|
"Они даже оставили ему госдачу в Крцаниси, городке, построенном на окраине Тбилиси для высшего руководства еще в конце 30-х Лаврентием Берия (тогда первым секретарем ЦК КП(б) Грузии). Эдуарда Шеварднадзе только переселили с дачи Берия в дом, который когда-то занимали секретари рангом ниже.
Здесь, во дворе этой дачи, и похоронил Эдуард Амвросиевич свою жену, умершую 20 октября прошлой осенью. Эта утрата оказалась для него гораздо тяжелее, чем потеря президентства.
ТРАГЕДИЯ ГОРБАЧЁВА – К началу 90-х многим уже было очевидно, что перестройка пошла вкривь и вкось. Вы лично это понимали? – Да. Ситуация была сложная. Министр иностранных дел, член Политбюро делает официальное заявление о том, что диктатура наступает... А где был Горбачев в это время? Горбачев отдыхал на Форосе.
Как так можно? – «Я ухожу в отставку, это будет, если хотите, моим протестом против наступления диктатуры», – это было сказано вами 20 декабря 1990 года.
– Да, да. Так было сказано, и, к моему удивлению, почти весь зал, кроме военных, встал и аплодировал.
Я не хотел быть министром иностранных дел. Я всегда говорил и на Политбюро тогда сказал, что министрами обороны, КГБ, иностранных дел и внутренних дел (четыре ключевые должности) должны быть русские.
– Говорят, когда вас Горбачев вторично пригласил, вы отказались и сказали: «Я вам не верю». Вы действительно это сказали? – Я ему это сказал, но не на Политбюро. Дословно: «Я вам не доверяю. Все горит, все бурлит, а вы – в Крыму». Знаете, что он сказал позже? «Я, – говорит, – никогда никакого повода ему (то есть мне) не давал, чтобы он делал такое заявление. Я не знаю ни о какой диктатуре, у меня нет никаких данных, а у него откуда?» А у меня на самом деле были.
– И тем не менее вы согласились стать министром вторично? – В 1991-м Ельцин забрал все в свои руки, и не только Ельцин, но и Кравчук и Шушкевич – они объединились. Не официально, но они действовали согласованно. Встречались один раз на Украине, потом негласно в Белоруссии.
Потом окончательно договорились в Беловежской Пуще о развале Советского Союза.
Кто же не понимал, что, если из Союза уйдет Украина, уйдет Белоруссия, это будет конец? Остальные тоже уйдут.
Вот тогда Горбачев и стал звонить мне. «Ты не можешь зайти?» Я говорю: «А зачем?».
«Есть дело, серьезное дело. Я прошу, очень прошу зайти».
Горбачев еще президентом был, но реально уже не управлял. Зашел. Он говорит: «Я хочу создать президентский совет. Предлагаю тебе должность министра объединенного министерства иностранных дел и экономических отношений». Я ответил: «Зачем это нужно? Вы не видите, что происходит?» И вот помню его выступление по телевидению. Он выступает, как тот Горбачев, прежний, образца 85 года: уверенно, логично, сильно выступает. Но все смеются, потому что у него власти уже нет. Печально… БЕРЕГ БЕРИНГА В первой части мемуаров бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, бывшего министра иностранных дел СССР, бывшего президента Грузии, которая уже вышла на грузинском языке, лишь мимоходом, как незначительное, упоминается скандальное соглашение Бейкер – Шеварднадзе – по поводу того, как СССР уступил США 50 тысяч кв. км Берингова моря.
– Эдуард Амвросиевич, лично вас в чем только не обвиняли: и в развале соцлагеря, и в развале СССР. Но особенно много вопросов возникало при обсуждении демаркации границы с США в Беринговом море: якобы вы подарили американцам огромный кусок нашей морской территории… – Это была спорная территория. Переговоры по ней велись годами. И отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, как помните, были очень натянутые. В те годы очень трудно было найти решение даже по такому вопросу. Как правило, по таким вопросам в переговорах принимал участие в качестве главы делегации представитель МИД. Но также обязательно в делегацию входили представители Генштаба, пограничных войск, естественно, и Минобороны.
Мы сформулировали наши позиции, американцы привезли свои, и переговоры начались… Доводили проект до кондиции рабочие группы, но возглавляли их уже более высокие представители тех ведомств, про которые я вам говорил. Когда переговоры были завершены, и делегации определили, что вот этот участок принадлежит Советскому Союзу, а этот – Соединенным Штатам Америки. Все знали, что в американском секторе больше рыбы, но наши силовики – представители Министерства обороны и все другие – считали, что в стратегическом отношении наша часть выгоднее. В общем, американцы были за рыбу, а мы – за стратегию. Так и договорились.
– Скажите, а на Политбюро кто-нибудь возражал против этого проекта? – Нет, никто не возражал.
Все были единогласны!"
Автор:
|
