|
- Ваше Святейшество, дни Великого Поста были омрачены конфликтом между Русской Православной Церковью и Константинопольской Патриархией. В частности, и тем, что тысячи чад Русской Православной Церкви, оказавшихся в эмиграции, под омофором Вселенского Патриарха, сегодня оторваны от церковного общения с Матерью-Церковью... Насколько, по вашему мнению, этот конфликт глубок и насколько реальны пути его разрешения? Какими вы видите, как Предстоятель Русской Православной Церкви, эти пути?
- Конфликт был начат не нами. Он возник из-за того, что Константинопольский Патриарх Варфоломей I поддался на уговоры эстонского государственного руководства принять "под его юрисдикцию" Эстонскую Апостольскую Православную Церковь, с незапамятных времен бывшую частью Церкви Русской и лишь в 1923-1940 годах временно находившуюся под омофором Константинопольского Патриарха из-за того, что не было возможности установить нормальную связь с оказавшимся отрезанным от Эстонии Патриархом Московским.
Позиция властей ясна: они решили любой ценой прервать духовное общение православных общин Эстонии с Москвой, с Россией, не спросив самих верующих. А ведь очевидно, что абсолютное большинство их - как русских, так и многих эстонцев - не желают такое общение разрывать. Об этом почти все приходы Эстонской Церкви заявили на ее Соборе в 1992 году, что неудивительно, поскольку именно традиция Русской Церкви всегда воспринималась эстонскими православными христианами как духовный центр, живительная сила, от которой питается немногочисленная община, живущая в инославном окружении. Я прекрасно знаю это из личного опыта, ибо родился и вырос в Эстонии. В юные годы, паломничая на Валаам, оказавшийся тогда на финской территории, слушая рассказы о жизни известных русских иерархов, старцев, других подвижников благочестия, я видел, к какому великому наследию причастен, и молился о спасении Церкви от тоталитарного атеистического террора.
Надо напомнить и о том, что большинство православных храмов в Эстонии было создано именно русскими людьми, подчас за счет российской казны. И вот теперь у верующих эти храмы пытаются отнять. В результате юридической эквилибристики властей митрополия Константинопольского Патриархата незаконно объявлена правопреемником довоенной Церкви, и прихожане, не желающие перейти в эту митрополию, теряют всякие права на храм, который создан их предками и в котором они сами молятся не одно десятилетие. Сейчас константинопольские иерархи говорят, что храмы будут передаваться нашим общинам в бесплатную аренду. Но почему вообще они должны арендовать свое у кого-то? Разве это справедливо?
В данном контексте настоящим потрясением для меня стали действия Константинополя. От руководства этой Церкви, которую мы называем Сестрой, естественно, ожидалась помощь и поддержка. Нам же нанесли удар в спину, удар неожиданный и необъяснимый. В обращении к эстонской пастве Патриарх Варфоломей называет Россию "опасным соседом", чем явно осложняет и без того непростые межнациональные отношения, Константинополь принял в свой клир запрещенных в служении священников, вторгся в нашу каноническую территорию, границы которой ранее официально признавал. Все это разрушило освященные веками канонические нормы взаимоотношений между Церквями, и мы просто не можем более продолжать наше прежнее нормальное общение с духовенством и верующими Константинопольского Патриархата, ибо это означало бы, что мы фактически признали все беззакония, совершенные Константинополем в Эстонии.
Мирный выход же из сложившейся ситуации мы предлагали еще до совершившегося разделения: надо дать каждому эстонскому приходу право свободно решать, в какой юрисдикции он желает оставаться. И если это будет юрисдикция Эстонской Апостольской православной Церкви в составе Московского Патриархата, надо, чтобы это не мешало приходской общине владеть храмом, по праву ей принадлежащим.
- Ваше Святейшество, в последнее время приходится слышать о так называемом "новом обновленчестве", представляющем будто бы угрозу Православию. В свет выходят коллективные письма за подписями известных священников, в основном московских храмов, с призывами принять меры и так далее. Среди православной интеллигенции происходит прискорбное разделение... Несомненно, что вас не может не беспокоить сложившаяся ситуация. Читателям "НГ" было бы очень интересно знать ваше мнение обо всем этом.
- На самом деле проблема несколько преувеличена. Разделение, о котором вы говорите, охватило лишь небольшой слой духовенства и мирян, пришедших в Церковь из среды светских интеллектуалов и несколько более, чем нужно, озабоченных своей "особой" ролью в церковном организме. Некоторые из них пытаются "выделиться" за счет радикальных реформ богослужения, обрядности, приходской жизни в рамках одной общины. Другие ратуют за крайний консерватизм, утверждая что все в богослужении оставалось неизменным едва ли не с апостольских времен и должно таким оставаться на века. Некоторые склоняются к полной неразборчивости или, наоборот, к неоправданной строгости: утверждают о греховности полноценной супружеской жизни, затворяются от общества. Некоторых несет в политику, в бушующее море предвыборных страстей.
Во всем этом обычно присутствует некий подтекст: дескать, мы одни - "настоящие" христиане, всех остальных надо исправлять по нашему образцу. А это уже греховное чувство. Ложное мессианство многих церковных интеллигентов "справа" и "слева" приводит к столкновениям между ними, к разжиганию страстей, к появлению попыток давления на Священноначалие через сбор подписей под коллективными письмами, иногда почему-то сделанных одной рукой.
Церковь не может жить без традиции, а ее догматическое учение неприкосновенно. В то же время она должна быть открыта к людям, ибо создана Богом для Его чад на земле. В ней многое может со временем изменяться и меняется. Осмысление традиций и современности, сохранение старого и новое творчество всегда были свойственны Церкви, и наше время не исключение. Но для нормального размышления на эти темы нужен действительный соборный процесс, а не создание самозамкнутых противостоящих друг другу группировок, которые претендуют на окончательное суждение, не составляя даже сотой части многомиллионного церковного тела.
Хотелось бы напомнить хрестоматийную мысль одного из древних подвижников, что среди христиан в главном должно быть единство, во второстепенном - свобода и во всем любовь. Покуда на любви, или по крайней мере на уважении ко мнению друг друга, не будет построена жизнь православной интеллигенции, ей будет трудно вполне осознать себя частью соборного организма.
- Ваше Святейшество, насколько реальна угроза Русскому Православию со стороны инославных христианских конфессий и так называемых "новых религий"? И в чем состоит эта угроза? Каково ваше видение перспектив религиозной жизни в России?
- Сейчас уже можно сказать, что псевдомиссионерское и сектантское наступление захлебнулось. Никто уже не верит, что Россию можно сделать католической, протестантской или ввергнуть в омут псевдорелигий. Люди начали разбираться как в неискренности большинства зарубежных проповедников, не имеющих успеха в своих странах и приехавших подзаработать на духовной неопытности россиян, так и в мрачных наваждениях псевдорелигиозных лжеучителей, калечащих личность, семью и общество. Гоголь писал: "Нужно проездиться по России". И я, посещая епархии, вижу, что плоды недавнего взрыва лжемиссионерства и сектантства мизерны, в то время как Православная Церковь все более обретает свое подлинное место в жизни людей.
Однако опасность сохраняется. Она - в том, что молодежь, а также люди более старшие, но неопытные духовно, продолжают уловляться в сети экзотических проповедников. Кто-то - отчасти потому, что не встретил понимания в православном храме. Видя это, наша Церковь будет продолжать не только разъяснять людям пагубность псевдорелигий, но и усиливать собственную миссионерскую активность, учить людей читать Священное Писание, молиться, сердцем и умом участвовать в богослужении, знать основы истин Православия, понимать его духовную традицию. Если эти труды будут успешны - а первые достижения определенно есть, - каждый, кто ищет истины, найдет ее в православном храме. Это, конечно, никогда не сделает российское общество абсолютно моноконфессиональным. Но люди будут делать свой выбор вполне сознательно, а не под давлением богатых и назойливых лжепроповедников, пользующихся истощенностью материальных ресурсов нашей Церкви.
- Хотелось бы знать ваше мнение о новом Законе "О свободе вероисповеданий", обсуждение проекта которого все еще продолжается. Каким вам видится этот закон? Что вы, если бы у вас была такая возможность, внесли бы в его текст? Каким видится место Церкви в российском государстве?
- Я неоднократно говорил, что Церковь и государство должны прийти к свободному взаимодействию во всех областях, где того требует жизнь, без огосударствления Церкви и без вовлечения ее в мирское управление. В этом отношении контуры обсуждаемого законопроекта достаточно удовлетворительны.
Предлагает он и значительные шаги к устранению правового вакуума в области регламентации деятельности религиозных объединений как юридических лиц. Такой вакуум должен быть устранен прежде всего потому, что он создает безграничные просторы для прямой деятельности в России иностранных организаций, не имеющих никакой регистрации или аккредитации в нашей стране, а также для создания явно псевдорелигиозных структур, на деле занятых, в частности, коммерцией, а то и общественно опасными делами. Возможно, контроль общества здесь может быть усилен даже в большей степени, чем предлагают авторы проекта.
Впрочем, это тема для диалога юристов и политиков, но подобный диалог надо вести таким образом, чтобы при сохранении стабильности основ действующего права были учтены реальные нужды верующих и их пожелания. В любом случае принятие нового закона не стоит слишком откладывать, поскольку проблемы, не решенные на уровне федерального законодательства, реально существуют: об этом свидетельствуют многочисленные попытки решить их на уровне местных правовых актов.
Полагаю, что новый закон не должен игнорировать и еще нескольких вопросов, которые пока, на мой взгляд, неправильно решаются действующим законодательством. Это налагаемое на Церковь несправедливое и непосильное налоговое бремя, а также отсутствие гарантий осуществления прав верующих в армии и школе. Предоставление таких гарантий отнюдь не нарушает принципа отделения Церкви от государства, ведь тот же солдат, где бы он ни находился, как человек и гражданин должен иметь возможность и со священником встретиться, и в храм сходить, и помолиться вместе с единоверцами...
- Кстати, несколько слов о проблеме образования. Какова, по вашему мнению, может быть роль Православной Церкви в деле становления новой школы в России? Насколько широко должна трактоваться формула об отделении Церкви от государства, а следовательно, и от образования?
- Учительство - одно из неотъемлемых служений Церкви. "Идите, научите все народы" - заповедовал апостолам Господь Иисус Христос (Мф. 28. 19). Сегодня христианское образование должно распространяться и на взрослых, однако юное поколение остается одной из главных наших забот.
Напомню и такие слова Господа: "Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие". (Мф. 10. 14). Те дети, которые ощущают себя православными или которым желают дать христианское воспитание их родители - должны иметь право на обучение Закону Божию. И если такое обучение сделать сугубо добровольным - в чем, скажите, оно будет противоречить отделению Церкви от государства?
Однако вы спросите: где проводить занятия? Приходы не располагают помещениями, чтобы регулярно обучать сотни, тысячи детей, поскольку по вине государства система церковной школы была разрушена. Так не стоит ли государству разрешить священникам или мирянам-катехизаторам приходить в школы, чтобы на основе свободного выбора учащихся и их родителей преподавать детям Закон Божий? Точно так же, если в школе есть, положим, мусульмане или иудеи, религиозные уроки могут быть организованы для них отдельно.
Должно ли государство за это платить? Это самый непростой вопрос. С одной стороны, право на религиозное образование - это право налогоплательщиков, и они могут потребовать его осуществления. С другой стороны, выделение средств только на преподавание религии поставит в неравное положение неверующих. Так что данную тему специалистам еще предстоит обсудить, оглядываясь, помимо прочего, и на дореволюционный опыт, и на опыт Европы, тех стран, где разумное понимание разделения Церкви и государства не имеет ничего общего со все еще живыми у нас рефлексами государственного атеизма.
- Ваше Святейшество, позвольте поблагодарить вас за интервью и пожелать вам долгих лет жизни на посту Предстоятеля Русской Православной Церкви.
- Благодарю и вас и желаю всем читателям "Независимой газеты" радостной Пасхи, которая да принесет всем мир душевный и да поможет обратиться к новой, святой и благоденственной жизни, даруемой нам Воскресшим Господом Иисусом Христом.
|
