|
На прошлой неделе в околокремлевских кругах активно обсуждался слух о скорой отставке председателя Государственного таможенного комитета Михаила Ванина. На его место прочат бывшего начальника Валютно-экспортной службы, а ныне главу Управления делами президента Владимира Кожина. Ванина вполне могут уволить - он "чужой". Когда это произойдет - сказать трудно. Ведь Михаил Ванин, ставший главой ГТК при Степашине, за истекшие полтора года продемонстрировал великолепную "аппаратную живучесть". Кроме того, он полностью разделяет последние веяния в плане изменения таможенной политики. Но таможня - это еще и очень большие и относительно легкие деньги. Поэтому вопрос о профессиональной пригодности начальника важен, но не более, чем вопрос "На кого работаешь?".
Безусловно, Ванин не является "путинским человеком": так уж сложилось исторически, что он играет в других командах. Рано или поздно кадровому таможеннику, великолепно вписавшемуся в группу околокремлевских бизнесменов образца 1998 - 1999 годов, придется делать выбор. Либо уйти, либо отказаться от "своих", вступивших в жесткое противоборство с Кремлем, либо мимикрировать до неузнаваемости, проводя политику "твердой руки", к которой склонно "силовое" окружение президента. Впрочем, последнее (если исключить пару мелких проколов вроде задержанных на границе фур с еженедельными журналами) опытному аппаратчику Ванину в течение всего последнего года удавалось великолепно. Возможно, удастся пересидеть опасный момент и сейчас.
Что такое таможня
Значимость поста главы ГТК трудно переоценить. Во-первых, таможенный комитет, по административному статусу недотягивающий до захудалого министерства, на самом деле стоит в структуре правительства особняком. Долгое время он вообще имел опосредованное отношение к правительству. Так, таможенного долгожителя Анатолия Круглова, возглавлявшего ГТК с конца 1992 года по май 1998-го, курировал не столько Виктор Черномырдин, сколько руководители ельцинской администрации. Таможня считалась тогда президентской "вотчиной". Так что "порочащие связи" с Романом Абрамовичем и Александром Мамутом, за которые Ванина теперь не слишком жалуют в Кремле, - дань обычаям ельцинской эпохи. Ведь когда-то упомянутые предприниматели действительно стояли достаточно близко к руководителям государства.
Во-вторых, у российской таможни такое же исключительное положение в качестве одного из основных регуляторов экономики, как у ГТК - в правительстве. Таможню нельзя обойти, если ты не занимаешься контрабандой. Даже налоговое министерство - совсем не то. От него не столь уж трудно скрыть товарно-денежную операцию. А с таможней не так: вот машина (товарный вагон, самолет, нефтеналивной танкер и т.д.), а вот - таможенный пункт контроля. И никак его не объедешь. Таможенник всегда рядом и имеет право взглянуть на товар.
Исключительное положение, помноженное на явно завышенные (по крайней мере до сентябрьского решения правительства) таможенные ставки, привело таможню к столь же исключительной даже для российских ведомств степени коррумпированности. Кроме того что таможенники регулярно путают мясо курицы (импортная ставка 30%) с уткой (15%), а свежие голландские тюльпаны (25%) с "зеленью и другими свежими растениями" (5%), у них есть куда более действенный механизм личного обогащения. Груженную товарами фуру можно просто не заметить. Везешь 10 машин с товаром, а декларируешь три. Госкомстат считает, что в стране ежегодно продается больше 2 млн телевизоров иностранного производства, а ГТК растаможивает порядка 12 тыс. Остальные как-то проскочили. То ли в качестве деталей для сборки, то ли под видом гуманитарной помощи. Именно поэтому у ГТК лучшая в стране явная и ДСП-статистика. Комитет знает все о крупнейших корпорациях страны.
Таможня - место исключительно доходное, и борьба с коррупцией здесь еще долго будет носить такой же исключительно ритуальный характер. Место от этого своей притягательности не теряет. Еще в конце XVIII - начале XIX века иностранные посетители России предупреждали соотечественников, что на границе с Россией их обдерут как липку. И с тех пор мало что изменилось. За одним лишь исключением. За две сотни лет таможенники научились не только о себе думать, но и "клиентов" не губить: зарежешь сегодня корову - завтра не будет молока. Поэтому если арбитражные и общие суды переполнены исками предпринимателей к налоговым службам, то на таможенников практически никто не жалуется - с ними всегда можно договориться. С таможней надо не судиться, а дружить. Что все и делают. Недаром лет 5 - 7 назад рекрутеры так охотились за "таможенными логистиками", имеющими опыт работы (читай: связи) с таможней.
Та же картина и с самими таможенниками - если ты сюда попал, то это на всю жизнь. Известен негласный девиз: "Таможня работает на себя и делится с государством". По доброй воле из таможенных органов уходят либо на очень серьезное повышение, либо в еще более доходный бизнес. Но таких бизнесов почти нет. Возможности для постановки сверхприбыльного дела здесь ни с чем не сравнимые. Доверенный человек, организация пары таможенных терминалов - и вперед.
Корни дуба
Михаил Ванин - кадровый таможенник. Он пришел в органы сразу после юрфака МГУ (где он, кстати, и познакомился со своим однокурсником Александром Мамутом) в 1982 году. Распределение оказалось удачным: Шереметьево. Сначала инспектор, потом начальник отдела по борьбе с контрабандой. Через десять лет 32-летний Ванин возглавил аналогичного профиля управление уже в ГТК. Занималось оно помимо контрабандистов еще и "пресечением нарушения таможенных правил". Еще через три года Ванин - глава управления по борьбе с таможенными правонарушениями. Это органы "в квадрате": этакая внутренняя спецслужба, или тайная полиция. Карьера складывалась весьма неплохо.
Как раз тогда Ванин принимал активное участие в расследовании громких нарушений в компаниях Golden ADA и "Звезды Урала", в результате действий которых на территории США было арестовано алмазов и денег на сумму более $50 млн. При этом Ванин весьма дипломатично уклонялся от комментариев по поводу виновности руководителей Роскомдрагмета и МВЭС, санкционировавших вывоз алмазов. И это можно понять: тогдашние руководители МВЭС со временем не теряли влиятельности, перемещаясь в кресла министерства торговли.
Компромата на Ванина, несмотря на его высокий пост, накопилось к 1998 году (когда в его карьере случился крутой поворот) относительно немного. В прессу попадали утечки о превышении служебных полномочий при работе с импортерами сигарет, о контроле над несколькими таможенными терминалами, да еще смутные и опровергавшиеся Ваниным свидетельства о пристрастии к дорогим ночным клубам (собственно говоря, ничего криминального в таком пристрастии нет). Да и личный контроль над парой-тройкой терминалов - чересчур мелко для начальника такого уровня.
Трудности начались за полгода до дефолта. Эпоха Анатолия Круглова, царя и бога российской таможни, закончилась вместе с внезапной отставкой Виктора Черномырдина. "Молодые реформаторы" посадили в ГТК Валерия Драганова, в свое время дружившего с Гайдаром и жестко конфликтовавшего с Кругловым. Началось междуцарствие. Дружный кругловский коллектив нового начальника не принял. Что писала весной/летом 1998 года пресса о Драганове и Круглове - лучше не вспоминать. Более грязных PR-кампаний как "за", так и "против" припомнить трудно. Драганов, сделав десяток громких заявлений о борьбе с коррупцией, стал по возможности избавляться от "старичков", объявив войну всем сразу. В числе других был отстранен от должности и Ванин, проработавший при новом руководителе комитета около месяца.
Но именно это время, вероятно, стало для него великолепной аппаратной школой. Драганов пропускал один удар за другим - и от "своих", и от "чужих". А Ванин, до той поры довольно далекий от политики (Круглов прикрывал всех), мог многому научиться на ошибках нового начальника.
Таможенное междуцарствие после отставки Драганова продолжилось назначением еще более чужого таможенникам Николая Бордюжи, которого за дружбу с Примаковым разжаловали из президентской администрации и отправили в почетную ссылку в ГТК. Впрочем, на месте Драганова мог сразу оказаться Ванин, но его кандидатура была отклонена Примаковым. Бордюжа призвал в советники Круглова и восстановил тех, кого уволил Драганов. Промежуточность всей этой ситуации как в ГТК, так и в государстве в целом была хорошо понятна. Бордюжу отставил уже Сергей Степашин, назначив на это место 28 мая 1999 года Михаила Ванина, который пересидел "год без ГТК" так скрытно, что об этом периоде его биографии ничего не известно. Отдыхал, наверное.
Говорили, правда, что "питерский интеллигент" был против кандидатуры Ванина. Тем не менее информированные газеты называли его единственным кандидатом на пост еще за неделю до назначения, а Степашин, если и был против, "проглотил обиду" точно так же, как пропустил в вице-премьеры Николая Аксененко и сделал руководителем Минфина Михаила Касьянова, не выполнив при этом свое обещание Михаилу Задорнову, который в итоге обиделся и не захотел быть вице-премьером "без портфеля". В общем, команда в правительстве тогда подобралась что надо.
Новая метла метет лучше старых двух
Ванин хорошо вписался в правительство и спокойно руководил вверенным комитетом, отметив в первом же интервью, что контролировать таможню может только человек, "который знает весь механизм - явный и тайный". Иначе "власть будет кончаться вот этой приемной", а "таможня будет жить своей жизнью". Поскольку Ванин знал больше, чем кто-либо другой, то и руководить комитетом ему было гораздо легче, чем двум непосредственным предшественникам. Причем по заведенной в ГТК традиции Ванин тоже начал с отставок, первым делом перетряхнув московскую таможню, которую новый глава ГТК обвинил в провале с перечислением бюджетных платежей при Бордюже.
Не обошлось, правда, без скандала с Мост-банком осенью 1999 года - самого громкого, пожалуй, скандала в трудовой биографии Ванина, после чего и вылезла наружу тянущаяся еще с юношеских лет связь с собирательным "Абрамовичем-Мамутом". Дело об обслуживании таможенных счетов избранными коммерческими банками велось примерно с 1997 года, еще тогда счета хотели передать Федеральному казначейству. Но казначейство строилось подозрительно неспешно: никому, кроме отдельных финансистов-правдолюбцев, оно особенно не было нужно. И таможня держала свои счета там, где держала.
Однако, когда МНС начало активную пропаганду за возврат зависших в банках бюджетных денег, не могла остаться в стороне уже и таможня. Тем более что она считала себя "несправедливо кинутой" отдельными комбанками. Среди крупнейших должников и оказался "Мост" - по сумме долга его превосходил только "Роскред". Что интересно, список должников, обнародованный Ваниным, состоял сплошь из банкротов, за исключением "Моста". И вторая понятная странность: не доверяющий нашей судебной системе ГТК объявил, что будет разбираться с должниками при помощи ФСНП.
Еще деталь: возможно, старая история с банками-должниками и не всплыла бы, но непосредственно перед этим Ванина вызвал "на ковер" Борис Ельцин, которому незадолго до того эффективно сменивший Степашина Владимир Путин доложил, что ГТК крайне плохо выполняет минфиновские задания по сбору платежей в бюджет (план не выполнялся начиная с мая 1999 года: видимо, при Степашине все несколько расслабились). Тогда все ждали отставки Ванина. Но после встречи президента с таможенником российские СМИ сообщили, что Ельцин интересовался у Ванина, "что делает таможня для простых людей". Видимо, Михаил Ванин нашел нужный ответ на сей каверзный вопрос. Тем не менее ему пришлось пойти на "усиление" работы с банками и с должниками ГТК из числа крупнейших российских экспортеров - начиная с "Газпрома".
Находка с "Мостом", таким образом, пришлась очень впору: она показала правительству и Кремлю, работавшим в это время на нейтрализацию Лужкова - Примакова, что главный таможенник отлично понимает суть текущих задач и вполне готов "соответствовать". При этом ситуация была неоднозначной: и долг "Моста" относительно небольшой ($30 млн без учета штрафных санкций), и договоренность о его реструктуризации вроде бы есть, что охотно подтвердил ставший уже ОВРовцем Валерий Драганов... Как бы там ни было, но политически операция была проведена безукоризненно.
Тогда же был перенесен очередной тендер на обслуживание таможенных счетов. Это, естественно, было выгодно банкам, которые держали счета таможни на тот момент: Автобанку, Альфабанку, ПСБ (Санкт-Петербург), Росбанку (плюс БалтОНЭКСИМ), Сбербанку, МДМ-банку и Собинбанку. Список весьма любопытен. Сбербанком ГТК на тот момент был активно недоволен. Потанину счета достались "по наследству от самого себя". Но главное, после августа-98 к таможне прибились "молодые и агрессивные" МДМ и "Собин", к тому моменту уже жестко конкурировавшие между собой. В результате (или по случайному совпадению), вскоре начались аресты ячеек в "Собине" и серия публикаций про страшного Мамута, который, как оказалось, управляет всеми и вся как кукловод безмолвными фигурками. Отсюда и идет слух о связях Ванина с "группой бизнесменов". А странное пересечение с Путиным имело место и раньше: едва придя в администрацию президента, Путин уволил руководителя кадровой службы Макарова, тоже вроде бы связанного с Мамутом - через банк КОПФ. После чего Макаров стал первым заместителем руководителя ГТК.
Ставки сделаны
Потом началась подготовка к "таможенной реформе" и всеобщее "усиление вертикали власти". Что любопытно: в первом же интервью после назначения главой ГТК Ванин сказал, что недостоверное декларирование товаров на таможне можно преодолеть только одним путем - унифицировав ставки по группам товаров. Спустя почти год, весной 2000-го, эту перезревшую идею подхватили в центре Германа Грефа, а помощник президента Андрей Илларионов даже предложил ввести единую 5-процентную ставку для всех 11 тыс. товарных позиций таможенной номенклатуры. Впрочем, правительство эту "завиральную" идею с ходу отвергло, и дело закончилось установлением четырех ставок (от 5% до 20%). Впрочем, решение это почему-то представили как победу группы либералов в правительстве, а не как осуществление давней мечты старого таможенника Михаила Ванина. Кроме того, унификации придан еще один акцент: одна из ее целей - "наведение порядка" на самой таможне.
Очевидно, что в "либеральную группу" в правительстве Ванин не вписался. Так, не дожидаясь, пока правительство напишет положительное заключение на поправки к закону о внешнеэкономической деятельности (ВЭД), ГТК запустил "добровольную" регистрацию участников ВЭД. Типа "зарегистрировался - значит, чист". Закон в итоге с подачи Илларионова Путин из Думы отозвал как антиконституционный, тогда как ГТК открыто поддерживал идеи регистрации контрактов и запрета на ВЭД для фирм-новичков. Еще одно столкновение с "либералами" вышло по поводу перевода счетов в казначейство. Минфин давно настаивает на ускорении этой процедуры, ГТК же стабильно ссылается на неготовность казначеев и вяло продолжает работу с несколькими региональными казначействами "в порядке эксперимента".
Сохраняя, по слухам, очень неплохие отношения с премьером, Ванин так и не стал своим и для "людей Путина". Хотя пытался. Он как мог изображал "усиление" на вверенном направлении. Чего стоит одна операция "Импорт" с беспрецедентной координацией действий таможенников, МНС, МВД, ФСНП и других силовиков. А недавно - закрытие целой таможни: дескать, червь наживы разъел ее настолько, что фискальная функция восстановлению не подлежит. И последняя идея: недавно ГТК и ЦБ анонсировали планы распространить валютный контроль на расчеты по импортным контрактам в рублях. Если планы эти реализуются, то оплата импортируемых товаров будет осуществляться только со счетов, открытых в уполномоченном банке и указанных в паспорте сделки (сейчас такой контроль распространяется только на импортные сделки в иностранной валюте). Кроме того, валютный контроль планируется распространить дополнительно на десять таможенных режимов, в том числе на режим таможенного склада и магазина беспошлинной торговли.
Таким образом, ГТК пытается активно вторгнуться в сферу валютного контроля. Ванин давно жалуется, что в отличие от упраздненной теперь службы ВЭК его комитет не имеет полномочий заставлять экспортеров и мнимых импортеров возвращать "вывезенные из страны капиталы". Из этой логики, очевидно, и родилась идея назначить в ГТК Владимира Кожина: в службе контроля работал - значит, сумеет вернуть капиталы и пресечь их бегство. Так что в целом направление развития таможни понятно: понижение "взяткоемкости" плюс всяческое усиление и расширение. Надо же в конце концов окончательно и бесповоротно одолеть "серый" импорт, неизвестного цвета экспорт и коррупцию в рядах таможенников. Пошлины снижены - теперь можно и регулирование ужесточать. Осталось только решить, кому поручить эту благородную задачу.
|
