|
"Более двух часов на вопросы отвечал бывший председатель совета директоров "Томскнефти" Леонид Филимонов - первый из 60 свидетелей, заявленных обвинением.
Напомним, что, по версии Генпрокуратуры, Бахмина, являясь членом совета директоров "Томскнефти", добилась, чтобы в его состав вошли подконтрольные ей лица. Затем благодаря незаконно принятым решениям имущество компании перешло в собственность 6 дочерних фирм, которые следствие считает подставными. Активы передавались по стоимости, которая была во много раз ниже рыночной, а в ряде случаев – безвозмездно. Тем самым, считает следствие, Бахмина присвоила вверенное ей имущество.
Филимонов сначала подробно рассказал, как возникла идея создания так называемых имущественных ЗАО – предприятий, которым было передано все нерентабельное производство, являвшееся для компании тяжким балластом. "Где обсуждался вопрос о передаче имущества?" – начал допрос гособвинитель Николай Власов. "На совете директоров. Проблема нерентабельного производства была не новой, - рассказал свидетель. – А в 1998 году в связи с падением цен на нефть появилось много нерентабельных скважин, а еще были общежития, дороги, транспорт, пять совхозов и теплиц. Для оздоровления финансового состояния был найден выход: избавиться от всего, что "висело", чтобы "вытащить" здоровое тело". Филимонов пояснил, что до его перевода в Москву он являлся президентом Восточной нефтяной компании (ВНК), куда входила "Томскнефть". "Поэтому вопрос экономического благополучия "Томскнефти" был моим вопросом, - отметил он. – В компании работало 28 тысяч человек, и она давала 50% доходов для области, поэтому развал "Томскнефти" был для области катастрофой". По словам Филимонова, после покупки ЮКОСом ВНК руководить "Томскнефтью" стала управляющая компания – дочерняя структура ЮКОСа "ЮКОС ЭП" (в которой Филимонов стал вице-президентом. - "Газета"). "Какие функции в совете директоров были у Бахминой?" - перешел к главной теме прокурор. "Она являлась обыкновенным членом совета директоров. В ряде случаев мы пользовались ее услугами как юриста, - поведал свидетель. – Большинство членов совета директоров были производственниками, и нам требовались юридические пояснения. Мы контактировали с Бахминой редко. Никаких дополнительных функций и прав у нее не было". "А кто готовил проекты решений?" - поинтересовался прокурор. "Управление делами "ЮКОС ЭП", а заключение давало правовое управление. Если Бахмина говорила, что проекты решений согласованы с правовым управлением, то для меня это было достаточным. Как юрист она была более грамотна в этих вопросах", - сказал Филимонов. "А кто составлял акты оценки отчуждаемого имущества "Томскнефти"?" – не отступал Власов. "Была создана специальная оценочная комиссия, - пояснил Филимонов. –А с докладом на заседании совета директоров выступил главный экономист "Томскнефти". Мы с ним согласились". "А Бахмина принимала участие в обсуждении?" - спросил гособвинитель. "Точно не помню. Это было 7 лет назад. Наверное, нужно поднять протокол", - растерялся свидетель. "А она имела отношение к составлению повестки заседания совета директоров?" - наступал прокурор. "Никакого", - спокойно ответил Филимонов. "А кто из совета директоров согласовывал вопросы с правовым управлением?" - спросил Власов. "Не знаю, меня это не интересовало, - последовал ответ. - Если что, мы поднимали Светлану и спрашивали".
Наступила очередь защиты. "Скажите, сотрудники планового и финансового объединений находились ли в подчинении у Бахминой?" - обратился к свидетелю адвокат подсудимой Александр Гофштейн. "Конечно, нет", - сказал тот. "А кого-либо из членов совета директоров Бахмина склоняла к принятию решений?" - продолжил адвокат. "Нет, конечно!" - возмутился Филимонов. "Только не реагируйте так эмоционально, - успокоил свидетеля защитник. – А вы были подконтрольны Бахминой?" - "Нет, - твердо ответил свидетель. - Мы никуда, ничего не отчуждали. Делать это могло только собрание акционеров".
Филимонов подтвердил, что вопрос о выводе из "Томскнефти" проблемных предприятий ставился и намного раньше, однако при советской власти это было невозможно.
Поднялась Бахмина: "Вы можете представить ситуацию, чтобы кто-либо из членов совета директоров (а туда входили представители и других служб ЮКОСа) высказали мнение, отличное от мнения своего начальства?" - спросила она у Филимонова. "Я 46 лет работаю в нефти и знаю, кто министр, а кто я, - пожал тот плечами. – Думаю, нет. Та повестка, которая предоставлялась, практически всегда утверждалась".
На этом слушание завершилось. Сегодня по просьбе прокурора будут оглашены показания Филимонова, которые он давал на предварительном следствии. По мнению прокурора, в них содержатся некоторые противоречия."
|
