|
Немного времени прошло после июньского (1957 г.) пленума, на котором Георгий Жуков сыграл важную роль в разгроме группы Молотова, Маленкова, Кагановича, поддержал антисталинскую линию Хрущева. Но вот уже вовсю идет подготовка к новому пленуму, на котором, по замыслу организаторов, маршала будут "разоблачать". Что случилось?
На июньском пленуме Хрущев был близок к поражению, победа далась с очень большим трудом. Ему представляется, что укрепление личной власти - важнейшая задача. Реальным противником на своем пути он видит маршала Жукова.
Но один Хрущев, не имея серьезной поддержки, вряд ли мог "справиться" с такой авторитетной фигурой. Не только Хрущев нуждался в укреплении власти, в том же нуждалась вся партийная номенклатура. Она и стала главной движущей силой в "свержении" Жукова. Фактически секретари партийных комитетов еще до открытия октябрьского пленума организовали некий заговор. Спешно проводились партийные активы, "обрабатывались" политработники армии и флота... Большинство партаппаратчиков были готовы согласиться с намечаемыми карательными мерами.
Михаил Суслов, выступая на октябрьском пленуме, приводил примеры того, как Жуков отзывался о политработниках: "Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты". И еще: "Им, политическим работникам, только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы, они бы перерезали всех командиров". Между командирами Вооруженных сил и политработниками существовал явный антагонизм. Сам Хрущев позже вспоминал, что адмирала Кузнецова снимали с высоких постов именно для того, чтобы, как считал Хрущев, показать "некоторым строптивым военным" их место.
В этом противостоянии Жуков был явно на стороне командиров, на стороне профессиональных военных. У членов Центрального Комитета были основания задуматься: что, если такое отношение к армейским политработникам распространится на всех политработников? А что будет, если Жуков заменит Хрущева на посту первого секретаря ЦК? В той ситуации Хрущев был для них своим человеком, а Жуков - "белой вороной".
Партноменклатуру пугало и отношение Жукова к Сталину, массовым репрессиям, фальсификации истории... Основная часть членов ЦК все дальше отходила от решений ХХ съезда.
Стоит, вероятно, вспомнить, как выступал Жуков на июньском пленуме 1957 года. Имея в виду Молотова, Маленкова, Кагановича, он сказал:
"Мы, товарищи, и наш народ носим их в своем сердце как знамя, верили им, в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это "чистые" люди. Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями..."
И продолжал:
"Нужно сказать, что виновны и другие товарищи, бывшие члены политбюро. Я полагаю, товарищи, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии, вся наша партия, и я уверен, что мы их будем впредь за их прямоту, чистосердечные признания признавать руководителями".
В ответ на реплику Кагановича о том, что за массовые репрессии 30-х годов может быть только политическая ответственность, Жуков твердо заявил, что все виновные в этих преступлениях должны нести и уголовную ответственность.
Позиция Жукова, конечно же, напугала всех, кто был причастен к массовым репрессиям. И не только Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова, но и Хрущева, и Микояна. Только эти шестеро членов Президиума были в составе сталинского политбюро. Четверо были названы на пленуме, Хрущев и Микоян - нет.
В истории партии борьба за власть часто приобретала характер ожесточенных столкновений, которые заканчивались "отсечением" от руководства всех противников победившего лидера. Идейная борьба в сталинском понимании заканчивалась полной политической дискредитацией противников, их физическим уничтожением.
В дни октябрьского пленума было неясно, как повернется судьба Жукова. Поначалу Жукову были предъявлены тяжкие обвинения: организация государственного переворота, захват власти, государственная измена и другие уголовные преступления. Однако решения о предании маршала Жукова суду пленум не принял...
Георгий Жуков выведен из состава Президиума ЦК КПСС, смещен с поста министра обороны СССР, отправлен в отставку... Однако самое тщательное наблюдение продолжается. В конце мая 1963 г. председатель КГБ Владимир Семичастный направляет Хрущеву очередную записку о подслушанных разговорах Жукова. В ней сообщается, что в беседах с бывшими сослуживцами Жуков подробно рассказывает, как его снимали с должности министра обороны:
"Все это дело можно было по-другому отрегулировать, - говорил Жуков, - мог низко склониться, но не могу кланяться. А потом, почему я должен кланяться? Я ни в чем не чувствую вины, чтобы кланяться".
Справка дает представление о том, что занимает, что волнует "отставленного" маршала.
По поводу экономической и военной помощи:
"У нас - неразумно купеческий размах в отношении помощи... Никто ни разу не задал вопроса, во что обходятся все эти приемы, все эти поездки, приезды к нам гостей и прочее..."
Об истории минувшей войны:
"История Великой Отечественной войны" абсолютно неправдивая. Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали... Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну..."
В доносе отмечено, что Жуков пишет свои воспоминания о войне. Семичастный не оставляет это без внимания:
"По имеющимся у нас данным, Жуков собирается вместе с семьей осенью выехать на юг в один из санаториев МО. В это время нами будут приняты меры к ознакомлению с написанной им частью воспоминаний".
Однако Хрущев не хочет ждать результатов "ознакомления", в записке КГБ приведены слова Жукова о роли Хрущева в харьковской операции:
"Он же был членом Военного совета Юго-Западного направления. Меня можно ругать за начальный период войны. Но 1942 год - это же не начальный период войны. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатился. И никто ничего не пишет. А они вместе с Тимошенко драпали".
7 июня 1963 г. на заседании Президиума ЦК Хрущев зачитал записку КГБ. Имеется черновая протокольная запись этого заседания - ее сделал заведующий общим отделом ЦК Владимир Малин:
"Записка КГБ №1447-с от 27 мая 1963 г.
(Хрущев, Брежнев, Косыгин, Суслов, Устинов)
Записка прочтена на заседании.
Вызвать в ЦК Жукова Г.К.
т. Брежневу, Швернику, Сердюку и предупредить, если не поймет, тогда исключить из партии и арестовать".
12 июня в ЦК состоялась планируемая беседа с Жуковым. Жуков, вернувшись домой, рассказал об этой беседе жене. С помощью подслушивающих устройств, установленных на даче Жукова, его разговор с женой был также записан.
По версии КГБ, - а у нас нет других источников, - "собеседники" Жукова упрекали его в том, что он, рассказывая о пленуме, давал "весьма нелестные характеристики ЦК". Из этого делался вывод: Жуков "не согласен с решением ЦК и нелегально пытается вести борьбу с линией ЦК".
Жукову предъявили претензии и по поводу его утверждения о том, "что у нас неправильно пишется история Великой Отечественной войны, что она лакируется, что пишется она в интересах определенных людей, что замалчиваются заслуги одних и выпираются заслуги тех, кто не заслужил их". Представители ЦК упрекали Жукова и в том, что он ведет "антипартийные разговоры" о чрезмерных затратах на ракеты, на помощь слаборазвитым странам, на организацию приемов. Его предупредили, что такие разговоры недопустимы, если они будут продолжаться, на Президиуме будет поставлен вопрос "о суровой партийной ответственности".
Хрущев не раз возвращался к событиям на южном фланге советско-германского фронта в 1942 году. В провале харьковско-барвенковской операции он обвинял Василевского, Маленкова и других приближенных Сталина, не убедивших Сталина подойти к телефону, когда он, Хрущев, звонил Верховному главнокомандующему, чтобы рассказать о тревожной обстановке, которая складывалась на фронте.
Хрущев явно стремился отвести от себя вину за поражение под Харьковом.
Между тем Сталин именно на Хрущева и Тимошенко возлагал личную ответственность за провал той операции. Вот телеграмма, которую он направил в их адрес: "В течение каких-нибудь трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18 - 20 дивизий. Эта катастрофа по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии (имеются в виду события 1914 года. - Ред.). Речь идет об ошибках всех членов Военного совета, и прежде всего т. Тимошенко и т. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе..., то боюсь, что с вами поступили бы очень круто".
Примечательно, что Сталин не стал предавать гласности историю поражения под Харьковом. И не из-за жалости к Хрущеву, а потому, что в этом поражении есть его (и немалая!) вина...
Настороженное отношение Хрущева к Жукову постоянно подогревалось нашептываниями различных "благожелателей". Фальсифицируя и передергивая реальные факты, наушники разжигали подозрительность Хрущева.
Осенью 1964 г. состоялся телефонный разговор Хрущева с Жуковым. Вот как Жуков описал эту беседу. "В процессе разговора об октябрьском пленуме 1957 года он сказал: "Знаешь, мне тогда трудно было разобраться, что у тебя в голове было, но ко мне приходили и говорили: Жуков опасный человек, он игнорирует тебя, в любой момент он может сделать все, что захочет. Слишком велик его авторитет в армии, "корона Эйзенхауэра" не дает покоя. Хрущев в заключение добавил: "Сейчас я крепко занят. Вернусь с отдыха - встретимся и по-дружески поговорим".
Разговор состоялся перед отъездом Хрущева в отпуск в Пицунду. Он намеревался после возвращения принять Жукова, основательно с ним побеседовать. Об этом есть запись секретаря Хрущева. Однако встреча не состоялась - Хрущева доставили в Москву примерно так же, как и Жукова в октябре 1957г. Решающую роль в его свержении сыграли именно те, кто клялся Хрущеву в верности, натравливали его на Жукова.
Международный фонд "Демократия" готовит к выходу в свет очередной сборник серии "Россия. ХХ век. Документы" - "Георгий Жуков. 1957". В книге представлены недавно рассекреченные документы из архивных фондов политбюро и секретариата ЦК КПСС. Впервые в полном объеме читатели смогут ознакомиться с материалами октябрьского (1957г.) пленума ЦК, на котором прославленному полководцу были предъявлены чудовищные обвинения, основанные на передержках, подтасовках, оговорах.
|
