|
"– Геннадий Николаевич, ещё в советское время об особой подготовке сотрудников группы «А» ходили легенды. А как на самом деле отбирали первых новобранцев?
— Легенд действительно хватало. Но не так страшен чёрт, как его малюют. Была разработана методика, при которой нужно было выполнить определённые тесты общей физической подготовки: 15 подтягиваний, 30 отжиманий, зимой — лыжи, летом — кросс. Стрельба в обязательном порядке. Таким порядок отбора остаётся и сейчас. В моё время требовалось около 5 лет интенсивной и качественной подготовки, чтобы сделать из новичка сотрудника группы «А».
При этом первый принцип — строгая добровольность. Кандидата сразу предупреждали, что эта служба сопряжена с опасностью для жизни. Рассказывали, что в боевых операциях у нас погибло столько-то человек, есть и раненые. Говорили о том, что надо в обязательном порядке прыгать с парашютом, переносить повышенные физические нагрузки, действовать подчас в очень жёстких условиях.
Сотрудник группы всегда был под контролем. Если кто-то из нас уходил, к примеру, из дома в кино, то обязательно докладывал, куда идёт, когда вернётся, и называл номер ряда и места в кинотеатре. Это обстоятельство накладывало отпечаток подконтрольности на всю нашу внеслужебную жизнь. В 1980-м каждый сотрудник, даже рядовой, был оснащён аппаратурой вызова. Условный сигнал получил — значит, руки в ноги, где бы ты ни был.
Рассказав обо всех этих «прелестях», обязательно задавали вопрос: требуется ли время на размышление? Если да, то просто говорили: оставайтесь служить на прежнем месте без обиды и каких-либо последствий.
— А вы сами откуда пришли в «Альфу»?
— В 1953-м я служил срочную службу в Кремлёвском полку, сейчас он называется Президентским. Там вступил в партию, а в 1956-м приказом председателя КГБ стал старшиной роты в подразделении Комитета. Просто вызвали и сказали: «Надо!» В 1959 году был переведён для дальнейшего прохождения службы в КГБ СССР.
В сентябре 1967 года тогдашний начальник 7-го управления генерал Виктор Алидин внёс на коллегию КГБ предложение: обеспечить личную охрану главе госбезопасности Андропову. Юрий Владимирович, как человек по-настоящему скромный, воспринял такое решение без особого восторга и энтузиазма, но подчинился. Отобрали сотрудников «семёрки», подходивших для такого рода службы. Мне было доверено возглавить эту группу.
Проработали мы с Андроповым месяца полтора. Затем, оценив ситуацию, руководство 9-го управления заявило, что оно готово обеспечить «более качественную» охрану председателя КГБ, что и было в скором времени осуществлено. Так наша группа прекратила существование.
Приказ о моём назначении в группу «А» был подписан Андроповым, но собеседование я проходил не у него, а у заместителей.
— А впоследствии общались лично?
— Я был у него на беседе после назначения 3 раза. Первая встреча была по поводу вооружения и оснащения личного состава сразу после операции в марте 1979 года в посольстве США. Вторая и третья — в период проведения московской Олимпиады, до и после неё.
— Все знают, что в 1979-м «Альфа» брала дворец Амина, но про посольство США мало кто слышал.
— Это была первая боевая операция группы «А». 28 марта 1979 года второй секретарь посольства США отвёл в консульский отдел неизвестного советского гражданина, который показал американцам мощное взрывное устройство и заявил, что готов взорвать себя вместе с сотрудниками посольства. Требования у террориста были такие: вывезти его на дипломатической машине в аэропорт, обеспечить посадку в самолёт и вылет за рубеж. Лишь при пересечении воздушной границы СССР он обещал сдать взрывное устройство.
По распоряжению Андропова мы в сопровождении представителя МИД СССР прибыли к посольству. Американцы дали нам разрешение применить в крайнем случае спецсредства и огнестрельное оружие. Но вначале надо было вступить с этим человеком в переговоры, поскольку о нём вообще ничего не было известно. Эта миссия выпала мне. Первый секретарь посольства ретировался, и я остался один на один с неизвестным. Террорист потребовал снять куртку и пиджак, вывернуть карманы и заявил, чтобы я не приближался к нему ближе чем на метр. Свою правую руку он постоянно держал на спусковой тяге взрывного устройства.
Представляясь, я назвал свои подлинные фамилию, имя и отчество, но назвал себя вторым секретарём консульского управления МИД СССР. Он потребовал у меня документы, которые бы это подтверждали. Я ответил, что, пересекая государственную границу, обязан был оставить при входе в посольство все свои служебные документы.
А затем начался очень нервный разговор, который длился в общей сложности два с половиной часа. Первый вывод, который я сделал для себя: мы имеем дело с психически неуравновешенным человеком. Потом оказалось, что он действительно состоял на учёте.
— И кто же это был?
— Уроженец и житель города Херсона, моряк торгового флота Юрий Власенко 1951 года рождения. Он пытался поступить в МГУ, но не прошёл по конкурсу. Это его и озлобило.
Переговоры не дали положительных результатов. Нам не удалось склонить его к отказу от своих замыслов, и последовала команда: поразить его в плечо и предплечье правой руки. Расчёт был на то, что он мог в результате болевого шока отпустить спусковую тягу. Задача эта была чётко выполнена тогда майором, а ныне полковником запаса Сергеем Головым. Но, к сожалению, Власенко привёл в действие взрывное устройство. В помещении, где мы находились, возник пожар.
На наше и американских сотрудников счастье, сработали только 2 из 3 отсеков взрывного устройства. В первом был пороховой заряд, во втором — тротиловый, а в третьем — самый мощный, состоящий из полулитра пикриновой кислоты. Власенко получил её через сына завкафедрой МГУ и почти 2 месяца держал в дупле дерева под Москвой. Дело было в феврале-марте, кислота пропиталась влагой и не сдетонировала.
— А какие ещё операции, в которых вы участвовали, оставили наибольший след в вашей памяти?
— Те, что были связаны с освобождением детей. Первая из них имела место в школе № 12 города Сарапула Удмуртской АССР. 18 декабря 1981 года двое солдат, вооружённых автоматами Калашникова, захватили 25 учеников 10-го класса средней школы и потребовали вылета в ФРГ или любую другую капстрану.
После того как их удалось обезвредить, в аэропорту Ижевска нас ждал первый секретарь Удмуртского обкома. Причём не в зале для важных персон, а прямо на лётном поле, на морозе и ветру хотел лично поблагодарить за проделанную работу.
А самая тяжёлая операция была 1 декабря 1988 года, когда 4 вооружённых бандита захватили 32 10-летних учеников вместе с учительницей школы № 42 города Орджоникидзе. Более 10 часов они находились в обыкновенном автобусе, под каждым креслом которого стояли 3-литровые банки с бензином. С более изощрённым и циничным коварством мне в своей жизни встречаться не приходилось. Бандиты требовали $2 млн. и военно-транспортный самолёт. Лично Михаил Горбачёв поставил перед нами задачу: «Ни одного волоска с головы ребёнка не должно упасть». Был страшный торг за каждого ребёнка. Мы передали бандитам и самолёт и деньги. Заложники были освобождены. Одновременно шли официальные переговоры с правительством Израиля, которое согласилось принять самолёт и пообещало возвратить террористов. Однако вскоре мы почувствовали, что израильтяне не хотят отдавать Советскому Союзу преступников под тем предлогом, что их казнят. А это противоречит законодательству Израиля. Нам всё же удалось сломить сопротивление. В СССР состоялся суд.
— Бандитов не расстреляли?
— Главарю дали максимум — 15 лет, другим — чуть меньше.
Ещё вспоминается, как среди бела дня 23 декабря 1993 года 3 вооружённых преступника захватили в школе в Ростове-на-Дону 14 учеников вместе с учительницей. Эпопея по их освобождению длилась почти трое суток, пока бандитов не удалось задержать. Они требовали деньги и вертолёт для вылета в Чечню. На всю жизнь я запомнил лётчиков, принимавших участие в операции. Они всё это время не вылезали из вертолёта. Летали днём и ночью по требованию террористов, которые выкаблучивали с ними такое, что трудно представить. Несмотря на то что в числе бандитов был майор ВВС, штурман по специальности, лётчикам удалось обмануть его. Они посадили вертолёт вместо Чечни в Дагестане, недалеко от столицы Махачкалы, где бандиты и были задержаны.
Была тяжёлая операция в августе 1990 года, когда 4 преступникам, находящимся в СИЗО г. Сухуми, удалось захватить в заложники 3 контролёров. В результате бандиты завладели ключами от всех камер, где содержались 87 человек. Тогда действовал указ местных властей о сдаче населением незаконно хранящегося оружия. Всё оно — более 2 тыс. единиц и свыше 20 тыс. патронов — было складировано в одной из камер СИЗО. Бандиты открыли её и вооружились до зубов. Требования были стандартными: автобусы, выезд за пределы города, самолёт и вылет за рубеж. Это была первая операция, проведённая нами совместно с «Витязем» — спецподразделением при МВД. Автобус был выделен, но остановили его ещё на территории СИЗО. Начался штурм. Один бандит был убит, остальные обезврежены.
— Правда ли, что «Альфа» под вашим командованием пошла наперекор требованиям Кремля и не стала штурмовать Белый дом во время октябрьских событий 1993 года?
— Эти события укоротили мою жизнь лет на 10. От нас требовали освободить Белый дом «с применением огнестрельного оружия от засевших там бандитов». Если бы в той ситуации наше подразделение применило его, то не знаю, как бы я себя чувствовал. В случае нашего бездействия подразделение было бы просто-напросто расформировано. Во время оказания помощи солдату был смертельно ранен офицер «Альфы» Сергеев. Баллистическая экспертиза доказала, что он погиб от пули, пущенной снайпером не из Белого дома. Эта провокация была сделана нарочно, чтобы озлобить личный состав, чтобы он начал действовать активно и агрессивно. От нас хотели крови оппозиции, но мы не стали карателями.
На эту провокацию мы не поддались. Двое наших сотрудников потребовали от руководства Белого дома: либо мы обеспечиваем выход всех под нашим контролем, либо через 20 минут будем вынуждены осуществить штурм. Хасбулатов принял наши требования. Мы честно выполнили свои обещания. Под нашим контролем люди выходили из здания в сторону набережной Москвы-реки. Но тем, кто выходил через 20-й подъезд в сторону метро «Краснопресненская», пришлось несладко. Там лютовали сотрудники МВД."
|
