|
Сегодня в лондонском отеле “Хилтон” должно пройти событие вселенского масштаба. Лучшие люди России будут чествовать Б.А.Березовского — совесть отечественной оппозиции. Главному поборнику демократии и свобод исполняется шестьдесят.
По понятным причинам меня не ждут на этом празднике жизни. Тем не менее я заранее знаю, как пройдут торжества. Ведь все это уже было описано в мировой литературе. Надо лишь самую малость — перенести место действия известного романа из квартиры №50 по Большой Садовой в туманный Лондон. И все: никаких других различий мы не заметим.
Там будет и Азазелло, чей жуткий клык скрыт сегодня чеченской седой бородой. И клетчатый Коровьев (он же перебежчик из ФСБ Литвиненко). Вечный шут Бегемот, до недавнего времени служивший гендиректором “ЛогоВАЗа”. Госпожа Тофано с японским разрезом глаз. И прочая-прочая бесчисленная нечисть; всевозможные скелеты, выпрыгивающие из камина, отравители и вампиры, политтехнологи-колдуны.
И конечно, главный герой бала — 60-летний мессир. Борис Березовский. Тот, что вечно твердит, будто хочет блага, но вечно совершает зло.
Лишь один человек — из тех, что должен был там присутствовать, — не появится на шабаше в “Хилтоне”.
Два года этот человек входил в ближайшее окружение Березовского. Он был свидетелем многих его операций и афер. Участвовал в самых изощренных провокациях. Был допущен к сокровеннейшим тайнам.
Никита Чекулин — главный свидетель по делу о взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске. Это его — бывшего и.о. директора “Росконверсвзрывцентра” — олигарх-расстрига демонстрировал журналистам, доказывая, будто дома взрывали Путин и ФСБ.
Теперь Чекулин вернулся в Россию. Ему есть что рассказать и предъявить. Больше года Чекулин по примеру своего друга, майора СБУ Мельниченко, незаметно записывал все свои разговоры с олигархом. Пусть же его сенсационные откровения станут нашим подарком Борису Абрамовичу к юбилею.
“Хищение взрывчатки покрывал Рушайло”
— Вы провели в Лондоне…
— Два года. С марта 2002-го по апрель 2004-го.
— С ходу главный вопрос: почему вернулись?
— А я и не собирался там надолго задерживаться и сразу же сказал об этом Березовскому. Поначалу он реагировал спокойно. Видимо, надеялся, что я все равно отрежу себе пути к отступлению. Потом на пару со своим приспешником Александром Литвиненко, беглым сотрудником ФСБ, начал меня стращать. Дескать, ФСБ объявила всей моей семье вендетту, на Лубянке меня будут пытать, я погибну в автокатастрофе. Однако, как видите, с моего возвращения прошло уже почти два года, а я по-прежнему жив и здоров.
Впрочем, я, конечно, мог остаться в Лондоне и подольше. Но это стало уже опасным. Волею судеб я оказался посвящен в страшную тайну Бориса. И я понял, что нужно немедленно уезжать, иначе меня втянут в какую-то провокацию. Просто подставят, а потом вышвырнут.
— Вы можете раскрыть эту страшную тайну сегодня?
— Речь идет о беспрецедентной мошеннической операции. Благодаря ей Березовский и получил политическое убежище. Но если позволите, я вернусь к этой детективной истории чуть позже. А пока — несколько слов, как я очутился в Лондоне.
В мае 2000-го меня назначили и.о. гендиректора НИИ “Росконверсвзрывцентр”. Эта организация занималась утилизацией боеприпасов. Мы получали из воинских частей взрывчатые вещества и направляли их в промышленность.
Когда я приступил к делам, вскрылись дикие вещи. Оказалось, что никакого контроля за оборотом взрывчатки нет. По документам НИИ получал одно количество груза, а отправлял — уже другое. Если мне не изменяет память, за год в “Росконверсвзрывцентр” приходило где-то 34 тысячи тонн, а отгружалось всего 23 тысячи. То есть 11 тысяч тонн растворялось в неизвестном направлении.
— Пропавшая взрывчатка могла использоваться в террористических целях?
— Мы выявили всего два примера исчезновения взрывчатки как таковой. Пропало шесть тонн гексогеновых шашек. Но гексогеновые шашки к терроризму отношения не имеют. Несмотря на звучность названия, они используются как боевые части для реактивных снарядов.
Должен сказать, что связь между институтом и террористами вообще вызывает у меня сомнения. Мой предшественник попросту зарабатывал на этом. Ему было все равно, на чем делать деньги. После того как я поднял шумиху, налоговая полиция возбудила против него уголовное дело, но он ушел по амнистии.
— МВД могло об этом не знать?
— Априори — нет. Институт располагался в помещении, предоставленном МВД бесплатно, мы пользовались милицейским коммутатором. Всякий раз для перевозки взрывчатки требовалось разрешение МВД.
Такая показательная деталь: на столе моего предшественника красовался портрет тогдашнего министра Владимира Рушайло.
— Может быть, это просто дань моде?
— Нет. Я убежден, что за всей этой пирамидой стоял лично Рушайло. После начала проверки министр образования Филиппов — НИИ находился в его ведении — несколько раз обращался к Рушайло. Было возбуждено уголовное дело по факту незаконного оборота взрывчатых веществ. Меня, в частности, принимал помощник Рушайло, небезызвестный Орлов.
Орлов обещал, что во всем разберется, наведет порядок. А после этого бесследно пропал. И Рушайло тоже перестал соединяться с Филипповым. Министр честно признавался, что тот избегает его даже на заседаниях правительства. А тем временем следственная бригада МВД, занимавшаяся этим делом, была расформирована.
— Считаете, он специально тормозил расследование?
— Уверен. Вместо того чтобы разбираться со вскрытыми безобразиями, МВД начало мою травлю. Я не хотел бы сейчас подробно останавливаться на этом. Скажу лишь, что возникла реальная угроза для жизни. Мне пришлось скрываться.
И так совпало, что в это же самое время на меня вышел корреспондент “Новой газеты”. Он проводил расследование рязанской “гексогеновой” истории. Мы встретились. Вскоре мне предложили поехать в Лондон, к Березовскому.
— Зачем?
— Подавалось так, будто Борис Абрамович очень хочет со мной познакомиться... Я был форменным образом загнан в угол. Оставаться в России было опасно. Я подумал, что, может быть, там найду правду.
“ В лубянскую версию взрывов домов не верил и сам Березовский”
— 2 марта 2002 года вместе с 11-летним сыном я прилетел в Лондон. В тот же вечер меня повезли к Березовскому.
— Как вас встретили?
— Очень радушно. Борис Абрамович проникновенно сказал, что окажет всяческую поддержку, что возвращаться домой мне сейчас нельзя. И предложил выступить на презентации фильма “Покушение на Россию”. Это был фильм, доказывающий, будто взрывы жилых домов в 1999 году организовали российские спецслужбы.
— Цитирую распространенное на той пресс-конференции ваше заявление: “В моем распоряжении имеются документальные доказательства тайной схемы хищения взрывчатых веществ с военных складов и участия высших чиновников российского правительства в сокрытии фактов”.
— Буду откровенен: эти формулировки предложил Александр Гольдфарб, глава Фонда гражданских свобод и ближайший сподвижник Березовского. Я был вынужден с ними согласиться.
— Журналисты писали тогда, что явление Чекулина стало главной сенсацией.
— Конечно, была атмосфера интриги. Появился неожиданный, новый человек. Занимавший вдобавок реальную должность.
— Так кто же все-таки взрывал жилые дома?
— Этот вопрос так и остался открытым. Конечно, у меня есть собственные предположения, но я оставлю их при себе. Могу сказать только, что ни одного доказательства причастности ФСБ к этим терактам ни у меня, ни у кого из членов общественной комиссии никогда не было. И если вы сейчас перечитаете мои тогдашние заявления, то не увидите ни одного подобного упоминания.
— Однако фон от ваших выступлений был именно таким?
— Да, их использовали в определенном контексте. Как доказательство бардака и хаоса, при котором хищение взрывчатки не составляет труда. Это я готов подтвердить и сегодня.
Поразительнее всего, что и сам Березовский в лубянскую версию не верил. Скептически относились к ней и Литвиненко, и Юрий Фельштинский, автор книжки “ФСБ взрывает Россию”.
— Они говорили об этом сами?
— Да, такие разговоры мы вели. В конце концов я увидел, что лубянская версия — это откровенная фальсификация, которую они выдвинули чисто в политических, спекулятивных целях.
— А как же быть с другими свидетельствами? С признаниями майора ФСБ Кондратьева, например, который заявил, что по приказу руководства взрывал дома в Москве?
— Это вымышленный персонаж. Его существование не подтвердилось.
— А заявления взрывников Батчаева и Крымшамхалова, которые озвучивал Березовский? Они, помнится, тоже утверждали, что действовали по заданию ФСБ?
— Как было дело: Батчаев и Крымшамхалов скрывались в Панкисском ущелье. К ним выехали люди Березовского, заплатили, и террористы под их диктовку написали требующиеся ответы. Если внимательно проанализировать их заявления, это станет очевидно. Например, они указывали, что приказ об организации взрывов отдавал замдиректора ФСБ Угрюмов. Но я сильно сомневаюсь, что полуграмотные ваххабиты могли знать такую фамилию в принципе.
Аналогичный сценарий задумывался и с третьим террористом — Гочияевым. Через посредников он тоже согласился написать нужные слова. Фельштинский с Литвиненко выехали к нему в Грузию, но случилось непредвиденное. Той же ночью российский спецназ начал проводить операцию. Поднялась стрельба. Фельштинский рассказывал мне, что они с Литвиненко чудом успели спастись.
Еще раз повторяю: ни одного мало-мальски внятного доказательства причастности спецслужб к организации терактов у Березовского не было. Об этом говорили мне и члены общественной комиссии. Единственным серьезным источником информации был я.
— Поэтому Березовский и прекратил расследование?
— В том числе. Хотя была и еще причина. Когда мне максимально близко удалось подойти к разгадке и ниточка потянулась к Рушайло, Борис Абрамович всполошился. Причем аргумент был простой: “Володя не мог”. В результате он объявил, что тема закрыта.
“По совету майора Мельниченко я начал записывать все беседы с олигархом”
— Вы понимали, что Березовский использует вас в собственных интересах?
— Иллюзий не было. Хотя поначалу я действительно верил, что он поможет во всем разобраться. Да и выбора особого не оставалось.
— Березовский платил вам?
— При первой же встрече мы договорились, что олигарх полностью берет на себя наше с сыном проживание в Лондоне. Ежемесячно Фонд гражданских свобод перечислял мне что-то вроде гранта: около 10 тысяч долларов. Потом эта сумма уменьшилась.
— Насколько близко вы с ним общались?
— Чрезвычайно близко. Меня приглашали на все семейные торжества, я участвовал в самых разных совещаниях, встречался с теми, кто приезжал к нему в Лондон.
— Чего хочет сегодня Березовский? На что рассчитывает?
— Он любит повторять, что его интересует не бизнес, а политика. Только политика в его понимании — и есть бизнес. Все его партии, проекты, авантюры. Просто каждый зарабатывает как умеет. Да и не может он уже по-другому: без постоянных заговоров, спецопераций, адреналина. Это как болезнь. Наркотик.
Наглядный пример — история Николая Мельниченко: майора украинских спецслужб, записавшего откровения Кучмы и бежавшего на Запад. Мне доводилось много общаться с Мельниченко, присутствовать на их переговорах с Березовским. Олигарх рассчитывал заполучить его архив...
— Для чего? Он планировал шантажировать Кучму?
— И Кучму, и всех, кто был в состоянии заплатить, ведь в материалах Мельниченко фигурировали многие украинские политики.
Обычный бизнес. Причем кассеты он хотел купить за копейку, а продать за миллион. Но роль дойной коровы Мельниченко, понятно, не устраивала. Отчасти его история заставила меня прозреть. В январе 2003-го я провожал Мельниченко в Америку. Он был крайне обескуражен. Березовский цинично его, извините уж, кинул. Сначала пригласил в Лондон, всячески обхаживал. А когда тот отказался от его предложений, даже не оплатил проживание. Николаю пришлось оставить в отеле последние деньги. На билет одалживал ему я.
И вот по дороге в аэропорт Мельниченко разоткровенничался: “Никита, — сказал он, — подумай о себе. Рано или поздно с тобой поступят так же: вышвырнут и даже не скажут спасибо”.
Эти слова будто перевернули меня. Я впервые серьезно задумался о происходящем. И тогда, памятуя о примере Мельниченко, я купил диктофон. Подсоединил к телефону. И начал записывать все свои разговоры с Березовским и его вассалами.
— Где эти записи сегодня?
— В надежном месте. Я сумел вывезти их в Россию. Поэтому все, что я вам рассказываю, не пустые слова. Они подтверждены документально — самим же Березовским и его людьми.
— Сколько кассет в архиве Чекулина?
— Больше сотни часов. Многое я оставлю пока за кадром. Это гарантия моей безопасности. Но о чудовищном мошенничестве, уже упоминавшемся мной, которое позволило олигарху получить политическое убежище, я готов рассказать без утайки...
“Идея сфабриковать покушение на себя пришла Березовскому после убийства Юшенкова”
— Осенью 2002-го российская прокуратура направила запросы об экстрадиции Березовского и бывшего гендиректора “ЛогоВАЗа” Юлия Дубова. Чуть раньше такой же запрос ушел и на Закаева.
Сначала Борис Абрамович никак не реагировал на это. Но 24 марта 2003-го их с Дубовым арестовали. Арест, конечно, был сугубо формальным: подержали несколько часов и отпустили под залог. Однако Березовский забеспокоился. Олигарх не видел, как выбраться из сложившейся ситуации.
— Он боялся, что его этапируют в Москву?
— С одной стороны, Березовский понимал, что англичане не хотят его выдавать. Но с другой, требовались какие-то формальные основания. А их не было.
Идея спасения пришла, в общем, спонтанно. Еще с первых дней моего пребывания в Лондоне Литвиненко постоянно твердил, что ФСБ готовит покушение на Березовского. Сам Борис внимания на это сперва не обращал. Но потом, видимо, Березовский понял, что версия с покушением может оказаться той самой спасительной соломинкой. И в этом ему должен был помочь я.
— Вы? Каким образом?
— Однажды я проговорился Литвиненко, что в Москве у меня остался близкий друг — сотрудник ФСБ. Литвиненко вцепился мертвой хваткой. На пару с Фельштинским они обрабатывали меня, уговаривая пригласить этого человека в Лондон. Подавалось так, будто им нужен эксперт, знающий последние реалии спецслужб. За консультации ему будут платить — 10 тысяч долларов ежемесячно.
Как-то разговор завел со мной и Березовский. Но я не хотел впутывать невинного человека. Олигарх откровенно расстроился. Теперь-то я понимаю, почему. Они рассчитывали, что, выманив моего друга в Лондон, им удастся организовать провокацию. Березовский и Литвиненко представят все так, будто он приехал убить олигарха.
— Подождите. Но вы же говорили, что были с Березовским очень близки.
— К тому моменту наши отношения стали уже давать трещину. Во-первых, расследование взрывов закончилось и прежнего интереса я больше не представлял. А во-вторых, Березовского беспокоило мое нежелание оставаться в Лондоне. У меня даже отобрали паспорт.
Он видел во мне потенциального предателя. Зачем же ему было отпускать меня просто так, без пользы? Это абсолютно в его стиле: надо одновременно и скомпрометировать, и попользовать.
— Однако затея с вызовом чекиста провалилась.
— Свято место пусто не бывает. Роль убийцы взял на себя другой человек. Мой случайный знакомый...
“Прежде чем убить Березовского, агент Москвы позировал перед телекамерами”
— 2 апреля 2003-го после предварительного судебного заседания Березовский и Дубов давали пресс-конференцию. Ко мне подошел какой-то мужчина в сером пиджаке. Мы разговорились.
— По-русски?
— Он был русским. Как потом я узнал — выходцем из Казахстана... И тут на мобильный мне позвонил помощник Березовского Владимир Воронков. Он просил выяснить, кем является мой собеседник.
— Вы видели этого человека раньше?
— Тем же утром охрана заметила его на экономическом лондонском форуме. Обычно там собираются одни и те же фигуры, поэтому появление нового человека привлекло внимание. Да и внешность у него была слишком запоминающаяся: высокого роста, крепкого телосложения, с волевым лицом.
— Кем оказался этот таинственный незнакомец?
— Он представился мне как Владимир Теплюк. Сказал, что живет в Англии уже 4 года, ждет политического убежища, занимается мелким бизнесом. Мы обменялись телефонами и разошлись.
— Какие подозрения вызвал Теплюк у охраны?
— Я лично ничего странного не заметил. Было это, напомню, 2 апреля. А через две недели в Москве убивают Сергея Юшенкова. Это убийство вызвало у Бориса новый виток энергии. С его подачи Литвиненко сразу же объявил, что Юшенкова убрала ФСБ. И тема эта — политических ликвидаций — вновь обрела актуальность.
Я убежден, что именно после смерти Юшенкова в голове у Березовского начал вырисовываться план описываемой мной операции. Потому что отношение ко мне резко поменялось — в лучшую сторону. И все по очереди снова стали уговаривать меня вызвать в Лондон друга Юру.
— А как же таинственный Теплюк?
— Теплюк, похоже, рассматривался как запасной вариант. И если бы он сам не вышел на связь, о нем вообще, может, и забыли.
В начале мая он позвонил мне на домашний телефон. Спросил, когда пройдет следующий суд по делу Березовского. Узнав об этом, Литвиненко даже не стал скрывать возбуждения. Он заявил, будто видел Теплюка в аэропорту “Хитроу”. Что Теплюк якобы за ним следил. И вообще он — офицер ФСБ.
Березовский тоже активно поддержал эту версию. Он “вспомнил”, что встречал его раньше, в Генпрокуратуре.
— Но зачем Теплюку — мелкому коммерсанту из Казахстана — нужно было ходить на судебные заседания?
— Я его спрашивал. Он объяснил, что одна знакомая посоветовала ему найти подходы к Березовскому. Дескать, он человек богатый, вокруг много свиты. Авось, и тебе что-нибудь перепадет.
В принципе, это похоже на правду. Насколько я узнал Теплюка, он типичный авантюрист. Вдобавок оставшийся на мели.
— Он присутствовал в суде?
— Да, на заседании 13 мая. Его даже показали мельком в новостях. А охрана суда по наводке Березовского проверила у него документы и переписала данные.
— Довольно странное поведение для секретного агента.
— Более чем. Он даже сфотографировался со мной на память. Хотя потом адвокаты Березовского заявят, что именно в тот самый день агенты российских спецслужб и планировали убийство олигарха. Прямо в зале суда. Может, я чего-то не понимаю в работе разведки? Что же это за секретные убийцы, если они напропалую позируют перед камерами?
— По-вашему, адвокаты Березовского, говоря об убийцах из Москвы, имели в виду Теплюка?
— А кого же еще? Борис Абрамович сам это подтверждал... Но не буду забегать вперед.
Мы пообщались с Теплюком в суде. Договорились вечером поужинать. Когда я рассказал об этом Березовскому, тот и секунды не медлил. “Это гэбэшная игра”, — бросил он. И предложил взять с собой Юлия Дубова. Ему вручили миниатюрный диктофон. Но вопреки ожиданиям ничего нового Теплюк не открыл.
Разговор был совершенно пустой. Теплюк предлагал заняться совместным бизнесом. И я понял, что мы напрасно тратим время.
Предположим, что Теплюк в самом деле — киллер из ФСБ. Но почему он тогда не предпринимает попыток выйти на олигарха? Через меня это было сделать легче всего. Если же он хотел сдаться, ему тем более не имело смысла так долго тянуть с признаниями.
— Как он показался Дубову?
— Юлий лукавил со мной. Пожал плечами, и все. Однако неделей позже Литвиненко заставил меня тоже свести его с Теплюком.
Он словно соскучился по старой работе. Все время повторял, что выведет того на чистую воду. Единственные сомнения вызывала его ведомственная принадлежность. ФСБ? СВР? КНБ Казахстана?
20 мая мы встретились в пиццерии на окраине Сохо. Едва сев за стол, Литвиненко сразу взял быка за рога. Он объявил, что знает истинное лицо Теплюка и тому лучше признаться сразу. Теплюк обомлел. Он начал лепетать что-то, но Литвиненко прервал его, принялся рассказывать о бесперспективности службы в России. А здесь, мол, совсем другая жизнь, мы поможем получить политическое убежище. Купим дом в Лондоне. Надо только немного помочь в ответ. В общем, это была неприкрытая вербовка.
— И вновь я не понимаю: если он не агент, какой смысл было ему выслушивать россказни Литвиненко?
— Теплюк приходил на суд, чтобы втереться в окружение Березовского. Зачем же ему было теперь сходить с финишной прямой? Напротив, он увидел, что может оказаться полезным.
— Что было дальше?
— Дальше мы с Литвиненко отправились в офис к Березовскому. Подробно доложились. С этого момента от операции меня отвели.
— Вы не интересовались, что происходило затем?
— Я спрашивал у Березовского, но тот уходил от ответа. А Литвиненко вообще посоветовал мне забыть о существовании Теплюка. Только потом я узнал, что 18 июня Литвиненко привел его к адвокату Березовского Джорджу Мензису. Похоже, тогда-то Теплюк и написал заявление, что должен был убить олигарха.
— На чем строится ваша уверенность?
— Давайте проанализируем факты. В сентябре, на очередном судебном заседании, адвокат Клэр Монтгомери заявила, что российские власти планировали убийство Березовского прямо в зале суда. Она сказала, что защита располагает прямыми доказательствами готовящегося теракта.
А 9 сентября МВД Англии приняло решение о предоставлении Березовскому политического убежища. Борис Абрамович, комментируя это, объявил журналистам, что решающую роль сыграло его несостоявшееся убийство. Кстати, то же самое говорил он и мне.
— Как, по официальной версии, должно было произойти убийство Березовского?
— Со ссылкой на источники в контрразведке, пресса писала, что его собирались убрать с помощью отравленной авторучки. Но киллер — сотрудник СВР — явился с повинной.
Бред полный. Убивать Березовского в суде — верх легкомыслия. Маленький, тесный зал. Борис Абрамович со всех сторон окружен охраной. Даже физически это невозможно. Уж если б хотели убить по-настоящему — это следовало делать в любом другом месте.
— Покаявшийся киллер и Теплюк — это одно лицо?
— Несомненно. Когда журналисты брали у Березовского интервью, они спросили: а не тот ли это человек в сером пиджаке, что крутился возле вас на экономическом форуме, а потом в суде? И Борис подтвердил: да, это он. Никого другого в сером пиджаке на суде больше не было. Только Теплюк.
— Чем же объяснить тогда удивительную доверчивость англичан? В подобную версию не поверит и ребенок.
— А чем объясняется, что все решения об отказе в экстрадиции — Березовского, Дубова, Закаева — выносил один и тот же судья: Тимоти Уоркман? Кстати, уже в 2005 году Уоркман отказался выдать России и вице-президента ЮКОСа Александра Темерко.
Это политика. Англичанам нужен был только повод. Березовский его придумал. Такую же комбинацию провернули и с Закаевым.
— Что вы имеете в виду?
— Российская прокуратура требовала выдачи Закаева. Дело рассматривалось судом. И в канун окончания слушаний Литвиненко с Березовским организовали новую провокацию.
12 октября Скотленд-Ярд задержал двух российских граждан: бывшего сотрудника ФСБ Андрея Понькина и коммерсанта Алехина. Взяли их по заявлению Литвиненко. Он написал, будто Понькин и Алехин предлагали ему организовать покушение на Путина...
— Это не тот ли Понькин, что вместе с Литвиненко в 1998-м обвинил свое руководство в подготовке убийства Березовского, а после увольнения перешел к олигарху на службу?
— Он самый. Кстати, в книге Литвиненко “Лубянская преступная группировка” можно встретить и упоминание об Алехине: его давнем с Понькиным приятеле.
То есть история 1998 года повторилась. Литвиненко вытянул Понькина с Алехиным в Лондон. А потом написал на них донос. Якобы они предложили ему подыскать киллера из чеченской диаспоры для убийства Путина.
Даже не буду комментировать этот бред. Дешевая, примитивная провокация. Но она сработала. Точнее, британские власти в очередной раз сделали вид, что поверили олигарху. Потому что Закаев незамедлительно заявил, что эта провокация готовилась под него. В результате ему тоже предоставили политическое убежище.
“Борису Абрамовичу нужен адреналин”
— Вы жалеете о том, что поехали тогда в Англию?
— Я в принципе жалею, как сложилась моя жизнь после 2001 года. А правильно или неправильно, что я поехал к Березовскому? У меня не было другого выбора.
— Почему вы решились сейчас на эти откровения?
— Я хочу, чтобы все узнали: мы имеем дело не с поборниками гражданских свобод, а с опытной международной группой мошенников, которые используют свою энергию исключительно в корыстных целях. Фальсификация, спекуляции, передергивание, политический шантаж — вот стихия Березовского и его команды.
— Сегодня ему исполняется 60. Что бы вы пожелали своему бывшему другу в юбилей?
— Богатырского здоровья. Именно здоровья. Ведь рано или поздно ему придется ответить за все. А для этого нужно хорошее здоровье.
Подарком же моим пусть станет это интервью. Надеюсь, после его прочтения у Бориса Абрамовича появится хорошая порция адреналина. То, что он любит и ценит больше всего в жизни...
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом в Генпрокуратуру, МИД России и послу Великобритании в РФ.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
ВСЕ ПОКУШЕНИЯ НА БЕРЕЗОВСКОГО
7 июня 1994 года — взрыв припаркованной у Дома приемов “ЛогоВАЗ” машины в момент выезда оттуда “Мерседеса” Березовского. Водитель убит, охранник и Березовский получили ранения. По версии следствия, теракт был организован ореховским авторитетом Сергеем Тимофеевым (Сильвестром), который сам был взорван в сентябре того же года.
13 ноября 1998 года — Березовский публикует в “Коммерсанте” открытое письмо директору ФСБ Путину. Он заявляет со ссылкой на признания офицеров ФСБ, что осенью 1997 г. руководство УРПО ФСБ приказало его ликвидировать. 17 ноября на пресс-конференции пятеро офицеров сотрудников ФСБ подтверждают это. Уголовное дело, возбужденное по факту их заявлений, было прекращено за отсутствием состава преступления.
8 августа 1999 года — неизвестные обстреляли из гранатомета Дом приемов “ЛогоВАЗ” на Новокузнецкой улице. Пострадавших нет.
22 сентября 2003 года — по сообщению английской “Sunday Times”, Борис Березовский признался, что российские спецслужбы пытались совершить на него покушение. Об этом он сообщил британским властям. Имена исполнителей ему известны.
|
