|
Очень нелегко писать о человеке, которого хорошо знаешь. Точнее, думал, что знаешь, ибо арест подольского мэра Александра Фокина стал неожиданностью даже для близкого его окружения.
От Фокина можно было ожидать чего угодно. Всем было известно, насколько это жадный, мелкий и мстительный человек.
Помню, год назад, уже после того, как крепко, насмерть поругались мы (почему — история отдельная), я сказал Фокину: “Запомни, Саша, за все в этой жизни надо платить!”
Мне и в голову не могло тогда прийти, сколь пророческими окажутся эти слова. И что вскоре Фокину придется сменить свой комфортабельный кабинет на мрачную камеру в ИВС на Петровке...
Мэра Подольска арестовали в четверг рано утром прямо в его кабинете. На другой день прокуратура области предъявила ему обвинение в организации двойного заказного убийства.
Когда Фокину объявили, что суд выдал санкцию на его арест, он заплакал: “Отпустите меня. Я больной человек. У меня панкреатит”.
Слезы капали на дорогой, ценой в 2 тысячи долларов костюм, но и капли жалости не шевельнулось ни у кого в душе. Многое можно простить или понять. Многое, но только не убийство.
Я пишу так уверенно, потому что за эти несколько дней совместная бригада областной прокуратуры и МВД сумела найти массу неоспоримых доказательств фокинской вины.
Задержанные накануне киллеры — бывшие его охранники — прямо говорят, что “заказ” на Петра Забродина, первого вице-мэра Подольска, давал им непосредственно Фокин. Он же вручил им два пистолета и предупредил, в какое время и по какой дороге в тот вечер будет возвращаться жертва домой.
Машину, на которой киллеры отправились убивать, передал им родной брат Фокина Евгений. (Сразу после ареста брата Евгений Фокин скрылся, и уже сегодня его могут объявить в розыск.)
Остальное — известно.
Вся вина Забродина заключалась в том, что Фокин видел в нем главного своего конкурента на предстоящих выборах мэра.
Как это легко, оказывается: пара выстрелов, и все проблемы сняты. И вскоре, став уже мэром, Фокин вновь вызывает своих охранников-киллеров. И приказывает им подготовить еще несколько убийств.
Теперь на пути у него оказались бывшие вице-мэры Подольска Николай Сафонов, Николай Пестов и глава Подольского района Николай Москалев.
Сафонов и Пестов враждовали с Фокиным давно. После убийства Забродина именно Пестов стал основным фокинским конкурентом и проиграл ему на выборах каких-то пару процентов. Но с поражением они не смирились. В городе начала зарождаться антифокинская оппозиция. Ее негласными лидерами были Сафонов с Пестовым.
Методы нового мэра мало кому пришлись по душе. Человек авторитарный и властный, Фокин не терпел никакого инакомыслия. (Вспоминаю, как он сказал мне как-то: “Меня многие называют фашистом, но я все равно наведу в городе порядок, выжгу всю заразу каленым железом”.)
Ненависть к главе района Николаю Москалеву имела совсем другие корни. Фокин давно вынашивал идею объединения Подольска и Подольского района.
Городская земля — основное богатство, на котором администрация зарабатывала миллионы, — подходила к концу. Зато в районе земли было как раз с избытком.
Но в то же время Фокин отлично понимал, что в случае слияния у Москалева, который правит районом более 10 лет, куда больше шансов возглавить новый конгломерат.
Возможно, ни Москалева, ни Сафонова с Пестовым не было бы уже сегодня в живых. Но случилось непредвиденное. Охранники отказались их убивать. Они боялись, что, как только они выполнят новые “заказы”, Фокин уберет их самих как нежелательных свидетелей. И киллеры уходят в бега.
Нам известно, что Фокин долго пытался их разыскать, но безуспешно. Он увидел их лишь в кабинетах прокуратуры, во время очных ставок, когда, припертый уликами и показаниями, окончательно растерял весь свой мэрский лоск и лишился разом дара речи...
А вот своего лучшего друга — начальника Подольского УВД Василия Кураченко — Фокин увидит не скоро. В прошлых номерах я уже писал, что именно Кураченко, как свидетельствуют собранные материалы, прикрыл Фокина, направляя следствие по делу Забродина в ложное русло.
И потом, когда МВД и прокуратура вышли на киллеров и работа по делу реанимировалась, кто-то из милицейских чинов успел предупредить подольского мэра, что над его головой сгущаются тучи. Кто? Уж не Кураченко ли?
Впрочем, все это будет выяснять теперь специально созданная комиссия. В пятницу Василий Кураченко приказом начальника ГУВД области был отстранен от занимаемой должности. Об этом мне официально объявил сам начальник ГУВД Николай Головкин.
Кураченко уже предложено написать рапорт по собственному желанию, но он упорствует. Есть данные, что полковник собирается писать президенту и жаловаться, что его оклеветали. Пусть себе. Тем более что к проверке Подольского УВД приступает и МВД.
* * *
Забродин и его водитель Кузьмин. Ставшая инвалидом пассажирка машины Ирина Астряб. “Заказанные” Москалев, Сафонов, Пестов. На самом деле список этот будет неполный без упоминания еще одного имени — многолетнего, еще с советских времен, мэра Подольска Александра Никулина.
Всей своей судьбой Фокин был обязан именно Никулину, который доводился ему двоюродным дядей. Это Никулин привез племянничка в Подольск из глухой липецкой деревни, отправил в техникум, потом в подольский филиал заочного политеха. Он же пристроил его на пищевой комбинат, где директорствовал друг Никулина, Герой Соцтруда Николай Самохвалов.
(Впоследствии, став мэром, Фокин сторицей расквитается со своим директором: первой, кого уволил он с работы, стала дочь Самохвалова, начальник отдела ценообразования.)
В 1994-м под давлением Никулина Фокина избирают гендиректором комбината. Потом он становится — опять же по протекции дяди — депутатом Мособлдумы.
Но как только Фокин набрал силу, все родственные чувства отошли на второй план. После смерти Забродина (кстати, Фокин на его похороны не пришел), в котором Никулин видел своего преемника, мэр Подольска сдает на глазах. Все-таки ему уже 65. Путем долгих уговоров и угроз Фокин заставляет дядю досрочно сложить с себя полномочия. Заявление у него вырывают прямо в больничной палате.
Он обещает Никулину почет и уважение, говорит, что сделает его председателем Союза старейшин Подольска и своим советником, но после победы на выборах разом забывает обо всем.
Вспоминаю, как сидели мы с Никулиным на летней кухне. И этот всеми уважаемый пожилой человек, почетный гражданин Подмосковья, орденоносец, плакал от обиды и горя. Своего племянника он называл не иначе как “мразь”. Вопреки обещаниям, Фокин не оставил ему даже служебной машины. А когда как-то раз он пришел в администрацию, где сидел 12 лет, новая охрана не пустила его внутрь.
А вскоре Александра Васильевича не стало. Не выдержало сердце. Это случилось на 5-й месяц правления Фокина.
Я абсолютно уверен, что дни Никулина сократил именно Фокин. Его предательство и подлость. Убить ведь можно не только пулями...
* * *
“Я не верю в виновность Александра Фокина, — заявил сразу после ареста мэра депутат Госдумы Сергей Глазьев. — Фокину мстят за активную гражданскую позицию”.
Дальше Глазьев поведал, как похорошел и расцвел при Фокине Подольск, что он единственный, кто противостоит здесь криминалу. А еще, утверждает этот чудо-экономист и отважный борец с олигархами, мэру-де не могут простить, что в 1993-м он “принимал участие в защите Дома Советов от преступных посягательств”.
В Подольске — центре своего избирательного округа — Глазьев не был уже давно: чуть ли не с самых выборов, когда именно Фокин за волосы втащил его в Думу (он даже бесплатно выделял ему помещения под штабы), вопреки позиции губернатора Громова.
Откуда же ему знать, что в октябре 93-го Фокина, кричавшего на всех углах о защите Конституции и происках сионистов, у Белого дома как раз не было. Он отправил туда других. А сам оформил отпуск и поехал на родину — в Липецкую область, где и отсиделся до окончательного исхода событий.
И о том, как “расцвел” Подольск, Глазьев тоже знает исключительно с чужих слов: со слов друга своего Фокина.
Расцвел, ох, расцвел. Правда, лишь в отдельно взятых местах. Там, где жили Фокин и его команда. Ведь таких оброков, которыми обложила город новая власть, не было в Подольске никогда.
За эти деньги можно было убить и не одного только Забродина...
Николай САФОНОВ: “Фокин — страшный человек!”
Вчера мы разыскали одного из трех “заказанных” Фокиным людей — бывшего первого вице-мэра Подольска Николая Сафонова, возглавляющего ныне подольский завод “Микропровод”.
— Вы верите, что Фокин действительно хотел вас убить?
— Однозначно верю. Фокин — страшный человек. Когда случилась трагедия с Забродиным, у меня сразу же появилось убеждение, что это дело его рук. Но следствие специально заводили в тупик. Даже пытались повесить преступление на меня. Дескать, я “заказчик”, а командир Подольского ОМОНа Вячеслав Рубцов, давний враг начальника УВД Кураченко, — исполнитель.
— Зачем вас нужно было убивать?
— На выборах мэра мы были конкурентами. Он раз 15 со мной говорил, просил перейти на его сторону. Причем под конец угрожал в открытую: мол, сам понимаешь — жизнь непростая штука. А после выборов и я, и Пестов продолжали занимать активную гражданскую позицию. Мы очень ему мешали.
Даже когда меня сделали первым замдиректора “Микропровода”, он приехал к акционерам: “Что вы делаете, кого назначаете?!” А уж после избрания гендиректором начал прямо давить: “Если не уберете Сафонова — у вас будут проблемы”.
— Ваши ощущения? Каково это — быть под “заказом”?
— Страха нет. Напротив, есть ощущение справедливости. Уверен, что Фокина осудят. Думаю, он многих за собой потянет. И в первую очередь — начальника УВД Кураченко.
|
