|
"Позвольте вам выйти вон"
О неспособности власти решить проблемы региона говорилось уже на самом высоком уровне - не зря ликвидировать катастрофическую ситуацию с теплом отправился Сергей Шойгу. Послав в Приморье не кого-нибудь, а главного спасателя, который умудрился так взгреть местное начальство, что в крае поднялась даже температура воздуха, центр недвусмысленно ткнул губернатора носом в подстилку - после такого позора принято уходить. Кажется, именно к добровольной отставке Наздратенко и склоняют сегодня - тем более что приморская Дума вот-вот наберет необходимые для "импичмента" две трети голосов. Местный "Медведь" не дает губернатору покоя вот уж полгода: эта партия, в большинстве регионов не имеющая своего лица, в Приморье активно борется с губернатором.
Не спасают и грандиозные пиаровские акции Евгения Ивановича вроде попытки заложить все губернаторское имущество (не личное, конечно, а, так сказать, должностное: автомобиль, обстановку кабинета) - чтобы купить топливо для региона. Не в топливе дело, и не в трубах, которые наконец залатали спасатели. И даже запрет всему приморскому чиновничеству летать бизнес-классом и пользоваться мобильной связью (опять же в целях экономии) ничего уже не решает.
Заря "Востока"
Евгений Иванович Наздратенко родился 16 февраля 1949 года в Северо-Курильске Сахалинской области в семье профсоюзной активистки (сам губернатор называет мать "деловой женщиной) и ее мужа, о чьей судьбе ничего толком не известно: он, говорят, попивал и оставил семью, когда Женя был совсем маленьким. Мать его и сейчас активна, следит за карьерой сына - правда, с другого конца страны: она проживает в Беларуси.
С самых ранних лет Наздратенко явил ту самую двойственность натуры, которая была необходима для политических успехов в постсоветские времена, но перестала устраивать Кремль сегодня, когда бурные, непредсказуемые лидеры сходят с арены.
С одной стороны, Женя был прирожденным лидером, неоднократно избирался старостой класса и увлекался бегом с барьерами, в который впоследствии превратилась вся его политическая жизнь. С другой - активист Наздратенко был известен хулиганством и даже оказывался на грани исключения из школы - выручала классная руководительница, Тамара Михайловна. Она как чувствовала, что станет со временем тещей этого мальчика, а мальчик - губернатором Приморья.
Тамара Михайловна ввела трудного, но инициативного подростка в свой дом, где он и познакомился с будущей женой, тогда восьмилетней. К слову сказать, будущие муж и жена долго проверяли свои чувства - поженились они, только когда Галина закончила институт.
Отслужив по приморской традиции на флоте (Наздратенко был главным старшиной на эсминце), Женя пошел в монтажники. "После дембеля жилось трудно,- вспоминал губернатор.- Первые полгода только флотские брюки и носил". Чтобы улучшить материальное положение, Наздратенко с высот спустился в глубины - пошел проходчиком в шахту. Одновременно учился в вечернем техникуме, а затем поступил в Дальневосточный технологический институт.
Первые крупные по тем временам деньги - 25 тысяч рублей - он заработал вместе с друзьями в 1983 году в Дальнегорске, отремонтировав мельницу. Тогда-то он и предложил открыть предприятие с коллективной ответственностью. Заработанные деньги вложили в дело - купили экскаватор, бульдозер, получили горный отвод на месторождение олова и начали работать. Так родилась артель "Восток" - едва ли не самое авантюрное и удачное предприятие времен позднейшего "совка".
"Восток" был обычной, нередкой на востоке страны старательской артелью, добывавшей олово, золото, серебро, свинец. "Поначалу было трудно,- вспоминал Наздратенко.- Сам жил со всей семьей в квартире тещи, спал в коридоре на раскладушке. Лично ходил по семьям своих ребят и уговаривал их жен потерпеть. Три года зарабатывали в месяц не больше 18 рублей, влезали в долги, сидели на шеях у родителей, но все деньги вкладывали в развитие производства".
В сущности, "Восток" наряду с МЖК, НТТМ и прочими зачатками капитализма, бурно процветавшими в последние годы СССР, был образцовым капиталистическим предприятием с железной дисциплиной. Знающие люди подтверждают: "Действительно, деньги в "Востоке" платили хорошие, но порядки были жесточайшие. За брошенный на землю окурок - штраф: 80% зарплаты". Не случайно посол США в России Дж. Мэтлок, посетив Приморье, заметил: "Капитализм - тут. У нас по сравнению с вами социализм".
Сегодня "Восток" - мощное горно-рудное предприятие. Работает на нем больше трех тысяч человек. Его-то главой в 1990 году (когда артель преобразовалась в компанию) и был Евгений Иванович, когда товарищи навели его на мысль о политической карьере. Сначала инициативная группа выдвинула его кандидатом в депутаты местного народного собрания, а потом все пошло как по маслу.
ПАКТ о ненападении
В самом начале своей политической карьеры (время это, как мы помним, было также началом чубайсовской приватизации) Наздратенко сделал поистине гениальный шаг - создал акционерное общество закрытого типа "Приморская акционерная компания товаропроизводителей" (213 физических лиц, 32 предприятия). Последствия создания ПАКТа для края были далеко не столь однозначны, как для Наздратенко. Но свои позиции в Приморье он укрепил раз и навсегда: крупнейшее местное чиновничество, фактические создатели или хозяева крупнейших предприятий, надежно взяли все их акции под свой контроль и не сдали чужакам. Край, при прежнем губернаторе Кузнецове входивший в первую тройку по темпам приватизации, резко затормозил ее. Инвесторам в Приморье было, в сущности, нечего ловить: как и Лужков (и еще ряд "крепких хозяйственников"), Наздратенко, можно сказать, провел приватизацию своего края по собственной модели. У руля большинства предприятий остались прежние люди, разве что сделавшиеся теперь их владельцами. Многие предприятия тем самым были спасены от разорения, закрытия или банкротства. Правда, с демократией в Приморье дело обстояло так же, как и с приватизацией: право решать и высказываться тут получили только люди, лояльные хозяину.
Именно ПАКТ, в сущности, сделал Евгения Ивановича хозяином края - сначала фактическим (он владел половиной всех акций своего АОЗТ, объединявшего элиту краевой промышленности), а затем и номинальным. Наздратенко стал губернатором в 1993 году, сменив на этом посту крайне непопулярного в крае Владимира Кузнецова. Вице-губернаторами немедленно сделались соратники нашего героя по акционерному обществу - то есть все те же крепкие хозяйственники с их железной хваткой. Сам Евгений Иванович, естественно, из ПАКТа тотчас же вышел. Одновременно началась жестокая борьба с мафией, выразившаяся в том, что, уволив большую часть милицейских начальников во Владивостоке и окрестностях, Наздратенко насадил на ключевые посты верных ему людей.
Что-что, а первые мероприятия новой власти были отлично продуманы. В процессе интенсивного метения новой метлы полетели головы командующего ДальВО и нескольких глав администраций, якобы вошедших в противозаконный сговор с китайскими бизнесменами (действительно, китайские товары и их распространители фактически оккупировали Приморье в те годы). Двести тысяч незаконно проживавших китайцев, выявленных в ходе операции "Иностранец", были в один вжик выдворены из Приморья.
Первым поражением Наздратенко на его триумфальном пути стали, однако, выборы владивостокского мэра. Предполагалось, что должность эту получит "человек Наздратенко", поскольку именно такие люди сидели уже на всех постах в Приморье. Но на выборах внезапно победил Виктор Черепков - персонаж по-своему не менее колоритный, чем Наздратенко, и еще больше подходящий на роль народного героя.
Черепков и кости
После многочисленных интервью, данных Черепковым в центральной и местной прессе, после бесчисленных голодовок и митингов в его поддержку поверить в полную адекватность этого персонажа и в самом деле очень трудно. Особенно если учесть, что он умеет не только руководить городом, но и лечить детей от энуреза и только что не исцелять наложением рук... Словом, во Владивостоке началась затяжная - почти пятилетняя - борьба плохого с худшим, за которой из центра наблюдали, кажется, не без веселья.
Для начала Черепкова стали усиленно шельмовать - называли то сумасшедшим (все его выступления напоминали публичную истерику) , то "голубым". Потом против него возбудили дело о взяточничестве, сфабрикованное настолько грубо, что оно вскоре рассыпалось; наконец, ОМОН вышвырнул Черепкова из его кабинета. Место мэра вообще не из тех, которые Наздратенко склонен отдавать в чужие руки: там должен быть его человек! Черепков, не устающий судиться с Евгением Ивановичем вот уже шесть лет, представил недавно нескольким владивостокским газетам (хотя число оппозиционных СМИ в крае стремительно сокращается) полученные им записи телефонных разговоров Наздратенко с Юрием Копыловым - кандидатом на мэрский пост во время очередных выборов. Мало того что для поддержки кандидата в город была вызвана группа "Любэ", которой Наздратенко "в неуспокоенности своей", как он сам выразился, дал самые жесткие указания, за кого агитировать,- губернатор еще и весьма откровенно охарактеризовал оппозицию, а также прямо и недвусмысленно сказал, что с ней следует делать. За публикацию этого материала в газете "Арсеньевские вести" ее редактор Ирина Гребнева угодила под арест, и только всероссийский журналистский протест помешал Наздратенко расправиться с неугодной журналисткой.
Черепков обнародовал и более занятные факты деятельности Наздратенко на губернаторском посту: так, он еще в 1995 году предупредил, что топливно-энергетический кризис в крае неминуем, что ближайшую зиму приморская энергетика может просто-напросто не пережить... Причины этого кризиса, оказывается, просты. Во-первых, угольную отрасль курирует человек Наздратенко, который начинает закупать уголь... в Китае! И это при том, что в Приморье полно собственных разрезов, это традиционный шахтерский край, но разрабатывать эти разрезы некому и не на что: нет топлива для тепловозов. Во-вторых, кураторство над нефтяной отраслью принимает опять-таки человек Наздратенко, персонаж с более чем сомнительной репутацией (г-н Чечельницкий сменил множество мест работы, ни на одной долго не задерживался, бывал уличен во всякого рода махинациях),- и деньги, выделяемые на топливо, начинают странным образом исчезать... Впрочем, фактов этих загадочных исчезновений оппозиция скопила уже столько, что только перечень фирм-однодневок, создававшихся якобы для закупки угля, нефти и хлеба, занимает целые полосы в оппозиционных изданиях.
Тайна восьмидесяти двух
В чем секрет этой фантастической - даже по провинциальным меркам - популярности? В красноречивых обещаниях Наздратенко? Едва ли: он и в 1993 году предсказывал, что в Приморье будут самые высокие пенсии (край-то богатейший), обещал и невероятные зарплаты, и занятость... Нет, обещаниям политиков, в том числе местных, в России не верят давно.
Сработала, во-первых, уникальная харизма Евгения Ивановича, его редкое обаяние. Он прекрасный оратор, большой шутник и знаток цветистой народной речи. Но на одной харизме далеко не уедешь - а потому наиболее реальный соперник Наздратенко, депутат Госдумы Игорь Устинов, был форменным образом выпихнут с дистанции: специально для него был повышен порог "проходимости" - число подписей, необходимое для выдвижения в кандидаты. Сделано это было грамотно - собрать недостающие подписи Устинов уже не успел. И, конечно, не надо забывать о том, что прессы, возражающей против переизбрания Наздратенко, в крае почти не оставалось: одних запугали, другие испугались сами, наблюдая, например, над расправой с оппозиционной радиостанцией "Лемма", руководитель которой пережил похищение дочери и ряд весьма серьезных предупреждений...
Несомненно, в переизбрании сыграл свою роль и новый поход, объявленный губернатором,- на этот раз против иностранных инвесторов. Так, из Дальневосточного пароходства под сугубо патриотическими лозунгами медленно, но верно вытесняли всех зарубежных акционеров, а некоторым из них Наздратенко официально заявил, что они могут оказаться за решеткой, если не уступят часть своих акций российским акционерам. Главным лозунгом этой кампании было... наращивание российского присутствия на Дальнем Востоке!
Правда, при всем при том Наздратенко продолжал нравиться как собственному населению, так и Москве. И не только патриотизмом, проявленным при фактической передаче пароходства своим же людям, но и неизменной лояльностью.
Терпение и трубы
Впрочем, в прошедшем году рейтинг Наздратенко в крае стремительно пополз вниз, и причиной тому была ранняя и холодная зима. Сначала о приморской трагедии с легкой руки НТВ заговорили все центральные СМИ, потом начались массовые - невзирая на холод - демонстрации трудящихся, причем с политическими лозунгами. А в декабре население устами Приморской думы и демонстрантов стало напрямую требовать, чтобы Москва расследовала художества губернатора и заменила его.
В чем было дело? Вернувшись из Приморья, Сергей Шойгу сказал: "Еще два месяца назад ситуация катастрофической не была... Но там же никто ничего не делал!" Дело было даже не в отсутствии топлива - на топливо срочно выделили кредиты. В чудовищном запустении оказалось все коммунальное хозяйство, ветхие трубы лопались, а вместе с ними и терпение жителей множества шахтерских поселков. Во Владивостоке регулярно отключали электричество. Спасатели латали трубы, а население кричало: "Зайдите к нам, посмотрите, как мы живем!" Видимо, надеялись, что МЧС спасет от всего сразу...
В результате в январе правительство принимает решение направить в Приморье комиссию по расследованию тамошней ситуации. Проверка использования ресурсов, разбор бесчисленных публикаций о коррупции - вот задачи этой комиссии, которая угрожает приморскому губернатору весьма серьезными последствиями...
Но у сторонников Наздратенко всегда наготове железный аргумент: а кто из градоначальников девяностых не может быть обвинен в чем-либо подобном, а то и похлеще? Но ведь именно Наздратенко спас край от китайского засилья... и вообще он харизматический лидер...
Но, увы, время харизматических лидеров прошло. Нужны тихие работники без порочащих связей. Это вполне в духе времени - зима-то нынче суровая, особенно для харизматиков. И трубы полопались отнюдь не только в Приморье.
|
