|
Не прошло и недели после подрыва «Невского экспресса», унесшего 27 жизней, как Россию потрясла новая трагедия. В память о 112 жертвах пожара в пермском клубе «Хромая лошадь» (хочется верить, что все пострадавшие, находящиеся в реанимации, выживут) объявлен общенациональный траур. Вторая подряд неделя, завершившаяся трагедией с массовыми жертвами, заставляет задуматься, чем и как государство измеряет человеческую скорбь, назначая или не назначая траур по погибшим. Но главная тема размышлений в другом: что больше угрожает энергичным, мобильным и состоявшимся жителям страны, которые составляли большинство пассажиров поезда и посетителей клуба, и как предотвратить эту опасность.
Если верить высокопоставленным бюрократам — Сергею Шойгу, Рашиду Нургалиеву и Юрию Лужкову, то главная угроза посетителям увеселительных заведений — пиротехника. Они предлагают срочно изъять контрафактные изделия и запретить использование фейерверков при массовых мероприятиях. Сенатор Александр Торшин предложил запретить свободную продажу пиротехники гражданам и увеличить срок за нарушения пожарной безопасности, повлекшие гибель людей, с семи до 10 лет.
Однако дело явно не в петардах и бенгальских огнях. С тем же успехом можно предложить запретить ездить на автомобилях после очередного ДТП. Возмущает безответственность владельцев клуба, пренебрегавших требованиями безопасности. Но пока ни Шойгу, ни другие чиновники не объяснили, как пожарный надзор и другие контролирующие службы разрешили открыть клуб, в котором, по версии официальных лиц, был завален обязательный запасной выход. Почему они не заставили выполнить собственнные предписания об устранении нарушений правил безопасности. Почему, наконец, видя явное пренебрежение владельцев клуба к этим правилам, не прекратили его деятельность? Разговоры о недостатке полномочий здесь неуместны. Статья 20.4 Кодекса об административных правонарушениях разрешает приостанавливать работу компаний и учреждений на 90 суток за нарушение требований пожарной безопасности.
Трагедия в клубе наглядно продемонстрировала, что деятельность контролирующих и надзорных структур сосредоточена на сочинении нечетких, нередко противоречащих друг другу документов (например, МВД требует устанавливать решетки на первых этажах общественных и административных зданий, а МЧС штрафует за их установку), с помощью которых сотрудники этих структур могут извлечь статусную ренту.
При этом руки до реального обеспечения безопасности и здоровья граждан доходят не всегда. Пожар в клубе — не единственный пример этого. За последние четыре года в России восемь раз горели дома престарелых (последний раз — в январе 2009 г.). За эти годы в огне погибло более 300 стариков. Пожарные утверждают, что трагедии могут повториться в каждом восьмом доме-интернате для инвалидов и престарелых, а также во многих школах, но не закрывают заведения, опасные для жизни обитателей этих домов и учеников.
Можно вспомнить также, как в марте 2006 г. ни милиционеры, ни ведомственная охрана железной дороги не среагировали, когда группа рабочих-гастарбайтеров в течение полутора часов устанавливала копер над неглубоким тоннелем метро неподалеку от станции «Войковская» и рядом с линией Рижской железной дороги, а затем забили туда 11 свай. Тогда человеческих жертв удалось избежать лишь по счастливой случайности: поезд подземки не успел набрать скорость. Машинист вовремя остановил состав, и железобетонный стержень не разорвал головной вагон пополам.
Соотношение погибших при теракте и на пожаре — 27:112 — еще раз подчеркивает: главную опасность жизни и здоровью энергичных и мобильных россиян, которые являются ключевыми акторами экономики и налогоплательщиками, представляют не террористы. Они взрывают свои адские машинки лишь изредка. В отличие от них безответственность и коррупция угрожают нам ежедневно.
|
