|
На самом деле эпоха умерла, когда "крестные отцы" стали подавать в суды на СМИ, рассказавшие об их связи с криминальным миром. Но заложенные ими основы ведения дел в бизнесе и политике будут жить довольно долго.
Большинство авторитетов Петербурга в отличие от других городов России не являлись уголовниками. Это были мужики кулацкого склада, еще в советские времена трудившиеся на доходных должностях барменов, швейцаров, банщиков, таксистов.
"Плюс" и "минус"
Де-юре бандитами можно называть только людей, осужденных судом за бандитизм (из-за сложного набора признаков эта статья впервые была применена в Петербурге только в 1995 году). Но расширение общепринятого толкования этого слова произошло в конце восьмидесятых. Бандитами стали называть всех уголовников, бывших спортсменов и военных, паразитировавших на шее нарождающегося частного предпринимательства. Как ни странно, отрицательный по своей сути термин вдруг приобрел привлекательные черты. И дело тут не столько в соответствующих музыке, литературе и кино, заполонивших рынок, сколько в привлекательности богатства и силы, которыми в определенной мере обладали бандитские авторитеты. Быть бандитом стало модно, иметь приятелей в этой среде - престижно.
Моралисты заговорили бы о смещении критериев Добра и Зла в обществе. Но суть скорее в неоднозначности самого явления. Бандиты не только забирали у коммерсантов немалую часть доходов, но и играли в бизнесе незаменимую роль. Даже сегодня, спустя 15 лет, суды и милиция неспособны эффективно регулировать деловые споры, а в конце восьмидесятых не могли делать это и подавно. Тогда не существовало даже соответствующих капитализму законов, банковской системы, сколько-нибудь цивилизованного рынка и системы налогообложения. Договоренности заключались в устной форме, деньги давались под честное слово. И бандиты были необходимы, чтобы регулировать рынок.
Представим себе ситуацию: один коммерсант покупает у другого товар на миллион долларов. Контракт предусматривает предоплату в полном объеме. Когда миллион "зеленых" поступает на счет поставщика, он вместо товара посылает к партнеру дурня с пистолетом. Звучит контрольный выстрел в подъезде, потом - фанфары на кладбище. Милиция, естественно, доказать вину заказчика не может. Сам иуда демонстрирует бумаги, что товар он якобы отправил, доказать обратное крайне сложно. Да и руки до этого вряд ли дойдут, поскольку после гибели главы фирмы в ней, как правило, начиналась неразбериха. На бизнесмена-убийцу могут подать в суд, который продлится несколько лет. Даже если Фемида обязует ответчика возместить убытки согласно договору, он отвечает перед истцом лишь имуществом своей фирмы, которую можно запросто фиктивно разорить и перерегистрировать.
В бизнесе могут возникнуть тысячи вариантов этой ситуации. Что защитит бизнесмена от коварства партнера, если государство на это не способно? Надеяться на бронежилет и охрану вряд ли уместно, равно как и на порядочность партнера. А раз уж психология деловых людей, увы, страшно далека от самого понятия морали, ее роль призван играть страх, который и позволяет элите общества удерживать себя в рамках существующих правил. Страх перед расплатой за содеянное, которую "крыша" жертвы способна организовать и без решения суда. Даже если не убьют в отместку, размер штрафа будет намного больше сэкономленной суммы.
Оговорюсь, что при рассмотрении любого заметного явления в общественной жизни на каждый пример будет найдено немало исключений. Очень многие предприниматели считают, что вполне могли бы вести дела и без "крыши". Нередко вместо того чтобы опекать коммерсанта и помогать ему развиваться, бандиты обирали его и даже убивали. Часто за "договором охраны" стояло обычное вымогательство. Случалось, что бойня начиналась внутри самих группировок (чего стоит пример "великолукской" бригады, авторитеты которой поголовно уничтожили друг друга, а покушение на последнего из них в кафе отеля "Невский палас", как говорят злые языки, поставило крест на олимпийских амбициях Петербурга). Но в самые темные времена дикого капитализма в пятимиллионном Питере совершалось не более 10 - 15 заказных убийств ежемесячно. Это очень много, но довольно далеко от беспредела, который неминуемо повлекло бы за собой полное отсутствие "крыш".
Плоть от плоти
Разумным противовесом бандитам стало создание РУОПа (когда название "управление по организованной преступности" в сочетании с делами стало вызывать ехидный хохоток, в него добавили "по борьбе"). РУБОП никогда не ставил целью поголовно пересажать авторитетов, потому что это было бы невыгодно всем. Но к середине девяностых все группировки действовали с оглядкой на него. В определенной мере рубоповцы взяли над братвой шефство и имели серьезное влияние на происходящие в ее среде процессы. Близкий контакт с криминальным миром не мог не сказаться и на сотрудниках РУБОПа. Некоторые сотрудники управления котировались как специалисты по решению вопросов в одном ряду с авторитетами. Недоброжелатели говорят, что с какого-то момента в РУБОПе почти перестали реагировать на "профильные" заявления о вымогательстве, поскольку некоторые бизнесмены поступали так, чтобы не возвращать долги. Милиционеры размышляли уже чисто по понятиям: должен деньги - верни, а если грозят паяльником, то это твои проблемы.
Один осведомленный человек рассказал мне, как выглядит воплощенная идея о полном уничтожении оргпреступности в отдельно взятом городе. По его словам, в Харькове на Украине нет ни одной группировки и ни одного авторитета - задавлены милицией. Но сами "крыши" не могли исчезнуть, и место бандитов заняли милиционеры. Все берут по чину: постовые - с лотков, начальники отделов - с магазинов и кафе попроще, бонзы - с дорогих заведений и крупного бизнеса. Но решать вопросы, как авторитеты, милиционеры не могут из-за внутриминистерской иерархии: сержант всегда будет не прав перед майором независимо от сути обсуждаемой проблемы.
Вспомнить все
В ситуации, когда бандиты играли определяющую роль в бизнесе и были максимально самостоятельны, личные качества их лидеров начинали играть не последнюю роль. Надо заметить, что это были нехудшие люди в обществе.
Эти люди редко кичились своей принадлежностью к братве, упоминали о ней, лишь когда это могло повлиять на результат беседы. Быстро уходили в легальный бизнес. Отличались основательностью, прижимистостью, умением сохранять и вкладывать деньги. Правда, на собственный имидж средств не жалели. К насилию относились отрицательно, но если возникала угроза их интересам, грех на душу брали легко (в кулацких избах ножи и обрезы тоже нормально уживались с иконами).
Удивительно, как меняются оценки по прошествии времени. В 1993 году, когда судили Александра Малышева и его команду, подсудимых называли отпетыми гангстерами, стоящими по колено в крови. Сейчас, когда Малышев давно живет в Испании, его вспоминают как самого бескровного лидера братвы, презиравшего подлые ликвидации из-за угла (оба своих срока Александр Иванович получил за убийство в ходе честного кулачного поединка). Вспоминают, как главный финансист "малышевских" Андрей Берлин принимал бизнесменов вопросом: "Суть?". И, если идея его вдохновляла, для просителя быстро находили кредит и необходимые связи. Говорят, что сейчас такого нет.
В Питере быстро исчезло деление на братву и барыг, характерное для уголовного мира. Поскольку питерские авторитеты давно скупают собственность и крутят деньги, они придумали для себя нейтральный термин "активные бизнесмены". За слово "бандит" теперь подают в суд, что формально справедливо. Например, "тамбовская группировка" давно именуется "группой", подразумевая, что это лишь неформальный закрытый клуб бизнесменов.
Сегодня к словам постепенно возвращается первоначальный смысл. Бандиты - это те, кто с пистолетом в руках нападает на квартиры и магазины. Но вместе с бывшими авторитетами в деловой мир пришли определенные правила игры.
Говорят, правда, что от бандитов остались понятия, которые справедливы, потому что иносказательно повторяют идеи Библии, Корана, Талмуда: не убий, не унижай, не бойся. А законы, наоборот, противоречивы и иногда порочны. Поэтому приоритет доморощенной справедливости над законом и стал особенностью российского менталитета. А идея правового государства у нас вряд ли скоро материализуется как противная русскому духу. И пусть те же понятия только декларируются, но не соблюдаются, впитанное с молоком фиксируется в мозгу наиболее четко. Бандитское время сделало слова из блатной фени общеупотребимыми словами русского языка ("стрелка", "разборка", "наезд", "развести", "кинуть" и т. д.). Сегодня каждый знает, что за порчу личного имущества "ставят на бабки", а за невозврат долга "включают счетчик". Гангстеры ввели моду на короткие стрижки и толстые золотые цепи (когда-то в воровском мире размер и форма цепи указывали на заслуги перед братвой). Говорят, что именно с них началась мода на джипы. Эпоха бандитского Петербурга оказала влияние даже на не причастных к криминалу людей.
Легко ли быть "крестным"
В последнее время имена известных в криминальных кругах персонажей нередко попадали в газеты по поводам неприятным и иногда даже трагическим. О самых крупных бандитских процессах над группировками Юрия Шутова и Андрея Волова (Андрея Маленького) наша газета подробно рассказывала. Но на первом месте по резонансу стоит дело предпринимателя Михаила Мирилашвили.
Напомним, что Мирилашвили обвиняется в организации расстрела у гостиницы "Астория" вора в законе Гочи Цагарейшвили и супругов Ангуладзе. По версии следствия, так Михаил Михайлович отреагировал на информацию об участии Гочи в похищении его отца. МММ - фигура международного масштаба (бизнесмен, меценат, политик, зам. Владимира Гусинского во Всероссийском еврейском конгрессе). Ходили слухи, что и по авторитету в криминальных кругах Петербурга Мирилашвили долгое время стоял на первом месте. Хотя паханом не был никогда - имел более внушительный размах. Сегодня Мирилашвили сидит в Крестах. Его адвокаты называют дело против него заказным.
В конце прошлого года горсуд осудил на восемь лет крупнейшего авторитета Александра Анисимова (Акулу), хотя обвинение смогло доказать лишь незначительные эпизоды с мошенничеством. Акула считался хранителем старых воровских традиций: вел сравнительно умеренный образ жизни, не лез в большой бизнес. По слухам, в Крестах был коронован как вор в законе.
Развалилось обвинение в бандитизме и на процессе членов "комаровской" группировки братьев Ширинских - они получили от 8,5 до 10 лет за серию разбоев. А вот Владимиру Беляеву (Бобу Кемеровскому), задержанному за организацию покушения на Константина Яковлева, предъявили обвинение в заказе и на своего партнера Бориса Иванова (Боба Инкассатора), расстрелянного в 1999 году. По версии следствия, Беляев претендовал на долю Иванова в ночном клубе "Харли Дэвидсон".
Нынешней зимой произошло событие и вовсе мистическое - девятое покушение на бизнесмена и адвоката Руслана Коляка, которого многие связывают с "тамбовскими". Дважды раненный Коляк самостоятельно добрался до Военно-медицинской академии. Это покушение, как и предыдущее, когда Руслану Артемьевичу прострелили грудь и нижнюю челюсть, организовано, по версии самого потерпевшего, Вячеславом Шевченко, ныне скрывающимся за границей.
Крупнейшей фигурой из криминального мира, застреленной в последние два года, стал Виктор Слока (Витя Мурманский). У подъезда его подстерег автоматчик, которому Слока оказал вооруженное сопротивление, но погиб в перестрелке. Зимой у дверей своей квартиры расстреляли Юрия Чемодурова (Юра-Капитан), лидера группировки, состоявшей из бывших "афганцев". Чемодуров прославился в декабре 1999 года, когда его пытались взорвать прямо в здании Калининского федерального суда. Вторая попытка оказалсь более успешной.
В ноябре 2001 года в ресторане "Сегун" на улице Восстания застрелили из автомата гендиректора страховой компании "Вирилис" Кирилла Садчикова. Правда, страховой бизнес не был для господина Садчикова основным: он был хорошо известен в криминальных кругах и в 1992 году был осужден за ношение огнестрельного оружия. А спустя неделю после гибели главы "Вирилиса" убили его ближайшего друга, авторитета Сергея Брусницына (Клюква), который, по слухам, активно занимался розысками убийц Садчикова.
За последние три месяца в Петербурге не произошло ни одного громкого заказного убийства. Скорее всего это просто временное затишье.
Опрос
Бандиты в нашей жизни
Арсений Мухин, бизнесмен:
"Бандитов и их законы напрасно романтизируют. Когда мы начинали свой бизнес в начале девяностых, к нам приезжали какие-то отморозки и, как у них выражаются, "пробивали": "Кому платишь? Никому? Нам платить будешь". Это, дескать, по понятиям, что "барыги по жизни должны братве". А если хоть раз им заплатить, то опять же по понятиям автоматически становишься дойной коровой именно этой группировки. Если обратиться за помощью к другим бандитам, то для них за меня заступаться "не по понятиям". Я считаю, что все это придумано единственно с целью обосновать право уголовников получать деньги с предпринимателей".
Геннадий Б., директор крупного предприятия:
"Крупный бизнес имеет, как правило, не только бандитскую "крышу", но и официальную (в виде сотрудников силовых ведомств), и иногда чиновничью. Принцип очень древний: чтобы зарабатывать, нужно делиться. Причем навязывание "крыши" различными госслужащими происходит откровенно бандитскими методами: перекрывают кислород, инициируют проверки. Работать в Питере можно, только будучи защищенным со всех сторон. Иначе отберут любые заработанные капиталы".
Максим Д., сотрудник правоохранительных органов:
"Сегодня бандиты выродились в тех же самых барыг, которых они когда-то презирали. Даже хуже. Сначала они устраивали друг другу открытые разборки, потом стали подленько отстреливать друг друга в подъездах, а сейчас и вовсе предпочитают "сливать" конкурентов через милицию, налоговую, прокуратуру. Термин "братва" меня просто смешит. В бизнесе не может быть друзей, тем более братьев".
Братва стреляет друг в друга
Последняя гангстерская война в Петербурге отгремела два года назад. В ее основе лежали интересы крупнейших компаний, ведущих борьбу за контроль над рынком.
Весной 1999 года рынок нефтепродуктов в Питере делили Петербургская топливная компания (ПТК), где вице-президентом был Владимир Барсуков (ранее носил фамилию Кумарин, считается лидером "тамбовских") и Балтийская финансово-промышленная группа (БФПГ) под руководством Павла Капыша.
ПТК и БФПГ получали нефть из Сургута, перерабатывали ее в Киришах и поставляли в Питер, зарабатывая сотни миллионов долларов ежегодно. В 1999 году на рынок Северо-Запада попытался выйти крупнейший в стране нефтяной концерн "ЛУКойл". К питерской инфраструктуре концерн не допустили, а строительство собственных АЗС оказалось невыгодным. Выйти на рынок не позволило даже возведение в ранг второго лица в петербургском филиале авторитетного предпринимателя Мирилашвили.
После этого глава "ЛУКойла" Вагит Алекперов встретился с Капышем и предложил ему работать по франчайзингу. Павел Григорьевич решил, что такой контракт ограничил бы его финансовую самостоятельность и повел переговоры с главой Сургутнефтегаза Владимиром Богдановым о переработке сургутской нефти для внутреннего рынка через "балтийцев". На определенном этапе этих переговоров джип Павла Капыша расстреляли из гранатометов у моста Лейтенанта Шмидта.
После убийства Капыша БФПГ стала терять позиции на рынке, что привело к переделу сфер влияния между "тамбовцами", имевшими интерес в нефтебизнесе, торговле недвижимостью, пищевой промышленности, и группой Константина Яковлева (некоторые называют его Костя Могила), активной в банковском и рекламном бизнесе, строительстве и фармацевтике. А 20 октября 1999 года на Московском проспекте произошло событие, воспринятое многими как удар по "тамбовцам". В служебной машине был взорван депутат Законодательного собрания Петербурга Виктор Новоселов, без пяти минут спикер ЗакСа. Вскоре выяснилось, что убийство Новоселова и подготовка покушения на Барсукова связаны между собой.
В первой половине 2000 года череда напастей обрушилась и на "тамбовскую группу". Утром 25 апреля в спорткомплексе ЛИИЖТ в Конном переулке был убит 44-летний Георгий Поздняков, личный охранник и референт Владимира Барсукова. Спустя неделю на Петроградской стороне стреляли в бригадира "тамбовцев" Саида Энеева. А 14 июня через слуховое окно дома на канале Грибоедова застрелили 33-летнего Яна Гуревского, который занимался в "тамбовской группе" вопросами особой сложности. По "тамбовским" деньгам ударили, выведя из игры близкого к Барсукову бизнесмена, в прошлом депутата Госдумы Вячеслава Шевченко по довольно странному обвинению в вымогательстве.
Стрелять в городе прекратили после того, как в июне 2000 года Яковлев и Барсуков встретились в ресторане "Аустерия" в Петропавловской крепости и проговорили восемь часов. В последующие два года "тамбовцы" продолжали терять позиции в нефтебизнесе, уступая компаниям "Фаэтон" и "Славнефть" (в этой связи некоторые говорят о связи Константина Яковлева с московскими нефтяными генералами).
По этой истории можно сделать выводы о том, в какие формы эволюционировали так называемые криминальные разборки и почему считается, что время бандитов прошло.
|
