|
"К": История с Noga, похоже, тянет на первый кризис правительства Путина?
Андрей Вавилов: Если сейчас правительство будет нормально работать с судом, наймет юристов, как это было в 1993 - 1996 годах, то выиграет процесс. Я в этой истории не вижу ничего страшного.
"К": Тем не менее нынешняя ситуация с арестом счетов вызывает неприятные ассоциации. Могут вспомнить о долгах коммерческие кредиторы, которым Советский Союз остался должен $4 млрд. В 1996 году было принято решение о реструктуризации этих долгов, но впоследствии все заглохло. Эти кредиторы ведь могут вдохновиться успехом Гаона. Плюс неурегулированная задолженность по ОВВЗ, плюс не решенная нашими крупнейшими банками проблему форвардов. У нас так могут вообще все арестовать.
А.В.: Если говорить о коммерческих кредиторах, объединенных в так называемый Московский клуб, то теоретически можно представить, что они закидают нас исками. Но это маловероятно.
Странно, почему этот вопрос не доведен до конца, но важно, что есть принципиальная готовность России обслуживать эти долги. Поэтому едва ли стоит ожидать каких-то исков, тем более лавинообразного характера.
Правительство пусть медленно, но все-таки движется навстречу кредиторам. С Лондонским клубом переговоры завершили, с Парижским клубом обсуждают, новация по ОВВЗ идет. Нельзя сказать, что про кредиторов попросту забыли. Все понимают, что Российская Федерация в тяжелом положении, хотя и по собственной вине. Но инвестор же в конце концов тоже брал на себя эти риски.
Другое дело, что я бы на месте правительства все эти вопросы постарался урегулировать побыстрее. Иначе снижается рейтинг России.
"К": Вы в курсе того, что налоговая полиция проводит обыск в московском офисе Credit Lyonnais Rusbank?
А.В.: Надо им еще в Международный валютный фонд сходить и там все обыскать.
"К": Есть ведь геополитическая версия... Обида бюрократов из Парижского клуба, попытка оказать политическое давление на Россию, а обыск в Credit Lyonnais - наш ответ...
А.В.: Я думаю, что эта версия не имеет под собой оснований. Но соответствует менталитету некоторых наших бизнесменов. "Наехали на нас, мы наедем на них". На самом деле для подобного наезда нужны быстрые основания, а их быстро - по крайней мере в отношении Credit Lyonnais - не получишь. Я думаю, что это все-таки самостоятельная акция.
"К": История с Noga на самом деле ведь смешная. Если почитать все документы - письма Гаона Ельцину, многочисленные гневные распоряжения президента... За десять лет не смогли решить вопрос, несмотря на неоднократные вмешательства первых лиц государства.
А.В.: Резолюции Бориса Николаевича были подготовлены Александром Коржаковым, который, не знаю уж по каким соображениям, решил играть на стороне Гаона. А я играл против - на стороне государства. Это, конечно, было довольно тяжело - бороться против руководителя службы безопасности президента. Но тем не менее вопрос на тот момент удалось решить. А то, что он возник сейчас, так это из-за того, что этим никто не занимался.
Что говорить об этом деле, если только сейчас правительство впервые после августа 1998 года стало обсуждать вопросы экономики и начало заниматься мерами по изменениям в налоговой сфере.
"К": Вы завершили эту историю в 97-м на том, что сумма требований Гаона снизилась с $800 млн до согласованных в суде $30 млн...
А.В.: Никаких обязательств у России перед Гаоном нет. Они существуют лишь в воображении Гаона. По итогам разбирательств, завершенных в 1996 году, суд решил, что по определенным эпизодам - на сумму около $30 млн - требования Гаона были обоснованными. Мы приняли иски к исполнению, предложив адвокатам Гаона зачесть их с требованиями российских организаций по отношению к фирмам Гаона примерно на такую же сумму. Эти наши требования были подтверждены в международных арбитражных судах. Я думаю, что чиновники, которым было поручено довести процесс урегулирования до конца и провести взаимозачет, это сделали. На чем основаны нынешние иски, я, честно говоря, понять не могу.
"К": К 1997 году вопрос с требованиями Noga был закрыт?
А.В.: Да.
"К": В таком случае как вы можете прокомментировать нынешнюю невнятную позицию российского правительства?
А.В.: По-видимому, не нашли пока человека, который за это должен отвечать, который мог бы разобраться и дать внятный комментарий. Я могу это объяснить только так. Сотрудники, которым я поручал доработать этот вопрос, которые занимались этим процессом, в Минфине больше не работают.
"К": А где они сейчас?
А.В.: Один, Михаил Касьянов, - в правительстве. Другой, Алексей Смирнов, - во Внешэкономбанке.
"К": Если уж заговорили о персоналиях, правомерно ли сейчас вообще ставить вопрос о чьей-либо ответственности - начиная с Кулика и Силаева, подписавших соглашение с Гаоном, и заканчивая вице-премьером Олегом Давыдовым, руководившим в 1994 году правительственной комиссией по урегулированию этого вопроса?
А.В.: Что касается Давыдова, то ему благодарность надо выносить за то, что он не допустил попыток признать эти обязательства. Я считаю, что он себя повел достойно и по-государственному. Что касается ответственности тех, кто подписал... В тех условиях, когда это подписывалось, во времена Советского Союза оценить последствия было сложно. Конечно, эти вопросы надо было прорабатывать. Кулик и Силаев должны были думать, что подписывают. Но сейчас виноватого найти тяжело. Это все равно что искать виноватых по 88-й статье - за валютные махинации. Если хотите, это издержки новой власти, отсутствие законодательства и опыта.
"К": До сих пор непонятно, какие организации фигурируют в иске Гаона и чьим счетам грозит арест.
А.В.: Тогда, в 1993 году, это были Внешторгбанк, внешнеторговые и минтоповские объединения. Сейчас - не знаю.
"К": И чем все это в итоге закончится?
А.В.: Я не думаю, что будут какие-то серьезные последствия. Надо просто нанять юристов для защиты интересов Российской Федерации. Я лично мрачных перспектив не вижу.
"К": В ряде комментариев говорится о необходимости заплатить Гаону...
А.В.: Мне непонятно, на чем основаны такие выводы. К этому делу близко никого не подпускали. Я отвечал за это, Касьянов и Смирнов. Все. Плюс юристы. Так что все эти комментарии - из области фантазий.
"К": Кстати, чем была обусловлена секретность вокруг этого дела?
А.В.: По совету юристов мы просто отказывались от комментариев до завершения судебного процесса. Потом, кажется, был официальный пресс-релиз. Гаон - он же ведь знаете какой?! Если кто-то на какой-то встрече что-то вдруг сказал, он тут же пишет письмо в суд, что была такая-то встреча и кто-то произнес фразу, что мне готовы заплатить $100 млн. Так и строились его аргументы.
"К": А вы с ним лично общались?
А.В.: Да, было раза два-три. Он и в жизни аферист, пробу негде ставить.
"К": А гостиницу Noga Hilton у него отобрали?
А.В.: Этого я не знаю. Наверное. Когда мы с ним судились, на Гаона было заведено уголовное дело в Швейцарии - кажется, за налоговые преступления. И он приезжал в суд в сопровождении представителя швейцарской прокуратуры, который вел это дело. Так что эта личность - весьма и весьма...
"К": У нашей страны есть еще скелеты в шкафу, подобные делу Noga? Вдруг кто-то что-то еще недорешал?
А.В.: Я больше ничего такого припомнить не могу. История с Noga - вопиющая.
|
