|
Казаки братья Зенченко, участники Западно-Сибирского восстания
Jдна из главных трагедий Гражданской войны произошла вдалеке от знаменитых сражений, от магистральных путей наступления белых на Москву и на огромном расстоянии от столиц советской России. Но масштаб ее, количество жертв и страшное ожесточение сторон ставят это событие в ряд самых значимых этапов борьбы, захватившей в те годы всю страну. Мы говорим о вооруженном выступлении крестьян в Западной Сибири и соседних регионах.
Западно-Сибирское восстание – обобщенное наименование нескольких восстаний. Принятое название и хронологические рамки (февраль – апрель 1921 г.) не совсем точны. Восстание в Западной Сибири, Зауралье и на территории современного Казахстана явилось крупнейшим в советской истории по региону и количеству участников (по разным данным – 70–100 тыс. повстанцев). Крестьянское повстанчество стало ответной реакцией на апогей политики военного коммунизма со стороны Советского государства, основанной на чрезвычайной продовольственной диктатуре, продразверстке, военизированном характере организации труда, проявившейся в тяжких для сельского населения трудовых повинностях. Произвол местных органов власти, продработников, продотрядов представляется не причиной, а следствием эксперимента с военным коммунизмом. Олицетворением продовольственной политики являлась установка тюменского губпродкомиссара Григория Инденбаума: «Должна быть самая беспощадная расправа вплоть до объявления всего наличного хлеба деревни конфискованным».
В январе 1921 г. вывоз хлеба, собранного в ходе государственной продразверстки, к линии железной дороги для отправки в Центральную Россию осложнился объявлением новой – семенной – разверстки. Сбор всего семенного материала в общественных ссыпных пунктах обрекал крестьян на невозможность весеннего посева и угрозу голода. Это стало непосредственным поводом стихийного и массового крестьянского восстания, начавшегося 31 января 1921 г. Западно-Сибирское восстание началось почти одновременно в разных районах Ишимского, Ялуторовского, Тюменского, Тюкалинского уездов Тюменской губернии. Повстанцы на три недели парализовали движение по обеим линиям Транссибирской железнодорожной магистрали, захватывали уездные центры Тобольск, Березов, Сургут, Обдорск в Тюменской губернии, Петропавловск и Кокчетав в Омской губернии, Каркаралинск в Семипалатинской губернии, вели бои за Ишим, угрожали Кургану и Ялуторовску, подходили к Тюмени на расстояние нескольких десятков верст. Трехнедельный перерыв железнодорожного сообщения лишал возможности получать хлеб из Сибири, являвшейся в то время одним из главных источников получения продовольствия.
Телеграмма председателя Сибревкома Ивана Смирнова Ленину от 9 февраля 1921 г. свидетельствовала о явной недооценке масштаба и силы восстания. С нарастанием масштаба восстания оценка ситуации в сибирском советском руководстве быстро изменилась. К середине февраля восстание в короткий срок охватило большинство волостей Ишимского, Ялуторовского, Тобольского, Тюменского, Березовского и Сургутского уездов Тюменской губернии, Тарского, Тюкалинского, Петропавловского и Кокчетавского уездов Омской губернии, Курганского уезда Челябинской губернии, восточные районы Камышловского и Шадринского уездов Екатеринбургской губернии. В Западной Сибири проявился особенный феномен повстанческого движения, не характерный для Европейской России: народное движение против политики военного коммунизма объединило интересы крестьянства и казачества Сибири. В Петропавловском и Кокчетавском уездах Омской губернии, Уктузском районе Ишимского уезда Тюменской губернии казачество участвовало в восстании почти поголовно.
Восставшие не выдвинули ни единого политического документа, сопоставимого с известными протестными документами – программой антоновского Союза трудового крестьянства в Тамбовской губернии, резолюцией гарнизонного собрания мятежного Кронштадта 1 марта 1921 г., декларацией реввоенсовета и командующего армией «Воля народа» (декларация Серова-Далматова), политической программой Филиппа Миронова.
Крестьянское понимание справедливого общественного устройства сводилось к лозунгу «Советы без коммунистов». На повстанческих территориях указанные лозунги воплощались путем создания волостных и сельских крестьянских Советов. В воззвании Тобольского штаба повстанцев ко всем жителям Сибири 25 марта 1921 г. объявлялось: «Мы добиваемся настоящей советской власти, а не власти коммунистической, которая до сих пор была под видом власти советской...»
Крестьянское повстанческое движение оформилось в вооруженные формирования по принципу организации регулярной армии (аналогично Красной армии), включая политические отделы и политкомы. Фронты (Сибирский, Северный, Южный, Юго-Западный) имели деление на армии (Восточная, Южная, Западная, Народная повстанческая, Народно-крестьянская), армии – на дивизии (Южно-Ишимская, Курганская и др.), полки, батальоны, роты, взводы, отделения.
Военное руководство в основном осуществлялось командным составом из крестьянской среды, подготовленным и закаленным в сражениях двух войн – Первой мировой и Гражданской. Комсостав состоял из бывших унтер-офицеров, прапорщиков. Среди повстанцев выдвинулись народные командиры. Одним из главных военных руководителей повстанцев Тобольского уезда являлся Василий Желтовский, из крестьян села Желтовское Кугаевской волости Тобольского уезда. Участник Первой мировой войны, фельдфебель, в начале 1921 г. он служил делопроизводителем военкомата Кугаевской волости и имел крестьянское хозяйство ниже среднего. Степан Данилов, также участник Первой мировой войны, житель деревни Таратухина Карачинской волости Тобольского уезда, был организатором и командиром повстанцев Карачинской волости, затем командующим Юго-Западным фронтом Тобольского уезда. Крестьянин-середняк села Большой Кусеряк Ишимского уезда Петр Шевченко поднял восстание в своем родном селе, в дальнейшем командовал повстанческим полком. Командиром 2-го Освободительного полка Курганской повстанческой дивизии, затем начальником 1-го Ялуторовского освободительного отряда был Николай Булатов, крестьянин села Куртан Курганского уезда, прапорщик царской армии, инструктор Всевобуча Красной армии. Среди командиров повстанческих отрядов были и коммунисты, такие, как, например, председатель ячейки РКП(б) и бывший военком Троицкой волости Петропавловского уезда Тимофей Лидберг.
Крестьяне из повстанческих отрядов Западной Сибири
Ликвидацией восстания в Западной Сибири руководила созданная 12 февраля 1921 г. чрезвычайная тройка Сибирского ревкома. В нее вошли председатель Сибревкома Смирнов, помощник главнокомандующего вооруженными силами республики по Сибири Василий Шорин, представитель ВЧК в Сибири Иван Павлуновский. Крестьянским командирам противостояли гораздо более квалифицированные и опытные командиры Красной армии, дослужившиеся в старой армии до высоких офицерских чинов. Помглавкома Шорин, а также начальник штаба Афанасьев были полковниками царской армии. Комбриг Николай Рахманов, за руководство подавлением крестьянского восстания в Тюменской губернии награжденный орденом Красного Знамени, в царской армии имел чин штабс-капитана. Начдив Николай Корицкий, командующий войсками охраны и обороны железной линии Челябинск–Омск и прилегающей к ней полосы, а также Петропавловской группы войск, в царской армии имел офицерский чин.
Противоборство отличалось характерным для Гражданской войны ожесточением со стороны обеих сторон, значительными потерями, включая мирное население. Количество потерь среди повстанцев превышало на порядок потери карательных войск. В телеграмме председателя Сибревкома Смирнова Ленину от 12 марта 1921 г. соотношение потерь советской стороны к потерям повстанцев определялось как 1:15. Основную часть потерь повстанцев составили потери среди местного населения. В приказах советского командования звучали требования расстреливать на месте без суда всех захваченных с оружием в руках, брать и расстреливать заложников за разрушение железнодорожной линии и телеграфной связи, за оказание помощи повстанцам, сжигать и уничтожать артиллерийским огнем целые деревни, поддерживавшие мятежников или оказывавшие упорное сопротивление.
В феврале 1921 г. Тюменский губисполком в специальной листовке предупреждал население: «Товарищи крестьяне! <…> Нашему терпению может быть конец. Да, мы жалеем, не в пример вашим вожакам, деревенские избы, невинных жителей, женщин и детей. Но у нас хватит пушек, чтобы в случае упорства сровнять с землей села и деревни. Если бессмысленные беспорядки будут продолжаться и мешать нам устраивать мирную жизнь, с болью в сердце, но во имя блага десятков миллионов рабочих и крестьян мы вынуждены будем употребить более решительные меры». С другой стороны, в приказе по Южной Народной повстанческой армии Ишимского уезда 22 февраля 1921 г. заявлялось: «…врагам трудового народа пощады не будет. Лиц, замеченных в противодействии Народной армии, уничтожать на месте, а имущество отбирать, а семьи забирать заложниками и в случае измены уничтожать. Борьба идет насмерть. Пощады никому не будет – или же с народом, или же против него».
На подавление восстания в Сибири были брошены 21-я стрелковая дивизия войск ВНУС, кавалерийские бригады 10-й кавдивизии, два полка 21-й кавдивизии, Симбирский и Казанский стрелковые полки, специально сформированные из курсантов и отборных частей, четыре бронепоезда. Все войска Приуральского военного округа перешли в подчинение помглавкому по Сибири Шорину. Карательные меры включали как военные операции против отрядов повстанцев, так и решительные и жестокие меры в отношении населения на повстанческих территориях. Районы боевых действий с повстанцами были разделены на боевые участки, каждому из которых была поставлена специальная задача.
Особую озабоченность советского и военного руководства вызывала сохранность железнодорожной магистрали: во многих местах железной дороги повстанцами было разобрано железнодорожное полотно, уничтожены стрелки, разрушены мосты, рельсы увезены или каким-то непостижимым образом оказывались загнуты. 12 февраля 1921 г. Сибирское бюро ЦК РКП(б) секретным решением возложило ответственность, в случае порчи железной дороги, на ближайшие деревни, расположенные на расстоянии 10 верст от линии железнодорожного полотна. За разрушение мостов, рельсов близлежащие деревни подлежали уничтожению. В конце февраля – начале марта 1921 г. железнодорожная магистраль была очищена от восставших.
В апреле 1921 г. Западно-Сибирское восстание охватило северные уезды Тюменской губернии. Огнем восстания полыхали районы Березова, Обдорска, Сургута, Тобольска. В апреле–мае 1921 г. карательные отряды Красной армии разбили основные военные силы повстанцев. В июне закончился в основном период оперативных военных действий. Был развязан беспощадный террор. В районе восстания свирепствовали созданные советским командованием революционные тройки и ревкомы, активно применялась система заложничества и расстрела заложников. Командующий советскими войсками Тюменской губернии Г.А. Буриченков 7 мая 1921 г. в телеграмме председателю Сибревкома Смирнову и помглавкому по Сибири Шорину требовал инструкций: «…Прошу срочно инструктировать меня, так как я для выполнения приказа центра вынужден буду открывать боевой огонь по той же советской власти, какой и принадлежу сам, то есть расстреливать волисполкомы, комячейки, крестьян, красноармейцев».
Борьба с повстанцами в апреле–мае не закончилась: она перешла в новую фазу – партизанской войны – и продолжалась вплоть до начала 1922 г. Знание родной местности позволяло повстанческим отрядам оставаться неуловимыми. Повстанцы использовали эффективную партизанскую тактику: при приближении регулярных войск отряды рассыпались на мелкие группы, распылялись, их участники скрывались в лесах, в деревнях под видом сельских жителей, при необходимости снова объединялись для проведения стремительных налетов. Сочувственное отношение к повстанцам и поддержка со стороны местного населения позволяли получить укрытие, своевременную информацию о приближении войск. Население снабжало повстанцев продовольствием, лошадьми и всем необходимым. Командир полка повстанцев П.С. Шевченко в письме к властям в июле 1921 г. предупреждал: «Товарищи, первым долгом уведомляем вас о том, а именно, чтоб вы не делали зверской расправы с партизанскими семьями, а то даем вам честное слово, что вас и ваши семьи партизаны будут уничтожать до корня. И будем производить такую короткую расправу, что хуже которой не может быть. Одним словом, будем всех превращать, как говорится, в капусту. Довольно вас миловать, довольно прощать вам за ваше зверство. Так вот, примите к сведению…»
Осенью 1921 г. повстанческое движение в Западной Сибири еще не потеряло организованности. С этого времени решительно изменилась военная тактика советских войск против повстанцев. Новый метод борьбы основывался на восстановлении и усилении твердой власти на местах: в районах были выставлены гарнизоны и организованы ревкомы. Мобильности действующих повстанческих отрядов и групп противопоставлялись специально созданные летучие кавалерийские отряды. Создавалась сеть постоянной агентурной разведки, а также войсковая разведка, чтобы предупредить и своевременно устранить возможность возникновения в районах сопротивления власти. Амнистированные повстанцы привлекались к операциям по ликвидации и поимке главарей. Имели место случаи, когда бывшие повстанцы, получив амнистию, выдавали своих бывших вожаков. На заседании Ишимского уездного комитета РКП(б) в сентябре 1921 г. комбриг Буриченков (командующий, который в мае требовал его проконсультировать, как обращаться с крестьянской массой) докладывал о результатах одного из жестоких боев с повстанцами, при этом особо подчеркивал, что живых не брали: «Рубилось все, что попадало под руку… обращение было самое жестокое» – находили повстанцев по домам по захваченным спискам. Всего зарублено 130 человек.
В декабре 1921 г. командование Приуральского военного округа, в ведение которого осенью была передана Западная Сибирь, доложило в штаб РККА о «полной ликвидации бандитизма».
Наступил финал исторической драмы…
|
