|
 Во вторник 24 июня Санкт-Петербургский городской суд вынес оправдательный приговор Владимиру Барсукову (Кумарину) по делу об организации покушения на совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева в 2006 году, передал корреспондент ИТАР-ТАСС из зала суда. Оправданы и двое других фигурантов дела – Дроков и Меркулов. Четвертый обвиняемый Александр Коркушов, признавший вину, приговором суда получил 11 лет лишения свободы.
Барсуков, создавший в 2004 году в Санкт-Петербурге так называемое тамбовское преступное сообщество, остается под стражей, так как ранее был осужден по другому делу к длительному сроку лишения свободы.
После его ареста в 2007 году генпрокурор России Юрий Чайка назвал его "преступным авторитетом Санкт-Петербурга". По словам Чайки, группировка во главе с Барсуковым "достаточно комфортно существовала более 10 лет и только в течение последнего года предприняла попытки к незаконному завладению почти 40 предприятий города".
А председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин, комментируя ряд дел о рейдерских захватах, сказал, что группа Барсукова (Кумарина), известного в криминальный кругах Санкт-Петербурга как "ночной губернатор", была наиболее активной в те годы.
Дневная жизнь «ночного губернатора» Санкт-Петербурга
 Свое последнее большое интервью Владимир Барсуков дал три года назад. Тогда, после долгого поиска доверенных людей, главному редактору издания FLB Сергею Соколову, в то время являвшемуся одновременно и главным редактором издания «Совершенно секретно», удалось передать Барсукову список вопросов в московское СИЗО-1 «Матросская тишина», ИЗ-99/1.
Письмо сопроводили примечанием:
«Владимир Сергеевич! Редакция газеты «Совершенно секретно» хотела бы опубликовать Ваше интервью. В силу особого жанра – «заочного интервью» – очень сложно подобрать нужную интонацию и задавать точные или актуальные для Вас вопросы. Сделайте, пожалуйста, на это скидку. И если Вам покажется, что мы не спросили о чём-то важном, ответьте, пожалуйста, на эти не заданные нами вопросы. Нам интересны Ваши наблюдения, воспоминания, детали и подробности.
Сергей Соколов, главный редактор газеты «Совершенно секретно».
Как выяснилось, тюремная переписка, особенно неформальная, – дело долгое. И вот в начале осени, писало издание «Совершенно секретно», когда и ждать перестали, мы получили довольно подробные ответы от человека, которого правоохранительные органы считают лидером «тамбовской» ОПГ по прозвищу «Кум», а журналисты удостоили его почётным званием «ночного губернатора» Санкт-Петербурга.
Как бы мы ни хотели, но деятельность Владимира Барсукова – это весомый пласт в новейшей истории нашей страны, в которую он плохо ли, ужасно ли, но вписал свои несколько строк. От этого так просто не отмахнёшься. Не стоит забывать и о том, что достаточное количество ныне великих московских «питерцев» водили в те смутные времена с ним знакомство.
Владимир Барсуков: «Одному помочь могу, а всем – нет. Для этого есть власть, она знает всё и главарей тоже. Может, власти удобно это?»
Из досье «Совершенно cекретно»:
 Владимир Барсуков (Кумарин) – родился 15 января 1956 года в д. Александровка Тамбовской области.
– После армии учился в Ленинградском институте точной механики и оптики и Технологическом институте холодильной промышленности.
– В конце 70-х – начале 80-х гг. занимался боксом, работал швейцаром, затем барменом в ленинградских кафе.
– В 1985 г. осуждён за хулиганство, незаконное хранение патронов и подделку документов.
– В 1988 г. за вымогательство вновь привлечён к уголовной ответственности, освобождён в 1993 г.
– В июле 1998 г. стал вице-президентом Петербургской топливной компании.
– В 2000 г. покинул компанию, одновременно взяв девичью фамилию матери – Барсуков.
– 22 августа 2007 г. был арестован. По итогам первого суда в 2009 году В. Барсуков был приговорён к 11.5 годам за мошенничество и рейдерский захват универсама «Смольнинский» и ресторана «Петербургский уголок», хозяйкой которого являлась Наталья Шпакова. (По данным газеты «Деловой Петербург» – подруга Валентины Матвиенко)
– В настоящее время Барсукова судят в Москве по второму эпизоду. По данным следствия, в 2006 году Владимир Барсуков, адвокат Дмитрий Рафалович и их знакомый Вячеслав Энеев по кличке «Слава Зверь» вымогали деньги у владельца крупного торгового центра «Елизаровский», предлагали ему «крышу».
(Фото: «Фонтанка»)
Лирическое отступление Владимира Барсукова:
Август месяц: 1991 год – ГКЧП, 2000 год – подводная лодка «Курск» и мой первый инфаркт. Второй инфаркт был в 2007 году. Август 2007 – меня арестовали. Август 2011 года – второй раз судят в Москве. Почему в Москве? … Сейчас обосновали тем, что при перевозе в Санкт-Петербург я могу сбежать. Об этом пишет председателю суда Санкт-Петербурга один из руководителей Следственного комитета РФ Пискарев. А если меня привезут, то возобновится, мол, рейдерская активность в Санкт-Петербурге, которая никуда не уходила. Как пишут в газетах, сейчас захватывают «Ленфильм». Видимо, губернатор напоследок…
Меня судят за вымогательство. Суть такова. Меня арестовали в августе 2007 года, а до этого арестовали кавказца Вячеслава Энеева с поличным при получении денег. Год он просидел под стражей, а потом согласился с условием следователя и сказал, что всей ситуацией руководил Барсуков. Его отпустили под подписку. Осудили в особом порядке и дали 7 лет условно.
И вот 3-4 августа 2011 года Энеев давал показания как свидетель. Человек, спасая свою шкуру, говорит то, что надо следствию. Вот он и говорил, стоя в очках спиной к обвиняемым и адвокатам. Этот человек, который давал показания, имеет 2 судимости, ни одного дня не работал за свои 40 лет, все годы занимался рэкетом и вымогательством. Он в суде об этом рассказывал. Только тусовка – ни дня работы, плюс судимости.
В общем, идёт суд. Итак, к Вашим вопросам.
(Фото: Rospres)
– «Кто мог заказать и убить Листьева»
– Владимир Сергеевич, прошлой осенью целый ряд газет опубликовали информацию о показаниях Юрия Колчина, осуждённого по делу об убийстве Галины Старовойтовой. Согласно воспоминаниям Колчина, «он оказался свидетелем бесед Михаила Глущенко с Константином Яковлевым (Костей Могилой) и Владимиром Барсуковым» и обвинил всех троих в организации убийства Владислава Листьева, а заказчиком преступления назвал Бориса Березовского. Как вы можете прокомментировать эти обвинения?
– В день, когда убили Листьева, мне делали операцию в Германии. Я-то помню этот день. Меня перевезли из реанимации в палату, включили телевизор, где по всем каналам показывали, что убили Листьева. В этот промежуток времени я лечился в Германии, и со мной никто не мог встречаться, чтобы я, якобы, дал добро на убийство Листьева. (1 июня 1994 г. на Барсукова (Кумарина) было совершено покушение, после которого ему ампутировали правую руку, и остались осколки пули в сердце.)
Также я не мог в это время в Москве встречаться с Березовским. Я с ним вообще никогда не встречался. С Патаркацишвили встречался, с Березовским – нет. …Меня допрашивали по делу Листьева до того, как Колчин сообщил эту «сенсацию». И допрашивал меня настоящий следователь, который ведёт дело Листьева…
…Как я понял из газет, работу Колчина по Листьеву вели Пипченков и Захаров. Это именно они, которые, по моему мнению, являются пиарщиками и фальсификаторами, подбросили «сенсацию». … Пипченкову и Захарову нужна была шумиха, они ее сделали. По всем каналам и газетам эту тему обсуждали неделю. Цель была достигнута. Я не понимаю, как на это клюнул Константинов. Первая информация пошла от них, то есть с «Фонтанки. ру».
Из досье «Сов. секретно»:
В 2007 году полковник МВД Геннадий Захаров и руководитель выездной бригады Следственного комитета Олег Пипченков возглавили «антирейдерскую» Оперативно-следственную группу по зачистке Санкт-Петербурга от криминала. Пипченков расследовал дела «вора в законе» Вячеслава Иванькова (Япончика), орехово-медведковской ОПГ Олега Пылева и убийство главреда русской версии журнала Forbes Пола Хлебникова. В настоящее время Олег Вячеславович переведён с повышением в аппарат СК по Центральному федеральному округу.
Андрей Константинов – известный писатель, журналист, автор сценария телесериала «Бандитский Петербург».
У меня много вопросов к журналистам и к следователям. Почему после всех публикаций о показаниях Колчина меня не допросили? По этой ситуации я подал в суд на газету «Ваш тайный советник». Они газету закрыли, остался сайт «Фонтанка.ру». Что странно, ни одна газета, ни один канал ТВ, никто не обмолвился, что я подал иск «по делу Листьева» на Константинова. Сейчас юристы Константинова бегают от судов, срывая судебные заседания. Тот же Колчин проходил проверку показаний через полиграф (детектор лжи), который не подтвердил достоверность его показаний ни по Листьеву, ни по Капышу. (Павел Капыш – президент Балтийской финансово-промышленной группы, убит в июле 1999 г.)
Касаемо Пипченкова и Захарова, то я считаю, что все уголовные дела в отношении меня сфальсифицированы. Об этом говорю не только я, но и следователи, которые работали в этой группе. Как это делается, мне рассказывал следователь, который знакомил меня с материалами уголовного дела. Об этом дал показания в суде следователь Маслов. (Показания бывшего следователя «антирейдерской» группы Михаила Маслова в настоящее время проверяются Генпрокуратурой РФ.)
– В следующем году исполнится 17 лет со дня гибели тележурналиста Листьева. Кто, по вашей информации, мог заказать и исполнить это страшное преступление. Какие, по вашему мнению, были мотивы у заказчиков этого убийства?
– Моя информация о том, кто мог заказать и убить Листьева, она – из средств массовой информации. А моё мнение и домыслы, за это надо отвечать. Мог ли стоять за убийством Листьева Березовский? Не знаю, но после убийства телебизнесом в Санкт-Петербурге начал заниматься его представитель – Константин Яковлев («Могила»).
– По данным газеты «Ведомости», некоторые ваши знакомые не верят, что вас лишили свободы «за рейдерство»: «Сейчас его закрыли по понятиям». Каковы, на ваш взгляд, истинные причины ареста и суда? Кто и почему на ваш взгляд выступил истинным инициатором вашего ареста и дальнейшего сурового приговора? (В частности, по этому поводу в прессе активно звучали фамилии друга Путина Геннадия Тимченко и других очень высокопоставленных лиц.)
– Как говорят в таких случаях, карта так легла. Тимченко к этому не имеет никакого отношения. Я с ним не общался и никаких дел не имел.
«Не было журнала передачи поста дневного и «ночного губернатора»
– Мы знакомы с книгой Андрея Константинова, в которой приводится ваша автобиография «без домыслов и выдумок журналистов». Мы знаем, что в своё время вы выиграли несколько исков о защите чести и достоинства против газет, которые называли вас «лидером ОПГ». Мы понимаем, что наивно спрашивать – так это или нет, но объясните, как, на ваш взгляд, сформировался этот негативный для вас имидж – «лидер тамбовской группировки», «Ночной губернатор» Санкт-Петербурга и т.д.?
Журналисты придумали для меня имидж «ночной губернатор». Что это такое? Не могу понять до сегодняшнего дня. Постоянно губернатору Матвиенко мои недоброжелатели, включая её сына Сергея, доносили всякие небылицы обо мне. Я не имел возможности встретиться с ней и объясниться. Не было журнала передачи поста дневного и ночного губернатора. В какой-то момент чаша с «ночным губернатором» у Матвиенко переполнилась, и она обратилась к находящимся в это время в Санкт-Петербурге всем силовикам, в том числе в МВД, прокуратуру с заявлением, что я ей мешаю в городе. Были даны команды, и работа пошла.
Многие вещи, которые происходили и происходят по сегодняшний день, связывали или связывают со мной. Ваш брат журналист постоянно что-то печатал. Больше негативного. Я обращался в суды: какие-то выигрывал, или просто извинялись.
В 2007 году у бизнесмена Владимира Когана был конфликт с владельцами терминала «Моби Дик» в Морском порту Санкт-Петербурга. Чтобы придать другую окраску, написали, что я участвую в этой ситуации. Было напечатано в газетах письмо от «Моби Дик» на имя Матвиенко. Я подал на них иск, и этот иск был вывешен на сайте морского терминала.
Тема «ночного губернатора» продолжается. За последнее время во многих крупных конфликтах упоминалось моё имя. Например, возьмём конфликт в гипермаркете «Лента». Банк выкупил у акционера акции, спор из-за которых шёл больше года. Писали, что за ситуацией стою я – не помню, с какой стороны.
Конфликт с покупкой журнала, якобы принадлежавшего мне. В конфликте участвуют от «Илим Палп» – Захар Смушкин (лесопромышленная корпорация, в которой в своё время работал президент Дмитрий Медведев), от торгового холдинга «Адамант» – Игорь Лейтис и кто-то ещё, а журнал – мой. Для убедительности – фотография моя, Смушкина, Лейтиса. За кого в этой ситуации я, чей журнал, я не знаю.
Сын Михаила Боярского поругался со своим компаньоном, начали судиться, кому что принадлежит. Всем понятно, для каких целей Боярские написали в газетах, что их бывший компаньон – мой знакомый, поэтому тот использует нечестные методы. Не знаю, кто победил, но меня склоняют постоянно.
– В 2007 году, за два месяца до ареста, вы дали интервью газете «Ваш тайный советник». Это интервью, можно сказать, излучало оптимизм. Тогда вы сказали, что «сейчас» живёте исключительно благотворительностью. Вы не чувствовали надвигающейся опасности? Говорят, что вас кто-то предупреждал о возможных неприятностях, предлагал уехать из страны. Почему вы проигнорировали эти предупреждения? Жалеете ли вы сейчас об этом?
– Да, в 2007 году я давал интервью в газету «Ваш тайный советник». Мы вместе с Константиновым и его коллегой Евгением Вышенковым спасали украденных детей бизнесмена Павла Бородулина. Всё это делалось под руководством прокуратуры Санкт-Петербурга. Руководил заместитель прокурора, у него правая рука не работает… Вместе пытались понять дальнейшие действия тех, кто украл детей.
Через это интервью похитители вышли на меня… Детей удалось спасти. Мне позвонил тот самый прокурор и сказал спасибо. Больше никто об этом не вспоминал.
Да, я говорил, что занимаюсь благотворительностью. Нет смысла сейчас перечислять, что я делал. После этого интервью в газете появилось открытое письмо директора одного из заводов, который просил деньги на строительство военного корабля. Директора сразу уволили. В том интервью была помещена фотография картины «Тайная вечеря», которую я подарил в монастырь. (В 1991 году Барсуков подарил Новодевичьему монастырю картину XVII века «Тайная вечеря».)
А на следующий день после выхода статьи пришёл оперативник Захаров в монастырь и сказал, чтобы вернули ему эту картину, так как он считает, что Барсуков в монастыре прячет краденые картины. Матушка София картину не отдала, а сказала, что будет молиться за раба божьего Геннадия (так зовут Захарова). «Вот так Барсуков прячет краденое», сообщили об этом в газетах. Мой адвокат отвёз документы, подтверждающие, что картина была куплена на «Сотбис» и так далее. Захаров взял документы и сказал адвокату: «Пусть Барсуков уезжает из Санкт-Петербурга, так как есть указания его посадить». Это было за 2 месяца до моего ареста.
Жалею ли я, что после предупреждения не уехал? Жалко, время уходит впустую, да возраст уже не тот. Да и бегать с моими болячками очень проблематично.
(Фото: Stringer-news)
– Расскажите, пожалуйста, подробности событий 22 августа 2007 года, когда была организована крупномасштабная «голливудская» милицейская операция по вашему аресту. Чем вы так напугали московские власти?
– Нет никаких правил игры. Арестовать можно любого, если есть команда, посадят любого. Сфабрикуют, как будто книгу напишут, любое уголовное дело. Ну не просил я 2 автомата у малоизвестного мне Шенгелия (с которым ни разу даже по телефону не разговаривал, а лишь здоровался несколько раз) и не рассказывал ему, что эти автоматы нужны мне, чтобы убить кого-то и захватить рейдерским способом нефтяной терминал, чтобы потом в судах было легче судиться. Если я психически не здоров, то надо держать меня в психушке. А меня вот на таких показаниях арестовывают, с использованием спецподразделений «Зубр» и «Рысь», прилетевших в Санкт-Петербург на двух самолётах. Это те самые спецподразделения, которые разгоняли демонстрацию во Владивостоке по поводу требований водителей праворульных машин.
Было большое количество милиции. Местная власть не была предупреждена, когда после моего задержания на моей даче возвращались в город. На КП ГИБДД остановили 4 грузовика с милиционерами и сорок минут не пропускали, выясняя, откуда появились «Зубр» и «Рысь». Напомню, что к этому времени детей уже спасли и я каждый день ходил в прокуратуру, как на работу, давая показания о тех событиях. Арестовать меня могли бы 1-2 оперативника в здании городской прокуратуры, а не 300 человек. Нужен был пиар. Надо было показать, как они работают, как борются. По всем каналам ТВ показали, все газеты написали.
На протяжении 4 лет меня содержат в тюрьме «Матросская тишина» (СИЗО – 99/1). У меня не было ни одного телефонного разговора, ни одного свидания. После первого суда – приговор состоялся 12 ноября 2009 года – мне был положен телефонный разговор. Мне сказали, что в 99/1 нет условий для переговоров. А когда мои врачи прислали диск с записью моих болезней, то его вернули назад, якобы нет компьютера для его чтения. Вот такой изолятор 99/1.
Со времени моего ареста сменилось около 10 руководителей следственных групп и более 300 следователей. И только одно дело, по которому сейчас идёт процесс, довели до суда. Моё мнение – все дела сфальсифицированы. Не только по отношению ко мне, но и другим, где был Пипченков руководителем (дело «Сыча», «Арсенал» и др.). Во всех делах, заведённых Пипченковым, в Санкт-Петербурге появляется свидетель Шенгелия, который якобы случайно слышал или к нему кто-то, также почти незнакомый, подсел и рассказал, каким образом он делал рейдерский захват. Суды безоговорочно верят Шенгелии. (Бадри Шенгелия – известный питерский «авторитетный бизнесмен», отсидевший 2.9 лет за рейдерство).
То, что дела сфальсифицированы, говорю не только я, но и следователи. Более 3 лет назад мне предъявили убийство Георгия Позднякова и Яна Гуревского. Гуревского я крестил в церкви, а у Позднякова крестил внука. В 2000 году их убили, а в 2004 году арестовали банду Маковоза за эти и другие убийства. Также выяснилось, что они готовили покушение на меня. В 2007 году дело отправили в суд Санкт-Петербурга. Потом меня арестовали. Пипченков и Захаров дело из суда забрали и сделали Барсукова – заказчиком, а Маковоза – свидетелем.
Когда в 99/1 ко мне пришёл Захаров, я ему высказал, какой он негодяй и непорядочный человек. Больше он ни разу не приходил. Я хотел аналогичное высказать и Пипченкову, но он ни разу за 4 года не встретился со мной. Сейчас Пипченкова с его заместителями убрали из Санкт-Петербурга. Их перевели в Центральный Федеральный округ, но создаётся впечатление, что Пипченков продолжает через преданных ему следователей-фальсификаторов контролировать начатые дела.
По поводу Пипченкова проводились служебные проверки. Говорят, Пипченков разрешал Маковозу, осуждённому на срок более 20 лет, встречаться с женщинами в гостинице. До меня также дошла информация, что при обыске у сестры Маковоза нашли список лиц, кому и сколько платил Маковоз за то, чтобы с него сняли обвинение по Позднякову и Гуревскому и предъявили мне. Эти данные изъяли сотрудники ГУВД Санкт-Петербурга, так как у них было задание искать одного из киллеров Маковоза, который готовил покушение на Пиатровского. Я слышал, что в списке были следователи Токарев, Пипченков, оперативники Захаров, Денисов. Говорят, Токарева сразу уволили, а следственный комитет произвёл обыск в ГУВД Санкт-Петербурга. Пипченков в этот раз устоял.
Потом был следователь Гривцов, который тоже был в группе Пипченкова и приходил ко мне. Слышал,он вымогал 15 млн долларов у кого-то и сейчас под следствием.
Потом следователь Баев, как подозревают, за деньги подследственного сделал себе операцию и уволился, а Пипченкова заподозрили в том, что он получил взятку машиной за 3 млн рублей. Все эти факты зафиксированы. И вот от этих, как я считаю, нечистых на руку работников зависят судьбы многих людей. Они получили карт-бланш и поломали судьбы многих людей.
«Я в жизни никого не предал, никого не оговорил»
– При том, что о вас написано в газетах, как вы сами оцениваете свою жизнь и деятельность? О чём жалеете и о чём, наоборот, никогда не будете сожалеть? Нет ли у вас ощущения, что ваше прошлое преследует вас?
– Я честно могу смотреть в глаза любому. Я в жизни никого не предал, никого не оговорил. Кому мог помочь – всем помогал. Как я оцениваю себя? Мои родственники, близкие знают меня, какой я есть, и им не надо краснеть за меня.
– По официальной версии, мы сегодня живём в демократическом правовом государстве. Как бы вы определили то общество, в котором мы сейчас живём? Что надо сделать, изменить, чтобы люди, наконец, зажили по-человечески?
Нет, наше государство не демократическое, так как нет правил игры. Можно посадить в тюрьму любого. Демократия, как я понимаю, это власть большинства. Вот Матвиенко сейчас поддерживают в Санкт-Петербурге по опросам 5%. Разве это демократия? Что надо сделать, чтобы люди зажили по-человечески? Это вопрос не ко мне, а к тому, кто за это отвечает. Какое государство наше? Ну, применительно ко мне – полицейское.
– Сейчас принят новый Закон «О полиции». Как Вы относитесь к этим благим намерениям? Как совместить Закон и Справедливость в нашей стране? Есть ли на самом деле в нашей стране организованная преступность, которой пугают во всех СМИ, и как с ней бороться? Как победить коррупцию?
– Новый закон о полиции ничего не изменит. В газете было интервью специалиста, который тестировал милиционеров на полиграфе. Данные известны: каждый второй пробовал наркотики, почти все пьют алкоголь и 100% предрасположены скрывать информацию. От смены названия люди не меняются.
Есть ли в нашей стране оргпреступность? Наверное, есть. Но она не сидит в тюрьме. И если меня СМИ с подачи милиции (полиции) выдают как одного из самых главных, так сказать, мафиози, и спецрейсом прилетают задерживать 300 бойцов, но при этом предъявляют обвинение, что якобы я у Шенгелии просил автоматы, то это как в анекдоте («Абрамович, ты или крест сними, или трусы одень»).
Как победить коррупцию? Надо только желание тех, кому дозволено с этим бороться. И бороться не выборочно, чтобы пиариться по телевизору, а со всеми одинаково. Милиционеры (полицейские) каждый день на работу ходят за деньгами, они привыкли получать каждый день деньги, а не аванс и зарплату. Мою жену останавливает гаишник, берёт с неё «штраф», то есть взятку, а мне передаёт привет, так как, оказывается, он мой знакомый. Привычку к деньгам никакой полицией не отобьёшь.
«Мой совет: быть сильными, помогать друг другу»
– Как человек с огромным жизненным опытом, что вы можете посоветовать современной молодёжи, «растущей на улицах». (Особенно сейчас, когда по всей стране начались регулярные стычки на «национальной почве».)
– Совет молодёжи, «растущей на улицах». У меня нет рецепта для всех, а вот каждому по отдельности я дал бы. У моих знакомых шестнадцатилетний сын отбился от рук. Купил ботинки с толстой подошвой, кожаную куртку и вступил в ряды скинхедов. Родители очень за него переживали и попросили меня с ним поговорить. Я с ним разговаривал несколько раз, уговорил его вернуться к прежней жизни. Он очень боялся своего главаря. Я вместе с ним поехал к главарю и, по выражению Юлии Латыниной, «у главаря оказались не стальные яйца». Он забыл, что был знаком с этим парнем, и отпустил его, а за выход из их организации полагалась смерть.
Одному помочь могу, а всем – нет. Для этого есть власть, она знает всё и главарей тоже. Может, власти удобно это? Я не знаю.
Когда начинаются конфликты на национальной почве, это очень серьёзно. За последнее время это – Кондопога, футбольные фанаты на Манежной площади, Сагра. Милиция в большинстве случаев идёт на контакт с кавказцами, чем с нами. Примеров множество. Из моей личной жизни.
Юбилей Александринского театра Санкт-Петербурга. Из Москвы присылают нового художественного руководителя Валерия Фокина. Когда он пришёл в театр, он ужаснулся: театр полностью под кавказцами. Они в коридорах на корточках курят в открытую анашу. Буфеты в театре все их. По ночам в царской ложе устраивали всякие пиршества. Установили свои порядки в театре.
Через знакомых артистов Фокин встретился со мной, рассказал всё мне, и мы решили все проблемы. Но как? На встречу со мной пришёл представитель диаспоры и напомнил мне, что мы вместе с ним крутили напёрстки. Но ему разрешили зарегистрировать диаспору, а мне землячество не разрешили. Моим юристам неоднократно было отказано. Диаспора, как я полагаю, – это не только один язык, но и владение землей и так далее.
Им не удалось убедить меня, что они владеют Александринским театром, и они ушли из театра. Но до того, как им уйти, со мной встретился майор ФСБ и сказал, что Александринский театр – это спецразработка ФСБ, а кавказцы – внедрённые агенты и так далее, и рекомендовал мне не лезть в театр.
Помните футбольных фанатов? После убийства всех кавказцев отпустили. Я по поводу театра давал интервью, вышла статья в газете, театр отстояли. Если бы это произошло сегодня, то ситуацию не удалось бы разрешить.
Мой совет: быть сильными, помогать друг другу и чтоб у вас был кто-то сильный, кто всегда поможет, как Кадыров. Когда в Москве генерал МВД сбил чеченскую женщину с ребёнком, Кадыров его уволил. И множество других примеров с лейтенантами, капитанами, которые продолжают работать. А когда был случай в Кондопоге, то чеченцы были готовы послать туда свой ОМОН.
Кстати, первых журналистов, которые поехали в Кондопогу и привезли оттуда первые, справедливые репортажи, спонсировал я, то есть давал деньги на бензин, на дорогу. До этого репортажи были, как про лесопилку из Сагры.
Пример Сагры можно рекомендовать молодёжи. Только держаться вместе. Но надо понимать, что будут искать лидера, чтобы посадить в тюрьму. Заранее ищите сильного, кто вам поможет, типа как Евгений Ройзман. Я с ним знаком, он подарил мне свою книгу, а в начале 2000 года предлагал возглавить фонд «Город без наркотиков» в Санкт-Петербурге. Я согласился, но мне быстро остудили голову. Только в отдельно взятых точках мне удалось выгнать всех торговцев наркотиками – это школа, где училась моя дочь, и факультет в университете. Я пытался найти поддержку того самого сильного, об этом даже писал последний генерал СССР Крамарев, что я ему предлагал помочь в борьбе с наркотиками, но он оказался не тем сильным.
Ещё раз повторюсь, мой совет молодёжи – держаться вместе, быть сильными и найти себе сильного. Когда в Санкт-Петербурге на мясокомбинате «Самсон» была известная разборка чеченцев, то до разборки я встречался с Сулимом Ямадаевым и сказал ему, что Кондопоги в Санкт-Петербурге не будет. Он со мной согласился, но это было тогда. Кстати, меня допрашивали по этому поводу ещё до 2007 года, до моего ареста.
– Владимир Сергеевич, расскажите, пожалуйста, о том, в каких условиях проходит ваше «отбывание наказания»? Каков ваш круг общения? Что читаете? О чём думаете? Как проводит свои дни в условиях заключения человек, который вынужденно надолго оторван от нормальной жизни?
– В каких условиях проходит отбывание наказания? 4 года в условиях крытой тюрьмы. Ни одного свидания, ни одного телефонного звонка. По закону, меня ещё более года назад должны были отправить в колонию. Несовершенство закона. Следователь, а их было более 300, пишет начальнику 99/1 ходатайство, чтобы меня содержали в 99/1, так как он меня хочет допросить как свидетеля. Естественно, не допрашивают, а меня держат 3 месяца. Потом пишет другой следователь – ещё 3 месяца, потом 3-й следователь, и так до бесконечности.
Условия содержания, как и у всех. Сначала сидел в одной четырёхместной камере. Потом привезли Ходорковского на суд, меня перевели в другую камеру, а Ходорковского поместили в ту, где раньше был я.
«Со мной в камере несколько недель находился Магнитский»
В другой камере со мной несколько недель находился Магнитский. Как только он зашёл в камеру, сразу все свои вещи и продукты сложил отдельно в угол. На третий день у него спросили, почему отдельно, может за тобой что-то есть? Он сказал, что не успевает собирать вещи, так как его перекидывают из камеры в камеру. Мы тоже удивились, несудимый, статья до 5 лет, как он сюда попал? Магнитский – интересный собеседник. Мы с ним сошлись на почве религии. У меня на тумбочке стоят иконы, и я имею возможность молиться. Он никогда не молился. Но историю про Иоанна Крестителя рассказал всей камере точно и подробно. Я думаю, он изучал Евангелие. Как-то ночью, я в то время практически не спал, за ночь до 15 раз был вынужден ходить в туалет, мы с ним разговорились. Он подробно интересовался состоянием моего здоровья, сказав при этом, что он, по сравнению со мной, здоров.
В общих чертах жаловался на «питерских». Сказал, что встречался с кем-то, никакой конкретики, пальцами показывает куда-то, мол, догадайся сам. Чистые разводки. Предложил мне написать ходатайство о моём здоровье. Я сказал, что у меня есть адвокаты, а писать об этом бесполезно. Вставал он всегда рано. Много писал (письма, жалобы, дневник). Утром, после нашей ночной беседы, он тоже много писал. Мне интересно было бы узнать его мнение о нашей беседе. Потом его перевели в другой изолятор, и Магнитский передавал всем привет, а мне – отдельно через сокамерника, проходившего по делу банкира Козлова. Они встретились в автозаке. Магнитский сказал, что в нашей камере было хорошо, а где он находится сейчас – очень плохо.
У меня осталась копия заявления, а я пишу их на всех сокамерников, о том, что в камере о своих уголовных делах ни с кем не разговариваю. Были случаи, когда сокамернику предлагали рассказать тайны якобы озвученные мною.
Больше года находился в одной камере с Мироновым Иваном. Он потом книжку написал «Замурованные хроники Кремлёвского централа». Его оправдали по делу Чубайса. После выхода он напечатал интервью со мной в газете «Ваш тайный советник». Мне за это объявили 15 суток карцера. Но из-за того, что я болен, инвалид 1-й группы, в карцер не сажали. Потом наказание мне отменили, выяснив, что он был моим сокамерником и его впечатления от тюрьмы совпали с моими впечатлениями.
Несколько недель со мной в камере находился Бойко Василий (сейчас он Великий). В церковные праздники молились вместе. Сейчас он запрещает тем, кто у него работает, делать аборты и доплачивает тем, кто повенчался. Бойко может служить примером для многих верующих. Когда он молился, зажигал лампадку, которую делал сам, за это его закрывали в карцер. Но всё равно этот интеллигент в очках, с бородкой продолжал молиться с лампадкой. Только за время нахождения в нашей камере он получил 3 карцера.
Каков круг общения? И банкиры, и воры, и мошенники, и киллеры. И маньяк один раз был. Весёлый такой парень, физически очень здоровый. Когда нам стало известно, кто он такой, он сразу взял матрац и ушёл из камеры.
Что читаю? Выписываю много газет, около 20. После моего интервью мне запретили присылать газету «Ваш тайный советник». А сейчас, когда я подал на них иск по Листьеву, газету закрыли. Адвокаты мне присылают статьи из Интернета, правда они до меня доходят через 1-1,5 месяца, так как почту сначала отправляют из изолятора в следственный комитет для проверки между строк. Хотя я слышал о законе, запрещающем вскрывать переписку с адвокатом, либо вскрывать только в присутствии адресата, но на меня, видимо, это не распространяется. Писем я никому не пишу, моя любимая книга – «Евангелие».
О чём думаю? Больше о своих болячках. У меня нет ни одной секунды, чтобы что-то не болело. Там, где я сейчас нахожусь, нет врачей, которые меня могут вылечить, нет лицензии на лечение моих болезней.
Как провожу дни в условиях заключения? У меня космическое состояние. Я вынужден принимать много таблеток. Задача: днём утомить себя, чтобы немного ночью поспать. Молюсь, смотрю телевизор, читаю газеты. Так день за днём. Сейчас идёт суд. Из изолятора 99/1 даёт справку фельдшер, что я могу следовать на заседание. В суде, когда вызывают скорую, то врачи скорой говорят, что в данный момент вы не умираете, помощь скорой не нужна, а так как я умираю медленно, меня надо лечить. Делают мне болезненный укол, который мне не помогает. После этого «скорая» уезжает, оставив рекомендацию, как и каким врачам меня надо лечить. Получается замкнутый круг, который устраивает судью. Справка из 99/1 есть, скорая говорит, что сейчас я не умру. А врачей из урологии суд отказался вызвать, несмотря на неоднократные мои и адвокатов ходатайства.
Во время судебного разбирательства у меня тоже космическое состояние. Каждое судебное заседание я сначала прошу вылечить меня, а потом судить, но мне отказывают. А в 99/1, когда дали мне прочитать мою медицинскую карту, я обнаружил запись двухлетней давности, что я симулирую болезнь. Из 99/1 в тюремную больницу, где есть урология, меня переводить не хотят. На суде врачей тоже не хотят слушать.
Вот в такой борьбе проходит день за днём. За 4 года у меня не было ни одного конфликта ни с сокамерниками, ни с администрацией. Даже голоса ни я, ни на меня никто не повышал.
– Есть ли человек, в руках которого находится ваша судьба, в силах которого при определённых условиях изменить приговор?
– Человек, наверное, такой есть, и он не один. Но зачем я этому человеку, чтобы он мне помогал. А условия определённые, чтобы всё изменить, есть: все дела, возбуждённые против меня, объединить и судить одним судом, желательно с присяжными. Во всех уголовных делах у меня одни и те же свидетели, которых осудили, которые спасают свои шкуры, а каждому судье в отдельности не хочется вдаваться во все подробности, и судья просто не дает возможности задавать этим же лжесвидетелям вопросы. Вот если бы это сделали, то решающий человек не нужен."
«Совершенно секретно»
27.09.2011, http://sovsekretno.ru/magazines/article/2915
|
