|
В начале 1945 года в Ракетном НИИ, созданном еще М.Н. Тухачевским в 1933 году, инженер-полковник М.К. Тихонравов организовал группу специалистов (Н.Г. Чернышев, В.А. Штоколов, П.И. Иванов, В.Н. Галковский, Г.М. Москаленко, А.Ф. Крутов и др.), поставив задачу разработать проект пилотируемого высотного ракетного аппарата (герметичной кабины с двумя пилотами) на базе одноступенчатой ракеты с характеристиками, рассчитанными для полета на высоту до 200 километров, то есть в космос. К середине 1945 года проект высотной ракеты (ВР-190) был подготовлен. 23 марта 1946 года он был направлен министру авиационной промышленности М.В. Хруничеву и 12 апреля рассмотрен экспертной комиссией министерства под председательством академика С.А. Христиановича. Положительное заключение комиссии передали на утверждение одному из заместителей министра, который положил его в «долгий ящик». Задержка была вызвана сугубо бюрократическими причинами: к тому времени уже был подготовлен проект постановления о создании Специального комитета по реактивной технике при Совете Министров СССР, в числе первоочередных задач которого назывались и работы по ракетной технике. Заместитель Хруничева всего лишь ожидал, что проект пилотируемого ракетно-космического аппарата будет рассмотрен на более высоком уровне, в Специальном комитете, где и следует принять соответствующие решения.
Постановление Совета Министров СССР «Вопросы реактивного вооружения», в котором говорилось о Специальном комитете, было выпущено 13 мая 1946 года. Основательное, подробное постановление, не чета нынешним. В нем планировалась организация научно-исследовательских и экспериментальных работ в области ракетостроения, не только назывались сроки и ответственные, но прописывались даже мелкие детали.
Ставилась задача выбора места для строительства Государственного центрального полигона для реактивного вооружения. Так появился полигон у села Капустин Яр в Астраханской области.
Создавались научно-исследовательские институты, конструкторские бюро и полигоны по реактивной технике, в частности Научно-исследовательский институт реактивного вооружения и конструкторское бюро на базе завода № 88, сегодня это ЦНИИМАШ — головной институт по ракетостроению и космонавтике, который тоже празднует 13 мая свой юбилей.
Научно-исследовательские институты и конструкторские бюро в отношении заработной платы и снабжения промышленными и продовольственными товарами приравнивались к научным учреждениям Академии наук СССР в соответствии с постановлением СНК СССР от 6 марта 1946 года «О повышении окладов работникам науки и улучшении их материально-бытовых условий». Тогда, менее чем через год после Победы, в условиях послевоенной разрухи считалось важным поддержать Академию наук. Сейчас, через 15 лет становления новой России, считается целесообразным противоположное.
Министру высшего образования С.В. Кафтанову поручалось организовать в высших учебных заведениях и университетах подготовку инженеров и научных работников по реактивной технике, а также переподготовку студентов старших курсов других специальностей, обеспечив первый выпуск специалистов по реактивному вооружению по высшим техническим учебным заведениям не менее 200 человек и по университетам не менее 100 человек к концу 1946 года.
Комитет по реактивной технике должен был отобрать из соответствующих министерств и направить в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению специалистов различного профиля из такого расчета, чтобы с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту прикреплялись бы советские инженеры. При этом немецким ученым устанавливалась повышенная оплата, а для обеспечения всех советских и немецких инженеров, занятых на работах по ракетам в Германии, было выделено:
«Бесплатных пайков по норме № 11 — 1000 шт.,
по норме № 2 с дополнительным пайком — 3000 шт.,
автомашин: легковых — 100 шт.,
грузовых — 100 шт.
и снабдить горючим и водительским составом».
В Германии советские военные и инженеры должны были полностью восстановить техническую документацию и образцы ракеты ФАУ-2, лаборатории и стенды со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам, овладеть конструкцией ФАУ-2, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет.
Часть немецких специалистов перевозилась в Советский Союз. В целях обеспечения их жильем предусматривалось выделить до 15 октября 1946 г. 150 разборных финских домов и 40 рубленых восьмиквартирных домов по разнарядке Специального комитета по реактивной технике.
Специальному комитету также предписывалось представить Совету Министров СССР предложения о командировании в США Комиссии для размещения заказов и закупки оборудования и приборов для лабораторий научно-исследовательских институтов по реактивной технике, предусмотрев в этих предложениях предоставление комиссии права закупки по открытой лицензии на два миллиона долларов.
Председателем Специального комитета был назначен Г.М. Маленков, а заместителем — Д.Ф. Устинов. Работы по развитию реактивной техники назывались важнейшей государственной задачей, министерства и организации обязывались выполнять задания по ракетам как первоочередные. Все контролировалось Специальным комитетом. Никакие учреждения, организации и лица без особого разрешения Совета Министров не имели права вмешиваться.
Так закладывалась ракетно-космическая отрасль нашей страны, которая даже после всех кризисов и передряг 1990-х годов выстояла и сегодня продолжает оставаться одной из сильнейших в мире. За это надо сказать спасибо тем, кто самоотверженно трудился, создавая основы практической космонавтики.
А что же с космической ракетой ВР-190?
Долгое ожидание ответа от Хруничева вынудило Тихонравова и Чернышева подать докладную записку о проекте ВР-190 самому Сталину. В записке указывалось не только на научную, но и на политическую значимость этой работы. Характерно, что в записке ни слова не говорилось о военном применении ракеты.
Сталин дал поручение Хруничеву рассмотреть проект Тихонравова и Чернышева. Хруничеву не составило труда вспомнить и обнаружить положенный в «долгий ящик» его министерства документ. Он ставит его на вторичное обсуждение — теперь совместно со специалистами не только авиапромышленности, но и министерств вооружения и электропромышленности.
20 июня 1946 года Хруничев докладывает Сталину о возможности создания пилотируемой космической ракеты, при этом отметив, что в письме Тихонравова и Чернышева назывался срок создания космического аппарата, близкий к году, но после рассмотрения всех материалов комиссией они же называют срок уже в два года. Хруничев особо подчеркивает, что двухлетний срок является минимальным и весьма напряженным. К ответу министра прилагался проект постановления Совета Министров СССР по этому вопросу. Сталин, однако, никакой резолюции на письмо Хруничева не наложил, и постановление принято не было. Может быть, так было и правильно: для страны, которая только что завершила тяжелейшую войну, космический проект экономически был неподъемен.
Вместо испытательного полета была основана целая отрасль промышленности, которая через 11 лет создала первый искусственный спутник Земли, а через 15 лет осуществила первый пилотируемый полет в космос!
P.S. 13 мая также родились наши космонавты Владимир Джанибеков, Александр Калери и космонавт Франции Клоди Энере, получившая известность после своего первого полета под фамилией Андрэ-Деэ. Поздравляем!
|
