|
Это слова предсмертной записки маршала СССР, Героя Советского Союза, ветерана Великой Отечественной войны Сергея Федоровича Ахромеева. Он ушел из жизни 24 августа 1991 года, когда по Москве и России гудели победные толпы тех, кто именовал себя «демократами», когда «демократы» эти сносили памятники, закрывали газеты, посмевшие оставаться советскими, несмотря на угар «свободы», которая совсем скоро обернется ужасом распада страны, войнами и трагедиями. В дни, когда громили коммунистов и снимали со зданий официальных учреждений красные флаги, флаги Победы. А если флаг, которому служил честью и правдой всю жизнь, спущен, значит, объявлена капитуляция.
Но не мог капитулировать крестьянский сын, родившийся в мордовской деревне, надевший советскую военную форму 17-летним юношей, когда был принят в Высшее военно-морское училище им. М.В.Фрунзе. Не мог спустить и предать свое знамя офицер, героически защищавший Ленинград и Сталинград, а потом, после Победы, своим трудом, мужеством, талантом заслуживший высшие воинские звания и награды. Он и не капитулировал, потому что его смерть — это поступок офицера и воина, до конца боровшегося за свою родину, за свои идеалы, до последнего вздоха выполнявшего свой долг. «Как кадровый офицер, я горд тем, что принес и приношу пользу нашей армии, нашей Родине во время войны и в мирные дни», — говорил Ахромеев в начале 80-х. В августе 1991-го, когда понял, что больше он ни для армии, ни для своей Советской родины сделать ничего не может, Ахромеев ушел из жизни.
О причинах его трагической и таинственной кончины существуют разные версии. Многие полагают, что маршал не покончил с собой, а был убит. Так или иначе, но Сергея Федоровича действительно убили те, кто все годы «перестройки» и «реформ» убивал СССР. Страну, без которой жизнь Ахромеева, как и жизнь миллионов людей, теряла смыл или становилась попросту невозможной. Убийству Советского Союза Сергей Ахромеев, бывший с 1984 по 1988 год начальником Генштаба Вооруженных сил СССР и первым заместителем министра обороны СССР, отчаянно сопротивлялся. Он был из тех, кто одним из первых заметил, что заявленная перестройка на деле оборачивается сдачей Советского Союза, прежде всего его стратегических и военных достижений, смертельным врагам нашей страны. И не просто заметил, но и всеми возможными силами, не опасаясь за собственную судьбу и карьеру, противостоял такому развитию событий. Вот как вспоминает об одном из таких фактов в своей книге «Сугубо доверительно» А.Ф.Добрынин: «В апреле 1987 года в Москву приехал госсекретарь США Шульц для переговоров по евроракетам. Горбачев попросил маршала Ахромеева и меня подготовить для него памятную записку с изложенными рекомендациями. Мы это сделали. Ахромеев специально подчеркнул, что Шульц, видимо, будет опять настаивать на сокращении ракет СС-23... и что на это нельзя соглашаться. Ахромеев не случайно настаивал на этом — наши военные знали, что Шеварднадзе был склонен уступить американцам в вопросе о ракетах СС-23 ради достижения быстрейшего компромисса, хотя прямо на Политбюро он так вопрос не ставил, но за кулисами обрабатывал Горбачева.
После длительного разговора Шульц сказал Горбачеву, что он может наконец твердо заявить, что оставшиеся еще спорные вопросы могут быть быстро решены в духе компромисса и что он, Горбачев, может смело приехать в Вашингтон (как это давно планировалось) в ближайшее время для подписания важного соглашения о ликвидации ракет средней дальности, если он согласится включить в соглашение ракеты СС-23. После некоторых колебаний Горбачев, к большому нашему изумлению — Ахромеева и моему, — заявил: «Договорились»... Что делать? Решили, что Ахромеев сразу же пойдет к Горбачеву. Через полчаса он вернулся, явно обескураженный. Когда он спросил Горбачева, почему он так неожиданно согласился на уничтожение целого класса наших новых ракет и ничего не получил существенного взамен, Горбачев вначале сказал, что он... видимо, совершил тут ошибку. Ахромеев тут же предложил сообщить Шульцу, благо он еще не вылетел из Москвы, что произошло недоразумение, и вновь подтвердить нашу старую позицию по этим ракетам. «Ты что, предлагаешь сказать госсекретарю, что я, Генеральный секретарь, некомпетентен в военных вопросах, а после корректировки со стороны советских генералов я теперь меняю свою позицию и отзываю данное уже мною слово?»
Конечно, никакой ошибкой со стороны Михаила Горбачева это не являлось, а было преднамеренным актом предательства. Но как поверить в такое предательство и перерождение руководителя страны, лидера Коммунистической партии человеку, всю жизнь честно служившему этой стране и партии? Пока была надежда объяснить пагубность для Советского Союза таких действий и решений, что-то изменить, вывести лидера из-под «дурного влияния», Ахромеев не оставлял подобных попыток. За это, очевидно, и был переведен с поста начальника Генштаба на формально высокую, но по существу весьма малозначимую роль советника президента. Но советы маршала Ахромеева предателю Горбачеву явно были не нужны. А кто знает, как бы развивались события и дальнейшая история, если бы столь честный, решительный и ответственный человек, единственный из советников Горбачева поддержавший создание ГКЧП, в августе 1991-го имел возможность реального руководства армией?
К несчастью, большинство руководителей ГКЧП были людьми иного склада. Ахромеев, конечно, понимал это, но не мог уклониться от действий, которые считал своим долгом. Перед смертью он отправил письмо Михаилу Горбачеву, в котором есть такие слова: «Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, еще раз убедился в этом... Начиная с 1990 года я был убежден, что наша страна идет к гибели. Вся она окажется расчлененной. Я искал способ громко заявить об этом. Посчитал, что мое участие в обеспечении работы «Комитета» и последующее связанное с этим разбирательство даст мне возможность прямо сказать об этом. Звучит, наверное, неубедительно и наивно, но это так. Никаких корыстных мотивов в этом моем решении не было...»
И хотя хоронили маршала чуть ли не тайком, без полагавшихся ему воинских почестей, а большинство генералов побоялись приехать на Троекуровское кладбище, трагическая его гибель стала тогда знаком для всех, кто не разучился думать и чувствовать: начинаются страшные времена разрухи и бесчестия. Времена, которые не мог пережить Ахромеев, советский человек и советский воин, легший в советскую землю. А мы, кто не отдавал долга Родине, защищая Ленинград и Сталинград, кому возраст позволяет действовать, а совесть не позволяет молчать, должны бороться за свою страну сегодня. Во имя ее будущего, во имя памяти всех, кто не жалел для нее ни сил, ни жизни, как делал это Сергей Федорович Ахромеев.
|
