| | Игнатий Рейсс (Порецкий) верил в мировую революцию, но разочаровался в Сталине
| | | | | Пять пуль для Людвига
«4 сентября 1937 года в окрестностях Лозанны полиция обнаружила тело неизвестного мужчины. В кармане лежал железнодорожный билет и паспорт на имя гражданина Чехословацкой республики Ганса Эберхардта. В руке убитый сжимал клок седых волос, явно выдранных им, когда он отбивался от своего убийцы. Смерть «чеха», совершенно очевидно, была насильственной: пять пуль насчитали в голове, ещё семь – в теле» , - пишет Владимир Воронов в сентябрьском номере «Совершенно Секретно».
«Может, когда-нибудь – очень и очень нескоро – в архивах Лубянки обнаружится отчёт исполнителей, где будут описаны детали этой спецоперации. Неизвестного убила спецгруппа оперативников – ликвидаторов НКВД – одна из тех, что широким бреднем зачищали тогда по приказу Сталина «закордонье» от разного рода «недобитых вражин» – активистов организаций белоэмигрантских, троцкистских, анархистских, меньшевистских. А попутно – чистивших ещё и чрезмерно обширную сеть нелегальных резидентов и агентов уже советских разведок, военной и лубянской.
Потому как все эти нелегалы из числа европейских революционеров, коминтерновцев и прочих идейных товарищей, по мнению другого товарища, кремлёвского, слишком долго проработав за границей, что-то уж больно много о себе возомнили, ненадёжными стали, подозрительными. Иные из них и вовсе осмелились бросить наглый вызов вождю мирового пролетариата, отказавшись вернуться на заклание. К числу последних относился и убитый возле Лозанны. И был он, конечно же, вовсе не чешским гражданином Гансом Эберхардтом. В историю спецслужб он вошёл как разведчик-нелегал Иностранного отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД Игнатий Станиславович Рейсс, рабочий псевдоним – Людвиг.
Шпионаж для мировой революции
По-настоящему его звали Натан Маркович Порецкий, родился он 1 января 1899 года в Галиции, в городке Подволочиск, что был тогда на самых задворках Австро-Венгерской империи. С 1914-го по 1920 год война каталась через эти места туда-сюда: пришли русские войска, затем вновь вернулись австрийские, потом их снова выбили русские, и снова австрийцы. Затем Галицию оккупировали уже украинские части, развязавшие украинско-польскую войну, их выбили уже поляки, но позже тут вновь появились уже отступавшие петлюровцы. Стоит ли удивляться, что Натан Порецкий не остался в стороне от столь бурных событий, сделав свой выбор в пользу большевиков.
Сначала была нелегальная работа в польской компартии, в конце 1920 года плавно перетёкшая в сотрудничество с разведкой Советской России в качестве агента-нелегала. Поначалу он работал на военных – Разведывательное управление Красной Армии: Польша, Румыния, Берлин, Вена, Прага, Голландия, шпионаж, вербовка, аресты, отсидка, побеги, подготовка вооружённых выступлений в ряде стран Европы…
В 1927 году Людвига отозвали в Москву, откомандировав для обучения на спецкурсы Разведупра (переименованного к тому времени в IV Управление Штаба РККА). Потом – снова работа в Европе, нелегальная и, видимо, успешная, раз в 1928 году наш герой был награждён орденом Красного Знамени, а уж разведчиков тогда нечасто баловали столь редкой и высоко ценимой наградой. Потом снова тот же замкнутый круг: Москва – Европа – Москва. К 1937 году работа на IV Управление Штаба РККА плавно перетекла в работу на Иностранный отдел ГУГБ НКВД.
Если разобраться, для того времени судьба довольно типичная: в Европе 1920-х – первой половины 1930-х годов немало уроженцев точно таких же окраинных местечек Австро-Венгрии с энтузиазмом работали на Страну Советов в качестве агентов-нелегалов разведок – военной и чекистской. Их была целая когорта, хотя известность – посмертную – обрели не очень многие: Арнольд Дейч, Теодор Мали, Вальтер Кривицкий, Шандор Радо… Все они и сорвали для советской разведки самые первые плоды из «райского сада» Европы, не столько добыв военно-политические секреты, сколько опутав её незримой паутиной нелегальных резидентур. Они же навербовали тогда для Москвы кучу перспективных юнцов, впоследствии ставших настоящими «звёздами» советского шпионажа (достаточно назвать хотя бы «кембриджскую пятёрку» – Кима Филби, Гая Бёрджеса, Дональда Маклина, Энтони Бланта, Джона Кернкросса).
Впрочем, свою разведработу на Советский Союз они до поры искренне считали явлением сугубо временным и побочным, считая подлинным делом жизни мировую революцию. «Такие члены партии, как Людвиг, – напишет много позже его вдова Элизабет Порецкая, – рассматривали свою военную деятельность как временную, вызванную обстоятельствами и предназначенную облегчить наступление неизбежной революции в Западной Европе. После этого они надеялись вернуться к работе среди масс…».
Орден в пакете
К середине 1930-х многое изменилось. Игнатий Рейсс (Людвиг) по-прежнему оставался убеждённым коммунистом, истово верящим в мировую революцию, но вот в отношении своих советских работодателей он испытал жестокое разочарование, осознав, что «компетентные органы», винтиком которых он стал, заботят проблемы защиты вовсе не революции, а личной диктатуры Сталина.
«Насильственная «большевизация» европейских компартий, – вспоминала Элизабет Порецкая, – постоянные изменения директив из Москвы и выдвинутая Коминтерном теория «социал-фашизма» глубоко потрясли его». Особенно шокировал разведчика сталинский лозунг «построения социализма в одной отдельно взятой стране»: Порецкий–Рейсс воспринял его как предательство ленинизма и идеи мировой революции. А потом пошли «московские процессы», набирала мощь волна репрессий уже не только против «контры», но и против «старых ленинцев», развернулась грандиозная чистка в Красной Армии, аресты в разведорганах.
Иллюзии рухнули. И Рейсс, как свидетельствует его друг и сослуживец Вальтер Кривицкий, стал говорить, что Сталин ведёт страну к катастрофе, о сходстве сталинизма с фашизмом и своём желании бросить всё к чёртовой матери, уехав в какой-нибудь богом забытый уголок. И, будучи в командировке в Париже, Рейсс сделал свой последний выбор: 17 июля 1937 года он передал сотруднице советского торгпредства (а по совместительству и НКВД) Лидии Грозовской пакет с письмом в ЦК ВКП(б), вложив туда ещё и орден Красного Знамени. «Наши дороги расходятся! Кто теперь ещё молчит, становится сообщником Сталина и предателем дела рабочего класса и социализма. …История – строгая дама, и «гениальный вождь, отец народов, солнце социализма» должен будет дать ответ за все свои дела… Я возвращаю себе свободу. Назад к Ленину, его учению и делу. …При сём возвращаю вам этот орден. Носить его одновременно с палачами лучших представителей русского рабочего класса – ниже моего достоинства…».
«Терминаторы Сталина»
В свою очередь, «солнце социализма», как оказалось, ещё задолго до побега Людвига–Рейсса приказал приступить к масштабной ревизии советской агентурной сети в Европе. Для чего и были созданы так называемые мобильные (порой их ещё именуют подвижными) группы НКВД-ликвидаторов. В их задачи входил захват и вывоз на родину – для последующих допросов и неизбежного расстрела – резидентов и агентов, утративших доверие руководства. При невозможности такого вывоза – уничтожение на месте, порой даже в подвалах советских диппредставительств, с последующим закапыванием тел в посольских клумбах.
Действовали эти мобильные группы НКВД под непосредственным руководством заместителя начальника Иностранного отдела ГУГБ НКВД Сергея Шпигельгласа. Так что когда письмо Рейсса достигло адресата, люди Шпигельгласа уже вовсю трудились по всей Европе.
Как писал беглый чекист Орлов, когда Ежов доложил Сталину о Рейссе, тот приказал ликвидировать его вместе с женой и ребёнком, что, по его убеждению, должно было служить наглядным уроком для всех потенциальных невозвращенцев.
Жена и сын уцелели: намеченная исполнительница, агент НКВД и по совместительству подруга семьи Гертруда Шильдбах в последний момент дрогнула, не вручила Элизабет Порецкой коробку шоколадных конфет со стрихнином. Но вот в отношении главного фигуранта она свою задачу выполнила: выследив, помогла заманить прямо в лапы ликвидаторов Шпигельгласа. С помощью Шильдбах, которой Рейсс безмерно доверял – они работали вместе 20 лет, –
убийцы настигли Рейсса в Лозанне 4 сентября 1937 года. Оглушив на выходе из ресторана ударом кастета, его втащили в автомобиль и вывезли
за город. В пути Рейсс очнулся и стал отбиваться, выдрав клок волос Шильдбах. В него начали стрелять прямо в машине, затем выволокли и добили. Спустя день полиция обнаружит брошенный и залитый кровью автомобиль в Женеве.
Раскрыли это убийство довольно быстро – слишком уж грубо действовали ликвидаторы, толком не позаботившись соблюдением должной конспирации. Сначала полиция легко вычислила пресловутую Шильдбах, арестовав её: машина была нанята на её имя. Неоспоримой уликой стал и клок её волос. А в лозаннском «Отель де ля Пэ», откуда она спешно выехала вместе с напарником, не заплатив по счёту и бросив багаж, нашли и коробку шоколадных конфет со стрихнином.
Собственно ликвидаторов, как считала полиция, было не менее пяти человек. Имена двоих из них ныне известны: Борис Афанасьев и Владимир Правдин. Настоящая фамилия Афанасьева – Атанасов, болгарин. Именно он лично привёл в исполнение приговор Сталина. Владимир Правдин – он же Роллан Аббиа, Франсуа Росси – родом из Монако. За эту операцию его наградят орденом Красного Знамени, дадут советское гражданство и паспорт на имя Владимира Сергеевича Правдина. Оба чекиста приняли участие в похищении лидера РОВС генерала Миллера 22 сентября 1937 года. Потом они подвизались под началом другого крупного спеца по ликвидациям – Павла Судоплатова».
«А вот организатор мобильных групп НКВД и куратор убийства Рейсса пережил его всего на 3,5 года: Шпигельгласа арестовали осенью 1938-го, в январе 1941-го расстреляли. Как говорил герой известного фильма, «он слишком много знал», - пишет Владимир Воронов в сентябрьском номере «Совершенно Секретно».
Владимир Воронов, «Совершенно Секретно», № 09/2012 г.
|
