|
"Постъяковлевская эпоха только-только начинается", - написал автор этих строк месяц назад. Сегодня, после переворота в городском парламенте, контуры этой эпохи видятся куда яснее.
Эмоциональная буря, охватившая действующих лиц по случаю избрания Вадима Тюльпанова, еще не стихла. Скорее, страстями, нежели холодным рассудком, были продиктованы и первые комментарии.
Смольнинское телевидение, цитируя без ссылок один скандальный интернет-сайт, в красках излагало жизненный путь нового спикера - с особым сарказмом напирая почему-то именно на те его пункты, в которых биография г-на Тюльпанова напоминает биографию г-на Яковлева: сравнительно поздний приход в политику, занятия бизнесом, творческие поиски собственного политического лица, сопровождаемые сменой союзников и партнеров и т.п.
Действительно, есть из-за чего горячиться. После 15 января шансы действующего губернатора на третье выдвижение стали почти призрачными, а вот досрочная отставка, о которой знающие люди толкуют уже с лета, переместилась из сферы слухов в область реального политического проектирования.
Бегство сторонников, измена друзей, каменные лица, которые еще вчера лучились сладкими улыбками, иссякание материальных ресурсов - Владимиру Яковлеву не позавидуешь. Повторяется то, что семь лет назад полной мерой испил Собчак.
Но маленькие, а иногда не такие уж маленькие человеческие драмы сегодняшнего дня не должны заслонять перспективу дня завтрашнего. Строительство постъяковлевского Петербурга началось.
Началось оно с Законодательного Собрания. Вадим Тюльпанов - не просто новый человек в первом кресле. За ним - новая парламентская система, во многом скопированная с "большого" столичного парламента - Государственной Думы.
Напомним, что курирование "большого" парламента осуществляет администрация президента. Напомним также, что ее северо-западный окружной аналог - Дом на набережной.
В Госдуме существует центристское большинство, блокирующееся по многим вопросам с праволиберальным меньшинством. И в ЗакСе, конечно, тоже будет предпринята попытка сохранить и консолидировать "тюльпановское" большинство, структура которого, если присмотреться, не так уж отличается от думского.
В Госдуме по инерции председательствует унаследованный от старой системы и кое-как приспособленный к нуждам новой г-н Селезнев. Петербургский же ЗакС оказался более продвинутым - в председательском кресле оказался уже прямой представитель "партии власти". Переделывать и перевоспитывать г-на Тарасова нужды поэтому не возникло, хотя он, без всякого сомнения, был заранее готов подвергнуться этой процедуре и даже, кажется, подавал соответствующие сигналы.
В Москве премьер Касьянов и председатель Селезнев мало зависят друг от друга, но оба замкнуты на Кремль (обладая, конечно, при этом принципиально разной степенью самостоятельности).
В Петербурге же треугольник: полпредство - спикер - губернатор, двумя своими вершинами уже вполне соответствует столичной норме, а третья его вершина, смольнинская, ждет решения своей судьбы.
Кстати, подготовка к реализации запасного смольнинского варианта - продвижению в губернаторы некоего наследника из своей среды - в эти же дни купируется центром с помощью еще одного ноу-хау. С некоторым скрежетом, но заработала "партийная вертикаль". Самого влиятельного среди возможных губернаторских наследников Юрия Рыдника исключили из "Единой России", а Александр Беспалов, сыгравший роковую роль в его скоропостижном приеме в "партию власти", в тот же день по случайному совпадению стал жертвой реорганизации руководящих органов "ЕР".
Конечно, с точки зрения привлечения голосов на выборах, членство или нечленство кандидата в "ЕР" особой роли не играет. Но само по себе изгнание из единороссовских рядов политически метит человека, удаляя его с президентского поля, а уж это в глазах всех, кто принимает решения, нынче совсем не шутка.
При дальнейшем обострении ситуации может подвергнуться партийной каре и сам Владимир Яковлев, состоящий в одной из многочисленных высших структур "ЕР". Технически это будет сделать чуть сложнее - номинально входя в руководство "Единой России", он при этом не является ее членом - но нет таких крепостей, которых не смогли бы взять единороссы. В тех случаях, конечно, когда наверху возникает политическая воля.
Если воля, продемонстрированная в январские дни, сохранится и впредь, то не за горами время, когда вышеупомянутый треугольник приобретет законченный вид: губернаторское кресло займет фигура, по роли и функциям аналогичная премьеру Касьянову, и политическая система Петербурга станет аналогом системы федеральной. Все - персональная иерархия, система принятия решений, распределение ролей между центрами влияния - станет, как у больших. С учетом местной специфики, конечно.
Хорошо это или плохо? А как получится. Опыт федерального центра показал, что такая система в принципе позволяет без особых дебатов узаконить и осуществить достаточно масштабные управленческие решения. То, что такие решения Петербургу сегодня жизненно необходимы, притом быстро и без особых дебатов, - так же очевидно, как и то, что прежний городской политический режим их провести не сможет.
Но опыт того же федерального центра показал также, что стоит воле на миг ослабеть или просто взять на вооружение неудачные решения, как "управляемая демократия" становится беспомощной, лукавой и неэффективной. Петербург входит в зону политического риска. Впрочем, когда он из нее выходил?
|
