|
В самом центре Волгограда на многоэтажке универмага установлена мемориальная доска. На ней написано, что в подвале этого здания 31 января 1943 года со всем своим штабом был пленен командующий 6-й полевой армией Германии генерал-фельдмаршал Паулюс. Доска почему-то подвешена так высоко, что прочесть подробный металлический текст затруднительно.
Под ней - всевозможные ларьки с пестрым барахлом. Кстати, пленили Паулюса и 24 его генералов с другой стороны. Там теперь просто торговые задворки, и об историческом моменте ничто не напоминает. Время от времени в городе вспыхивают бесплодные споры о том, кто и за какие деньги должен устроить в подвале что-то вроде музея...
Вокруг имени Паулюса, победно проведшего свою армию от Парижа до Волги, всегда было много разговоров и слухов. Начать с того, кто же был он по званию? Вроде бы генерал-фельдмаршал. Некоторые солидные авторы даже рассказывали, как в последние дни Сталинградской битвы Гитлер присвоил своему любимцу это звание и новенькие погоны для командующего окруженной группировкой были сброшены с самолета.
На самом деле за сутки до пленения известие о присвоении звания было получено по рации. Адъютант Паулюса Вильгельм Адам тут же записал необходимые сведения в "солдатскую книжку", имевшуюся у каждого немецкого военнослужащего независимо от звания. О доставке погон в те дни не могло быть и речи. Пленен новоиспеченный фельдмаршал был в погонах генерал-полковника. Но когда его арестовывали и назвали соответственно мундиру, он тут же заявил о своем новом звании...
В подвале был довольно затхлый воздух, горели свечи. В углу стояло невесть как оказавшееся здесь пианино. После соблюдения формальностей и передачи карты минных полей стали выходить из подвала на воздух. Надо думать, к нелегкому и непривычному для Паулюса ощущению позора прибавилось жуткое чувство от увиденного вокруг. Но не руины разрушенного города должны были угнетать командующего. Прямо у входа в подвал и чуть поодаль торчали наспех сколоченные кресты: немцы в последние недели хоронили своих прямо у позиций, вывозить куда-то трупы и устраивать положенные по инструкции захоронения было некогда.
Впервые в истории войны была окружена и полностью разбита громадная 330-тысячная группировка. Да еще во главе со своим командующим. Вот как, по свидетельствам очевидцев, отреагировал на пленение Паулюса Гитлер. 1 февраля фюрер был невменяем. Пытался отменить свой недавний приказ о производстве Паулюса в фельдмаршалы, топал ногами и кричал, что тот нагло обманул его - не пустил себе пулю в лоб, а сдался живым.
Более всего Гитлер боялся, что дурной пример авторитетного командующего станет заразительным. Уже после войны в руки советской разведки попала стенограмма совещания в немецкой ставке в тот день. Отрывок из нее приводит в мемуарах бывший начальник Сталинградского управления НКВД Александр Воронин:
"Гитлер: Как он мог сдаться большевикам? Ах это...
Цейтцлер: Это нечто такое, что совершенно непостижимо!
Гитлер: Как это просто сделать! Пистолет - это же легкая штука. Какое малодушие - испугаться его! Ха! Лучше дать себя похоронить заживо. И именно тогда, когда он точно знал, что его смерть явилась бы предпосылкой удержания других "котлов"..."
И далее в том же духе. Тогда же, судя по всему, у шефа абвера адмирала Канариса созрел план выкрасть Паулюса из русского плена и вывезти его в Германию.
Пока в Берлине на набережной Тирпицуфер в штаб-квартире абвера строили дерзкий план, пленный Паулюс со своими генералами был доставлен сначала в Бекетовку, южный район Сталинграда, почти не пострадавший во время битвы, а затем в небольшой степной хутор Заварыгино. Для охраны высоких пленников был отряжен батальон войск НКВД.
Едва переехав туда, Паулюс потребовал встречи с представителем советского командования. Тогда в деревенский дом, в котором он содержался, прибыл тот же Воронин, лично отвечавший за жизнь пленника. Покойный генерал-лейтенант вспоминал:
"При виде меня он не встал, даже не поздоровался, а с ходу выложил свои претензии. Они заключались в следующем: пленным подается один завтрак, тогда как они привыкли и ко второму - это раз, во-вторых, ни разу не было сухого вина, и, в-третьих, нет никакой информации о положении на фронтах.
Я внимательно, не перебивая, выслушал все претензии и после небольшой паузы сказал:
- Отвечаю по всем вашим пунктам, герр фельдмаршал. Напоминаю вам, что в данный момент вы находитесь не на курорте, а в плену. Я подчеркиваю: в плену! Вино, в данном случае сухое, производится в Крыму, а он пока что захвачен оккупантами. Вместо вина вам ежедневно выдаются, как мне хорошо известно, двести граммов водки. Вашему адъютанту и другим генералам норма выдачи составляет сто граммов в сутки. Кормят вас довольно сытно и калорийно, хватит и одного завтрака".
Воронин не во всем отказал пленному. Пообещал регулярно доставлять газеты, правда, советские, а не германские, как просил тот. Сказал даже, что постарается раздобыть кофе.
В это время немцы стали предпринимать отчаянные попытки выкрасть своего фельдмаршала. В соседних районах были уничтожены несколько небольших десантных групп численностью до сорока человек, пробиравшихся в Заварыгино. Вскоре вражеские самолеты были замечены и над самим хутором. Пока это были, очевидно, разведывательные полеты. Самолеты не бомбили и не стреляли, а, сделав несколько кругов, улетали. В хутор для усиления охраны перебросили еще один батальон. А спустя сутки пленных вообще перевезли. По разным данным, штаб в полном составе сначала отправили в Саратов, а затем генералов во главе с Паулюсом доставили в Суздаль. В бывшем монастыре располагался лагерь для высшего командования. И не только немецкого, но и их союзников - итальянцев, венгров, румын, испанцев и прочих. Жили они в монашеских кельях под неусыпной охраной.
Но не для того советское начальство бдительно следило за пленником номер один, чтобы через несколько лет живым и здоровым передать его родным. Он должен был стать важной фигурой в большой игре. И он ею стал.
О многих перипетиях жизни Паулюса в советском плену мне поведал известный волгоградский писатель Юрий Мишаткин. Долгие годы он собирал материал о бывшем немецком военачальнике и даже издал книгу "Охота на фельдмаршала".
Примерно год спустя после поселения в Суздале Паулюса пригласил к себе в кабинет начальник лагеря полковник Новиков. Он передал пленнику ... письмо от жены. Она была румынка и в отличие от супруга происходила из известной аристократической семьи. Кстати, некоторые историки почему-то пишут фамилию Паулюса с приставкой "фон", которая, как известно, передавалась по наследству или присваивалась, и которой у того не было.
Как это письмо, минуя границы, через войну попало из Берлина в Суздаль, - отдельная повесть, пока непрочитанная. Скорее всего, неизвестные разведчики, рискуя жизнью, сумели сообщить жене правду о ее муже и получить для него весточку из дому. В семье сначала верили нацистской пропаганде, растрезвонившей на весь мир три версии о Паулюсе. Первая: генерал-фельдмаршал принял яд кураре, который он постоянно носил с собой. Вторая: он попал в плен тяжело раненным, и русские мучают его, требуя показаний. Третья: Паулюс погиб как солдат - на боевом посту. Нашли даже летчика, который якобы 2 февраля пролетал над центром Сталинграда, и на его глазах было взорвано здание универмага. Так писали немецкие газеты. Фашистам понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя и признать сам факт тяжелого поражения на Волге.
Между прочим, именно после разгрома под Сталинградом в Германии впервые был объявлен национальный траур. Не после отступления от Москвы: битву за советскую столицу они не считали проигранной.
Состоялись символические похороны Паулюса, на которых Гитлер лично водрузил на пустой гроб не врученный экс-командующему жезл с бриллиантами.
Между тем письмо от жены Паулюса и его письмо ей, по мнению Мишаткина, стали последней каплей, приведшей пленника к очень непростому решению. 8 августа 1944 года Фридрих Паулюс выступил по радио, вещающему на Германию, с призывом к немецкому народу отречься от фюрера и спасти страну. Для чего необходимо немедленно прекратить проигранную войну.
Так началась та самая игра, для которой советское руководство тщательно оберегало своего пленника.
Особая роль отводилась Паулюсу на Нюрнбергском процессе. Как известно, главный советский обвинитель генерал Роман Руденко представил в качестве одного из свидетельств заявление Паулюса, сделанное им нашему правительству. В нем фельдмаршал осмысливал события второй мировой войны. Однако одно дело - бумага, и совсем другое - живой свидетель. Поскольку вместо Паулюса было представлено лишь его заявление, защита сделала вывод, что выступить на процессе он по каким-то причинам не сможет. Поэтому адвокаты стали настаивать на явке его в трибунал. Один из защитников спросил Руденко, когда советская сторона обеспечит явку своего свидетеля? Руденко посмотрел на часы и ответил: "Через пять минут".
Ведь Паулюс уже был в Германии и ждал, когда советские обвинители посчитают необходимым его появление в зале трибунала. Это случилось 11 февраля 1946 года. Защита, разумеется, попыталась унизить генерал-фельдмаршала, задавая разные каверзные и неприятные вопросы. К примеру, как это вы, командующий армией, носящий высшее воинское звание, преподавали в московской военной академии. В протоколе записан короткий ответ: "Я не преподавал".
Борис Полевой, присутствовавший на процессе до последнего дня, по-своему цитирует Паулюса:
"Советская стратегия настолько выше нашей, что я вряд ли мог понадобиться русским. Даже, чтобы преподавать унтер-офицерам. Лучшее тому доказательство - исход Битвы на Волге".
А вот текст заявления свидетеля Паулюса сохранился полностью. В частности, он сказал:
"Жертвы, которые понес советский народ в своей справедливой борьбе, получают возвышенное значение в свете вины и ответственности Гитлера и обвиняемых".
Не забыл Паулюс и о своей ответственности:
"Я... в Сталинграде выполнял приказы своих руководителей, действовал сознательно преступно. Как оставшийся в живых под Сталинградом, считаю себя обязанным дать удовлетворение советскому народу".
В тот же день, судя по всему, состоялось и свидание с супругой. Затем их вместе переправили в Москву.
Чем занимался Паулюс в советском плену после окончания войны? Об этом тоже долгие годы было мало что известно. И лишь много лет спустя выяснилось, что жил пленник в привилегированных условиях под Москвой. В качестве награды за участие в Нюрнбергском процессе ему разрешили, чтобы вместе с ним подолгу бывала супруга. По некоторым данным, они даже отдыхали вместе в санаториях на Черном море, но под другими фамилиями. Как немецкие антифашисты.
В одном из архивов Мишаткин обнаружил письмо тогдашнего министра внутренних дел Круглова Сталину от 29 февраля 1952 года. Цитирую:
"В ночь на 26 февраля 1952 года у бывшего фельдмаршала германской армии Паулюса Фридриха произошел обморок с кратковременной потерей сознания. Вместе с Паулюсом проживают и обслуживают его личный ординарец, военнопленный солдат Шульце, а также личный повар военнопленный Жорж. Вследствие длительного пребывания в плену и неизвестности разрешения вопроса о его репатриации, фельдмаршал стал проявлять нервное беспокойство. Со своей стороны, считал бы целесообразным поставить вопрос о возможности репатриации Паулюса в ГДР. С. Круглов".
В это время Паулюс занимался тем, что помогал советским историкам обобщать военный опыт. И Сталин сделал добрый жест: приказал передать пленнику, что в недалеком будущем тот вернется на родину. Что и было исполнено спустя год, когда генералиссимуса уже не было в живых.
В ГДР он жил в Дрездене. Одно время работал консультантом министерства внутренних дел. Немцы, особенно те, кто потерял родственников на Восточном фронте, проклинали Паулюса. Они обвиняли его в том, что он не спас многотысячную хорошо вооруженную армию, в то время как сам остался жив. Этот крест он нес в оставшиеся ему годы. Спустя ровно четырнадцать лет со дня пленения, 1 февраля 1957 года, 67-летний Фридрих Паулюс не проснулся...
Что добавить к сказанному? Спустя несколько лет сын Паулюса Александер, которого папа спас от плена, незадолго до конца отправив его в Германию, во Франкфурте-на Майне издал сборник документов из личного архива отца. Тот никогда не писал мемуары. Но есть записи, в которых ни разу не употребляется местоимение "я". Только в названии. Книга названа "Я выполнял приказ". Всю жизнь сын пытался реабилитировать отца перед немецким народом. В 1970 году, так и не выполнив до конца своей миссии, он застрелился.
|
