|
Знакомый пограничник из Шереметьево-2 как-то рассказал нам, что оказывается в 1996 году, аккурат между первым и вторым туром президентских выборов, практически все билеты на вылет в Европу и Америку были заблаговременно забронированы. Деловые российские люди страховали себя "от Зюганова".
А теперь представьте себе гипотетическую ситуацию: как вы думаете, кто соберется в одном самолете накануне следующих выборов? Всех, конечно, не перечислить, но одну команду фигурантов можно обрисовать в точности. Первым будет Олег Потанин, которому в страшных снах являются таймырские рудники "Норильского никеля" и уголовное дело его заместителя Кошеля, за ним примчится Андрей Вавилов со своими страшными снами , следом - писатель Альфред Кох с его любовью к России и продажей "Связьинвеста", затем подъедет хозяина самолета Анатолий Чубайс, и, наконец, они, волнуясь и посматривая на часы, мучительно долго будут ждать своего стюарда и связника Бориса Йордана. Потому, что там, на Западе, без Йордана вся эта команда "молодости нашей" - никуда и никак.
Юность кадета
Официальная биография Бориса Йордана скупа и расплывчата. Родился в 1966 г. в США в семье русских эмигрантов. Гордится своим дедом, который "занимал пост министра в правительстве известного российского реформатора Петра Столыпина".(Следовательно, и внук реформатор.) После окончания Нью-Йоркского университета приехал в Москву в 1992 г. Создал "Фонд прямых инвестиций для России", затем стал инициатором создания московского отделения инвестиционного банка CS First Boston . В свои 26 лет консультировал российское правительство и Госкомимущество, т.е. Гайдара,Чубайса и Коха.(Впрочем, дед Гайдара тоже командовал полком в семнадцать.) За время чековой приватизации CS First Boston приобрел более 10 миллионов ваучеров, конвертированных затем в акции российских предприятий. При посредничестве Йордана в Россию было вложено 1.2 миллиарда иностранных инвестиций. В 1995 году с помощью капитала "Международной финансовой компании" (МФК), входящей в группу ОНЭКСИМбанка, создает фирму "Ренессанс-Капитал". В 1996-1997 г.г. русский американец почувствовал на себе "жаркие объятия" конкурентов по инвестиционному бизнесу. Йордана вносят в "контрольный список" МИДа и лишают российской визы "в целях обеспечения безопасности государства". Возвращали Йордана в страну всей тусовкой, в частности, очень помог первый вице-премьер Немцов. В 1998 г. банк "МФК" Потанина и "Ренессанс" Йордана шумно и многообещающе объединяются в "МФК-Ренессанс". 33-летний Йордан становится меценатом, помогает нескольким кадетским училищам и финансирует громкую премьеру Михалкова "Сибирский цирюльник". Ради того же имиджа начинает постепенно открещиваться от выпестовавших его отцов-финансистов: "Вообще в России преувеличивается влиятельность Сороса... Я клиентов никогда не открываю. Сорос сам решил открыться - пусть. Но я вам могу сказать точно, что у нас как минимум десять инвесторов, которые имеют больше денег в России, чем Сорос."
После августовского кризиса разрекламированный "МФК-Ренессанс" тихо умирает и молодому финансисту приходится вспоминать "эмигрантский" опыт своих предков - спасать нажитое. Возникает из небытия финансовая группа "Спутник", которая вместе с Потаниным пробует удержать в руках изрядно подзаброшенное за годы меценатства хозяйство: Новолипецкий металлургический комбинат, Норильский никель, нефтяную компанию "Сиданко",Северо-Западное морское пароходство... Потребовалось 7 лет, чтобы понять, что кроме умения фокусничать с ваучерами, купив их у ничего не понимающих нефтяников и металлургов, нужно еще и умение, опыт, а главное желание грамотно управлять благоприобретенным производством и его активами.
Мои непослушные менеджеры
Маниакально подозрительные депутаты Госдумы, записавшие молодого американского финансиста Йордана в "агенты ЦРУ и мирового империализма", в чем-то были правы. Финансовые магнаты Нью-Йорка, действительно, в 1992 году снарядили в Москву обаятельного и смышленного Бориса в качестве своего агента и связника. Россия с ее бесхозными заводами, пароходами и скважинами, действительно, стала привлекательным местом для бизнеса. Нужно было только поближе познакомиться с русскими реформаторами и разработать необходимую законодательную базу. Кстати, с этой частью инвестиционной программы Йордан успешно справился. В течение первых трех лет Йордан, как и многие и другие иностранные советники правительства РФ (вроде Джонатана Хея и Андрея Шлейфера, попавших позже в громкий скандал), делились с постсоциалистической страной передовым капиталистическим опытом. В России создавались необходимые условия для функционирования рыночной экономики. Как сказал в своей знаменитой речи в 1997 г. раздираемый филантропическими и финансовыми противоречиями, Джордж Сорос: "Я называю это "грабительский капитализм", поскольку самым легким способом накопления капитала было воровство активов развалившегося государства. После выборов 96-го года "система грабительского капитализма" упрочилась, и возникла новая олигархия. ... Моими инвестиционными фондами в Россию вложено почти два миллиарда долларов. Это было нелегким решением, и я должен сознаться, что первые приобретения, ставшие наиболее прибыльными, были сделаны моими менеджерами вопреки моим советам. Мне было слишком хорошо известно беззаконие рынка капиталовложений, и участвовать в нем мне не хотелось."
Поэтому участвовал во всем этом менеджер Борис Йордан. Ведь главное - это молодой, здоровый задор (цинизм). Другой вопрос удалось ли Йордану оправдать доверие?
Хроника "воровства активов"
Боевое крещение Йордан прошел в 1994 году на Новолипецком металлургическом комбинате, это один из 25 крупнейших в мире производителей стали. Первый пакет из 17 процентов акций металлургического гиганта достался CS First Boston (под прикрытием "Ренессанс-Капитала" Йордана и ОНЭКСИМа Потанина) всего за миллион долларов. В дальнейшем партнеры еще за 30 миллионов увеличили свой пакет до 40 процентов. Правда, получить контроль над комбинатом им так и не удалось. На пути американизированных менеджеров Сороса встали еще более необремененные догмами ребята из TWG братьев Черных, скупивших 37 процентов акций НЛМК. Говорят, что именно во время этих жарких боев и было заведено оперативное дело в ФСБ на Бориса Йордана, послужившее затем поводом для включения его в "контрольный список" МИДа РФ.
1995 год стал знаковым для выпускника Нью-Йоркского университета. Вместе с Владимиром Потаниным они делят патент на изобретение залоговых аукционов в России. Благодаря фиктивному конкурсу, в котором участвовали родственные ОНЭКСИМбанк и МФК, а так же никому неведомое ООО"Реола", зарегестрированная на подмосковного выпивоху из села Алабушево, Владимир Потанин "купил" за 170 миллионов долларов 38 процентов акций "Норильского никеля".
Только грубый окрик из Кремля заставил на время затаиться Счетную палату и Генпрокуратуру России. Хотя зам. министру финансов Андрею Вавилову, "сопровождавшему" эту изумительную сделку прокуроры нервы потрепали изрядно.
1996 год - ознаменовался благодаря CS First Boston новым на этот раз энергетическим скандалом под условным названием "восемь с половиной". Именно столько - 8.5 процента акций РАО ЕЭС решило выставить на продажу наше бесшабашное правительство. Вернее, как следует из материалов проверки Счетной палаты такое решение принял первый вице-премьер Владимир Потанин. При этом на заседании кабинета министров председатель Госкомимущества Альфред Кох как бы между прочим заметил, что лучшего покупателя чем банк First Boston не найти. Щедрый банк готов был заплатить 350 миллионов долларов. Сделку вовремя переиграло руководство РАО ЕЭС, которое вовремя объяснило, что First Boston уже владеет около 20 процентов акций ЕЭС (спасибо Йордану) и что в случае покупки еще 8.5 процентов "американские инвесторы" станут фактическими владельцами энергетического комплекса страны. В итоге "восемь с половиной" достались Консорциуму российских банков, правда, финансовым консультантом правительства этой сделки, по-прежнему, оставался неутомимый First Boston. Интересно, что накануне своей отставки с поста президента РАО ЕЭС Анатолий Дьяков, освободивший кресло для Чубайса, беспомощно подсчитывал: " А вы знаете, что мы продали 8.5 процентов акций всего за 370 миллионов долларов? Этого нам хватит на строительство одного лишь блока на одной из электростанций. А таких блоков только на Конаковской ГРЭС нужно построить восемь."
В 1997 году Борис Йордан познакомил Джорджа Сороса с Владимиром Потаниным. В результате контрольный пакет акций российского монополиста связи достались команде Сороса за 1 миллиард 875 миллионов долларов. Сумма по сравнению с прошлыми сделками более серьезная. Но при этом аукцион проходил с таким количеством нарушений, что вызвал настоящую Первую информационную войну между группой Сороса (на его стороне воевали Чубайс, Кох и Потанин) и группой Березовского-Гусинского. Дело, как вы помните, закончилось "книжным скандалом" и громкими добровольными отставками. Даже президенту Ельцину пришлось насупить брови и высказаться: "Нельзя иметь некоторые банки более своими, чем другие. Весь скандал со "Связьинвестом", далее с "Норильским никелем", связан с тем, что некоторые банки были в душе того же Коха. Вот так. А так не полагается! Надо, чтоб было все честно!"
Кстати, год спустя Джордж Сорос написал книгу "Кризис глобального капитализма...", в которой он делает горькое признание: "Связьинвест - самое худшее вложение денег за всю мою профессиональную карьеру". Менеджеры подкачали?
Судя по всему, примерно к такому же неутешительному выводу пришло и руководство английской компании "Бритиш петролиум", которым два года назад все те же предприимчивые Борис Йордан и Владимир Потанин перепродали за 571 миллион долларов 10 процентов акций компании "Сиданко", доставшейся им всего за 130 миллионов. В итоге сегодня англичане попали в эпицентр очередной информационно-няфтяной войны. Зато у менеджеров все хорошо. Тем более, что как говорится в одной московской пьесе: "Первыми после победы на поле битвы приходят мародеры."
|
