|
Если Восток -- дело тонкое, то что уж говорить про Восток Дальний? Чтоб с боями взять Приморье, нужно быть дипломатом, а не полководцем. Может быть, именно поэтому у дальневосточного полпреда президента Константина Пуликовского, большую часть своей жизни прослужившего в армии, с боями все в порядке. Если раньше в здешних домах не было тепла и света, то теперь не стало еще и воды.
--------------------------------------------------------------------------------
Полпред, конечно, здесь ни при чем. Виновата летняя засуха, из-за которой обмелели водохранилища. Однако чувствуется тенденция: с "зачистками" Пуликовский справляется, а вот с "налаживанием мирной жизни" -- нет.
На прошлой неделе на Дальнем Востоке "зачистили" еще одного губернатора. Прокуратура возбудила уголовное дело против главы Камчатской области Михаила Машковцева. Губернатора обвиняют в нецелевом использовании средств, выделенных для подготовки области к отопительному сезону. Кстати, Машковцев -- член компартии. Героем "зачистки", как обычно, был Константин Пуликовский. "Губернатор должен исполнять законы", -- подвел он краткий итог спецоперации.
Краткость у полпреда -- из привычки к приказам. Ведь до того, как стать полпредом, Константин Пуликовский был боевым офицером. И даже очень неплохим офицером, с совестью и чувством долга. По крайней мере таким он запомнился сослуживцам по первой войне в Чечне.
Константин Борисович Пуликовский -- офицер в четвертом поколении. Его биография мало чем отличается от биографии любого другого выходца из семьи кадровых военных. Родился в богом забытом гарнизоне в дальневосточном Уссурийске, куда отправили после демобилизации с фронта его отца-офицера. С младенчества кочевал с родителями из одной военной части в другую. Школу заканчивал уже в Пензенской области, а высшее образование получал в Поволжье -- в Ульяновском высшем командном танковом училище. Долго мотался по гарнизонам Белоруссии, Эстонии, Литвы. Между бесконечными переездами ухитрился окончить Высшую академию бронетанковых войск. Да еще и с отличием. Опять ездил по гарнизонам. Дослужился до командира танковой дивизии. В 1990 году поступил в Академию Генерального штаба.
Его бывшие сокурсники по Академии Генштаба отзываются о Пуликовском как-то неопределенно: учился хорошо, но в целом довольно посредствен, академию закончил с отличием, но стать Суворовым не обещал. Зато любил веселые компании с выпивкой и картами.
Дружба в таких компаниях складывается крепкая и долгая. Не случайно после назначения на полпредство Пуликовский пригласил к себе в замы не кого-нибудь, а бывших однокашников-генштабистов Виктора Трегубова и Юрия Аверьянова.
Две войны
На свою первую войну Константин Пуликовский попал практически сразу после окончания Академии Генштаба в 1992 году. Когда начались столкновения между осетинами и ингушами в Пригородном районе Северной Осетии, армейский корпус, которым командовал Пуликовский, был направлен в зону конфликта. Вернуться обратно в Краснодар ему удалось лишь два года спустя. Но, как оказалось, ненадолго. Осетино-ингушский конфликт стал прологом другой войны -- чеченской, на которую Пуликовский попал всего через два месяца после возвращения из Осетии.
Чеченская война обернулась для Константина Пуликовского целой вереницей трагедий. Началось все с личной драмы, когда зимой 1995-го под Шатоем погиб его старший сын. В том бою выжили немногие. Говорят, погибших было бы еще больше, если бы не замкомбата Алексей Пуликовский. Кстати, по злой иронии судьбы, именно в день гибели сына Пуликовский получил звание генерал-лейтенанта. А всего через полгода для него наступила трагедия профессиональная.
Сегодня ветераны первой чеченской кампании говорят, что в 1996 году Пуликовского просто подставили. Ельцин шел на президентские выборы с обещаниями прекратить непопулярную войну. И готов был свои обещания сдержать. Но поскольку быстрой и блестящей победы не получалось, прекратить войну решили собственным в ней поражением. Причем таким, чтобы армия если и оскорбилась, то промолчала бы. На роль миротворца был выбран авторитетный в армейских кругах секретарь Совбеза Александр Лебедь.
Дело было за малым -- поставить во главе объединенной группировки войск человека, неспособного к нежелательным сюрпризам. Вроде успешного контрнаступления накануне "исторических" мирных переговоров. Подобного военного чуда от командующего армейскими подразделениями ОГВ Константина Пуликовского никто не ожидал. Поэтому менее предсказуемого командующего ОГВ Вячеслава Тихомирова спешно отправили в отпуск, а его пост временно занял зам -- Пуликовский.
Однако он-то чуть было и не спутал все кремлевские карты. Когда в августе 1996-го чеченские боевики захватили Грозный, он предъявил им ультиматум: в 48 часов мирные жители покидают город, после чего артиллерия федералов сравнивает его с землей. Вместе с оставшимися в нем боевиками. И вообще со всеми, кто там остался. Этот план не одобрили даже многие военные. Одни считали его бесполезной тратой сил, другие объясняли нервным срывом Пуликовского, местью за погибшего сына.
Миссия прилетевших на переговоры с чеченцами Лебедя и Березовского стала для командующего ОГВ полной неожиданностью. Один из сослуживцев Пуликовского говорит, что Константин Борисович тогда долго уговаривал Лебедя мир не подписывать и помочь ему добить боевиков. Показывал карты Грозного, уверял, что войну можно выиграть уже завтра. А когда договор с Масхадовым все же подписали, пошел и, по слухам, напился до беспамятства. На пару с вернувшимся к тому времени из отпуска Тихомировым.
Командарм благоустройства
Как бы ни относились кадровые военные к плану Пуликовского, подписанные Хасавюртовские соглашения они не одобрили еще больше. Для большинства офицеров Хасавюрт стал личной трагедией. Пуликовский не был здесь исключением. На высшее армейское командование он был обижен настолько, что отказался от престижной должности командующего российскими миротворцами в Таджикистане и вернулся в Краснодар.
Однако другой военной должности Пуликовскому не предложили. Пришлось приспосабливаться к жизни на "гражданке". Делал он это разными способами -- говорят, вплоть до частного извоза. Так продолжалось до тех пор, пока в 1998-м ему не предложили стать помощником мэра Краснодара. Пуликовский согласился, подал рапорт об отставке и вместо армейского подразделения возглавил комитет по благоустройству города.
Внезапно для себя Константин Борисович оказался в гуще местных политических событий. Давно тлевший конфликт между губернатором Краснодарского края Николаем Кондратенко и мэром Краснодара Валерием Самойленко в 1998 году вышел на поверхность. Основной ареной борьбы стали выборы в местное Законодательное собрание. Пуликовский попытался избраться туда в качестве независимого кандидата. "Независимый", по терминологии кубанских выборов, означает не принадлежащий к краевому движению "Отечество", находящемуся под покровительством губернатора. Следовательно, представляющий интересы мэра Самойленко.
Выборы Пуликовский тогда проиграл. Зато обратил на себя внимание Кремля. Левый Кондратенко, открыто обвинявший Москву в деспотизме и выкачивании средств из его региона, уже давно раздражал столичные власти. Мало надежд было и на краснодарского мэра, завязшего в долгой, но безрезультатной борьбе с губернатором.
И тогда в сферу интересов Кремля попал отставной командарм Пуликовский. В Краснодарском крае он был уже хорошо известен. Пользовался уважением среди военных. В порочащих связях с олигархами и нелояльным губернатором замечен не был. Именно таким и должен быть представитель президента в одном из богатейших, но, увы, политически слабо контролируемых регионов. И Пуликовский занял эту должность.
Однако борьба с Кондратенко оказывалась безрезультатной. До тех пор, пока на российском политическом горизонте не появился Владимир Путин. Пуликовский грамотно оценил ситуацию и возглавил предвыборный штаб Путина по Краснодарскому краю. В итоге на президентских выборах 2000 года регион, имевший до этого репутацию самого левого во всей России, благополучно "прокатил" лидера коммунистов Геннадия Зюганова. И выразил свою поддержку Путину. За что тот, по слухам, долго и сердечно благодарил Пуликовского в телефонном разговоре.
Внутренний враг
Уже за одну успешную предвыборную кампанию Пуликовский заслуживал высокой награды. К тому же новый президент всячески давал понять, что результаты первой чеченской кампании его не удовлетворяют. Следовательно, Пуликовский имел все шансы рассчитывать на реабилитацию еще и как "жертва преступных Хасавюртовских соглашений". И компенсацию -- скажем, в виде высокой должности в кремлевской администрации.
И вот майским утром 2000 года отставного генерала вдруг вызвали в Москву, где Владимир Путин объявил, что назначает его своим полномочным представителем на Дальнем Востоке.
В президентской администрации и вокруг нее тогда ходили упорные слухи, что основной целью полпредской работы Пуликовского должна была стать борьба с внутренним врагом. Врага олицетворял прежде всего непокорный губернатор Приморского края Евгений Наздратенко.
Проблема, как вскоре выяснилось, была не в одном только Наздратенко. Живущие на отшибе страны дальневосточные губернаторы настолько привыкли к самостоятельной жизни, что поначалу никак не хотели признавать в Пуликовском новое начальство. Губернатор Амурской области Анатолий Белоногов, например, долго отказывался нанести полпреду визит, ссылаясь на нездоровье. Каковое, впрочем, не мешало ему посещать хоккейные матчи. Президент Якутии Михаил Николаев, прослышав о Пуликовском, объявил, что по аналогии с Путиным тоже назначит полпредов в своей республике. Губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев, посещая официальные мероприятия, на которых присутствовал полпред, долгое время старался приезжать на них с опозданием, чтобы не пересекаться с кортежем Пуликовского.
Однако вскоре большая часть губернаторов была все же приведена к покорности именем президента. "Кто не согласен со мной, тот не согласен с президентом", -- заявил Пуликовский в одном из своих первых интервью. Не соглашаться со всенародно избранным главой государства никто не пожелал. Губернаторы подумали-подумали и решили с Пуликовским заключить мир. Например, Ишаев в знак примирения даже отдал в команду полпреда своего первого зама Геннадия Апанасенко, который должен был просвещать генерала по хозяйственной части.
Где глубже -- там и рыба
Самые большие проблемы, как и ожидалось, возникли у Пуликовского с Евгением Наздратенко. Правда, поначалу уладить дело с хозяином Приморья предполагалось миром. "Губернаторы нам всякие нужны", -- сказал Пуликовский и поехал с визитом к находившемуся в больнице Наздратенко. Однако тот вежливых намеков полпреда не понял. Более того, всем взывающим с мольбами о тепле, свете и выплате задолженностей по зарплатам объяснял, что во всем виноват федеральный центр, а потому и с петициями надо идти к его представителю -- то есть полпреду Пуликовскому.
Наступившая зима прошла по привычному приморскому сценарию -- с лопнувшими трубами котельных и долгами по зарплате бюджетникам. Вместе с трубами лопнуло и терпение полпреда. Во время очередной забастовки учителей Пуликовский решил публично прервать сетования губернатора на козни Москвы. Он умудрился приехать к митингующим раньше Наздратенко и заранее подготовил "ковер" для предстоящего разноса. "Я вызвал вас к себе на доклад. И я буду задавать вам вопросы", -- объявил полпред опешившему губернатору перед строем бастовавших учителей. Чем и лишил его возможности в очередной раз перевести стрелки на федеральный центр.
Не выдержав накала страстей, Наздратенко слег в больницу, куда ему и позвонили из Кремля. После чего Евгений Иванович написал заявление о своей отставке. А Пуликовский стал искать достойную замену на его место. И нашел -- своего первого зама Геннадия Апанасенко. Для поддержки Апанасенко были предприняты беспрецедентные меры вроде снятия с предвыборной дистанции экс-мэра Владивостока Виктора Черепкова, грозившегося эти самые выборы выиграть.
Однако выиграть выборы Апанасенко и Пуликовский не смогли. Новым губернатором Приморья стал Сергей Дарькин -- как тогда поговаривали, ставленник все того же Наздратенко.
Но формально враг Наздратенко был повержен.
Однако проблемы остались. Приморье продолжает замерзать. Пуликовский, правда, сумел выбить дотации из Москвы. Да и многострадальная Бурейская ГЭС вступила-таки в строй. В результате чего электроэнергия в Приморье подешевела. На целых девять копеек. Прогресс, конечно, но на фоне всего остального какой-то невпечатляющий. Расставаться с испытанными печками-буржуйками население пока что не спешит.
Попытки Пуликовского разобраться с квотами на отлов рыбы и покончить наконец-то с "рыбной мафией" также закончились неудачей. Наводить порядок в дальневосточном рыбном хозяйстве предполагалось традиционными способами -- созданием специальной комиссии и снятием с поста председателя Госкомрыболовства давнего недруга Наздратенко. Комиссию создали, Наздратенко сняли, а рыбные браконьеры на Дальнем Востоке как были, так и остались.
Не наш бронепоезд стоит на запасном пути
Зато Пуликовский преуспел в укреплении дружбы своего округа с ближайшими соседями.
Начал он с путешествия на бронепоезде с любимым руководителем Северной Кореи Ким Чен Иром. По первоначальному плану Пуликовский должен был довезти ближайшего соседа до границ своего округа и сдать на попечение сибирскому полпреду Леониду Драчевскому. Но вместо этого остался сопровождать его до самой Москвы и обратно на Дальний Восток.
Вояж не прошел даром. Когда через несколько месяцев Пуликовский приехал с ответным визитом в Пхеньян на встречу корейского Нового года, Ким Чен Ир по-братски расцеловал его. А затем вполне сносно спел песню "Широка страна моя родная". Наверное, он разучал ее долгими вечерами, проведенными в бронепоезде с Пуликовским. Между прочим, они с Кимом почти земляки: северокорейский вождь родился в партизанском лагере на берегу Уссури, когда его отец -- "великий вождь Ким Ир Сен" -- скрывался от преследований врагов на советской территории.
Пуликовский же о путешествии написал целую книгу -- "Восточный экспресс: по России с Ким Чен Иром". Книга, правда, была забракована МИД КНДР как порочащая облик отца северокорейской нации. В Корее ее так и не опубликовали. Что неудивительно. В частности, Пуликовский написал об очаровательной юной помощнице Ким Чен Ира, а также его пристрастиям к дорогим французским винам и хорошей кухне (продукты на стол "любимому руководителю" во время всей поездки доставляли на самолетах прямо из Кореи).
Впрочем, Ким так и не оценил всей искренности и широты души дальневосточного полпреда. Во всяком случае, он не спешит достраивать транскорейскую железную дорогу (Россия уговаривает его на это уже несколько лет, надеясь привлечь на Транссиб грузы из Южной Кореи). Да и на участие наших дипломатов в переговорах по северокорейской ядерной программе согласился сквозь зубы.
В общем, большой политики не вышло. Вышло только сделанное с заявкой на масштаб, но в то же время несколько комичное шоу. Вроде традиционных разносов дальневосточным губернаторам. Так и напрашивается мысль, что боевой генерал, пожалуй, не на месте. Точнее, на месте, но не своем.
|
