|
В четверг Городской суд Санкт-Петербурга аннулировал результаты выборов в Государственную Думу РФ по 207-му одномандатному округу. Соответствующий иск был подан проигравшими на выборах в этом округе Эльвирой Шаровой, Анной Марковой и Сергеем Андреевым, а также избирателем Александром Аникиным.
Такого исхода этого вялотекущего и во многом, как казалось, предопределенного процесса не ожидал никто, даже сами заявители. Все как-то уже привыкли, что если уж «административный ресурс» побеждает на выборах, то окончательно и бесповоротно. Финал истории столь нетипично демократический, что это даже настораживает и заставляет задуматься, нет ли во всем этом некоего постановочного момента, игры заведомо распределенных ролей? Ведь не было еще в новейшей российской истории случая, чтобы выборы в федеральные органы власти были признаны недействительными! К тому же впервые от суда пострадает представитель партии власти - член думской фракции «Единая Россия» Александр Морозов.
До последнего момента представители окружной и городской избирательных комиссий, казалось, были уверены: аргументы заявителей крайне слабы, доказательная база отсутствует. Те же мотивы звучали и в речи прокурора.
И вот судья Нина Антоневич выносит свое сенсационное определение. Правда, у Морозова еще сохраняется надежда. Как заявил руководитель его предвыборной кампании Роман Московченко, засуженный депутат обязательно воспользуется своим правом на обжалование.
Итак, какое же право все-таки восторжествовало в городском суде в минувший четверг - государственное или телефонное? И если второе - то кто, когда, кому и, главное, зачем «позвонил»?
Окончательного ответа на этот вопрос сегодня дать нельзя, поскольку мы пока не знаем нескольких важных фактов.
Прежде всего, официально не опубликована мотивировочная часть судебного определения. А это значит, что мы не можем оценить степень тяжести нарушений и «убийственности» тех аргументов, которые предопределили решение суда. Ведь одно дело, когда судья, что называется, «и рад бы услужить» власти, «отмазав» от ответственности «нужного» человека, но сделать этого - по крайней мере, без серьезной потери лица - не может, поскольку нарушение закона слишком очевидно. И другое дело, когда речь идет о ситуации, в которой суд вполне может уподобиться административному «дышлу» - благо прецедентов такого рода в российской современности предостаточно.
На первый взгляд, аргументы и факты, на которые опирались истцы, - при тенденциозном к ним отношении со стороны суда - вполне могли быть истолкованы в пользу Морозова. В частности, Анна Маркова на суде обнародовала данные о том, что действия участковых избирательных комиссий на шести участках округа привели к тому, что более 12 тысяч избирателей оказались, по сути, лишены своего избирательного права. Для голосования им выдавали бюллетени, в которых были вычеркнуты фамилии двух кандидатов - Андрея Ельчанинова и Эльвиры Шаровой (7 февраля эти претенденты на думское кресло были сняты с регистрации; правда, 12 февраля это решение было отменено, но, видимо, выпало из поля внимания глав комиссий). Естественно, при подсчете голосов такие бюллетени признавались недействительными. И тут уж было неважно, за кого проголосовал избиратель: его голос автоматически исключался. В то же время Закон «О выборах депутатов Государственной Думы» гласит: «Окружная избирательная комиссия признает результаты выборов по одномандатному округу недействительными в случае, если допущенные при проведении голосования нарушения закона не позволяют с достоверностью определить волю большинства избирателей». Так вот «позволяют» или «не позволяют» упомянутые нарушения «с достоверностью определить»? В значительной мере это зависит не от буквы закона, а от понимания сути дела самим судьей.
Кроме того, на нескольких участках в течение почти двух часов бюллетени избирателям вообще не выдавались. Те, кто пришел к урнам в это время, не имели возможности проголосовать. И опять вопрос - это существенно или не очень? И опять судье решать.
Остальные аргументы при желании тоже можно расписать сходным образом. Но, повторяем, пока нет мотивировочной части, делать смелые выводы рановато.
Кроме того, чтобы выявить скрытый механизм - если он, конечно, был, - необходимо проследить за дальнейшей политической судьбой триумфатора, которым - не в обиду прочим истцам - в данном деле, с политической точки зрения, бесспорно является Анна Маркова. Ведь именно она - если не считать «кандидата против всех», занявшего на выборах в 207-м округе второе место, - оказалась главным конкурентом Александра Морозова.
Но кто и зачем мог «похлопотать» за мятежную Анну? К сожалению, отвечая - разумеется, в гипотетической форме - на этот вопрос, придется обрушить на читателя целый каскад слухов и косвенных соображений.
Известно, что в конце апреля Валентина Матвиенко внезапно решила помириться со своей давней политической соперницей Анной Марковой, в связи с чем пригласила ее к себе в Смольный. Анна Борисовна на «мирные переговоры» согласилась. Журналистские публикации сразу запестрели заголовками типа: «Вот и встретились», «Валентина Матвиенко и Анна Маркова помирились?», «Примирение нанайских девочек», «Худой мир лучше доброй ссоры?». Некоторые авторы не преминули намекнуть на «вездесущую руку Москвы», которая-де властно направила петербургского губернатора за стол переговоров с влиятельной оппозиционеркой, а также побудила суд принять решение, столь важное для укрепления ее политической репутации. И все это вроде бы звенья в цепи многоходовки: Валентину Матвиенко досрочно - на повышение; на ее место - кого-то другого (вариант: полпреда Илью Клебанова), а Маркову - тоже «на повышение», но только с глаз долой подальше, чтобы не мешала кремлевским политтехнологам манипулировать петербургским электоратом.
Анна Борисовна подобные слухи решительно опровергает: «Это пустое. Нет оснований предполагать, что в городе снова будут губернаторские выборы. Я думаю, избранный год назад губернатор отработает свой срок». А насчет установления партнерских отношений с Валентиной Ивановной пояснила дипломатически безупречно: «Нужно использовать любые возможности для решения проблем жителей города, и, думаю, мой опыт работы вице-губернатором и главой администрации района сейчас необходим нынешней администрации». По словам Марковой, на встрече с Матвиенко вопрос об окружной тяжбе вообще не обсуждался.
В то же время в мае - еще до окончания судебного процесса - Петербург был удивлен новой неожиданностью: Анна Маркова заявила о том, что, возможно, не примет участия в повторных выборах по 207-му округу, а вместо этого посвятит себя неформальной общественной работе. По окончании суда Анна Борисовна тактично заметила: «Но я очень рада, что, несмотря на то, что не прошла в Государственную Думу, не потеряла связи с 207-м округом. Я считаю, что своими делами и поведением сейчас провожу ту линию, которая и должна быть в отношениях между властью и народом. Я стараюсь выполнять те обещания, которые дала в период думских выборов».
В мае же Анна Борисовна была замечена в Ростове-на-Дону, где, по слухам, общалась с политтехнологами, которые помогали ей в предыдущей предвыборной кампании, а также со специалистом по пиару по Белокалитвенскому округу, по которому в этом году, кстати, ожидаются довыборы депутата Государственной Думы. Если же Маркова решится еще на одну попытку избраться, то наверняка получит поддержку полпреда Южного федерального округа Владимира Яковлева, который сможет предложить ей все тот же «административный ресурс». Правда, сама Маркова говорит, что Ростов-на-Дону посещала наряду с другими городами Юга России, а слух о своем возможном участии в ростовских выборах определенно называет пустым: «Мне поступает очень много предложений из самых разных регионов. Ростов-на-Дону - лишь один из них. Вообще, я намерена в ближайшее время выполнить те обещания, которые давала избирателям в ходе думской кампании, и дописать диссертацию».
|
