|
Виктор Батурин – человек в столице известный. Он шурин московского мэра, экс-продюсер Димы Билана, владелец компании «Интеко-Агро», хозяин заводов, пароходов, самолетов и просто миллионер. После подписания февральского мирного договора с сестрой о разделе совместного бизнеса Виктор Батурин стал финансово независимым бизнесменом. Он открыто критикует московское правительство и российскую экономику. Скандал в правительстве Москвы вызвало его недавнее интервью в газете «Коммерсантъ».
Москва – законопослушная прачечная
– Что послужило поводом для критического выступления против высших чиновников Москвы?
– Я тут ни при чем, не моя была инициатива. Журналисты задавали такие вопросы.
– Заместитель мэра по стройкомплексу Владимир Ресин отреагировал на ваши высказывания воинственно. Сказал, что возможно судебное разбирательство.
– Ресин по жизни мне столько помогал, что я без стыда могу назвать себя его учеником. Ресин – живой классик, выживший динозавр. Он – икона, на него нельзя обижаться, с ним нельзя судиться, на него можно только молиться. Поэтому, если вдруг случится так, что Владимир Иосифович подаст на меня в суд, то я с чувством уважения к этому человеку ему проиграю. Но, к сожалению, от этого ничего не изменится – черное не станет белым, а ложь не превратится в правду.
Понятно, что Ресин, сохранивший московский стройкомплекс, сейчас находится в непростой ситуации, на которую оказывает влияние огромное количество денег. Валовый внутренний продукт Москвы сопоставим с ВВП Украины, где проживает 50 миллионов человек. Только в Украине люди что-то сеют и убирают, а в Москве даже заводы не работают.
Чтобы был оборот денег, нужны товары. А единственный товар у Ресина. Отсюда и цены на жилье. Объем денежной массы растет, а количество товара остается тем же. Отсюда и космическая стоимость земельных участков и квартир. Москва сама вкладывает, сама зарабатывает и сама назначает себе прибыль. У Москвы своя экономика: деньги оборачиваются внутри города. Но деньги эти все равно надо предварительно как-то получать – в виде заработной платы, дивидендов, прибыли и так далее.
Скрытые дивиденды
Главные родственники Виктора Батурина
Фото: Алексей Николаев
– Половина бюджета Москвы – налог на доходы физических лиц (НДФЛ = 13%). Его берут с четырех триллионов рублей заработной платы. Получается огромная сумма. Около двухсот миллиардов долларов.
Хотя, если учесть, что в Москве работает пять миллионов человек со средней зарплатой в 15–20 тыс. руб., то выходит не более двадцати миллиардов долларов. А кто получил остальные 180 миллиардов? Это могут быть скрытые дивиденды, полученные в виде зарплаты. Кстати, это законно. Я тоже себе иногда выписываю большую зарплату вместо дивидендов, так налогов меньше платишь.
Вторая половина бюджета Москвы – это налог на прибыль. Схема такая же, как с НДФЛ. Считайте бюджет Москвы – все это видно человеку даже с начальным экономическим образованием.
Поэтому я и сравнил Москву с прачечной. Но ведь прачечная – законопослушная организация. Если у вас на одежде пятно, и вы его отстирываете, что в этом преступного?
Москва не резиновая
– Почему вы считаете Москву неперспективным городом для инвестиций – особенно в строительство?
– Надо четко понимать, кто такой инвестор. Инвестор – это человек, которому все равно, куда вкладывать деньги. Единственный критерий для него – какой доход и в какие сроки он получит на вложенный рубль. Поэтому во всем мире инвесторами выступают различные банки и фонды, в том числе и пенсионные.
Огромная армия западных инвесторов – это пенсионеры, они сидят за компьютером и вкладывают деньги в различный бизнес. Так же и в Москве. Пока в столице было выгодно вкладывать деньги во все что угодно – в торговлю, в строительство – все вкладывали. А в последние годы единственный товар, который не так подвержен инфляции – недвижимость. Поэтому наши люди вкладывают деньги в квартиры. Но цены уже дошли до такого уровня, что легче купить квартиру в Париже на Елисейских полях, чем у нас на Тверской. Понятно, что это предел роста, и выше цена вряд ли поднимется. А если так случится, это будет опять искусственный рост, порожденный московской экономикой, которая вынуждена эту пирамиду выстраивать. Цель – чтобы люди работали и вкладывали деньги. Поэтому инвестировать уже невыгодно. И потом Москва не резиновая. Жить в ней стало некомфортно. Какой смысл строить еще и еще? Чтобы люди вообще отказались приезжать сюда жить?
Тем более, что московское правительство землю не продает. Все вложения чисто спекулятивные, а значит, имеют максимальный риск. Поэтому нормальный бизнесмен не будет иметь дело в Москве. В Москве остались те, кто здесь долго работает и знает законы бизнеса по-московски. Из новых фирм в Москву никто не приходит. Какие могут быть инвестиции, о которых говорит Ресин? Инвестиции – это новые фирмы, новые фамилии, новые бренды. Но они не приходят в столицу.
Стоимость метра
Жена Виктора Батурина Яна Рудковская –
большой человек в шоу-бизнесе
Фото: Алексей Николаев
– Из каких составляющих сегодня складывается цена квадратного метра недвижимости? Есть ли какие-то способы снизить цену на жилье?
– Москва, наверное, единственный город в России с практически полностью рыночной экономикой. То есть производство отделено от потребления. Любая рыночная экономика монетарна. Это основа, известная еще со времен Адама Смита. Количество денег, брошенных в экономику, определяет количество товаров, которое должна эта экономика произвести. В свою очередь, количество произведенных товаров определяет цену на них. А не наоборот. Все эти себестоимости и прочие вещи придумывают для необразованных дурачков. Берите количество денег в экономике и количество производимых товаров, делите и получите стоимость каждого товара. Соответственно, если вы строите один дом, делите на метр и получите стоимость метра. Больше Москва ничего не производит. Если лишние деньги из экономики уберут, уменьшится стоимость квадратного метра недвижимости.
Другое дело, что недвижимость покупают не для того, чтобы жить, а чтобы создавать иллюзию экономики. Сами дома стоят незаселенными. Это фактически финансовая пирамида.
– Какая перспектива у столичного строительного бизнеса?
– Какая? Видите, в Америке кризис ипотечных кредитов. Это нормальная спираль рыночной экономики, описанная еще у Маркса в «Капитале». Кризис, банкротство и опять все по-новому. То же самое ждет нас. Обанкротятся несколько банков, денежная масса придет в соответствие с ценой, которая устраивает людей для покупки этого жилья.
Маршальский жезл
– Оцените деятельность правительства Москвы в лице мэра. Есть ли, на ваш взгляд, достойный преемник Юрия Лужкова?
– Чтобы ответить на такой вопрос, надо иметь на это право. Я не был мэром Москвы, поэтому не имею морального права оценивать действия Лужкова. Что касается преемника, я над этим вопросом не задумываюсь. В России вопросы, связанные с большими должностями, решаются политическими методами, а не с точки зрения здравого смысла. У нас утрачена традиция, когда каждый солдат носил в своем ранце маршальский жезл, имея хотя бы иллюзию, что он может дослужиться до маршала за счет своего таланта и ума. У нас назначения иногда бывают такие, что хоть стой, хоть падай. Пример тому – премьер Сергей Кириенко. И не он единственный.
Что касается самой истории новой Москвы, то, конечно, Лужков до 1999 года – это один Лужков. Человек со знаком плюс. После 1999 года это другой Лужков. С большим знаком минус.
Мне кажется, большой вопрос, с каким знаком он останется в истории России. Что перевесит? Его огромный положительный потенциал? Или эта нынешняя политика компромиссов, которая его практически сожрала как личность? Лужков до 1999 года был личностью. Кто-то его любил, кто-то нет, но это был человек-глыба, человек-скала. И что началось потом? «Отечество», «Отечество – вся Россия», «Не вся Россия», «Единая», «Не единая», «Неделимая» и так далее, все они, как шагреневая кожа, уменьшали авторитет Лужкова. Мне кажется, ему сейчас важно сделать для Москвы и России правильные дела, чтобы остаться в истории личностью, достойной уважения.
-Что для этого необходимо?
– Перестать идти на компромиссы. Он постоянно так поступает, это видно по его лицу. Он говорит, но видно, что ему не нравится то, что он говорит. Я уверен, что у любого человека есть предел компромисса. Это как количество водки, которое человек может выпить. Либо он спивается и перестает быть личностью, либо он завязывает. Так же и компромиссы. Исчерпал лимит – становись бескомпромиссным. Москва начинает уступать по всем позициям региональным центрам. Регионы встали на ноги, отряхнулись и стали двигаться, причем в правильном направлении. А Москва пытается жить прошлым. А им жить бессмысленно. Каким бы хорошим ты не был, если сейчас поступаешь плохо, как говорится, хорошая слава на полке лежит, а дурная по дорожкам бежит.
Пониженный иммунитет
Виктор Батурин:
прогноз – пессимистический
Фото: Александр Сергеев
– Бизнес в Москве возможен только при личных контактах с чиновниками?
– Так однозначно сказать нельзя. Есть крупный бизнес с устоявшимися приоритетами и стабильными компаниями, которые четко оберегают свой рынок. Средний бизнес у нас занят окологосударственными структурами. Это, например, ДЕЗы и все те организации, которые кормятся из бюджета правительства Москвы. Что касается малого бизнеса, который развит во всех странах мира, булочные, прачечные и так далее, то у нас его нет. Москва сдала свои рынки иностранным сетям. Все оптовые, мелкооптовые и розничные сети – иностранные. И теперь они, конечно, никому не позволят забирать свои доходы. Весь импорт идет по хорошим ценам, не давая возможности отечественным товарам попасть на рынок.
Свои рынки категорически нельзя отдавать. Для того власть и существует, чтобы контролировать ситуацию. Пожалуйста, продавай импортные товары по остаточному принципу. Продай сначала все свое, российское, а если не хватит, тогда возьми иностранное, а не наоборот.
– Бизнес-инкубаторы, которые обустраивает московское правительство, способны поддержать малый бизнес?
– Я знаю только одно – все выращенное в инкубаторе обладает пониженным иммунитетом. Все искусственное дохнет от первой инфекции. Так же будет и здесь. В бизнесе многое зависит от мировоззрения. Люди не идут в бизнес не потому, что они дураки. У меня есть товарищи, гармоничнее, чем я. Мне еще далеко до их духовного уровня. Они зарабатывают столько, чтобы хватило на удовлетворение своих потребностей. Таких людей не много, но они есть. Это эталон человека, который не становится ни рабом денег, ни рабом вещей. Я попробовал другую жизнь. Заводы, пароходы, самолеты. Я, конечно, стараюсь как-то выдавливать из себя раба, как сказал Чехов, но пока я про себя не могу сказать, что я цельная натура, как некоторые мои товарищи.
Человек в идеале должен стремиться к внутренней гармонии. При этом не обязательно заниматься бизнесом. Если человек любит готовить, почему он не может иметь маленький ресторанчик, в который будут ходить те, кто живет рядом? Другое дело, что в нашей Москве ему это сделать не дадут. Придут, стекла повыбивают или СЭС пришлют и прикроют. Потому что есть сетевые гиганты, которые отслеживают эти маленькие магазинчики и кафе.
Человек первого сорта
– Ходили слухи, что вы собираетесь войти в тройку ЛДПР. Неожиданно для всех там появился господин Луговой. Правда ли, что вы рассматривали такой вариант?
– У меня с Жириновским крепкая мужская дружба. Он в свое время мне сильно помог, и я считаю себя обязанным ему. Если бы ему было нужно, я стал бы вторым в партийном списке, пошел бы на выборы и даже оказал бы материальную помощь. Но это всего лишь мое личное отношение к Жириновскому. Прекрасно, что нашелся Луговой, который с меня эту проблему снял. Что касается партийных пристрастий, то я был членом КПСС до 1991 года. Партбилетов не сжигал, у меня и отец был членом партии. Но за это время я пришел к выводу, что партийная система несовершенна. Она делает так, что член партии – это человек первого сорта, а не член партии – второго. То есть чисто нацистская философия. Я на шестом десятке пришел к выводу, что для меня больше всего подходит идеология монархизма. Я по своему убеждению сейчас монархист и русский националист, но, конечно, не воинствующий.
Треуголка Наполеона
Виктор Батурин:
Я – коренной москвич.
Парень с рабочей окраины
Фото: Александр Сергеев
– У вас богатая коллекция. Почему возникла мысль собирать раритеты?
– Моя коллекция связанна с русским золотым веком – это конец царствования Екатерины до убийства Александра II. Некоторые считают, что она входит в пятерку крупнейших в мире. У меня больше тысячи экспонатов. У меня больше вещей той эпохи, чем в Эрмитаже. Я в 14 лет выиграл всесоюзную олимпиаду по истории екатерининских времен. А собирать ее мне легко. Когда у тебя появляются деньги, проблема в том, чтобы знать, что покупать.
– Какие экспонаты вы считаете самыми интересными?
– Например, письма Александра II к своей второй жене княгине Долгорукой. Есть шпага Бонапарта, с которой он был в итальянском походе. Есть шкатулка из слоновой кости, принадлежащая Фридриху Великому. Есть именные указы Екатерины II о назначении президента Академии художеств. У меня есть треуголка Наполеона, но я не уверен, что он ее носил. Просто с собой в обозе он возил десятки таких треуголок. И когда у него ветром сдувало шляпу, он надевал новую. У меня есть одна из этих шляп, которая совершенно точно была в обозе, когда шло сражение при Ватерлоо.
Безграмотный Билан
– Какие у вас отношения с Димой Биланом?
– Когда умер Юрий Айзеншпис, Дима попал в непростую ситуацию. Чтобы его не разодрали на мелкие части и не запустили на орбиту как искусственный спутник Земли я позвонил ему и предложил говорить всем, что Батурин запрещает ему с кем-либо разговаривать и заставляет работать с ним. Так в то время его удалось спасти от всех нехороших вещей. При мне за полгода Билан завоевал второе место на Евровидении. К сожалению, именно после конкурса начались проблемы, в том числе и со звездной болезнью. Дима реально считает себя любимцем нации. Я ему говорю: Дим, ну как же так, ты любимец нации, а Батурин сказал пару слов, и ты слетел со всех чатов, нигде не занимаешь первых мест.
Я понял, что образование имеет первостепенное значение, особенно, если ты хочешь забраться повыше. Билан может оставаться Биланом. Но перескочить этот уровень он не сможет. И личностью уровня Лемешева или Вертинского ему никогда не стать, потому что он малограмотный. Меня в детстве отец заставлял читать книжки и сам что-то рассказывал. Сначала я делал это из-под палки, потом мне самому становилось интересно. А вот за Димой не следили. Он пишет с ошибками, совсем не читает. То, что он говорит в интервью, сплошное вранье. Отсюда все проблемы.
После того, как он обманным путем записал свой «черный» американский альбом, я отказался от работы с ним. Я практически уже передал все дела своей жене. Он как проект и как человек перестал быть для меня интересным.
Бандитский период
Такой была Елена Батурина в первые годы брака с Лужковым
Фото: Александр Сергеев
– Про вашу жизнь до того, как вы стали заниматься бизнесом, известно мало. Где вы родились и чем занимались в юношеское время?
– Я – коренной москвич. Парень с рабочей окраины. Мать с отцом вместе работали на заводе в одном цехе. Отец был токарем, делал нефтяные сверла, а мать шлифовщицей. Когда мне говорят, ну вы же интеллигентный человек… Я не интеллигентный человек, я простой парень из рабочей заводской семьи. Интеллигенты – это люди без национальности и без родины. Я нормальный русский парень, националист. У меня, как у того пьяницы, что на уме, то и на языке. В школе я учился на одни пятерки. Когда я учился в восьмом классе, у меня серьезно заболел отец. Его положили на два года в корсет. Он меня вызвал и сказал: мало ли что со мной случится, поэтому иди в техникум, в армию пойдешь уже с профессией. Я отучился в математическом техникуме. Вернулся из армии и поступил в Институт управления.
– СМИ писали, что в вашей карьере на правах родственника принял посильное участие мэр Москвы. Это правда?
– То, что он стал моим родственником, от меня никак не зависело. Я же не виноват, что моя сестра вышла замуж за мэра. Надо быть круглым идиотом, чтобы отказываться от такого родства. Она же не за Гитлера вышла замуж, а за Лужкова. И понятно, что поскольку я занимался бизнесом, он косвенное влияние оказывал. Хотя бы то, что в бандитский период на меня не наезжали и не обкладывали данью. Вот такое было влияние. Не могу выразить это в рублях или километрах. Мы – родственники, но это не значит, что я пользовался этим.
На поклон не пошел
– После ваших резких выступлений в прессе отношения с сестрой не ухудшились?
– У нас в семье не приняты поцелуйчики, обниманцы. Я, например, матери просто так не звоню. Если ей надо – она сама позвонит, сиди и жди. Мы с сестрой не были приучены проявлять родственные чувства, тем более на людях. Я с ней, в общем-то, и не ругался, просто так сложились жизненные обстоятельства, что я решил уйти. Я себя так более комфортно чувствую.
Мне говорили: сестра тебя прижала, а ты сидишь, мяукаешь, скоро на поклон к ней пойдешь. Ничего, не пошел. Доказал, что я тоже чего-то из себя стою.
Я не могу перевернуть всю Россию, я могу создать прецедент, навести шухер, чтобы люди начали суетиться и что-то делать. Вот взять фамилию Батурин. «Батура», по словарю Даля, означает упрямец. Это рязанское слово. В царское время фамилия Батурины входила в пятерку самых распространенных фамилий в стране. А сейчас она скорей всего и в сотню не входит. Зато сейчас самая распространенная фамилия в России Смирнов, от слова смирный. А на втором месте Сидоров, а сидор – это нищенский мешок.
Люди бояться говорить, бояться высовываться. Это я – этакий городской сумасшедший. Фамилия обязывает. Вроде привыкли ко мне, вот и терпят. А другой высунется – сразу по шапке дадут. Относительно России у меня прогноз самый пессимистический. Я думаю, что при моей жизни Россия уже не будет Россией. Останется только название. Я же вижу, как каждый год из России изживается все русское, православное, зато навязывается все западное, американское».
|
