|
Осенью 1962 года произошло резкое обострение международной обстановки. Причиной тому стало размещение советских баллистических ракет средней дальности на Кубе. Операция по перевозке ракет на Остров свободы морем и развертыванию их на Кубе получила наименование «Анадырь». В ответ руководство США направило в Карибское море к кубинским берегам 183 боевых корабля и установило морскую блокаду Кубы. В боевую готовность были приведены американские войска в Европе, 6-й и 7-й флоты США. Пятая часть стратегической авиации Соединенных Штатов непрерывно дежурила в воздухе. Советские вооруженные силы также были приведены в повышенную готовность. Стратегические ракеты группового базирования развертывались на позициях. Вслед за главными участниками кризиса повысили степень боевой готовности вооруженные силы НАТО и Организации Варшавского договора (ОВД). Обе стороны готовились к возможному возникновению ядерной войны с нанесением удара всем имеющимся ядерным потенциалом. США в то время обладали 5000 единиц ядерных боеприпасов, СССР - 300.
Мир оказался на грани ядерной войны. Критическая обстановка разрядилась только 28 октября 1962 года, когда между СССР и США с участием ООН и руководства Кубы было достигнуто компромиссное соглашение. СССР обязался вывести свои ракеты с Кубы, а США - из Турции. Кроме того, Соединенные Штаты обязались не предпринимать военных действий против Кубы.
О том, как проходила беспрецедентная операция по размещению советских ракет на Кубе, рассказывают ее участники.
«На палубе были бульдозеры, в трюмах - ракеты»
Из воспоминаний командира первого высадившегося на Кубе ракетного полка Ивана Сидорова.
"В конце 1962 года я возвратился в Смоленск из очередного отпуска. На пороге квартиры застал телефонный звонок. Звонил член военного совета Смоленской ракетной армии генерал-лейтенант Н.В. Павельев. Он сообщил о возможности назначения меня командиром полка, которому предстоит выполнить специальное правительственное задание. Спросил, как отношусь к такой новости. Не долго думая, ответил: «Если военный совет такое решение примет -- приму за честь».
На следующий день за мной прислали самолет, чтобы поспеть на военный совет Ракетных войск стратегического назначения. Заседание вел первый заместитель главнокомандующего генерал В.Ф. Толубко. Он спросил: «Кто беседовал с вами перед прибытием в Москву? Как относитесь к поступившему предложению?» Ответил так же, как и Павельеву. Спросили, есть ли просьбы. Просьба была одна: взять в командировку жену. Ответ был положительный. Дали сутки на вступление в должность командира полка. Опережая события, скажу, жена Анна Константиновна работала на пищеблоке и много сделала, чтобы личный состав не болел дизентерией. В тропиках такая опасность была. С женой были еще восемь женщин из полка.
После заседания военного совета меня ознакомили с картами и планами переброски полка и ремонтно-технической базы морским транспортом. Но прежде необходимо было перебазировать личный состав и технику полка по железной дороге из Прибалтики в Севастополь, затем погрузиться на океанские суда и подготовиться к морскому переходу. После перехода разгрузиться и занять указанные позиционные районы, оборудовать их и привести полк в боевую готовность. Я тогда не знал, куда идем. Интуиция, правда, подсказывала: нас ждет Куба.
Для перебазирования в порт погрузки нам понадобилось 19 железнодорожных эшелонов, на переход морским путем -- пять океанских сухогрузов и одно пассажирское судно.
При погрузке в Севастополе было подано океанское судно «Омск». В течение двух суток погрузили 2200 тонн грузов, 166 единиц техники, шесть боевых баллистических ракет. На палубе судна разместили грейдеры, бульдозеры, краны, грузовые машины: по легенде на Кубу мы везли сельскохозяйственную технику, а сами ехали в качестве агрономов, полеводов. 250 солдат, сержантов и офицеров выполнили всю эту работу. 4 августа 1962 года «Омск» вышел из гавани Севастополя, стал на рейд в пяти милях от берега. «Сельхозработников» переодели в гражданскую одежду и разместили в твиндеке перед капитанским мостиком, где были оборудованы двухъярусные деревянные нары.
5 августа 1962 года в 5 часов утра наше судно отправилось в неведомый путь. У капитана имелся пакет с надписью: «Вскрыть после прохождения Гибралтарского пролива». Согласно инструкции пакет мы, ракетчики, должны были вскрыть вместе с капитаном. Курс на Гибралтарский пролив подтвердил мои предположения: после него выйдем в Атлантический океан и конечно же возьмем курс к Западному полушарию, где единственным для нас дружественным государством была Куба.
Во время перехода вблизи портов, при встречах с другими судами все заблаговременно покидали палубу и уходили в твиндек, где проводили большую часть времени, так как путь пролегал по оживленным маршрутам. Температура в помещении порой доходила до 55 градусов Цельсия. Крышку твиндека открывали только ночью. Вечером 5 августа подошли к берегам Турции, и перед входом в Босфорский пролив капитан судна принял на борт турецкого лоцмана. Солдаты в это время смотрели в твиндеке «Тихий дон» -- все серии подряд. Как только скрылись огни Стамбула, открыли створки твиндека, из него повалил пар.
При прохождении Гибралтарского пролива вскрыли второй пакет. В нем было распоряжение -- прибыть в кубинский порт Касильда. Лежали и справочные материалы о принимающей стране. В Атлантическом океане пережили шторм в восемь баллов. Большая часть судна находилась над поверхностью воды: все наши грузы были значительно меньше его водоизмещения, устойчивость поэтому была низкой. Людей измучила морская болезнь. Шторм проверил и качество крепежных работ. В целом все было выполнено надежно.
Вскоре мы входили в Наветренный пролив. На восточном берегу острова Куба увидели огни маяка: до порта назначения оставались сутки. Была ночь. Захотелось прилечь. Вдруг каюта осветилась ярким светом прожектора. Поднявшись на капитанский мостик, увидел справа по курсу военный корабль с опознавательными знаками США. Наше судно было «проверено» прожектором с носа до кормы, особенно тщательно освещалась палуба и все находящееся на ней. Луч «прочитал» название судна и погас. Вторая встреча с двумя военными американскими катерами произошла на рассвете при прохождении американской военно-морской базы Гуантанамо. Позже на бреющем полете над нами пролетели два американских истребителя.
Вечером 19 августа мы подошли к берегам Кубы и встали на якорь при входе в порт Касильда.
Утром 20 августа к судну подошла лодка под флагом лоцмана во главе с командиром ракетной дивизии генералом И.Д. Стаценко.
Район базирования находился на удалении 220 километров от порта. Работа в связи с этим предстояла большая. Кроме того, емкость порта Касильда позволяла принимать только одно судно, следовательно, после выгрузки и технику надо было убирать с пирса немедленно, чтобы не создавать проблем другим судам. Разгрузились за двое суток.
К нам прибыли офицеры штаба Группы советских войск на Кубе во главе с генералом П.Б. Данкевичем, представители Генерального штаба РВС Кубы во главе с майором Санта-Мария. Майор получил распоряжение Фиделя Кастро обеспечить безопасность передислокации ракетных частей в позиционные районы, оказать необходимую помощь при приведении их в боевую готовность. Он был облечен всей полнотой власти и сыграл важную роль в решении всех задач. Серьезный, спокойный, с трезвым умом, культурный майор. Для охраны порта выгрузки и района сосредоточения к нам прибыл отряд горных стрелков в 70 человек под командованием сержанта Орландо. Они с нами были неразлучны. Сержант по-русски не говорил, однако взаимопонимание мы нашли.
Перевозка техники и грузов осуществлялась колоннами. Кубинская сторона выделила нам несколько трейлеров и необходимое число автомобилей. С этой задачей мы справились в срок и без происшествий. Но предстояло решить главное -- транспортировать боезапас ракет Р-12. Обследовав предстоящий маршрут, убедились: он не соответствует требованиям. Трудности возникали при прохождении населенных пунктов. Генерал Стаценко дал нам неделю для подготовки боезапаса и маршрута к транспортировке. В помощь прислали представителя Генерального штаба кубинской армии -- симпатичного бородача лейтенанта Фернандеса. Маршрут пролегал через девять населенных пунктов. На каждом участке принималось конкретное решение, лейтенант тут же отдавал необходимые распоряжения местным властям и дорожно-строительным организациям.
Чтобы пройти город Каунао, на маршруте необходимо было снести памятник в честь первого космонавта земли Юрия Гагарина и здание муниципалитета. Других путей не существовало. И все-таки нашли оригинальное решение: колонна с боезапасом вошла в город с противоположного направления и миновала неудобный и опасный острый разворот под углом в 30 градусов. На некоторых участках маршрута усиливали прочность мостов, улучшали гравийную дорогу. Был невозможен проезд целым поездом через город Сан-Диего. Чтобы проехать через него, надлежало снести часть прекрасного сквера. Сквер спасли, выполнив разворот с отцепкой тягачей. И так по всему маршруту.
Колонну с ракетами охраняли горные стрелки и отряд мотоциклистов гаванской полиции. Транспортировали ночью, днем маскировались. Впереди колонны на удалении до 6 километров двигались мотоциклисты во главе с лейтенантом Фернандесом, они освобождали дорогу от транспорта и людей, которые прогуливались, пользуясь ночной прохладой, в скверах, на улицах и площадях. Колонну возглавлял сам Стаценко, рядом с ним был Санта-Мария. Во главе поезда ехал начальник штаба Клюжев. Я контролировал состояние колонны на всю ее глубину, уделяя особое внимание ходовой части. В хвосте находилась группа технического замыкания с запасными тягачами.
За 120 километров до позиционного района мы оказались в зоне тропического ливня. Он разрушил мост и насыпную дорогу протяженностью 2 километра. При въезде в позиционный район на дороге, проходящей по склону горы, каждый поезд пришлось поддерживать лебедками тягачей, чтобы исключить его опрокидывание или сползание под откос. Метр за метром, маскируясь, строжайше соблюдая меры безопасности в ночных условиях, доставили «изделия» Янгеля, Пилюгина и Глушко на площадки позиционного района под кубинские пальмы в двадцать с лишним метров, которые оказались прикрытием ненадежным.
Ядерные заряды доставлялись на судах в Гавану, где временно хранились в подземельях. Их транспортировку в позиционный район осуществлял личный состав ракетно-технической базы во главе с подполковником Иваном Шищенко. Протяженность маршрута 350 километров. Это был опасный и смелый рейд с ядерными килотоннами на борту. Ракетное топливо доставили в порт Касильда на судне «Ургенч». К нам его транспортировал скромный и трудолюбивый старший лейтенант И. Ищенко. К середине сентября мы полностью заняли позиционные районы. Генерал Стаценко поставил задачу: к 22 октября 1962 года закончить инженерное оборудование позиционных районов, подготовить технику и личный состав к несению боевого дежурства в заданной степени готовности. Без промедления мы приступили к выполнению приказа. Кубинские власти и местное население нам всячески помогали.
И вот уже 8 октября первой в дивизии заступила на боевое дежурство пятая установка. А 18 октября, на четверо суток раньше установленного срока, были боеготовы все пусковые установки полка. В короткий срок, в изнуряющих условиях личный состав ракетно-технической базы проделал огромную работу. Под пусковые столы на метровую глубину были залиты бетонные монолиты с анкерными болтами. Из сборных арочных конструкций построены хранилища для ядерных головных частей. Проложено 12 км гравийных внутрипозиционных дорог. Произведено свыше 1500 взрывов скальных пород. Развернуты и благоустроены склады, пищеблоки и палаточные городки.
Наступила жизнь, полная тревог и неизвестности. Военная авиация США почти ежедневно делала облеты кубинской территории, грубо нарушая суверенитет страны. Создать эффективную маскировку было невозможно, и обнаружены мы были без особых трудностей.
В угрожаемый период, когда, по данным разведки, 20--22 октября предполагалось вторжение американских войск, для защиты позиционных районов с воздуха к нам прибыли пять зенитных батарей, боевые расчеты которых были укомплектованы гаванскими студентами.
Позиционный район прикрывал и зенитный ракетный полк под командованием полковника Климова. Остаток октября мы провели в тревожном ожидании. Чувствовалось, что где-то «в верхах» разрабатывают варианты решений. Вскоре действительно поступил приказ убрать все ракетные части с острова. На контроль прибыли представители ООН.
Я покинул Кубу с морским эшелоном в середине декабря 1962 года. В Балтийск прибыли мы 31 декабря 1962 года. В твиндеках на обратном пути было прохладно.
Семь человек из полка за участие в операции «Анадырь» получили ордена и медали. Большая группа солдат, сержантов и офицеров была отмечена грамотами и подарками. Личный состав за время операции 19 раз выгрузил и погрузил около 11 тысяч тонн всякого рода тяжестей."
С лыжами на Кубу
Полковник ракетных войск в отставке Анатолий БУРЛОВ рассказал корреспонденту "Времени новостей" Виктору ВОЛОДИНУ о том, как проходила операция "Анадырь".
- Почему секретная операция носила название «Анадырь», наводившее мысль о Крайнем Севере, а не тропической Кубе?
- В то время под Анадырем действительно строились стартовые позиции для ракетного полка. Так что это была не случайная метафора, а ложный след грандиозного стратегического обмана. Лыжи, печки, полушубки доставлялись для подтверждения легенды о том, что ракетные части перебрасываются на Север. Инженерно-техническому составу полков и солдатам говорили, что они отправляются в район с холодным климатом. Нам разрешалось сообщать, что мы направляемся с межконтинентальными баллистическими ракетами на полигон, на остров Новая Земля. Как выяснилось позже, наш путь лежал совсем в другую сторону.
- Где вас застала операции «Анадырь»?
- До отправки на Кубу я служил в звании подполковника на Украине в ракетном полку, расквартированном в Сумской области в городе Ахтырка. Я занимал должность главного инженера ракетного полка, вооруженного ракетами Р-12. В середине июня меня в числе других офицеров вызвали в штаб дивизии, где на совещании сообщили, что 13 июня 1962 года командующим Ракетными войсками стратегического назначения была издана директива, предписывающая нашей дивизии быть в готовности для выполнения важного правительственного задания. В полках из восьми--десяти офицеров были созданы оперативные группы, и мы на сделанных из картона макетах судов отрабатывали схемы погрузки ракет и техники на корабли. Все работы проводились в обстановке секретности и отрабатывались по плану переброски войск в район Крайнего Севера.
- Когда вы узнали, что вас отправляют на Кубу?
- О том, что наш полк перебрасывают на Остров свободы, я узнал 18 июня, когда меня как старшего офицера оперативной группы вызвали в Москву на инструктаж в Главном штабе ракетных войск. До этого мы только догадывались об этом. Все стало ясно в Москве. В Главном штабе нас инструктировали, как организовать передислокацию по суше и морю, обучали мерам скрытности развертывания в незнакомой местности, действиям в экстремальных условиях. Особое внимание уделялось выбору места для развертывания ракет. Куба небольшой остров, поэтому нужно было выбрать район для размещения громоздкой ракетной техники. Много занимались пересечением рек на маршрутах следования от порта до места назначения. Позже все это нам пригодилось на практике.
Мосты на Кубе не могли выдержать наши тяжелые шеститонные машины, поэтому по прибытии на Кубу к наведению переправ подключились саперы. Используя опыт Отечественной войны, они бульдозерами срывали берега реки, засыпали дно гравием, накладывали сверху бетонную подушку, по которой потом двигалась наша техника. Позже нам сообщили, что главнокомандующим Группы советских войск на Кубе назначен бывший лихой кавалерист генерал армии Исса Плиев, чья военная карьера началась еще во время Гражданской войны.
- Как оперативная группа добиралась до Острова свободы?
- На Кубу нас отправляли самолетом Ил-18 с гражданскими паспортами. По документам я значился инженером-мелиоратором, отправляющимся в Республику Куба в командировку. Вместе с документами в Генеральном штабе нам выдали по десять долларов на карманные расходы. Перед вылетом в «генеральском» ателье в Москве на Фрунзенской набережной нас переодели в гражданскую одежду. Когда мы переоблачались из военной формы в «гражданку», в ателье неожиданно зашел Юрий Гагарин. Он приехал на примерку костюма. Увидев большую группу военных, занятых переодеванием, он, наверное, сразу сообразил, что в ателье происходит что-то важное. Гагарин ничего не сказал, только с пониманием подмигнул нам и прошел в примерочную. В середине дня нас на двух автобусах привезли прямо к трапу самолета в Шереметьево.
Рейс был гражданский, и ни у кого перелет большой группы сельхозспециалистов не вызвал подозрения. При подлете к Карибскому бассейну наскочили на сильную грозовую облачность. Так что сначала Гавана нас не приняла, и нам предложили переждать непогоду на Багамских островах. Вот там, в аэропорту Нассау, я ощутил, что такое тропики. Температуру 45 градусов при влажности воздуха 100% почувствовали все «мелиораторы», обливавшиеся потом в своих костюмах. В салоне самолета была такая духота, что контрразведчики, которые сопровождали нас «на всякий случай», были вынуждены выпустить нас «подышать» на пару часов. Мы разместились кучкой под нашим Ил-18 и сразу попали в поле зрения иностранных туристов, которые принялись фотографировать невиданных русских. Добро на вылет в Гавану получили перед самым наступлением темноты.
- Как встретила «мелиораторов» Гавана?
- Из-за задержки мы прибыли 19 июля в аэропорт Хосе Марти в Гаване часов в десять вечера в темноте. Там нас уже поджидали с цветами и объятиями: «Компаньеро! Русо! Советико!» Нас отправили к месту временного размещения на вилле Эль-Чико, принадлежавшей раньше главному редактору политического журнала во времена диктатора Батисты. Мы с удовольствием искупались в бассейне, но долго не могли заснуть из-за страшной духоты. На следующий день, это было воскресенье, к нам приехал представитель советского посольства. После лекции он повез нас на городской пляж, однако не все было продумано, и в своих советских трусах мы выглядели на пляже несколько комично. Чтобы не смешить публику, нам порекомендовали купить купальные принадлежности.
- На Кубе вы ходили в военной форме?
- Нет, в гражданской одежде. Кубинскую военную форму мы надевали только во время транспортировки ракет. Во время следования колонны с техникой все команды подавались на испанском языке, чтобы дезинформировать окружение. Мы ведь двигались и через маленькие городки, а там в сквериках даже ночью было полно народу, среди которого наверняка были «контрас», которые информировали американцев, мол, возят что-то большое и тяжелое. Разобраться в том, что мы перевозили, американцы смогли только 14 октября, когда ракетную позицию одного из полков смог днем сфотографировать американский самолет-разведчик У-2. Данные фоторазведки послужили толчком для начала Карибского кризиса, поставившего весь мир на грань ядерной войны.
- Как доставлялись на Кубу советские войска и ракеты?
- Кроме передовой группы весь наш полк перевозился на Кубу морем. В Николаеве ракеты грузились в трюмы гражданских сухогрузов водоизмещением от 15 до 25 тыс. тонн. Погрузка шла с нарушением всех мыслимых условий техники безопасности -- под углом, головными частями вниз и заняла трое суток. На палубе для маскировки было расставлено сельскохозяйственное оборудование, трактора, грузовики. Основная масса солдат вместе с офицерами добиралась через Атлантику на сухогрузах.
Под верхней палубой для перевозки военнослужащих были сделаны жилые помещения: поставлены нары в два яруса с поролоновыми матрасами. На каждом сухогрузе в зависимости от грузоподъемности размещалось от 300 до 600 солдат. На палубы в дневное время выходить не разрешалось. Только ночью солдат выпускали на верхнюю палубу для «продышки». При подходе к Багамским островам, когда начались облеты советских морских транспортов самолетами американских ВВС и появились корабли сопровождения США, выход вообще запрещался. Туалет располагался на корме. К нему тоже отпускали по одному. Так и шли через Атлантику суток 17--18 до кубинского порта Мариель.
Без вентиляции в тропиках было особенно тяжело. В твиндеках температура порой достигала 50 градусов и более. Пища выдавалась два раза в сутки в ночное время. Многие продукты из-за жары быстро портились. Люди страдали от морской болезни. Одного солдата смыло в шторм, но его удалось спасти. Другой солдат умер в пути и был похоронен в океане по морскому обычаю. Опасные грузы типа перекиси водорода постоянно охлаждали водой, чтобы предотвратить взрыв. В перевозке войск, боевой техники и вооружения приняли участие 85 судов, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно. Всего на Остров свободы было доставлено около 50 тыс. военнослужащих. Такого испытания не доводилось выдерживать ни одной армии мира.
- Где на Кубе разместился ваш полк после доставки ракет?
- На Кубе, куда мы прибыли 19 июля, мы расположились в провинции Пинар-дель-Рио, поближе к Америке. Там должны были разместить три ракетных полка. Два полка с ракетами Р-12 дальностью действия 2 тыс. километров и один полк ракет Р-14, способными поражать цели на расстоянии 4,5 тыс. километров. Каждая ракета несла ядерную боеголовку с тротиловым эквивалентом 2,3 мегатонны.
- Вы имели право самостоятельно применить ядерное оружие против США?
- Ядерные боеголовки у нас были настоящие, а не муляжи, как писали на Западе. Правда, без команды Москвы мы не имели права применять ядерное оружие. На этот счет мы получили шифровку от министра обороны маршала Малиновского. Однако никто не мог дать гарантии, что в случае высадки американского десанта на Кубе не будет использовано против американцев ядерное тактическое оружие типа «Луна» мощностью 6,5 килотонны. Эти ракеты находились на вооружении пехотных полков, которые имели право их применения. Опасность возникновения ядерной войны исходила и от советских подводных лодок с ядерным оружием на борту. Они имели право отвечать на нападение судов.
Кстати, американцы временами обстреливали предполагаемые позиции советских субмарин небольшими глубинными бомбами. Они скорее всего хотели сбить настройку антенн радиосвязи, засечь глубины, нежели уничтожить подводные суда. Однако, что, если бы у кого-нибудь из капитанов не выдержали нервы, и он ответил на нападение американцев? Войны трудно было бы избежать. К счастью, этого не произошло.
- В каких условиях вы жили на Кубе?
- Первое время мы жили на вилле с цветным телевизором и бассейном. В полевых условиях -- в палатках. Наша группа, правда, сумела построить три щитовых домика для офицерского состава. Досуга не было. Днем ракеты маскировали сетями и подручными средствами. Ночами занимались боевой подготовкой. Продуктами нас снабжали кубинцы, но повара у нас были свои. Внешний периметр расположения советских частей охраняли кубинские подразделения горных стрелков. Информацию о том, что происходит вне Кубы, мы получали от кубинцев. Те, у кого были портативные радиоприемники, слушали канадские передачи на украинском языке. Так мы и жили вплоть до разрешения Карибского кризиса и отправки советских ракетчиков домой.
- Когда вы начали демонтировать ракеты?
- 28 октября поступила команда Москвы -- демонтировать ракетные установки. После того как получили команду свернуть позиции и возвращаться домой, солдаты обрадовались: «Домой!» Шапки вверх кидали. Через несколько дней мы уже отправились домой.
- Как вас наградили за участие в операции «Анадырь»?
- Операция была секретная, и нас поблагодарили. Офицеры в командировке получали двойное содержание. Некоторые были представлены к правительственным наградам. Был представлен и я, но не получил. Как мне сказали, что вместо меня ее получил какой-то политработник. После возвращения с Кубы меня перевели в Москву и присвоили звание полковника. Кстати, до сих пор участники операции «Анадырь» не имеют статуса участников боевых действий. В 1998 году группа ветеранов-«кубинцев» на учредительной конференции создала самостоятельную юридическую организацию -- Межрегиональную общественную организацию ветеранов воинов-интернационалистов «кубинцев» (МООВВИК), и я являюсь ее председателем. Мы добиваемся сейчас уравнивания в правах ветеранов-«кубинцев» со всеми остальными воинами-интернационалистами. Недавно я написал об этом новому премьеру России Виктору Зубкову. Теперь ждем ответа."
Хроника операции «Анадырь»
Апрель 1962 года. Никита Хрущев высказывает идею о размещении стратегических ракет на острове Куба.
20 мая. На расширенном заседании Совета обороны, на котором присутствуют весь состав Президиума ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС, руководство Министерства обороны СССР, принято решение о подготовке к созданию Группы советских войск на острове Куба (ГСВК).
24 мая. Министр обороны представляет руководству страны план создания ГСВК. Операция получает название «Анадырь».
27 мая. Президиум ЦК КПСС утверждает план операции полностью и единогласно.
27 мая. Для согласования с кубинским руководством вопроса о размещении советских стратегических ракет на Кубу вылетает делегация во главе с первым секретарем ЦК КП Узбекистана Ш. Рашидовым. Военную часть делегации возглавлял главнокомандующий РВСН Маршал Советского Союза Сергей Бирюзов.
13 июня. Выходит директива министра обороны СССР о подготовке и передислокации частей и соединений всех видов и родов Вооруженных сил.
14 июня. Директивой Главного штаба РВСН определены задачи по формированию 51-й ракетной дивизии (РД) для участия в операции «Анадырь».
1 июля. Личный состав управления 51-й РД приступает к исполнению обязанностей по новым штатам.
5 июля. Директивой Главного штаба РВСН определены конкретные мероприятия по подготовке 51-й РД к передислокации за границу.
12 июля. Рекогносцировочная группа во главе с командиром 51-й РД генерал-майором И. Стаценко прибывает на Кубу.
10 августа. Начинается погрузка первого железнодорожного эшелона в полку полковника И. Сидорова для передислокации дивизии на Кубу.
9 сентября. С прибытием теплохода «Омск» в порт Касильда начинается сосредоточение дивизии на острове. Этим рейсом доставляются первые шесть ракет.
16 сентября. Начата доставка ядерных боеприпасов на остров.
4 октября. Дизель-электроход «Индигирка» доставляет в порт Мариель ядерные боеприпасы к ракетам Р-12.
14 октября. Американская разведка по данным аэрофотосъемки делает вывод о наличии советских ракет на Кубе.
15 октября. Головные части к ракетам Р-12 подготовлены к боевому применению.
20 октября. Ракетный полк И. Сидорова полностью приведен в боевую готовность.
22 октября. Правительство США объявило блокаду Кубы.
23 октября. В Республике Куба объявлено военное положение. Воинские части 51-й советской ракетной дивизии переведены в повышенную боевую готовность. На КП доставлены боевые пакеты с полетными заданиями и боевыми распоряжениями на пуск ракет. В порт Ла-Исабела приходит теплоход «Александровск» с головными частями к ракетам Р-14. В СССР решением правительства приостановлено увольнение военнослужащих в запас и прекращены плановые отпуска.
24 октября. Командир ракетной дивизии принимает решение на подготовку новых позиционных районов с целью совершения маневра. Отдан приказ на рассредоточение техники в позиционных районах.
25 октября. Ракетный полк полковника Н. Бандиловского и 2-й дивизион полка подполковника Ю. Соловьева приведены в боевую готовность.
26 октября. С целью сокращения времени на подготовку первого залпа ракет головные части с группового склада переброшены в позиционный район полка полковника И. Сидорова. 1-й дивизион полка подполковника Ю. Соловьева приведен в боевую готовность и полностью закончил проверку боезапаса ракет. Сбит самолет-разведчик ВВС США над Кубой.
28 октября. До командира РД доводится директива министра обороны СССР о демонтаже стартовых позиций и передислокации дивизии в СССР.
29 октября. Начало демонтажа стартовых позиций на Кубе.
1 ноября. Выходит директива министра обороны СССР, определяющая порядок отправки стратегических ракет в Советский Союз.
5 ноября. Теплоход «Дивногорск» выходит с первыми четырьмя ракетами на борту из порта Мариель.
9 ноября. Теплоход «Ленинский комсомол» с острова Куба транспортирует последние восемь ракет.
1 октября 1963 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР за умелые действия в период выполнения особо важного правительственного задания по защите завоеваний кубинской революции участники операции «Анадырь» награждены орденами и медалями СССР.
|
