|
Следствию невероятно повезло: киллер, убивший первого заместителя председателя Центробанка Андрея Козлова, явился с повинной и назвал еще двух соучастников преступления. Все трое воссоздали картину охоты на высокопоставленного чиновника и обстоятельства нападения у спорткомплекса «Спартак» в Сокольниках.
Преступление раскрыто. Быстро и просто. Это или действительно та редкая удача, которая случается «раз в тысячу лет» и хорошо знакома каждому сыщику. Или здесь что-то не так. Когда все легко и сразу ложится, как говорят оперативники, «в цвет», это не может не настораживать.
Прежде всего настораживает мотив явки с повинной: киллер испугался, что его могут устранить заказчики преступления, и бросился за защитой к милиции. Трудно поверить в то, что человек, в течение длительного времени (целых два месяца) готовящийся к убийству, не думает о последствиях своего поступка. Он не мог не знать (а опыт в России в этом деле весьма богат), что киллеров иногда устраняют. Если он взялся за дело, то должен был подумать о том, как и где пересидеть разыскной ажиотаж и возможное желание заказчика убрать свидетеля. Правда, все тот же российский опыт, киллеров устраняют далеко не всегда.
Предположим, что в нашем случае убийца действительно испугался. Почему он не залег, не попытался скрыться от заказчика? Видимо, в этом не было необходимости. Ведь, как сообщают оперативники, на следующий день после убийства киллеры получили от заказчика гонорар — 20 тысяч долларов.
Практика знает случаи, когда киллеры обращаются в милицию до убийства, но не после. Человек добровольно рассказывает о том, как убивал, не имея никаких гарантий, что не сядет в тюрьму — хорошо и надолго? Ведь существует известное правило, выведенное многолетней российской практикой взаимоотношений с правоохранительными органами: ничего не сказал — ничего не получишь, немного сказал — немного получишь, все сказал — все получишь. В России закона о сделке с преступником, как в США, к сожалению, не существует, и преступный мир сотрудничает с органами исключительно в случае, если человека шантажируют или пытают.
Обратим внимание на то, что и тот киллер, который пришел в милицию добровольно, и те, которых он сдал, не рассказывают ничего ни о посреднике, ни, тем более, о заказчике убийства. Рассчитывать же на снисхождение можно лишь в том случае, если в клюве принесешь весомую информацию, которая была бы по достоинству оценена следствием. А здесь нет ничего! О каком снисхождении может идти речь?
Если верить информации, утечку которой в СМИ допускают следствие и оперативные службы, осуществляющие сопровождение следствия, киллеры не принадлежали к организованным преступным группировкам, а были случайными людьми, практически дилетантами. Почти лопухами. Они-де и не собирались убивать. Им поручили всего лишь выследить Козлова, улучить момент, когда нехороший банкир, который «кидает хороших людей», был бы доступен, чтобы позвать кого надо, и этот «кто надо» мог бы с ним поговорить. Они такой момент улучили, но появился этот «кто-то» и сказал, что нехорошего человека нужно убить. Дал им два пистолета с полными обоймами, а сам скрылся в лесу. И они почему-то тут же согласились на «мокрое» дело.
По другой версии, слитой в СМИ, киллеры все-таки заблаговременно готовились именно к убийству. И сами выбрали место расстрела.
В версии о добровольной явке предполагаемых убийц Козлова очень много нестыковок. Возможно, они объясняются тем, что утечку информации допускают разные источники, каждый из которых обладает сведениями на своем уровне. Возможно, следствие еще не до конца отшлифовало единую версию с явкой киллеров, прикрывая таким образом совершенно иные, истинные причины, по которым киллеры оказались в кутузке. Но, насколько мне известно из источников, близких к следствию в Генеральной прокуратуре, некоторые нестыковки смущают и само следствие. А это не исключает версию о подставе. О попытке направить следствие по ложному пути. Группа лиц может всего лишь играть роль киллеров, рассказывая все о себе и ничего ни о посреднике, ни о заказчике убийства. Расчет прост: обрадованные следователи забросят все остальные версии и будут разрабатывать единственную, подсунутую им очень неглупыми и изобретательными людьми. А спустя время киллеры откажутся от своих прежних показаний, придумав какое-нибудь оправдание своей «явке с повинной».
Это всего лишь версия, и излагаю ее с единственной целью: чтобы у следствия не закружилась голова.
Один мой собеседник, человек весьма влиятельный в бизнес-кругах, изложил свое видение причин, по которым Козлова приговорили к смерти. По его мнению, существуют два типа государственных чиновников. Одни государственные дела воспринимают как свои личные, другие, наоборот, дела личные воспринимают как государственные. Козлов принадлежал к первой категории. Он не просто формально исполнял функции первого заместителя председателя банка, а стремился добиться реального результата. Если чиновник издает распоряжение о лишении какого-либо банка лицензии, то это его функциональная обязанность. Не будет его, распоряжение издаст другой чиновник. За это не убивают, потому как с функцией бороться бессмысленно. Козлов же лично влезал в дело настолько, что наносил реальный ущерб некоторым финансовым группам. Пользуясь щелями в законодательной базе, они продолжали уводить деньги из банков, лишенных лицензии. Козлов делал все возможное, чтобы закрыть эти щели. А вот это уже смертельно опасно.
Мой влиятельный собеседник сообщил, что, например, стремясь не допустить вывода крупных сумм через два эстонских банка, Козлов побывал в Таллине. По мнению моего собеседника, именно такая активность и в таком направлении предрешила судьбу первого заместителя председателя Центробанка.
Если допустить, что версия авторитетного эксперта близка к истине, то трудно представить, чтобы крупный финансовый капитал, обладающий большими возможностями, прибег к услугам людей, которые для выполнения специального задания оказались столь малоподходящими.
P.S. Законопроект о внесении в УПК нормы деятельного раскаяния и сделки со следствием будет рассматриваться в Государственной Думе в ближайшее время.
|
