|
В центре Москвы 14 марта было совершено покушение на члена политсовета партии "Единство", зампреда комитета Госдумы по проблемам Севера, в прошлом известного предпринимателя Башира Кодзоева. В прессе появилось сразу несколько версий о причинах случившегося. Что стоит за выстрелами в Звонарском переулке, рассказал в своем первом после покушения интервью сам Башир Кодзоев. Корреспондент "Известий" встретился с депутатом в больничной палате Института Склифосовского.
"К Кодзоеву? - переспросил охранник на вахте Института Склифосовского корреспондента "Известий" и помощника депутата. - Пропустить не имею права, у него спецохрана, звоните, за вами придут". Пришлось позвонить на мобильный телефон самому пострадавшему. Спустился сотрудник милиции с автоматом, тщательно изучил удостоверения, провел наверх.
Перед палатой, в своеобразном предбаннике, еще охранники, брат депутата Темур, хлопочут несколько женщин. "Мы только сегодня ему сказали, что его охранник Юрий Сазонов погиб, он был уверен, что тот тяжело ранен", - говорит одна из женщин. Кстати, в самого Башира Кодзоева попали четыре пули, а не две, как писали газеты. В палате кровать, медоборудование, стол и пара стульев - ни телевизора, ни газет.
- Что бы вы потом ни написали, вначале хочу выразить соболезнование близким моего охранника. Знал Юрия Сазонова с 1998 года, он - бывший сотрудник РУБОПа - был моим помощником, к мнению которого я всегда прислушивался. Иногда он говорил: этот человек мне не нравится, с ним не нужно иметь никаких отношений. Я всегда следовал его совету, - говорит Кодзоев.
- Башир Ильясович, в прессе писали о двух версиях покушения: о так называемом "иркутском следе" и об ингушских интересах вашей семьи. Ведь ваш брат Темур баллотируется в Госдуму от Ингушетии...
- Как вы говорите, "в иркутском следе" нет ничего. В Иркутске ни один человек не скажет, что мы кому-то сделали плохо. Интересно читать о себе, что, дескать, ездил по Иркутску с многочисленной охраной, когда на самом деле каждый день утром и вечером я один бегал по набережной по 3-6 километров. В прессе заговорили и о грядущих губернаторских выборах, но наш губернатор порядочный человек и с ним у меня проблем не было.
- Тем не менее вас обвиняют в, скажем так, неблаговидных делах именно в связи с Иркутском.
- Я не раз разговаривал с руководителями следственного управления, с прокурором области. В этих частных беседах они признавались: против вас ничего. Когда ничего нет, а тот или иной человек чем-то неугоден, то прессе выдают псевдодостоверную информацию, чтобы его очернить. Потом есть и другие причины. Когда в 1994-м началась чеченская война, я сказал: этого делать нельзя. Убивайте и сажайте бандитов, села и города бомбить нельзя. Этим войну не выиграть. После таких заявлений у меня и возникли проблемы. Но никогда братья Кодзоевы не занимались торговлей водкой, и наш бизнес не получил ни копейки из федерального бюджета.
Ингушский след отпадает. Никакого бизнеса в Ингушетии у меня не было и нет. Действительно, мой брат Темур претендует на депутатский мандат, но я никогда не выступал в его поддержку. Хотя считаю, что Ингушетии очень необходим свой депутат. В республике много проблем с законодательством. К примеру, это единственный субъект федерации, где нет административной границы.
- В одной из телепрограмм утверждалось, что покушение связано с ситуацией вокруг Верхнеленского речного пароходства.
- Все неправда. Когда я избирался депутатом, начал писать письма в министерства и ведомства. Писал, что нельзя государственное пароходство продавать, пускать под банкротство. Пароходство обеспечивает весь северный завоз. Недавно я направил план спасения пароходства премьер-министру Михаилу Касьянову. Просил сделать реструктуризацию долгов на 10 лет. В понедельник я получил ответ от Кудрина: вице-премьер дал министерствам задание реструктурировать долги. Покушение было в среду. Так что эта версия отпадает. Просто журналисты не знали, что вопрос уже закрыт.
- Тогда какова ваша версия? Стоит ли за выстрелами политика?
- Большой политики я не вижу. Скажу честно, не знаю, откуда идет след. Могу только предположить, что покушение связано, скорее, с московским направлением моей работы. Сотрудникам правоохранительных органов я изложил свои предположения. Речь идет о крупном, но не коммерческом, а государственном проекте. Под него привлекаются огромные инвестиции, о деталях рассказать не могу.
|
