|
Начало в номере за 29 августа
"Арабские боевики дрались от души, но не в этом заключалась их роль, - рассказывает главный редактор журнала "Свободная Босния" Сенад АВДИЧ. - Их главная миссия состояла в том, чтобы принести в светскую Боснию ислам. Первыми сюда прибыли ветераны Афганистана. После той войны они остались не у дел. Я разговаривал с одним моджахедом, который преспокойно заявил, что в Боснию его переправили американцы на военном самолете из Афганистана, как до того они же отправили его в Афганистан на войну с Советским Союзом. У американцев были своеобразные моральные обязательства перед моджахедами, которых они подготовили и обучили. Они не знали, что делать с боевиками после того, как Советский Союз вышел из Афганистана, и решили перебросить их в Европу, в Боснию, где они вели свою игру против сербов. Но грянуло 11 сентября, и вся любовь закончилась. Из союзников американцев моджахеды превратились в их врагов, которых надо уничтожить".
По иронии судьбы моджахеды встретили в Боснии своих прежних противников - русских ветеранов афганской войны, поспешивших на помощь сербским братьям. "Русские "афганцы" многому нас научили, - с благодарностью вспоминает Бранислав БЛАГОЕВИЧ, зампредседателя парламента в сербском Пале. - Многие из них отдали жизнь за нас и похоронены на местном кладбище. Они были настоящими профессионалами, учили нас проявлять инициативу. Это их первое правило: инициатива на фронте. "Если все спокойно, ситуация застаивается, - говорили они. - Не давайте противнику передохнуть, атакуйте". С особой печалью Бранислав говорит о неком Александре Александровиче, русском "афганце": "Мы возвращались с ним через линию фронта, и он подорвался на мине. Это был настоящий друг".
Бранислав за последние десять лет ни разу не был в Сараево, до которого ехать из сербского Пале всего пятнадцать минут. Так же, как и большинство сараевцев-мусульман, ненавидящих сербов, ни разу не были в Пале. "И после этого международное сообщество называет нас единой страной? - возмущается Бранислав. - Еще Иво Андрич писал: "Босния - страна ненависти". Ему вторит президент сербского движения четников Йово Вукелич из Добоя: "Мы не просто не можем жить с мусульманами в одной стране! Мы их даже видеть не можем!".
Крест и полумесяц. Кто кого?
Когда подъезжаешь к живописному городку Мостар, вокруг которого толпятся сказочные горы, первое, что бросается в глаза, - огромный крест в 33 метра высотой на вершине. Его видно со всех точек, а ночью крест подсвечивают. Крест восхищает, ослепляет, раздражает, вызывает ненависть и любовь. Когда спускаешься вниз, в Мостар, ощущение, будто приехал на космодром Байконур, - в небо целятся десятки минаретов-новоделов, построенных на арабские деньги. Местные хорваты так и называют их - "ракетами".
Город негласно разделен на две части - мусульманскую и католическую (хорватскую). Один мой знакомый журналист-мусульманин рассказывал мне, как однажды по ошибке он зашел в христианское кафе. К нему подошли солидные люди и сделали мягкое внушение: "Бить мы тебя не будем, потому что мы либералы. И мы тебя знаем: ты хороший журналист. Но это не твое кафе".
Ненависть в Мостаре живет потаенной, придавленной жизнью. Да ей и негде разгуляться, когда в небе постоянно барражируют вертолеты Европейских объединенных сил. Но борьба креста и полумесяца не затихает ни на минуту. Как только крест появился на горе, местный мусульманский журнал назвал его "крестом высокомерия и позора": "Он здесь, чтобы с этой чистой девственной горы вести пропаганду христианской религии... Этот крест постепенно, шаг за шагом, хочет войти в наши сердца и души и хочет стать символом нашего города. Откуда и зачем появился крест на чистой горе? Откуда этот символ агрессии и террора? Он хочет загнать в мышиные норы все, что принадлежит не ему!" При этом журнал нисколько не обеспокоен тем, что мечети растут как грибы после дождя. На крест не раз совершали атаки и нападения. А три недели назад полиция арестовала террористов, готовивших специальную операцию по взрыву креста.
По большому счету, кто победит - крест или полумесяц, - решают, как всегда, деньги. Стать правоверным мусульманином в Боснии не только легко, но и выгодно. "Ношение длинной правоверной бороды стоит около 150 евро в месяц, - объясняет главный редактор журнала "Свободная Босния" Сенад Авдич. - Ношение хиджаба и традиционных мусульманских одежд для женщин - около 200 - 300 евро в месяц. В целом семья может получать до пятисот евро в месяц от бесчисленных мусульманских благотворительных организаций. (Учтите, что средняя зарплата в Боснии - 300 евро.) Никто не может отследить эти деньги, они передаются наличными в мечетях и исламских культурных центрах. В прошлом году власти закрыли несколько сомнительных благотворительных организаций, но это не помогло. Организации перерегистрируются, меняют имя и возникают вновь".
Когда-то пророк Мухаммед верно заметил, что дети евреев становятся евреями, дети христиан - христианами, значит, и дети мусульман будут мусульманами. Так и случилось. Когда ислам начал свое победное шествие по Древней Аравии, когда мусульмане завоевывали и покоряли селения и оазисы, многие их жители принимали ислам из страха или материальных выгод. А вот дети их стали истинными мусульманами, приняв религию как должное, как часть их жизни. Нечто подобное происходит сейчас в Боснии (как происходило и во времена турецкого завоевания). Сегодня хиджаб для молодой мусульманки - это возможность пополнить семейный бюджет, условность или даже мода, а вот для ее дочери хиджаб будет естественен и обязателен. Вкладывание денег в такие символические вещи, как одежда, - долгосрочный проект, направленный на завоевание Европы не мечом, но верой.
Политологи называют это "благотворительным фронтом". В 2002 году боснийское правительство закрыло 12 крупных фондов милосердия. 2004 год - закрыты 4 благотворительные организации за связи с "Аль-Каидой". В этом году ведется расследование против нескольких фондов - кувейтского "Возрождения Общества Исламского Наследия" (RIHS), "Дар аль Бир" (Арабские Эмираты), «Комитета Объединенной помощи" (опять же Кувейт) и "Международной организации Исламской Помощи Игаса". Активы RIHS еще в 2002 году были заморожены в США за связи с экстремистами, но за три года - с 2002-го по 2005-й - организация успела перевести в боснийские отделения 17,5 миллиона долларов. И это лишь капля в море арабских денег, текущих в исламские центры Боснии.
"Новые мечети и исламские культурные центры, такие, как "Кинг Фатх" в Сараево (Саудовская Аравия вложила в его постройку 11 миллионов евро), обретают все большее политическое влияние, - говорит Сенад Авдич. - Неофициально они имеют неприкосновенный статус посольства, полиция не смеет носа туда сунуть. Своего рода зона duty free. Не раз случалось, когда длиннобородые ваххабиты, совершившие наезд на дороге или затеявшие драку с прохожим, забегали в мечеть и тем спасались от полиции".
Несколько месяцев назад молодой ваххабит зарезал свою мать, современную разведенную женщину, которая отказывалась носить хиджаб и встречалась с мужчинами. После убийства, с руками по локоть в крови, парень бросился в мечеть, в специальное место для омовений перед молитвой. Верующие пришли в ужас, когда увидели, как убийца смывает кровь со своих рук. На вопрос, что он сделал, ваххабит ответил: "Я зарезал барана, чтобы принести его в жертву". (А он и впрямь перерезал горло маме, как барану, от уха до уха.) Верующие сами вызвали полицию и сдали матереубийцу властям.
Как все новообращенные, новые молодые ваххабиты со страстью бросаются в веру, не признавая компромиссов. Их вера - их копье. Как не признавал компромиссов первый президент Боснии Алия Изетбегович. В своей знаменитой "Исламской декларации" он писал о "несовместимости ислама с неисламскими системами. Не может быть ни мира, ни сосуществования между исламской религией и неисламскими социальными и политическими институтами". Он также заявлял, что в исламской республике образование и средства массовой информации должны быть в руках людей, "чей исламский моральный и интеллектуальный авторитет бесспорен".
Нынешний главный муфтий Боснии и Герцеговины, достопочтимый доктор Мустафа Церич проявил себя более "умеренным мусульманином", написав "Декларацию европейских мусульман". Декларация очаровала многих западных политиков своим призывом отказаться от насилия, как очаровал их и сам доктор Церич - современный высокообразованный мужчина с манерами светского человека и великолепным английским. Именно таким хотела бы видеть главу верующих вся просвещенная Европа. Он много путешествовал, жил в разных странах мира, его дочери не носят хиджаб и "могут гулять допоздна по городу", по его же собственным словам.
Начало декларации прелестно: автор предлагает европейским мусульманам развить программу ненасилия, а также заявить всему миру о мирной природе их веры и научить своих детей "использовать не аргумент силы, а силу мирного аргумента". Дальше все серьезнее: автор пишет, на каких условиях мусульманский мир готов отказаться от террора. Европа должна: "экономически развивать мусульманскую общину", чтобы мусульмане могли наслаждаться "полной духовной и культурной свободой", либерализовать иммиграционную политику, "которая стала очень ограниченной в последнее время" (то бишь открыть границы для эмигрантов), разрешить мусульманам пользоваться законами шариата в семье (так называемый семейный закон, а также все, что отсюда вытекает, - четыре жены, хиджабы, шариатский семейный суд и прочие радости), защищать мусульман от исламофобии и геноцида. И что более примечательно: даровать политическую свободу мусульманам, которая позволит им "иметь легитимных правителей в европейских парламентах". (Политической свободой в Европе обладает каждый совершеннолетний гражданин: у него есть право голоса и право быть избранным в государственные органы. Значит, речь идет, в сущности, о квотах для мусульман.) И наиболее интересный пункт: "создание институтов ислама в Европе» и "развитие исламских школ, способных воспитать новых европейских мусульман". В сущности, всю программу можно свести к русской поговорке: "мягко стелет да жестко спать".
- Что вы имеете в виду, говоря о создании институтов ислама в Европе? - спросила я доктора Церича. - Что-то вроде главного муфтия Европы, который сидит в Брюсселе в официальной резиденции?
- Это может выглядеть и так, - благостно подтверждает мой собеседник, по-видимому, уже представляя себя в кресле "всеевропейского мусульманского Папы".
- Но какой смысл в этой должности, если ваша религия не подразумевает единых лидеров? У католиков есть Папа, у православных - Патриархи, у мусульман нет главы религии.
- И в этом Европа должна нам помочь, утвердив такой институт, - оживляется доктор Церич. - Сейчас любой радикальный имам может высказывать опасные экстремистские идеи от лица верующих. Европа не знает, с кем ей говорить, у нее нет официального лица, с кем вести переговоры.
- Но суть не в том, чтобы иметь европейского муфтия, а в том, чтобы мусульмане захотели ему подчиняться, признали бы его власть, разве не так?
- Они постепенно признают, если признает Европа, - уверен доктор Церич.
- Почему европейские страны должны вкладывать деньги в развитие исламских школ? Мы хотим пестовать и кормить НАШУ религию, какая нам выгода кормить вашу?
- Если в Европе не будет своих имамов, воспитанных на европейских ценностях, к вам придут радикальные имамы с Востока, не способные подготовить молодежь к новым вызовам мультикультурного общества".
(Я едва удерживаюсь от непочтительного замечания: "Один хрен".)
"Мустафа Церич в деле ислама - "хороший полицейский", как радикальный первый президент Боснии Алия Изетбегович был "плохим полицейским, - говорит хорватский журналист из Герцеговины Давр БОЖИЧ. - Но суть-то одна: оба "полицейских" делают свою работу - продвигают ислам в Европу. Вот тебе цитата из "Декларации" Церича: "Мы должны учить Европу принимать мусульманские ценности и ценить пот мусульманских рабочих и интеллектуалов в построении процветающей и свободной Европы. Не только исторически Европа в долгу перед мусульманами за свою свободу и процветание, но это современная мусульманская контрибуция за ее развитие, которая дает нам право сказать: Европа должна нам очень много". Так думает цвет мусульманской учености, кладезь либерализма и политкорректности, "crеme de la crеme" ("сливки сливок") доктор Церич. Теперь представь себе, что думает какое-нибудь радикальное "г...о над г...м"! (непереводимое местное выражение). В Европе сейчас проживают 30 миллионов мусульман, и большинство из них согласны с этой мыслью: "Европа нам должна". Я видел в Скандинавии десятки боснийских мусульман, живущих на социальные пособия, и неплохо живущих. И самое интересное: они даже не испытывают благодарности к тем странам, что их кормят. А знаешь почему? Для них социальная помощь - это не деньги честно работающих налогоплательщиков, нет, это милость Аллаха! Чудо, сотворенное Богом! А значит, эмигранты должны благодарить Аллаха, а вовсе не чужое государство, которое приютило их, накормило, позволило бездельничать и даже построило для них мечети. Тот же Мустафа Церич писал в своей "Декларации": "Восток гораздо больше верит в божью милость, чем в работу. Запад верит в работу больше, чем в милосердие божье". Вот она, разница менталитетов! То, как нам преподносят ислам как мирную и универсальную религию, - это попытка провезти в Европу троянского коня. В сущности, конь уже здесь. И я "боюсь данайцев, дары приносящих".
|
