|
УВЫ, об этом уникальнейшем достижении не сообщило ни одно из информагентств. И фамилия командира, совершившего это немыслимое погружение, не стала достоянием широкой гласности. Назову ее, как архивное открытие, в надежде, что однажды она войдет во все учебники морской истории и монографии, - капитан 1 ранга Юрий Зеленский.
К стыду своему, при нашей единственной с ним встрече я не смог сказать ему слова, достойные его подвига. Мы спорили... Это было в первые дни после гибели "Комсомольца". В полном отчаянии от такой потери (там, в Норвежском море, погиб и мой добрый сотоварищ капитан 1 ранга Талант Буркулаков) подводники и инженеры, журналисты и спасатели сходились стенка на стенку. Спорили обо всем: виноват ли экипаж Евгения Ванина, надежно ли была спроектирована и построена лодка, вовремя ли пришли рыбаки-спасатели, почему не сработала спасательная служба ВМФ?.. Ломали копья точно так же, как спустя десять лет пришлось ломать их во дни трагедии "Курска". Копья ли? Скорее старые грабли, наступать на которые уж до бешенства больно и обидно... На такой вот ноте мы и расстались.
Лишившись уникального опытного корабля, "безлошадный" Зеленский отбыл вскоре на Север, на его карьере был поставлен крест, поскольку он стал перечить выводам правительственной комиссии и посмел не только иметь свое особое мнение, но и публично его высказывать. Где-то на Белом море тихо и безрадостно закончил он свою флотскую службу. Говорят, капитанит теперь на одном из заводских буксиров в Северодвинске... Все собираюсь съездить к нему, взять свои слова обратно.
А имя его должно быть в пантеоне подводного флота России. Национальный герой! Увы, непризнанный и никому не известный, как и большинство героев нашего флота. Их постигла судьба героев Первой мировой войны. Тогда грянул октябрьский переворот и начался новый отсчет времени, новый счет заслугам и подвигам. Нечто подобное произошло и после августа 1991-го. До того - режим секретности, после того - режим ненужности...
И все-таки капитан 1 ранга Зеленский был первым в мире подводником, который увел свой корабль за километровую отметку глубины.
Рядом с ним находился старший на борту - председатель государственной приемной комиссии, Герой Советского Союза контр-адмирал (ныне вице-адмирал в отставке) Евгений Дмитриевич Чернов. Вот его рассказ:
- Перед погружением были тщательно проверены все системы, имеющие забортное сообщение, торпедные аппараты, оружие... Понимали, с такой глубины можно и не всплыть...
Уходили в пучину медленно - по невидимым стометровым ступеням, задерживаясь на каждой из них для осмотра отсеков.
Младший штурман К-278 капитан 3 ранга Александр Бородин рассказывал:
- Гидроакустик, который обеспечивал наше погружение с надводного корабля, качал потом головой: "Я из-за вас чуть не поседел. Такой скрип стоял, такой скрежет... Думал, каюк вам!" Но наш прочный корпус выдержал. Обжимало его так, что мою железную койку выгнуло, как лук... Погружение на километр заняло несколько часов. Наконец боцман, управлявший горизонтальными рулями, доложил:
- Глубина тысяча метров! Крен ноль, дифферент ноль.
Старший на борту контр-адмирал Чернов вышел на связь с отсеками по боевой линии и, глядя на глубиномер, сказал вдруг дрогнувшим голосом: - Остановись, мгновенье!..
Потом он поздравил всех с величайшим достижением отечественного кораблестроения, и по отсекам пронесли флаг корабля.
Всплывать не торопились.
- Успех надо закрепить, - сказал Чернов и обратился к главным конструкторам лодки, которые находились в центральном посту, - Юрию Кормилицыну и Дмитрию Романову:
- Если еще на двадцать метров погрузимся, на возможный "провал", - выдержим?
- Должны выдержать... - сказали творцы титанового рекордсмена. Главный строитель корабля Михаил Чувакин тоже кивнул - не раздавит.
И они ушли на глубину 1020 метров - туда, где еще никогда не вращались гребные винты подводных лодок. По злой прихоти судьбы через пять лет подводный рекордсмен навсегда уйдет именно в эту котловину на дне Норвежского моря. Но тогда они были на вершине победы...
Минуты сверхглубинного плавания тянулись невыносимо. Будто чудовищное давление обжало не только прочный корпус, но и спрессовало в нем само время. Добрый час можно было прожить в такую минуту... А из отсеков поступали тревожные доклады - там потек фланец, там треснула от резкого уменьшения диаметра корпуса деревянная панель... Чернов медлил с командой на всплытие. Надо было испытать все до конца. Потом, как пули, стали отлетать срезанные немыслимым обжатием титановые болты. Но в целом все механизмы работали без замечаний, корабль прекрасно управлялся как по глубине, так и по горизонту. А самое главное, он мог стрелять из этой бездны, оставаясь неуязвимым для глубинных бомб и торпед противника, которые были бы раздавлены на полпути к цели.
- Я не выдержал и крепко обнял корабелов по очереди! - вспоминает Чернов. - Спасибо, ребята...
Подумать только, они замыслили это титановое чудо еще 25 лет назад! В 1969 году... И будто по заказу мы погрузились как раз в день рождения "Плавника" (это заводское имя К-278, и не надо было его менять в угоду нашим политикам).
Честно говоря, не хотелось уходить с такой глубины. Кто и когда на нее пришел бы? Никто больше и не пришел...
Всплыли. Пришли домой - в Западную Лицу. Встречал нас тогдашний командующий Северным флотом адмирал Иван Матвеевич Капитанец. Он вышел к строю и сказал, что "экипаж героев" будет представлен к государственным наградам. О выполнении важнейшего испытания было доложено главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза С. Горшкову и членам правительства...
Однако "экипаж героев" так ничем и не наградили. Почему? Думаю, потому, что в списке представленных к орденам не было никого из политотдельцев, кроме штатного замполита К-278 В. Кондрюкова. Не поняли адмиралы из политуправления, какой корабль получил путевку в жизнь...
А рекорд наш до сих пор никем в мире не побит.
|
