|
В сентябре «Новая газета» разослала множество письменных запросов – в Министерство обороны, Совет Федерации, Счетную палату и другие ведомства, которые могут, на наш взгляд, владеть цифрами расходов на «контртеррористическую операцию» в Чечне.
Откликнулась только Счетная палата РФ. Ее аудитор сообщил нам, что «расходы на проведение контртеррористической операции на территории Чечни в 2000–2002 годах в федеральном бюджете отдельной строкой не предусматривались».
Вот так.
После теракта на Дубровке военные чины не скупятся на угрозы. Вот и министр обороны России Сергей Иванов сделал недавно сенсационное заявление: «Все это может вызывать оторопь. Но по сути нам объявлена война. Она без фронтов, границ, без видимого противника. Но это война. Новый характер войны в XXI веке».
В начале ноября 2002 года по всей Чечне прокатилась волна массовых зачисток. В них принимали участие десятки тысяч военнослужащих. Сам министр обороны официально объявил о проведении крупнейшей по масштабам спецоперации. Многие эксперты Генштаба считают ее началом новой, уже третьей по счету чеченской войны. А ведь пока никто точно не знает, сколько денег потрачено на первую и вторую.
Если в белый свет, то в какую копеечку?
…Третий час по противоположному склону ущелья долбила артиллерия. Дивизион самоходных гаубиц «Гвоздика» в который раз обрабатывал низкорослый лесок, где, по вчерашним данным разведки, могла скрываться небольшая группа боевиков.
Еще утром там отбомбилось звено фронтовых бомбардировщиков «Су-24». Потом с малой высоты нанесли удар «грачи» — штурмовики «Су-25». На наших глазах несколько заходов сделала пара «крокодилов» — боевых вертолетов «Ми-24».
Вдруг сзади, из-за высотки, с диким воем вылетели огромные светящиеся сигары. Это были ракеты «Смерч». И все же сильнее всего по барабанным перепонкам било эхо танковых выстрелов. Четыре «коробочки» пуляли всего в сотне метров от нас.
После каждого залпа наш водитель Леха Кузнецов расплывался в довольной улыбке. А стоявший рядом майор-танкист лишь мрачнел. Наконец не выдержал:
— Чего лыбишься? Каждый выстрел из танка стоит столько, сколько новые офицерские хромовые сапоги! А я в драных кирзачах хожу.
Все невольно посмотрели на горы снарядных гильз, валявшихся на боевых позициях. А справа солдаты разгружали еще одну машину с боеприпасами. Огневая подготовка атаки обещала быть долгой.
Лишь к обеду под прикрытием пулеметов боевых машин пехоты мотострелковая рота прочесала лесок. Ни живых, ни мертвых боевиков так и не обнаружили.
— Опять упустили Басаева! — распекал полковых разведчиков штабной полковник. — Теперь вы президентские у меня хрен получите.
— От вас дождешься… — отойдя в сторону, бурчал командир разведгруппы. — Полгода ни боевых, ни гробовых. И куда только деньги деваются?
Офицеры и солдаты были злые и на вопросы отвечали неохотно. Словоохотливым был только водитель нашего «УАЗа»:
— Товарищи корреспонденты, а кто знает, сколько стоит чеченская война? Во что обходятся день, месяц, год?
Рядовой Кузнецов с победной улыбкой смотрел на журналистскую братию. Мы молча пожимали плечами. Уел щелкоперов солдатик. Срезал.
Вопрос выше уровня зарплаты
Великий полководец Наполеон Бонапарт говорил, что для ведения войны нужны, в сущности, лишь три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. С тех пор мало что изменилось. Правда, с усовершенствованием оружия и военной техники боевые действия становятся все дороже и дороже. Не исключение и нынешняя война на Кавказе.
Всю неделю командировки я приставал к военным с вопросом о цене чеченской войны. Ответа не знал никто. Даже замкомандующего объединенной группировкой сказал, что вопрос — выше уровня его зарплаты.
А штабной полковник прочитал целую лекцию на тему «Берегитесь шпионов!». Мол, это страшно секретная информация. Она содержит главную военную тайну. Якобы, зная расходы на войну в Чечне, можно делать выводы об оперативной обстановке и даже догадаться о сверхсекретных планах федерального командования.
На возражение, что в США военный бюджет практически полностью открыт для ознакомления любого налогоплательщика, сверхбдительный штабник ответил: «Мы, чай, не в Америке живем».
Ругаться с особистами — себе дороже. Поэтому пришлось по крупицам собирать информацию из открытых официальных источников, чтобы составить общую картину финансирования войны в Чечне.
Сначала выяснял, сколько стоят патрон, граната, снаряд, бомба, ракета… Потом интересовался затратами на содержание личного состава. Но для этого надо было знать, какова общая численность российских войск в Чечне. А тут цифры «пляшут». Даже официальные источники сообщают разные данные.
Неограниченный контингент
Генеральный штаб учитывает в первую очередь численность 42-й мотострелковой дивизии, что дислоцируется в Чеченской Республике на постоянной основе. Это единственное общевойсковое соединение в России, развернутое по штатам военного времени. Его основную ударную силу составляют 70-й, 71-й, 72-й, 291-й мотострелковые полки и 50-й самоходно-артиллерийский полк. А всего во всех частях и подразделениях 42-й дивизии служат более 15 тысяч военнослужащих.
Кроме того, в Чечне на сменной основе находятся полковые и батальонные тактические группы из различных военных округов России. Их численность — около 22 тысяч человек. Сюда же надо прибавить три тысячи десантников — самую боеспособную часть Объединенной группировки федеральных войск на Северном Кавказе. Итого: сорок тысяч только армейских штыков.
Но в Чечне на постоянной основе дислоцируется также 46-я бригада внутренних войск. Причем в ней служат вместо положенных по обычному штату трех тысяч человек аж 10 тысяч солдат и офицеров.
Не виданные нигде силы разместила на чеченском участке российско-грузинской границы и Федеральная пограничная служба. Только Итумкалинский погранотряд насчитывает более трех тысяч человек. Всего же в Чечне свыше шести тысяч «зеленых фуражек». А ведь есть еще отдельные комендатуры, мотоманевренные группы, а в стратегическом резерве — Железноводский погранполк особого назначения.
От трех до шести месяцев находятся в чеченских командировках ОМОНы и СОБРы со всей России. Это еще около четырех тысяч бойцов. Свыше десяти тысяч милиционеров и солдат внутренних войск размещены в комендатурах всех крупных селений Чечни. Не забудем и о местной милиции. Глава МВД РФ Борис Грызлов хочет довести ее численность до 17 тысяч. А пока под российскими знаменами числятся около 10 тысяч чеченских милиционеров.
Когда подсчитаем всех «ментов» и погранцов, находящихся в Чечне, выходим на другую сорокатысячную группировку. Сорок плюс сорок — в итоге общая численность федеральных войск в Чеченской Республике, по официальным данным, составляет 80 тысяч человек.
Но реально в «третьей» чеченской войне с российской стороны участвует гораздо больше людей. Не секрет, что непосредственную авиационную поддержку объединенной группировки осуществляет 4-я воздушная армия. И хотя ее штаб находится в Ростове-на-Дону, но самолеты бомбят не только Чечню, но и Панкисское ущелье Грузии.
Из окрестностей Владикавказа, столицы Северной Осетии–Алании, ракетные части 58-й общевойсковой армии наносят удары по чеченским боевикам комплексами «Точка-У» и «Луна-9М». В сбитых вертолетах гибнут пограничники Назранского погранотряда, формально дислоцирующегося в Ингушетии.
Не учтены в официальных данных и солдаты железнодорожных войск. А их воюет немало. У них в Чечне есть даже свой бронепоезд.
Также выпали из военных списков бойцы подразделений гражданской обороны. Мало что известно о численности частей и подразделений ФАПСИ. Никто не считает и солдат из стройбата. А ведь это, судя по армейскому анекдоту, такие звери, что им даже оружие боятся выдавать.
Многочисленных тыловиков, думается, просто забыли сосчитать. А ведь их только на главной военной базе в Ханкале, по выражению начальника Генштаба Анатолия Квашнина, «как собак нерезаных». Мало кто знает, что наряду с главным штабом по руководству чеченской спецоперацией там существуют еще 17 командных центров различных силовых ведомств.
Не поэтому ли в Ханкале такая неразбериха, что там даже собственную безопасность не могут обеспечить? Вертолеты над ней сбивают чуть ли не каждую неделю.
Тайна за семью печатями — и точная численность различных спецназов. Но здесь особая секретность хотя бы понятна. Она основана на законе «Об антитеррористической деятельности». Поэтому о количестве в Чечне бойцов Антитеррористического центра ФСБ — ни слова. Но из печати уже известно, что, кроме знаменитых «Альфы» и «Вымпела», там воюют отряды специального назначения «Скиф», «Витязь», «Вега», «Факел» и другие. А больше всего спецназовцев в бригадах Главного разведывательного управления Генштаба.
По самым скромным оценкам, неучтенный и суперзасекреченный личный состав, участвующий в чеченской войне, составляет не менее двадцати тысяч человек.
Несложные подсчеты показывают, что в целом на Северном Кавказе находится стотысячная группировка федеральных сил. Столько же было в ограниченном контингенте советских войск в Афганистане.
Антитеррористический субботник
В брежневский застой расходы на афганскую войну тщательно скрывались от народа. То же самое происходит в путинские времена и с чеченской военной кампанией.
Редакция «Новой газеты» разослала в различные министерства и ведомства немало писем с просьбой дать информацию о финансировании антитеррористической операции на Северном Кавказе. В ответ — одни отписки. А глава Счетной палаты Сергей Степашин сообщил, что государственным бюджетом эти расходы не предусмотрены.
Вот те раз! Война в Чечне идет уже восемь лет, а денег на нее официально не выделяют. Как будто это не боевые действия, а коммунистический субботник. Из какой же кремлевской заначки финансируется кавказское смертоубийство?
В администрации президента меня долго футболили от одного чиновника к другому. Потом послали в Белый дом на Краснопресненской набережной. Но и в правительстве, несмотря на требования закона «О печати» предоставлять средствам массовой информации важные для общества сведения, никто не выдал журналисту «страшную тайну»: сколько стоит война в Чечне?
В Министерстве финансов сказали, что все расчеты по госбюджету они передали в Государственную Думу. Мол, там и спрашивайте.
Но и все знакомые депутаты беспомощно разводили руками. В государственном бюджете нет специальной статьи расходов на войну в Чечне. Более того, если в США оборонный бюджет детализируется по трем-четырем тысячам открытых позиций, то у нас расходы Минобороны представлены всего в 128 цифрах. Из них поначалу только три являлись несекретными.
Под напором фракций «ЯБЛОКО» и СПС перед голосованием по второму чтению 70 статей, а это 65% военного бюджета, составляющего 345 млрд рублей, были наконец-то открыты.
И все они оказались секретами Полишинеля. От российского общества скрывали то, что давным-давно было известно всему миру. По словам председателя Комитета Госдумы по обороне генерала армии Андрея Николаева, сведения примерно в таком же объеме Россия ежегодно передает в ООН.
Все тайны — в интернете?
Удивительная получается картина. То, что давно знают иностранцы, своему народу сказать не моги. Порой за ширмой секретности прячутся тайны времен царя Гороха. В век всемирной компьютерной паутины это по меньшей мере странно. Поэтому в России даже военные специалисты вынуждены черпать нужные им сведения о нашем оборонном потенциале преимущественно в интернете.
Например, с помощью компьютера несложно подсчитать, во что обошлась неудачная операция по уничтожению Шамиля Басаева, свидетелями которой недавно были в Чечне. Так, на зарубежном сайте по военной авиации сообщается, что стоимость вылета одного штурмовика «Су-25» составляет 20 тысяч долларов. Один самолетовылет фронтового бомбардировщика «Су-24» — 40 тысяч баксов. Час боевой работы вертолета «Ми-24» — около 10 тысяч долларов.
На штурмовку ущелья вылетали три «Су-24», три «Су-25» и два «Ми-24». Итого: только работа авиации в одной локальной операции потянет на 200 тысяч долларов. В рубли особо ретивые «патриоты» могут перевести сами.
Интенсивность полетов авиации над Чечней, конечно, разная. Больше всего летают «грачи» и боевые «крокодилы». У экипажей штурмовиков и вертолетов бывает по нескольку вылетов в день. Ведь использование бомбардировщиков обходится в два-четыре раза дороже.
Но после того как федеральные войска за время второй чеченской кампании потеряли 41 вертолет, нагрузка на оставшиеся в боевом строю 38 винтокрылых машин неизмеримо выросла. Если потери геликоптеров будут и дальше приумножаться такими темпами, то скоро на Чечню бросят стратегическую авиацию. А боевое применение дальнего бомбардировщика «Ту-160» может стоить 100 тысяч долларов в день.
Вот еще «тайны» из интернета. Иностранные эксперты утверждают, что использование одного российского танка в течение суток стоит около 5 тысяч долларов, боевой машины пехоты — 3 тысячи долларов. Стоимость танкового выстрела — 200 долларов. Это, думается, даже превышает цену хромовых офицерских сапог.
Чуть ниже — в 150 долларов — оценивается артиллерийский снаряд, граната — 8 долларов, тысяча патронов — 30 долларов. Зато одна ракета «Смерч» тянет на две тысячи баксов, бомба объемного взрыва — около 3 тысяч долларов.
А всего тот бой за горный лесок обошелся почти в миллион долларов.
Генштаб опровергает
Правда, в Генеральном штабе к сведениям, добытым во всемирной компьютерной паутине, отнеслись скептически. Мол, некорректно приводить современные рыночные цены на нашу старую военную технику и боеприпасы. В реальной жизни все это якобы стоит в пять-шесть раз дешевле.
Например, патроны в основном были изготовлены еще в Советском Союзе. Тогда заводские расценки были копеечными. В войска поступило около 40 тысяч условных вагонов этого смертоносного товара. Сейчас в России хранится различных боеприпасов на 1,5 триллиона рублей. Хранилища и арсеналы перегружены в 1,3–1,7 раза. А их обслуживающий персонал за последние десять лет сократили на треть. Теперь зачастую там несут службу не солдаты с автоматами, а бабульки с берданками. По данным Главной военной прокуратуры, только в первом полугодии 2002 года в 1023 прокурорских проверках выявлены 1677 нарушений законности, связанных с хранением боеприпасов и оружия в армии и на флоте. А сколько уголовщины и криминального беспредела скрыто в этой секретной сфере?
Каждый год взрываются склады и хранилища. За десять лет это принесло 11 миллиардов рублей убытков. Недавно во Владивостоке взлетели на воздух примерно 12 условных вагонов с боеприпасами. Ведь на охрану, противопожарную безопасность арсеналов, а также утилизацию «ржавой смерти» нужны огромные средства. А денег выделяется только 77 процентов от минимально необходимых. Да и те нередко разворовываются.
И тут очень кстати война, которая все спишет…
Опровергая детали, в Генштабе все же признавали, что антитеррористическая операция в Чечне требует громадных средств. Причем куда больших, чем 16,5 миллиарда рублей, выделенных на военную реформу, или четырех миллиардов, отпущенных на строительство жилья для военнослужащих. Давно знакомый военный финансист, хоть и не назвал точной цифры, но намекнул: с Чечней – все, как при князе Барятинском. Тогда царский наместник на Кавказе тратил на покорение Шамиля треть военного бюджета страны. Если придерживаться этой аналогии, то нынешняя чеченская война обходится только армии в 115 миллиардов рублей в год. В качестве базовой цифры подразумевается не собственно военный бюджет, а все расходы бюджета, связанные с обороной и «оборонкой».
Заначки от народа
Но в Чечне на Министерство обороны приходится меньше половины от всей объединенной группировки войск. Около 60 процентов составляют военнослужащие других министерств и ведомств. Кстати, расходы на них гораздо выше, чем на простых армейцев. Поэтому к 115 миллиардам рублей, что тратит на чеченскую войну Минобороны, надо прибавить львиную долю средств, заложенных в разделе госбюджета «Правоохранительная деятельность и обеспечение безопасности государства». По оценкам экспертов, это еще около 150 миллиардов рублей.
Первоначально в нем было отведено на 2003 год 244,7 миллиарда рублей. Ко второму чтению проекта бюджета в Госдуме к этой огромной сумме было добавлено еще 150 миллионов рублей. А после теракта на Дубровке предложено дополнить эту статью семью миллиардами рублей «для борьбы с терроризмом». Пока Минфин соглашается только на три миллиарда. Но намекает, что позднее даст больше. А всего на войну в Чечне выделит 265 миллиардов рублей.
Впрочем, и это еще не все, что исчезает в этой черной дыре госбюджета. Так, пока МВД рассекретило только 73 статьи своих расходов. Но основные траты – на правоохранительную деятельность, содержание органов внутренних дел и внутренних войск – по-прежнему остаются в тайне.
А самой закрытой структурой остается Федеральная пограничная служба. Пограничники по-прежнему держат в секрете все свои основные расходы. Более того, многие из них скрыты в сугубо мирных статьях бюджета. Эту «тайну» недавно выдал заместитель председателя фракции «Единство» и председатель комиссии по закрытым статьям бюджета Владислав Резник.
В одном из интервью он сообщил, что на строительство дорог на чеченском участке грузино-российской границы нужно 150 миллионов рублей. Их можно найти в бюджете на следующий год в Дорожном фонде. А всего на федеральную программу «Государственная граница Российской Федерации» предполагается выделить примерно 62 — 63 миллиарда рублей на создание пограничной инфраструктуры.
Впрочем, что тут пограничники с Дорожным фондом! Заначки в гражданских статьях бюджета имеют практически все силовые ведомства. По некоторым оценкам, это еще дополнительно 65 миллиардов рублей.
Особенно людям в погонах нравится сугубо мирная профессия строителя. Вот только себестоимость сооружения различных объектов в Чечне у них почему-то выходит раза в четыре выше, чем у гражданских коллег.
Например, судя по смете, строящиеся военные городки 42-й мотострелковой дивизии должны представлять собой настоящие крепости. Как заявлял главный армейский строитель генерал Косован, они смогут выдерживать любой, даже минометный обстрел. А что на деле? В Чечне вам это любой скажет. Пусть этим поинтересуются и правоохранительные органы.
Жизнь на бухгалтерских счетах
Внебюджетная война – это бесконтрольная трата денег. Рай для мафии в мундирах и в штатском. Шутка ли, есть лакомый кусок в 330 миллиардов рублей по сути дела неучтенных средств. А мы еще удивляемся, почему война в Чечне так долго не кончается?!
Но самые главные потери – человеческие жизни. В первую чеченскую войну погибли около 100 тысяч человек. Подавляющее большинство, конечно, ни в чем не повинные мирные жители.
Во вторую – потери ненамного меньше. По официальным данным Москвы, в ходе антитеррористической операции убиты 4,5 тысячи военнослужащих и 14 тысяч жителей Чечни. А вот в недавнем докладе германских спецслужб канцлеру Шредеру содержатся иные цифры: погибли 10 тысяч солдат и офицеров Российской армии, чеченцев – 80 тысяч человек. Какова цена их жизней?
...Эксперты западных страховых компаний подсчитали, что расходы на жизнь среднего человека составляют примерно 370 тысяч долларов. Это минимальная сумма иска правительству страны, по вине которого погиб тот или иной гражданин. Хватит ли у Путина и Касьянова денег, чтобы по этой западной методике расплатиться со всеми жертвами чеченской войны?
Пока только один раз – при катастрофе атомохода «Курск» – на каждого погибшего пришлось по 100 тысяч долларов. Причем основную часть этой суммы родственникам 118 подводников выплатили различные негосударственные организации.
А на погибших в Чечне власти предпочитают экономить. Тут, видимо, в ход идут более кощунственные подсчеты. Военные ученые из одного закрытого медицинского института недавно получили необычный заказ: определить, сколько стоят все химические соединения человеческого тела. Ведь, кроме воды, мы состоим чуть ли не из всей таблицы Менделеева. В нас даже золото и серебро есть!
Ученые расчленили все, что надо, выделили, потом взвесили, подсчитали. Оказалось, что наше бренное тело стоит чуть более 15 тысяч рублей, или менее 500 долларов. Судя по всему, именно исходя из этих расчетов, военкоматы выплачивают пособия на погребение и установку памятников погибшим в Чечне военнослужащим.
А жизнь мирного жителя не стоит и копейки. На чеченской войне только пули в цене…
Еще на эту тему:
Кто финансирует чеченских боевиков - Терроризм.Ру
|
