|
Полковник Пепеляев, командир Средне-Сибирского армейского корпуса
Эпопея сибирского генерала
В судьбе Анатолия Николаевича Пепеляева отразилась трагедия русского демократического офицерства, с восторгом принявшего Февральскую революцию и свержение монархии и поднявшегося против большевиков под лозунгом Учредительного собрания. В условиях Гражданской войны офицеры-демократы оказались между двух огней. Убежденный монархист и очень умный человек Василий Шульгин с жестокой душевной болью сказал: «Белое движение было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники». Пепеляев верил в белое дело до тех пор, пока не понял, что плодами его побед воспользовались «разбойники» из окружения Колчака.
Анатолий Пепеляев родился в Томске 15 августа 1891 г. в семье кадрового офицера, впоследствии генерал-лейтенанта и начальника 8-й Сибирской стрелковой дивизии. В 19-летнем возрасте он окончил Павловское военное училище в Петербурге и во время германской войны командовал батальоном, три с лишним года не вылезая из окопов. После развала Русской армии подполковник Пепеляев, награжденный семью орденами и Георгиевским оружием, в конце декабря 1917 г. приехал в Сибирь. Политически он был близок к эсерам – партии, выражавшей интересы крестьянства. После разгона большевиками Учредительного собрания и заключения ими Брестского мира Пепеляев создал в родном Томске подпольную офицерскую организацию и установил связь с местными эсерами. Весной 1918-го начался мятеж Чехословацкого корпуса, и руководимая Пепеляевым организация при помощи чешских легионеров свергла томский Совет.
Беспредельно смелый, очень популярный в войсках, Пепеляев сформировал из томичей полк и повел его на Красноярск. После взятия Красноярска к Пепеляеву присоединились дивизии барнаульцев, новониколаевцев и красноярцев, и полк превратился в корпус, который подошел к Иркутску под бело-зеленым знаменем автономной Сибири. Местное эсеро-офицерское подполье ждало Пепеляева, он взял столицу Восточной Сибири без боя и отправился на Прибайкальский фронт. К тому времени корпус, пополненный иркутянами, вырос в 1-ю Сибирскую армию, а сам Пепеляев стал генералом, освободителем Сибири от большевиков. Было ему всего 27 лет.
После Омского переворота 18 ноября 1918 г. множество эсеров, в том числе члены Комитета Учредительного собрания (Комуча), были убиты или брошены в застенки, а оставшиеся на свободе нашли убежище в Сибирской армии и в окружении иркутского губернатора Павла Яковлева, представлявшего оппозицию Колчаку. Во главе демократической фронды стояли сам Пепеляев, а также начальник его контрразведки известный савинковский боевик и бывший политкаторжанин капитан Николай Калашников.
Вскоре Сибирская армия была переброшена в Екатеринбург и стала составной частью армии Колчака. Тысячи и тысячи сибиряков с охотой шли под бело-зеленые знамена Пепеляева, что не могло не беспокоить «Верховного правителя Сибири». После того как пепеляевцы в лютый мороз со штыками наперевес почти без выстрелов выбили большевиков из Перми, открыв путь на Москву, популярность «сибирского генерала» достигла апогея. Колчак знал, что в армии Пепеляева очень сильны позиции эсеров. Была даже создана подпольная антиколчаковская организация, которая намеревалась свергнуть реакционеров-монархистов, окопавшихся в колчаковской ставке, и заменить их эсерами-областниками. Бездарное колчаковское руководство не было способно победить большевиков, а 1-я Сибирская армия Пепеляева была ударной силой адмирала.
Генерал неоднократно представлял Колчаку ультимативные рапорта и даже готов был двинуть свою армию на Омск, но «верховному» удалось справиться с оппозицией, хотя победа оказалась для него пирровой. Сначала адмирал приказал сибирякам прекратить наступление на красную Москву, потом армия и вовсе была снята с фронта и отведена в Томск. Адмирал боялся, что эсеры-пепеляевцы договорятся с большевиками, хотя именно бело-зеленому знамени сибиряков и красным флагам рабочих ижевского и воткинского заводов был обязан своими победами.
Рабочие-колчаковцы
Командный состав Ижевско–Воткинской бригады во главе с генерал–майором Викторианом Молчалиным (сидит в центре)
В романе Владимира Зазубрина «Два мира», изданном в Иркутске осенью 1921 г., есть сцена, в которой колчаковские офицеры, прибыв в штаб N-ской дивизии, видят развевающееся над крыльцом штаба красное знамя. Командир дивизии объясняет перепуганным офицерам, что его воинская часть сформирована из добровольцев – рабочих уральских заводов – и сражается за Учредительное собрание, за свободу и революцию. Рабочие восстали против красных потому, что комиссары принялись насаждать социализм с револьвером и нагайкой в руках, а плоды земные распределяли так, что было заметно, как пухли комиссарские карманы. Книга написана по горячим следам событий, и это – не выдумка писателя. В 1918 г. рабочие ижевского, воткинского, мотовилихинского и других уральских заводов подняли восстание против большевиков и влились в Народную армию Комуча, воюя против красных под красным флагом. После колчаковского переворота они волей-неволей должны были воевать уже под руководством монархистов.
Восстание началось в августе. Рабочие уральских оборонных заводов были высококвалифицированными и высокооплачиваемыми мастерами, имели свои земельные участки, а потому были материально и идеологически независимы. Они были своего рода «белой костью» рабочего класса. Октябрьский переворот, последовавший за ним разгон Учредительного собрания, произвол комиссаров, грабеж продотрядов и бессудные расстрелы большевиками своих политических противников отвратили рабочих от «рабочей» власти. Похороны члена Ижевского совета рабочего-меньшевика Аполлона Сосулина, убитого красноармейцами весной 1918 г., вылились в многотысячную демонстрацию. Многие рабочие побывали на германской войне, получили офицерские звания и Георгиевские кресты. Рабочие-фронтовики объединились в Союз фронтовиков, который и поднял восстание, поддержанное всем населением Ижевска и окрестных сел. На заводах было сильно влияние меньшевиков и эсеров.
Рабочие создали Ижевскую народную армию и нанесли несколько поражений красным. Ижевцы разбили Антонова-Овсеенко и чуть не взяли в плен Блюхера. Они работали у станков, под которыми лежали винтовки, а когда появлялись красные, над городом разносился заводской гудок. Ижевцы и воткинцы останавливали станки и шли навстречу врагу с пением «Марсельезы» и «Варшавянки» со штыками наперевес и с охотничьими ножами… У повстанцев почти не было патронов, и они добывали их у противника, десятки тысяч винтовок раздали крестьянам, а, отступая из Ижевска, сто тысяч винтовок передали Колчаку, по сути вооружив его армию.
ЦИТАТА
«Я с семнадцатого года боролся за Россию, за ее демократическое переустройство, хотел добиться автономии Сибири. Я глубоко верил, что борюсь за родину, за народ. Теперь сквозь тюремную решетку я увидел и понял, что жестоко ошибался и что за нашей спиной и на нашей крови другие наживали деньги.»
Люди из стали
Колчак знал, что ижевская и воткинская бригады являются самыми боеспособными и дисциплинированными частями его армии, поэтому был вынужден мириться и с их красным знаменем, и со странной для белых субординацией. Рабочие-колчаковцы и друг друга, и своих офицеров называли словом «товарищ» и подчинялись начальникам только в бою. Вне боя в отношениях между ними царило равенство. Более того, до 1919 г. в дивизии сохранялись Советы рабочих и солдатских депутатов.
Красные бросили на Ижевск еще новые части, состоящие из китайцев, венгров и латышей, двинули на рабочих специальные подразделения чекистов и Волжскую флотилию с бронепоездами. Троцкий приказал не брать ижевцев и воткинцев в плен, а расстреливать на месте. Тогда рабочие забрали свои семьи и вместе с женами и детьми, почти без патронов, вырвались из окружения. Кстати, именно ижевцы впервые применили психическую атаку в бою за родной завод, в полный рост пошли в атаку на красную дивизию Азина. А 9 июля 1919 г. они же повторили ее под Уфой, сражаясь против дивизии Чапаева. Именно этот эпизод отражен в знаменитом кинофильме. Зная о людоедском приказе Троцкого, ижевцы не сдавались в плен. У каждого рабочего был собственный револьвер, чтобы застрелиться. Их называли людьми «из слитков железа и стали». Символом стали ижевцы и воткинцы избрали синий цвет. Синего цвета были их погоны и околыши, на погонах ижевцев была буква «И», у воткинцев – «В». Почти все командиры были из рабочих и выбирались рабочими. Командиром дивизии был генерал Викторин Молчанов, 33-летний офицер из семьи чиновника, окончивший военное училище в Москве.
Адмирал Колчак вручает награды на фронте
В боях под Уфой ижевцы понесли большие потери. В тот период численность рабочих дивизий достигала 40–50 тыс. бойцов, и им довелось сражаться с частями Чапаева, Фрунзе, Куйбышева.
Ирония истории! Социалисты сражались в армии Колчака против большевизма, а в это время в тылу карательные отряды казаков-атаманов Красильникова и Анненкова вырезали целые деревни… Эсеры и меньшевики были объявлены колчаковцами вне закона и загнаны в подполье, Советы рабочих депутатов и профсоюзы разогнаны.
Они попали в трагическую ситуацию: сражаясь против красных, уже не хотели служить белым. Несмотря на страх перед возмездием, они начали сотнями уходить в леса к партизанам, лишь бы не оставаться у Колчака. Зимой 1920 г. более трех тысяч ижевцев вернулись в свой город на родной завод. Тогда их не стали расстреливать. Население Ижевска после ухода рабочих дивизий уменьшилось втрое, и на заводе некому стало работать. Красным нужны были руки квалифицированных рабочих.
В Сибири ижевцы и воткинцы тоже устраивались на местные заводы, но к ним относились как к предателям, калечили и убивали прямо в цехах. Сибиряки еще не видели красных, но зато вволю нагляделись на колчаковцев и люто их ненавидели. Ижевцы оказались между молотом и наковальней.
В итоге рабочие-колчаковцы с семьями отступали все дальше, дойдя до Тихого океана. Численность бойцов сократилась до нескольких тысяч, и все же они сумели выбить красных из Хабаровска, Волочаевки и Спасска.
После поражения в феврале 1922 г. под Волочаевкой Молчанов с оставшимися в живых соратниками ушел в Приморье, став членом Земского собора во Владивостоке и командующим Поволжской группой войск в Приморье. Окончательно разбитые под Спасском в начале осени того же года, молчановцы эвакуировались по морю в Корею, а оттуда в Маньчжурию.
За независимую Сибирь
После того как Колчак отстранил генерал-лейтенанта Пепеляева от командования, уязвленный командарм с частью своих войск тоже ушел в Маньчжурию, где вместе с однополчанами организовал артель извозчиков. В Харбине многие пепеляевцы вошли в контакт с красными и приняли участие в борьбе против банд атамана Семенова и изгнании японцев с Дальнего Востока.
Уже был расстрелян в Иркутске Колчак и вместе с ним принял смерть старший брат Пепеляева Виктор – бывший депутат Государственной думы, кадет и министр внутренних дел в правительстве адмирала, последний премьер-министр «верховного правителя». Но сам генерал Пепеляев тихо жил в Харбине. До той поры, пока в апреле 1922 г. его не вызвал во Владивосток управляющий Якутской областью Петр Куликовский, бывший эсер, когда-то действовавший в Боевой организации вместе с Савинковым и Каляевым. В 1905 г. Куликовский застрелил московского градоначальника графа Шувалова и затем отбыл каторгу в Забайкалье. «Сибирский генерал» не мог долго сидеть без дела и к августу 1922 г. создал Сибирскую добровольческую дружину из семисот своих офицеров, которая высадилась на Охотском побережье и двинулась в глубь Якутии.
Советское правительство направило из Иркутска и других городов части особого назначения, командиром одной из которых был Иван Строд, воевавший с Пепеляевым еще в 1918 г. Отряд Строда встретил повстанцев возле стойбища Сасыл-Сасыы и сумел их окружить. 3 марта 1923 г. экспедиция «сибирского генерала» закончилась. 17 июня 1923 г. Пепеляев с оставшимися в живых офицерами сдался в порту Аян командиру советского экспедиционного корпуса Вострецову, был доставлен во Владивосток и позже в Чите предстал перед судом.
Все подсудимые были приговорены к расстрелу, но ВЦИК заменил смерть Пепеляеву десятилетним тюремным заключением (Куликовский же был казнен). На суде Пепеляев сказал:
– Я с семнадцатого года боролся за Россию, за ее демократическое переустройство, хотел добиться автономии Сибири, а потом Якутии. Я глубоко верил, что борюсь за родину, за народ. Теперь сквозь тюремную решетку я увидел и понял, что жестоко ошибался и что за нашей спиной и на нашей крови другие наживали деньги.
Горькие судьбы
После вынесения приговора Анатолий Пепеляев оказался в Ярославском политизоляторе. После освобождения в середине 30-х он поселился в Воронеже и работал краснодеревщиком на мебельной фабрике. 20 августа 1937 г. вновь был арестован, отправлен в Новосибирск и обвинен в создании «кадетско-монархической повстанческой организации, ставившей своей целью свержение Советской власти». Бывшего «сибирского генерала» расстреляли по постановлению Тройки УНКВД по Новосибирской области 14 января 1938 г. Незадолго до того был расстрелян кавалер четырех орденов Красного Знамени, персональный пенсионер РККА Иван Яковлевич Строд, сражавшийся с ним в Прибайкалье и в Якутии…
По-разному сложились судьбы белых ижевцев. Многие рабочие по окончании Гражданской войны, после объявления большевиками амнистии решили вернуться на родину.
Наступил 37-й год. Полторы сотни бывших бойцов-ижевцев были арестованы и сосланы в Удмуртию. Вскоре всех их расстреляли как агентов японской разведки.
|
