|
28.12.2004
Тюрьма и мир: Собственность и свобода
Завершается уничтожение "ЮКОСа". Я сделал все от меня зависящее, чтобы нелюбовь власти лично ко мне не привела к таким последствиям для миноритарных акционеров, рядовых сотрудников компании, страны в целом.
Полгода назад я предложил отдать принадлежавшие мне акции для погашения претензий к компании. Однако был избран другой путь — путь избирательного применения закона, введение и использование задним числом новых правовых норм и трактовок, путь прямого и публичного уничтожения ростков доверия делового сообщества к арбитражному суду, к власти в целом.
Скоординированность и полная беззастенчивость в действиях налоговых, правоохранительных и судебных органов, окологосударственных компаний, включая тотальное давление на менеджеров и сотрудников компании, вся вина которых лишь в том, что они когда-то работали под началом Ходорковского, не оставляет сомнений в заказном характере процесса. Сотни людей допрошены, многим предъявлены абсолютно фантастические обвинения. Людей, в том числе и женщин, держат в тюрьме. Зачем? Все очень откровенно: не мешайте громить "ЮКОС" и дайте компромат на Ходорковского.
Сейчас очевидно, что речь идет не только о политических, но и об иных интересах, так как выбранные в угоду этим интересам методы бьют по репутации власти, по экономике страны. Но тем, кто это затеял, похоже, такие мелочи безразличны.
Вопрос сегодня уже не в судьбе "ЮКОСа". Спасти компанию скорее всего не удастся. Вопрос в том, какие уроки извлекут страна и общество из дела "ЮКОСа", финальный аккорд которого стал самым бессмысленным и разрушительным для экономики страны событием за все время пребывания у власти президента Владимира Путина.
Тирания собственности
Да, за последний год $15 млрд, о которых писал Forbes, превратились практически в ноль, а скоро обратятся в полный ноль. Но я понимал, что так будет, предлагал только не трогать компанию, ее миноритарных акционеров, так как чувствовал свою непосредственную ответственность перед 150000 сотрудников, за 500000 членов их семей, 30 млн жителей городов и поселков, которые зависят от четкой и бесперебойной работы предприятий.
Я переживал и переживаю за десятки тысяч акционеров "ЮКОСа", посчитавших некогда, что Ходорковскому и его команде стоит доверить деньги.
ПРЕДЫДУЩИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ ХОДОРКОВСКОГО
Выступление Михаила Ходорковского в зале суда по поводу предъявленных ему обвинений
Записки из мертвого дома
И ведь до недавнего времени можно было утверждать, что акционеры не ошиблись. В 1995 г., когда мы — я и наша команда — пришли в "ЮКОС", компания была убыточной, накопились долги по зарплате за полгода, а просроченная кредиторская задолженность достигала $3 млрд. "ЮКОС" работал только в девяти регионах страны, добывая 40 млн т нефти в год, при этом добыча последовательно снижалась.
В 2003 г. деятельность "ЮКОСа" охватывала уже 50 российских регионов, ежегодная добыча нефти составляла 80 млн т с ощутимой тенденцией к росту. "ЮКОС" стабильно платил рабочим высокую зарплату: до 7000 руб. в месяц — в европейской части России и до 30000 руб. — в Сибири. В начале десятилетия компания была вторым после "Газпрома" налогоплательщиком страны, формируя почти 5% федерального бюджета.
Мне не хотелось бы подробно останавливаться на том, каким смелым воображением придумана налоговая задолженность "ЮКОСа". (По версии специалистов МНС, "ЮКОС" должен был платить налогов больше, чем получал валовой прибыли.) Подобные методы войдут скверным историческим анекдотом в учебники по налоговому праву, поскольку доказали, что нефтедобыча в России убыточна. Понятно, что ради передела собственности чиновники готовы на все.
Но — пусть для многих это может выглядеть странно — расставание с собственностью не будет для меня невыносимо болезненным.
Я — вослед многим и многим узникам, известным и безвестным, — должен сказать спасибо тюрьме. Она подарила мне месяцы напряженного созерцания, время для переосмысления многих сторон жизни.
И я уже осознал, что собственность, а особенно крупная собственность, сама по себе отнюдь не делает человека свободным. Будучи совладельцем "ЮКОСа", мне приходилось тратить огромные силы на защиту этой собственности. И приходилось ограничивать себя во всем, что могло бы этой собственности повредить.
Я многое запрещал себе говорить, потому что открытый текст мог нанести ущерб именно этой собственности. Приходилось на многое закрывать глаза, со многим мириться — ради собственности, ее сохранения и приумножения. Не только я управлял собственностью — она управляла мною.
Поэтому мне хотелось бы особенно предупредить сегодняшнюю молодежь, которая вскоре войдет во власть: не завидуйте крупным собственникам. Не думайте, что их жизнь легка и удобна. Собственность открывает новые возможности, но она же ведет к закрепощению творческих сил человека, размыванию его личности как таковой. В этом проявляется жестокая тирания — тирания собственности.
И вот я перешел в другое качество. Я становлюсь обычным человеком (с экономической точки зрения — представителем обеспеченной части среднего класса), для которого главное — не обладание, а бытие. Борьба не за имущество, а за самого себя, за право быть самим собой.
В такой борьбе не имеют значения места в рейтингах, бюрократические связи и рекламные побрякушки. Только ты сам, твои чувства, идеи, способности, воля, разум, вера.
Это и означает, наверное, единственно возможный и правильный выбор — выбор свободы.
Неуправляемая демократия
Происходящее с "ЮКОСом" имеет непосредственное отношение к власти. Что будет с властью после дела "ЮКОСа" — важнейший вопрос.
Давно сказано: каждый народ имеет ту власть, которую заслуживает. Добавлю: любая власть есть отражение концентрированных представлений народа о природе власти. Потому можно утверждать, что и в Британии, и в Саудовской Аравии, и в Зимбабве власть принадлежит народу. А традиция восприятия власти — основа основ стабильности государства. Поэтому говорить о "демократизации" некоторых арабских монархий по западной модели так же абсурдно, как и о восстановлении абсолютной монархии средневекового толка, например, в современной Дании.
Российская политическая традиция в этом смысле синтетическая. Россия всегда находилась (и находится сейчас) на границе цивилизаций, но по преимуществу она страна европейская. И потому европейские политические институты, подразумевающие разделение властей, для нашей страны абсолютно органичны.
Другое дело, что нельзя игнорировать и оборотную сторону медали. Российский народ привык относиться к государству как к высшей силе, которая дает надежду и веру. Эту силу нельзя взять на работу — для начала к ней надо перестать относиться как к высшей силе. А как учит нас российская история, утрата особого, сверхрационального уважения к государству неизбежно и неизменно приводит нашу страну к хаосу, бунту, революции.
При этом не нужно смешивать понятия "власть" и "управление". Функцию управления выполняет чиновник — и он-то никакая не священная корова. Бюрократ — простой смертный, который призван брать на себя ответственность за все проблемы и проколы.
Разгром "ЮКОСа" показывает, что спущенные с цепи бюрократы руководствуются отнюдь не интересами государства как такового, вечного и уже потому могущественного. Они просто знают, что государственная машина существует для обслуживания их собственных интересов, а все ее остальные функции временно (или навсегда) упразднены за ненадобностью. У них нет ни малейшего уважения к государству, которое рассматривается ими только как механизм достижения своих личных целей.
Потому и дело "ЮКОСа" — это никакой не конфликт государства с бизнесом, а политически и коммерчески мотивированное нападение одного бизнеса (представителями которого выступают чиновники) на другой. Государство же здесь — заложник интересов конкретных физических лиц, пусть и наделенных полномочиями государственных служащих.
Действуя по той же логике, бюрократия сегодня решила полностью уничтожить разделение властей. Принятая на вооружение модель предполагает, что каждый политик должен теперь быть приравнен к чиновнику. А само содержание политики — к карьере в тесных рамках бюрократической корпорации.
Для чего это делается? Чтобы мобилизовать нацию и привести ее к новым историческим свершениям?! Ни один околокремлевский человек, верящий в то, что он говорит, не согласится с такой целью. В частной, никем не прослушиваемой беседе он скажет обратное: если разделение властей ликвидируется, то бюрократам будет легче собирать со страны деньги и делить их на основе собственных представлений, не оглядываясь на нужды и интересы людей. Вот, собственно, и все.
Другой вопрос: будет ли создаваемая система эффективно работать, приведет ли она собственных архитекторов к вожделенной цели? Нет, не приведет. Страна в результате мероприятий по "повышению управляемости" может стать полностью неуправляемой.
Почему? Потому что существуют вековые законы организации сложных систем, а также устоявшиеся в истории правила власти.
Власть всегда подразумевает взаимную мотивацию управляющих и управляемых. Мотивация может быть разной — от строительства коммунизма до всеобщего банального обогащения. Но она, эта мотивация, должна присутствовать и реально быть единой для всех.
Тусклые, бессодержательные чиновники, действующие по принципу "мне, мне и еще раз мне", такой мотивации не предлагают. И вообще не понимают, зачем она нужна. Именно поэтому они последовательно уничтожают все механизмы, которые могли позволить россиянину проявить себя: выборы всех уровней, рыночную конкуренцию, свободу публичного высказывания и т. д.
Но ни один настоящий патриот не отдаст свою жизнь за горстку чиновников, интересующихся только своими доходами. Ни один настоящий поэт не сложит в их честь гимн. Ни один ученый не будет стремиться к большим открытиям в среде, где на его гений всем наплевать.
Очень скоро единственным контрагентом этой всепожирающей бюрократии станет свирепая бесформенная толпа. Которая выйдет на улицу и скажет: "Обещали хлеба и зрелищ? Так где они?!" И иронично помахать перед носом этой толпы пачкой использованной административной бумаги не получится.
Тогда случится неуправляемая демократия с ее неисчислимыми бедами и страданиями. Вот чего действительно нужно опасаться.
Что будет?
Мне, конечно, хочется участвовать в том, чтобы наша страна была процветающей и свободной. Но я готов потерпеть — если власть решит оставить меня в тюрьме.
Жадных людей, которые так грубо и бессмысленно повели себя по отношению к десяткам тысяч акционеров "ЮКОСа", мне, простому постсоветскому заключенному, даже жаль. Им предстоят долгие годы страха и перед новыми поколениями желающих "отнять и поделить", и перед настоящим, а не "басманным" правосудием. Ведь только некоторые очень наивные зрители центральных каналов продолжают думать, что цель происходящего — интересы всего народа.
Но еще больше мне жалко тех людей во власти, которые искренне верят, что сейчас делают доброе дело для страны, для людей. Благими намерениями выстлана дорога в ад. Историческая логика показывает: дальше на этом пути им предстоит убедиться, что репрессивные методы в политике, передел собственности силовыми методами в групповых интересах и задача построения современной экономики несовместимы. Да и ограничить эту машину только Ходорковским, "ЮКОСом" или олигархами не удастся, ее жертвами будут многие, включая самих сегодняшних архитекторов и строителей.
Моим гонителям известно, что в уголовном деле нет ни одного доказательства моей виновности, но это непринципиально, предъявят новые обвинения — например, в поджоге Манежа или в экономической контрреволюции. Мне передали одно важное соображение: они хотят засадить меня поглубже, лет на пять или больше, потому что боятся, что я буду им мстить.
Эти простодушные люди пытаются судить обо всех по себе. Успокойтесь: графом Монте-Кристо (впрочем, как и управдомом) я становиться не собираюсь. Дышать весенним воздухом, играть с детьми, которые будут учиться в обычной московской школе, читать умные книги — все это куда важнее, правильнее и приятнее, чем делить собственность и сводить счеты с собственным прошлым.
Благодарен Богу, что в отличие от моих гонителей я понял, что зарабатывание больших денег — далеко не единственный (и, возможно, далеко не главный) смысл трудов человеческих. Для меня период больших денег остается в прошлом. И теперь, избавившись от бремени прошлого, я намерен работать во благо тех поколений, которым совсем скоро достанется наша страна. Поколений, с которыми придут новые ценности и новые надежды.
|
