|
Среди мастеров политико-бюрократического менеджмента, обеспечивающих эффективную работу администрации президента, особое место занимает Владислав Сурков. Он неординарен как по личностным, так и по профессиональным качествам, но внешне умеет быть таким, как положено обычному чиновнику его ранга, избегая лишней «засветки». В многочисленном сообществе отечественных политтехнологов и лоббистов Суркова считают человеком с почти неограниченными возможностями.
Владислав Сурков обладает незаурядным даром личного обаяния. Те, кому доводилось с ним общаться, обычно отмечают его спокойную, дружелюбную манеру поведения, лишенную малейших оттенков высокомерия. Он очаровательно улыбается, и в больших черных глазах его порой мелькает как бы тень некоторого смущения (особенно при беседах с представителями СМИ). В разговоре весьма ироничен и даже немного смешлив. Любит щегольнуть изысканной фразой, уснащенной цитатами из классиков.
Но если необходимо, Сурков с той же замечательной, почти детской улыбкой на губах, при незамутненном сиянии глаз будет безжалостно прессовать очередного партнера по переговорам, не ограничивая себя в выборе слов и выражений. Хотя обычно он предпочитает действовать методами политического хай-тека, без излишней брутальности. При этом его уважают за верность данному слову. Если он что-то обещает, то неизменно выполняет.
Сурков (по его собственным словам) стремится поддерживать хорошие отношения со всеми, с кем ему приходится иметь дело. Это как бы и позволяет ему добиваться нужных результатов. И вместе с тем, по утверждению некоторых близких знакомых, Сурков по своей натуре достаточно замкнут и даже несколько склонен к мизантропии. Возможно, в этом проявляется оборотная сторона его профессиональной деятельности в сфере public relations.
Занимаясь вопросами большой политики, Сурков сам себя считает не политиком, а скорее бизнес-менеджером. На государственной службе он появился сравнительно недавно, в 1999 г. В ту пору Борис Ельцин, утративший общественную поддержку, окружил себя командой изощренных политиков, одолевших в конечном итоге многочисленных врагов первого президента России и обеспечивших триумфальный для Ельцина финал его политической карьеры. Владислав Сурков вошел в эту команду одним из последних, но быстро занял в ней одно из первых мест. А в полной мере его способности политического манипулятора раскрылись уже при Путине в ходе осуществления нескольких крупных политпроектов, изменивших всю конфигурацию российского политического пространства.
Self made man
Владислав Юрьевич Сурков родился 21 сентября 1964 года в селе Солнцево Липецкой области. После демобилизации из армии в 1985 году он оказался в Москве. В столице он женился на Юлии Вишневской, тогда веселой хиппующей девушке, а сейчас — известной собирательнице кукол и хозяйке первого в России Музея кукол. У Суркова растет сын, а с Вишневской их пути разошлись.
Сурков имеет высшее образование. При этом сообщалось, что свой диплом Международного университета (созданного попечениями Гавриила Попова и отменно приспособленного для одаренных, но притом сильно занятых молодых людей) он получил всего несколько лет назад. До этого, еще в конце 80 — начале 90-х гг. Владислав учился в Институте стали и сплавов и (по некоторым данным) в Институте культуры. И хотя культура была ему явно ближе, оба вуза он не окончил. Но в МИСИСе Сурков познакомился с Мишей Фридманом — будущим олигархом и хозяином «Альфа-груп».
По-настоящему Сурков образовывал себя сам, оттачивая интеллект в занятиях философией, политэкономией, историей. На досуге он, как уверяют, занимается литературным и музыкальным сочинительством «для души». Еще в середине восьмидесятых, как вспоминают его тогдашние знакомые, Владислав писал рассказы «под Борхеса», так, впрочем, и не опубликованные. А недавно, в октябре 2003-го, крайне ограниченным тиражом (в подарочном варианте и только для своих) вышел диск «Полуострова», записанный лидером рок-группы «Агата Кристи» Вадимом Самойловым вместе с «поэтом-композитором» Сурковым. Большинство текстов к этому альбому, как утверждает газета «Жизнь», написал замглавы президентской администрации.
Свою карьеру Владислав Сурков выстроил совершенно самостоятельно, не имея на первых порах ни капитала, ни связей. Он начинал, что называется, «с низкого старта» и к 24 годам успел поработать токарем, одно время был безработным, затем подвизался в роли руководителя самодеятельного театра. По словам писательницы Марии Арбатовой, Сурков даже «начинал как артист у известного питерского режиссера Зиновия Корогодского». Но перестройка взяла свое — Сурков вошел в мир нарождающегося частного бизнеса. В кооперативе «Камелопарт» он занимал должность, функционально соответствующую нынешней: администратор по связям с заказчиками. То есть специалист по уговариванию, уламыванию и переламыванию чужих мнений.
Маленький кооператив занимал комнату в здании, где располагался ЦМНТП — «Центр межотраслевых научно-технических программ». Этот центр создала при одном из московских райкомов комсомола группа молодых, начинающих (но весьма амбициозных) предпринимателей. Вскоре из ЦМНТП вырос получивший всероссийскую известность «МЕНАТЕП». Так в 1989 году судьба свела Суркова с еще одним будущим олигархом, а тогда комсомольским бизнесменом Михаилом Ходорковским.
В команде «МЕНАТЕПа» Сурков получил пост директора департамента по связям с общественностью, а с 1 мая 1991 г. стал заместителем директора объединения кредитно-финансовых предприятий «МЕНАТЕП». Затем в течение ряда лет занимал различные должности в разраставшейся менатеповской системе. С января по май 1992 г. он был членом правления межбанковского финансового объединения «МЕНАТЕП». С мая по сентябрь 1992 г. — начальником управления рекламы МФО «МЕНАТЕП». В сентябре 1992 г. его назначили начальником управления по работе с клиентами банка «МЕНАТЕП». В декабре 1992-го он стал заместителем начальника управления по работе с клиентами, начальником отдела рекламы банка «МЕНАТЕП». Тогда же, в 1992 г., Сурков недолгое время даже был главным российским рекламщиком — возглавлял Российскую ассоциацию рекламодателей.
В 1992 г. команда «МЕНАТЕПа» провозгласила лозунг «Мы — не народный банк», что означало приоритетность отношений с крупными клиентами, с элитой российского бизнеса. Взаимоотношения с экономическим «крупняком» — это прежде всего взаимоотношения с конкретными «крутыми» бизнесменами, директорами и проч. Для Суркова, непосредственно занимавшегося таким делом, последующие годы дали богатейшую практику. Став высококлассным профессионалом в своей сфере деятельности, он быстро выдвинулся в первый ряд менатеповского руководства. В марте 1994 г. его назначили заместителем руководителя службы связей с общественностью банка «МЕНАТЕП». Затем с марта 1996-го по февраль 1997 г. Сурков был вице-президентом, начальником департамента по связям с государственными организациями ЗАО «Роспром».
В феврале 1997 года завершился процесс поглощения структурой «МЕНАТЕПа» — «Роспрома» нефтяной компании ЮКОС, второй по масштабам нефтедобычи в РФ (по обороту капитала на два порядка превышавшей своего «поглотителя»). Овладев таким куском (в итоге длительной многоходовой комбинации, включившей пресловутые залоговые аукционы, многомесячные интриги, скандалы, судебные и внесудебные разбирательства), команда Ходорковского сконцентрировала свои интересы в специфической сфере нефтяного бизнеса. При этом та сфера деятельности, за которую отвечал Сурков, стала как бы отходить на второй план (прежде всего — в глазах менатеповского топ-менеджмента, начинавшего бронзоветь от сознания своего величия и силы).
И он согласился на предложение, которое ему поступило от руководства «Альфа-груп», и занял пост первого заместителя председателя правления Альфа-банка. Затем с марта 1997 г. по январь 1998-го Сурков был заместителем председателя совета ОАО «Альфа-банк».
Могущество «Альфа-груп» во многом обеспечивалось близостью к власти (так повелось с того момента, когда у основателя группы Михаила Фридмана образовались «особые отношения» с министром внешних экономических связей гайдаровского правительства Петром Авеном, после отставки пришедшим на пост главы Альфа-банка). Оценив в полной мере способности Суркова, альфовцы стали продвигать его поближе к властным структурам. Для начала он 23 января 1998 г. был назначен первым заместителем генерального директора Общественного российского телевидения по связям с общественностью и СМИ. 20 мая 1998 г. на первом заседании новосозданного Открытого наблюдательного совета ОРТ Сурков был избран его ответственным секретарем.
Весной 1999 г. новоназначенному главе администрации президента Александру Волошину понадобился опытный специалист в PR-технологиях. Кандидатуру Суркова предложил то ли Петр Авен, то ли Роман Абрамович (по разным источникам), и 15 мая 1999 г. глава АП подписал приказ о назначении своего нового помощника. Уверяют, что Сурков уже давно хотел подобной должности. Мизерность зарплаты госчиновника его не волновала.
По имеющимся сведениям, никакая олигархическая группировка не обладает в отношении Суркова рычагами финансового давления.
Политменеджер
Заняв поначалу весьма скромную должность, Владислав Сурков в течение трех месяцев выдвинулся в первый ряд функционеров Старой площади. Надо сказать, и обстоятельства тому благоприятствовали: внутриполитическая ситуация в стране развивалась в режиме форс-мажора, Волошину и его сотрудникам приходилось проявлять прыть и умение быстро вырабатывать адекватные политические решения. Новоназначенный помощник Волошина сразу же пришелся к месту; очень быстро он сумел в своей сфере ответственности оттеснить от «руля» Джохан Поллыеву (несмотря на ее связи в президентском окружении и выдающийся аппаратный опыт). И уже 3 августа последовало новое назначение — Владислав Сурков стал заместителем главы АП.
Вскоре Сурков привел в Кремль своего хорошего знакомого и бывшего подчиненного — в начале декабря 1999-го на ту же должность, что и Сурков, был назначен Александр Абрамов. Связка Сурков — Абрамов отвечала не только за политтехнологии федерального уровня, но и за все выборы, в том числе и губернаторские.
По-настоящему таланты Суркова раскрылись в начале 2000 г., в работе с новоизбранным депутатским корпусом. Он в полной мере применил тогда в решении сугубо политических вопросов свой богатейший арсенал приемов бизнес-дипломатии, наработанный в среде первопроходцев рыночной экономики, живущей по суровым законам Дарвина. Никто из политиков и госчиновников не мог соперничать с Сурковым в умении договариваться и торговаться, подбирая индивидуальные ключики к заветным интересам каждого из обрабатываемых контрагентов.
В результате декабрьских выборов в парламенте появился мощный проправительственный блок «Единство», силу которого удалось существенно увеличить, сформировав из соответственно «окученных» одномандатников вполне управляемую группу «Народный депутат». Но оба этих объединения большинством в Думе не обладали. В связи с таким раскладом многие ожидали, что Кремль сделает ставку на коалицию проправительственных депутатских формирований с фракцией «Союз правых сил», а при решении конкретных вопросов к этому альянсу будут подтягивать тех или иных временных союзников из фракции ОВР, группы «Российские регионы», а также из числа независимых. «Правосиловики» уже предвкушали возможность реального влияния на правительственную политику — вплоть до министерских постов, которые можно было бы требовать в обмен на парламентскую поддержку.
Но Владислав Сурков все повернул самым неожиданным образом, без оглядки на идеологические стереотипы. «Правоцентристская» схема была им отвергнута, вместо того возник ситуативный союз «Единства» и «Народного депутата» с КПРФ. Коммунисты ликовали — им вновь достался пост спикера, они получили руководство в 11 комитетах. При этом «медведям» и «нардепам» достались 12 комитетов — в том числе большинство ключевых. И вдобавок ко всему возвращение Геннадия Селезнева на пост председателя ГД стало решающим этапом в его «приручении» исполнительной властью; в дальнейшем спикер стал одним из лояльнейших членов политической команды Кремля.
Оперативно выдрессированную и надлежащим образом выстроенную Госдуму затем использовали для «наката» на Совет Федерации, в ходе которого был утвержден пакет законов об укреплении вертикали власти. При этом самому Суркову довелось исполнять роль главного регулятора в ходе работы согласительной комиссии Думы и Совфеда. В один из критических моментов он просто развел депутатов и губернаторов по соседним кабинетам, а затем обрисовал самым неуступчивым сенаторам все возможные последствия. И все получилось так, как того хотели в Кремле.
Позже, как известно, кремлевские манипуляторы добились объединения четырех центристских фракций, добавив к лоялистскому пулу «Единства» и «Народного депутата» голоса из лужковско-примаковской фракции «Отечество — Вся Россия» и ориентированной на губернаторский корпус депгруппы «Регионы России». В Думе при этом образовалось прочное пропрезидентское большинство, и необходимость ублажать коммунистов и их союзников отпала сама собой. После нескольких парламентских столкновений, спровоцированных попытками блокирования реформаторских начинаний Кремля, фракцию КПРФ примерно наказали, лишив большинства руководящих парламентских постов, выделенных по пакетному соглашению 2000 года. Операция «зачистки» парламентских структур была проведена быстро, жестко и рационально — в истинном бизнес-стиле поведения по отношению к недостаточно «понятливым» контрагентам. При этом ряд весьма значительных деятелей из фракции КПРФ удалось перетянуть на сторону Кремля — и в их числе Геннадия Селезнева, который остался на посту спикера Госдумы вопреки воле партии и даже несмотря на то, что его самого фактически лишили власти над думским аппаратом (перешедшим под полный контроль Суркова и его коллег).
К безграничному контролю Суркова над Думой с конца 2000 года добавился еще и полный контроль над верхней палатой. После изменения правил формирования Совета Федерации и изгнания оттуда губернаторов набор новых сенаторов осуществляла связка Сурков — Абрамов.
Все выше и выше — и куда дальше?
С начала 2003 г. главной заботой Суркова стали декабрьские выборы в Думу. Партия власти была в очень плохой форме — кроме изначальной ущербности проекта, сказалась и постоянная борьба за контроль над ней между семейными и питерскими кремлевцами. В тот момент партию возглавлял ставленник питерцев Александр Беспалов, у которого отношения с Сурковым явно не сложились. И тогда, в феврале на семинаре «Единой России» в подмосковном санатории «Бор», Сурков выступил с программной речью, попытавшись объяснить партактиву, что же от него хочет Кремль. Для Суркова, давшего в своей жизни три интервью, та речь была знаковой — и журналисты тут же окрестили ее «февральскими тезисами». К чему же призывал «единороссов» кремлевский чиновник? «Надо быть азартными. Вам надо оторваться от пуповины и уйти в свободное плавание. Власть формирует партию для того, чтобы она формировала власть… Нужно относиться к партии как к фирме. Если я вкладываю во власть, то я хочу получить от вас назад больше власти… Слишком принципиальные партии долго не живут. Умейте продавать себя… И главный вывод Суркова — «впрочем, если вы будете спать, ничего страшного, коллеги, не произойдет. Мы будем рассматривать вашу партию как прицепной вагон, а кочегарить будем сами. Если вы не будете партией, сами все сделаем, а вас станем использовать только как ходоков перед выборами».
На подходе к парламентской избирательной кампании 2003 года партия «Единая Россия» стала приобретать черты реального политического механизма, способного функционировать в относительно автономном режиме. Вероятно, «единороссы» сумели бы пробиться в Думу четвертого созыва и без дополнительных импульсов поддержки от менеджеров Старой площади. Особенно после того, как Кремль дал отмашку на развертывание уголовных дел в отношении некоторых руководителей ЮКОСа. В соответствующих действиях Генпрокуратуры изначально прослеживались немаловажные элементы предвыборного пиара, которые сработали с неожиданной эффективностью, фактически выбив политструктуры либерального толка на обочину политического пространства, что существенно увеличило электоральный потенциал «Единой России». Одновременно изощренные умельцы из администрации президента добились совершенно триумфального успеха на левом фланге, направив в какой-то момент острие антиолигархической кампании против руководства КПРФ, «продавшегося» Березовскому и иже с ним.
В то же время успешными были и проекты, расколовшие левый фланг российского политпространства изнутри. Для этого в электоральный бой были двинуты колонны «Народной партии» (претендовавшей на некий левоцентризм), мироновско-селезневского блока (как бы «умеренно левые» с заявкой на социал-демократизм), а также блок «Родина», артикулировавший антиолигархические и державнические лозунги в самом радикальном стиле.
Выступая перед СМИ после выборов, Владислав Сурков жестко и логично сформулировал свое отношение к проигравшим выборы партиям либерального направления: дескать, они завершили свою историческую миссию и, следовательно, все, что произошло, — во благо. Но многие знатоки кремлевского закулисья все чаще задаются вопросом: а не завершается ли историческое время самого Суркова и ему подобных виртуозов политического хай-тека? Уже очевидны первые признаки надвигающихся перемен в стиле и ладе большого кремлевского политоркестра. Зачем изощренная игра на интересах, когда можно просто отдавать приказы и распоряжения, которые будут беспрекословно исполняться? Тем более что именно такой стиль поведения как бы задается самой фигурой законника Дмитрия Медведева, которым наконец-то заменили Волошина на посту главы администрации президента.
Однако у Владислава Суркова имеется одно весьма важное качество, привлекательное для любого начальства. Разоткровенничавшись в одном из интервью, он заявил: «Я — человек, воспринимающий пожелания руководства как военный приказ». Уйдя на Старую площадь, Сурков не порвал старых связей, но постарался максимально отстраниться от интересов своих бывших коллег и сослуживцев. Он был отменным исполнителем воли Волошина. И теперь нет никаких оснований думать, что Сурков не сработается с Медведевым. Но главный начальник — президент Путин, и именно на реализацию путинских стратегических планов нацелена была деятельность Суркова в течение последних четырех лет.
К тому же есть еще немало таких узлов, которые разрубить одним махом невозможно и опасно, надо аккуратно развязывать. И в этом отношении Владислав Сурков был и остается незаменимым мастером.
|
