|
У каждой эпохи — свои антигерои.
В 60-х — это стиляги и валютчики. В 70-х — несуны и тунеядцы.
Потом были алкаши и фарцовщики, олигархи и новые русские.
Новое тысячелетие принесло новый собирательный образ злодея: “оборотень”.
Вряд ли, делая свое первое заявление об аресте группы сотрудников МУРа, тогдашний глава МВД Грызлов мог предположить, что это полузабытое словечко станет одним из символов эпохи, широко шагнет в народ. Что об “оборотнях” начнут слагать анекдоты (высший знак народного признания: из всех киногероев никто, кроме Штирлица, Чапаева и поручика Ржевского, чести такой не удостаивался), а вслед за “оборотнями” в погонах появятся “оборотни” в пиджаках и даже “оборотни” в папахах.
Стране, давно живущей по двойным стандартам, термин “оборотни” явно пришелся по вкусу. Какая страна — такие у нее и герои...
За те два года, что прошли с ареста сотрудников МУРа и МЧС, об этой ставшей уже хрестоматийной операции мне доводилось слышать и читать всякое. Самое расхожее мнение: дело оборотней — предвыборный пиар Грызлова и “Единой России”; как только политические страсти улягутся, арестанты выйдут на свободу.
То и дело знакомые и полузнакомые люди сообщали мне, что “оборотней” уже отпустили; дело прекращено; инцидент исчерпан.
Но вот утекло без малого два года. Выборы давно прошли. А дело — осталось. Совсем недавно оно поступило наконец в Московский окружной военный суд.
Кем же на самом деле были “оборотни” в погонах? Жертвами политической конъюнктуры или же схваченными с поличным бандитами?
Об этом — в расследовании, которое я вел параллельно с Генеральной прокуратурой.
В октябре смеркается рано. Когда бандит вышел из подъезда, город был уже окутан мглой, но даже в темноте, каким-то шестым, чисто оперативным чувством сыщики видели, как искривляется в усмешке его хищное лицо с крючковатым носом. Он шел, насвистывая, точно насмехаясь над всеми: смотрите, нет на меня управы, закон бессилен перед грязными, кровавыми деньгами.
Но нет! Есть такая управа, просто не до всех дошли пока руки, слишком мало честных оперов осталось на земле, но вот сегодня-то как раз и настал твой черед, бандит и убийца чеченской наружности!
Он и пикнуть не успел, как скрутили его дюжие оперативники, подвели к машине, и Шарип Джабраилов по-птичьи растопырил над крышей руки.
— Что ты делаешь в Москве? — голос полковника Юрия Самолкина, замначальника 5-го отдела МУРа, звучит устало и глухо: четвертые сутки полковнику не удается уже выспаться.
— А какая разница, — бандит нагло юлит, — я в гости приехал! Я лечиться, в проктологии! На операцию.
Милицейская видеокамера дотошно фиксирует каждое слово. Потом, конечно, все лишнее из нее вырежут, и в выпусках криминальной хроники покажут только цензурные, доступные к широкому употреблению фрагменты. Но у нас есть уникальная возможность — без купюр понять, как именно борются с уголовным злом сыщики МУРа.
Самолкин: Не надо в Москве нам лечиться. Лечись в Казахстане.
Джабраилов: У меня лазерную, специальную…
Самолкин: Сейчас мы тебе такую сделаем, б..., е... твою мать… На тюрьме там сделают операцию, жопу тебе…
Джабраилов: Чего это… Это ваш песок!!! (Очевидно, речь идет о найденном у него в кармане пальто кокаине, от которого мерзкий кавказец пытается отпереться, хотя каждому ясно: без пакетика с кокаином ни один преступник на улицу не выходит. — А.Х.)
Лысаков (еще один замначальника 5-го отдела МУРа, тоже бескомпромиссный борец с преступностью): И пиджак с него снимите. Все это заверните.
Джабраилов: Да все уже… Сейчас будет ствол... Ваш ствол... Какой, интересно, импортный или какой?
Неизвестный голос: “Борз”.
Джабраилов: Я в Чечне не жил и не живу. В жизни не видел “Борз”...
Слышны голоса: Поверните… Где там… Спиной! А-а, сопротивление!
Джабраилов: Не оказываю! Нет!!! Я не хочу в руки ствол брать!!! Мои руки оставьте!!! А-а-а!!!
Лысаков: Не ори, е... в рот, б….
Джабраилов: Руку сломаете!!! Уберите руку!!!
Неизвестный голос: Неси ствол…
Лысаков: Держать, держать, держать!!! Чего вы, одного чеха не можете…. Х..., е… в рот! Считай, что ты на войне. Что зона, что война.
Голоса: Так видно… Можно доставать… Лежать!!!
Джабраилов: А-а-а!!! Я задыхаюсь!!! Отпустите!!!
Самолкин: К тюрьме готовиться тебе!
Джабраилов: Я в тюрьме не сидел. Я с уголовниками не вожусь.
Самолкин: Запомни: что у тебя нет судимости, это не твоя заслуга, а наша недоработка. Мы ее исправляем...
...Эта недоработка была исправлена очень быстро. Уже через 4 месяца 28-летний Шарип Джабраилов был осужден за незаконное хранение огнестрельного оружия и наркотиков. И хотя Джабраилов клялся, что и кокаин, и патроны, и пистолет подкинули ему при задержании оперативники МУРа, суд его мольбам не внял.
Кто же мог представить, что эти заслуженные, увешанные орденами сыщики — краса и гордость Петровки — давно уже наладили поточный, безотходный метод производства уголовных дел. За какие-то полчаса они могли превратить в зэка любого: от коммерсанта до бомжа...
Смерть Знатоков
Их арестовали в июне 2003-го. Шестерых сотрудников МУРа и их подельника — начальника Управления безопасности МЧС генерала Ганеева. Еще четверо муровцев, не дожидаясь ареста, подались в бега.
Ничего подобного страна прежде не видела, хоть и привыкла уже к тотальной милицейской коррупции, к постоянным поборам и взяткам. Но, видно, слишком сильны были еще иллюзии прошлого, ведь не было во всем МВД службы прославленней, чем МУР: Московский уголовный розыск. Десятилетиями о муровцах снимали фильмы и сериалы, писали книги и газетные очерки. Верилось, здесь работают лучшие из лучших: Знатоки, “Дело “Пестрых”, Глеб Жеглов и Володя Шарапов. А оказалось, в МУРе творится то же, что и во всей стране. Ностальгическая сказка умерла в одночасье...
Все, кого душным июньским днем увезли на допрос, были на Петровке людьми известными. Все — орденоносцы, на доске почета висели годами.
По сути, обезглавленной оказалась вся 2-я оперативно-розыскная часть МУРа и в особенности 5-й отдел (незаконный оборот оружия). Часть руководства была арестована, другая — подалась в бега. Начальник ОРЧ и начальник 5-го отдела вынуждены были из МУРа вскоре уйти.
Почти два года назад, в серии материалов под общим названием “Бригада” (“МК”, 26—29 августа 2003 г.), я уже подробно писал о том, чем занимались эти люди.
Об их масштабной бизнес-империи (десятки предприятий, казино, ресторанов платили им ежемесячную дань, десятки других были оформлены на их доверенных людей и родственников; ежемесячный доход скромных оперов зашкаливал за миллион долларов).
О регулярных заказах, которые они выполняли либо за деньги, либо в угоду своему руководству, когда ни в чем не повинным людям подбрасывались патроны, наркотики и оружие, и люди эти шли под суд.
О беспрецедентном конвейере по фабрикации уголовных дел, придуманном муровской бригадой (чтобы иметь постоянные показатели, в просторечии — “палки”, сыщики регулярно хватали пьяниц, бомжей, приезжих, подкидывая им стандартный джентльменский набор: расточенный газовый пистолет, пару патронов, 30—50 граммов тротила. Только в одном месте — между домами 60 и 62 по Рязанскому проспекту — за три месяца они задержали шестерых таких “преступников”).
Об агентах бригады, которые сами сколачивали банды, провоцировали их на грабежи, а затем скрывались прямо на месте преступления, где уже сидели в засаде отважные сыщики.
О десятках сломанных, искалеченных судеб.
Тогда, впрочем, выводы мои основывались в основном на оперативных материалах и результатах собственного расследования. Теперь — большинство их обрели форму официальных обвинений.
В конце декабря Генпрокуратура направила в суд материалы уголовного дела. Только обвинительное заключение насчитывает более двух тысяч страниц.
К сожалению, в дело это не вошло многое. Надеюсь, пока не вошло, ведь, как уверяют в Генпрокуратуре, расследование еще не закончено и будет продолжаться одновременно с судом.
Что входило в империю “оборотней”*:
— ЧОП “Булат-Балко”;
— компания “Росшина”;
— рынок стройматериалов “Дмитровский двор”;
— кафе “Полонез”;
— ресторан “Каретный ряд”;
— “Пиццерия” (Лихов пер.);
— казино “Касабланка”;
— ресторан “Парижская жизнь”;
— фирма “Сантехника”;
— ресторан “Брюссель”;
— ресторан “Морской”;
— спорткомплекс “Русь”;
— фирма “Реком-Монолит”;
— АО “ВНИИЭТО”;
— казино “Шангри-Ла”;
— оружейный магазин “Кольчуга”;
— группа компаний “Ритуал” (совместно с солнцевским ОПС);
— швейная фабрика “Акро”;
— торговый дом “Балко”.
* По оперативным данным МВД России и по материалам следствия.
Миллионы по “левому” паспорту
В 96-м году на Петровке случилось ЧП. Двое оперативников МУРа — Шахов и Каратыгин — остановили на Волоколамском шоссе автобус с вьетнамскими торговцами и отобрали у пассажиров все деньги и ценности.
Грабителей задержали тут же, по горячим следам. В МУРе наступил шок. Конечно, здесь и прежде служило немало далеких от идеала людей, но чтобы бандитствовать так явно, пойти на открытый грабеж...
Особенно переживали будущие главари “оборотней” Владимир Лысаков и Юрий Самолкин, тесно дружившие с арестованными. (Самолкин даже сидел с ними в одном кабинете №349.)
“Как же так? — недоуменно говорил потом коллегам Лысаков. — Я ведь платил Шахову десятку в месяц. Чего ему надо было еще?”
“Десятка” — это десять тысяч. Разумеется, не рублей — долларов. Как видно, бизнес “оборотней” начался задолго до их ареста. Просто, быть может, тогда он еще не имел такого размаха. И пока начальником МУРа работал генерал Голованов, человек фанатично честный, поднять голову люди эти не смели.
Расцвет бригады пришелся на 2000 год, когда на смену Голованову пришел Евгений Максимов — субъект, о котором мне доводилось писать не раз. (Собственно, после моих материалов он и был потом снят с должности.)
“Наше время пришло”, — торжественно объявили тогда Лысаков и Самолкин. Отныне они чувствовали себя некоронованными хозяевами МУРа. На службу члены бригады не выходили неделями. Занимались сугубо своими делами: ездили на “стрелки”, встречались с коммерсантами, гуляли в кабаках.
Костяк бригады составляли сотрудники 5-го отдела — по борьбе с незаконным оборотом оружия. Большинство из них пришло в МУР из Севастопольского РУВД и расположенного там же 120-го отделения милиции, знали друг друга много лет. В том числе — один из главарей бригады, замначальника 5-го отдела Владимир Лысаков.
Найти общий язык было им несложно, благо по духу и характеру все они были схожи. Жесткие, рисковые, дерзкие: эти парни особо не утруждали себя размышлениями о законности и процессуальных нормах. Даже в милицейской среде, где дисциплина никогда не была в почете, их считали “безбашенными” и “отмороженными”.
(“Теперь ты понимаешь, почему я не смог с ними работать”, — сказал мне уже после разгрома банды бывший начальник 5-го отдела МУРа Михаил Ваничкин, возглавляющий теперь ГУВД Санкт-Петербурга. Ваничкин был вынужден перевестись с Петровки в аппарат МВД.)
Сменивший Ваничкина новый начальник 5-го отдела Якушев справиться с ними не мог. Власть полностью перешла в руки Самолкина и Лысакова.
Бывший сотрудник 5-го отдела Сергей Романчук прямо показал на следствии: все знали, что в отделе есть группа людей, занятых бизнесом. Руководили всем Самолкин, Лысаков и замначальника 2-й ОРЧ Тараторин. Начальник отдела был лишь ширмой и ничего не решал.
Романчука тоже звали влиться в эти стройные ряды. Осенью 2001-го его пригласили на сходку в ресторан “Каретный ряд” — основную точку бригады, где взымали они дань с коммерсантов и проводили деловые встречи. В ресторане собрались все члены бригады, и замначальника отдела Владимир Лысаков предложил ему войти в команду. “Вместе мы сила, — говорил он, — случись что, всегда прикроем!”
После этого пару раз Романчуку выплачивались “премиальные” — от пятисот до тысячи долларов.
...Все-таки как переменчив мир. А ведь когда-то люди эти довольствовались сущей ерундой.
Один из моих приятелей-бизнесменов рассказывал мне о своем знакомстве с будущими “оборотнями”. В самом начале 90-х на него наехали бандиты, потребовали долю в бизнесе. Через знакомых он вышел на Лысакова с Самолкиным. За смешную по нынешним меркам цену — 300 долларов в месяц — муровцы взялись его крышевать.
Пройдет совсем немного лет, и о таких расценках им стыдно даже будет вспоминать. (За один визит в баню они платили проституткам по 500 долларов каждой.)
Роскошные дачи. Квартиры в элитных домах Москвы. Рестораны. Регулярные поездки за рубеж. Антиквариат. Иномарки. (Накануне ареста они купили даже джип “Хаммер” ценой в 150 тысяч “зеленых”, чтобы весело ездить на юг.) Фирмы, записанные на родственников.
Только в депозитарии банка “Рублевский” сотрудники прокуратуры изъяли два с половиной миллиона долларов наличными, принадлежащих бригаде.
(Ячейки были оформлены на имя некоего Матвеева, у которого, как вскоре установило следствие, милиционеры отобрали паспорт еще в 96-м. Сам же паспорт был найден при обыске в служебном кабинете подполковника МУРа Валерия Демина. Экспертиза установила, что подпись в банковском договоре от имени Матвеева выполнена деминской рукой.)
И это — далеко не все состояние, нажитое честными сыщиками. Из изъятой черной бухгалтерии бригады (главарь банды Юрий Самолкин компьютером пользоваться не умел, предпочитал вести баланс по старинке, на бумаге) видно, что их ежемесячный доход составлял более миллиона долларов. С поразительной дотошностью “оборотни” фиксировали все поступления в общак и расходы из него. (Указывались даже траты на закупку героина и подношения покровителям. В 2001 году, например, подарок ко дню рождения тогдашнему начальнику ГАИ России Владимиру Федорову обошелся им в 677 долларов.)
Ясно, что при таком размахе времени на работу практически не оставалось.
Но “оборотни” были людьми неглупыми. Они прекрасно понимали, что совсем забывать о службе нельзя. Служба — это их главный капитал, и нет лучше укрытия, чем сияние славы.
Но как получать ордена и медали, внеочередные звания и поощрения, если целыми днями ты занимаешься бизнесом?
Так родилась гениальная по своему иезуитству схема. Начиная с 2000 года сыщики 5-го отдела еженедельно стали задерживать на московских улицах людей с патронами, пластитом и оружием. В основном операции такие проходили на территории Юго-Восточного округа. Все задержанные были похожи друг на друга как две капли воды: 40—50 лет, без определенного места работы и жительства, сиречь люди беззащитные, никому не нужные.
Ничего принципиально нового в такой методе нет. Подброс оружия (на милицейском жаргоне “загрузка”) — давний излюбленный прием многих стражей порядка. Вместо того чтобы заниматься кропотливой милицейской работой, внедряться в банды, накручивать агентуру, ловишь на улице человека, суешь ему за пазуху ствол и отчитываешься о результате. Просто и безопасно.
Но “оборотни” пошли гораздо дальше. Они создали целую систему подбросов и провокаций. Газовые пистолеты, которые подкидывались потом жертвам, растачивались ими прямо на Петровке. Патроны предварительно вываривались в кипятке.
(При обысках во всех кабинетах “оборотней” были найдены электродетонаторы, пластит, гранаты, наркотики, оружие. Эти смертоносные запасы ждали своего часа...)
Особую роль отводили они добровольным помощникам. Уйма агентов шныряли по рабочим кварталам, подбирая кандидатов на роль жертв — преимущественно своих же знакомых. Задержания неизменно проводились с участием штатных понятых. Большинство их работали в ЧОПе “Булат-Балко”, подконтрольном бригаде. (Учредитель ЧОПа Алексей Луговой — бывший сослуживец “оборотней” по Севастопольскому РУВД — одновременно являлся соучредителем ряда коммерческих структур — ООО “Кафе “Полонез”, ООО “Фламинго-98” — вместе с родственниками членов бригады. Директор “Булат-Балко” Игорь Еремин работал в 120-м отделении вместе с главарем бригады Лысаковым.)
В предыдущих материалах я уже приводил ряд таких примеров. Вот еще.
18 августа 1999 года сильно пьющий гражданин Никулин знакомится на улице с неким доброхотом по имени Володя. Володя подпаивает Никулина, привозит к кинотеатру “Витязь” и отходит якобы позвонить, оставив ему “на минуту” сумку. В сумке — патроны, пистолет, взрывчатка. Будущие “оборотни” — Игорь Островский (сейчас он арестован) и Юрий Козар (объявлен в розыск) берут Никулина на месте.
2 августа 2001-го у дома 3 по Ташкентской улице сотрудники 5-го отдела МУРа задерживают неработающего 52-летнего Анатолия Принцева. При нем находят 50 патронов, 241 грамм пластита, электродетонатор, которые он якобы “нашел и тем самым незаконно приобрел” в мусорном баке возле метро “Выхино” тем же утром. В ноябре 2001-го Принцева приговаривают к 3 годам.
И таких историй — более сотни. Показательно, что, когда Генпрокуратура попросила Кузьминский межрайонный суд прояснить судьбу 13 уголовно-бомжевых дел, инициированных “оборотнями”, только 2 из них оказались в наличии. Все остальные были возвращены в Кузьминскую прокуратуру и там приостановлены. Следов обвиняемых попросту не смогли найти: как только бомжи выходили из ИВС, они тотчас растворялись на столичных просторах. Правда, к этому моменту сыщики уже успевали отчитаться об одержанных победах.
В видеотеке бригады (а все задержания “оборотни” снимали на камеру) есть замечательные кадры. На переднем плане — плохо одетый небритый мужчина с черной сумкой через плечо. Мужчина стоит, озираясь, и вдруг начинает судорожно чесаться — похоже, у него вши. “Найдите этого, — доносится по рации команда, — пусть сумку опять забирает”.
Следующий кадр — уже другой мужик, такого же бомжеватого вида, с той же сумкой через плечо. И вот бегут уже к нему “оборотни”, крутят руки, извлекают из сумки патроны и гранату.
Я не случайно выделил слово “этого”. “Найдите этого” — значит “найдите агента-провокатора, который заберет у вшивой жертвы (со вшивыми возиться — себе дороже, неровен час сам заразишься) сумку с патронами и всучит ее другому несчастному”.
38-летний Сергей Устименко надолго запомнил своего “этого”. На нары его отпправил агент бригады Борис Артамонов по кличке Серый...
18 апреля 2000 года Артамонов приехал к станции “Бирюлево-пассажирская”. В сумке у него лежали расточенный пистолет “ИЖ”, 97 патронов, 58 граммов взрывчатки. Весь этот арсенал Седому вручил арестованный ныне “оборотень” Николай Демин и строго-настрого приказал: найти любого подозрительного субъекта, которому можно было бы все это добро подкинуть.
На свою беду, Устименко шел мимо. Знакомы они были шапочно, по уличным посиделкам, но от предложения выпить Устименко отказаться не смог. Вместе они доехали до станции “Рязанский проспект”. По дороге Артамонов успел позвонить Демину и предупредить, что жертва найдена.
В условленное время сладкая парочка подошла к дому 27 по улице Михайлова. Артамонов отошел якобы позвонить, оставив Устименко сумку. Тут-то его и повязали. Задержание производили “оборотни” Демин, Козар, Евстегнеев (двое последних находятся сегодня в розыске) вместе со штатными понятыми. Вскоре Устименко был приговорен к 3 годам лишения свободы, благо “оборотни” успели завести и оперативное дело “Устим”: якобы МУРом получены данные, что гр-н Устименко “передает, сбывает огнестрельное оружие и боеприпасы”. В нарушение всех приказов дело “Устим” было заведено через три дня после ареста Устименко...
Это лишь один эпизод из многотрудной работы агентов бригады. В январе 2003-го тот же Артамонов-Серый, подпоив 40-летнего Константина Абалова, подсунул ему расточенный газовый пистолет и втолкнул в объятия к “оборотням”. Артамонов, было, пытался всучить жертве еще и пригоршню патронов, но Абалов успел незаметно их выбросить, чем вызвал дикое недоумение сыщиков. Они даже раздели его догола, но патронов не нашли. Итог: 2 года лишения свободы.
(Примечательно, что в рапорте о задержании Абалова “оборотень” Николай Демин написал, что вел в том районе поиски сексуального маньяка, орудующего на территории Западного округа, и случайно задержал неизвестного. При этом Демин параллельно и снова задним числом завел оперативное дело “Костлявый”, куда подшил куцую агентурную справку о некоем Константине, торгующем оружием.)
Генпрокуратура сумела разыскать Артамонова-Серого. (Кстати, по иронии судьбы, он был раньше судим как раз за хранение оружия.) И провокатор честно поведал, что познакомился с подполковником МУРа Николаем Деминым весной 2000 года в пивбаре у ВДНХ и затем по его приказам регулярно подыскивал жертв, предварительно накачивая их спиртным. За это Демин щедро платил ему. А еще в знак особого доверия Демин зарегистрировал на агента свою иномарку “Мицубиси-Спейс-вэгон”.
Примерно то же рассказал следователям и другой агент бригады — также ранее судимый Николай Смыслов по кличке Седой. Седого склонил к сотрудничеству брат-близнец Демина Валерий (близнецы работали вместе в 5-м отделе МУРа, правда, Валерий успел сбежать, а Николай сидит сейчас в “Лефортово”). Этот человек действовал в паре со своей женой, этакий семейный подряд. Вместе они подбрасывали патроны и оружие своим знакомым пьяницам. Не обходилось и без конфузов.
Весной 99-го по команде Валерия Демина Смыслов всучил сумку с пистолетом Макарова и 20 патронами известному всей округе забулдыге Коваленко по кличке КВН. Тот был настолько пьян, что, выйдя потом из отделения, удивленно спрашивал у всех знакомых: откуда в руках взялась у него эта чертова сумка?
Из служебной характеристики на заместителя начальника 5-го отдела МУРа Владимира Лысакова:
“Грамотный, требовательный руководитель, обладающий умением мобилизовать личный состав на выполнение ответственных задач. Хорошо знает нормативные акты, руководствуется ими при организации и проведении оперативно-розыскной деятельности. Накопленный опыт практической работы позволяет ему правильно строить работу личного состава”.
Ствол из помойного бака
Но не бомжами едиными живы были “оборотни”. “Загрузка” патронов и тротила давала им лишь “палки”, план по валу, но ни денег, ни орденов заработать на этом было невозможно.
В предыдущем своем расследовании я упоминал уже ряд дел иного, куда более прибыльного (во всех отношениях) порядка. Часть этих дел отражена сегодня и в обвинительном заключении. История коммерсанта Шарипа Джабраилова, с которой я начал этот материал, из их числа...
...Они “приехали в адрес” прямо из ресторана: неизвестно, сколько придется ждать, пока птичка вылетит из клетки, лучше подкрепиться заранее.
На часах было уже начало одиннадцатого вечера, когда “объект” вышел наконец из подъезда и направился к своей машине.
Все произошло стремительно. “Московский уголовный розыск, предъявите документы”. И сразу же мощный удар свалил Джабраилова с ног.
Три “оборотня”, три богатыря — Владимиров, Брещанов и Козар — надели наручники, подвели к машине. Владимиров (теперь он тоже находится в “Лефортово”) засунул за пояс жертве расточенный пистолет “ИЖ”, бросил в карман пальто пакетик с кокаином — ровно 1,66 грамма. Упаковку с семью патронами кинули в джабраиловскую машину: чтоб наверняка.
Всей операцией руководили Самолкин с Лысаковым. Джабраилов пытался сопротивляться, кричал, но точечными ударами снова и снова был он повержен. (Это, кстати, хорошо видно, если перечитать стенограмму задержания, которой открывается этот материал.)
И когда все “вещдоки” были уже на месте, а в руку Джабраилова “оборотень” Владимиров успел вложить пистолет, дабы получить искомые отпечатки пальцев, Лысаков достал мобильный телефон: “Женя, мы все подложили, можно идти”.
“Женя” — замначальника 2-й ОРЧ МУРа, куратор 5-го отдела и один из лидеров бригады Евгений Тараторин, появился незамедлительно. Именно он был мотором всей акции, ее режиссером, и кому, как не ему, надо было сейчас нанести последние мазки на полотно.
“Я прокурор Центрального округа Москвы, — поклонился он закованному в наручники Джабраилову (у оперов — своеобразное чувство юмора). — Есть какие-нибудь жалобы, нарекания?” — “Есть! Есть!” — что есть мочи закричал Джабраилов. “Ну вот и славно, — Тараторин белозубо улыбнулся. — В отделении разберемся”.
И разобрались. В феврале 2002 года Джабраилов был приговорен к 2 годам лишения свободы. Одним из доказательств в суде стало оперативное дело “Казах”.
Это очень интересное дело. Завели его на основании якобы полученных от агента данных о том, что в Москве, на Кронштадтской улице, прячется родственник полевых командиров Ахмадовых по имени Сулейман. Вместе с Сулейманом в квартире живет его знакомый Шарип. Вместе они лечат раненых боевиков и перевозят взрывчатку и оружие.
Нетрудно догадаться, что Шарип и есть тот самый Шарип Джабраилов, которого “оборотням” любыми путями надо было упрятать за решетку. Они так торопились, что не обратили внимания даже на одну очень существенную ошибку, которая стала впоследствии фатальной. Адрес в агентурном сообщении не соответствовал реальному адресу Джабраилова. В деле указано: Кронштадтская, 54-39. В действительности прописан он был в доме 45, в 93-й квартире.
Но и это еще не все. Джабраилова схватили 31 октября 2001-го. А дело завели только на другой день. Хотя задача оперативной разработки и заключается как раз в том, чтобы найти доказательства и арестовать подозреваемого: этакий перевернутый мир с ног на голову. (Кстати, агентурного сообщения, положенного в основу оперативного дела, найти тоже не смогли.)
Впоследствии Джабраилов, уже находясь за решеткой, был обвинен в организации покушения на зам. главного санитарного врача Мельникова и получил дополнительно 11 лет. Главная улика следствия — пистолет, из которого стреляли в Мельникова, сыщики 5-го отдела МУРа нашли... в мусорном баке.
В чем причина такой ненависти “оборотней” к рядовому в общем бизнесмену чеченского происхождения? Отчасти на этот вопрос можно ответить, если прочитать жалобы Джабраилова, написанные им во время следствия.
Джабраилов утверждал, что из него пытками выбивают показания на Бадруди Ямадаева — представителя известного в Чечне тейпа Ямадаевых, сдавших когда-то федералам Гудермес без боя.
“Оборотни” давно и плотно занимались чеченской тематикой. Именно Евгений Тараторин возглавлял расследование теракта на Пушкинской площади и взрывов накануне “Норд-Оста”.
Главная же интрига заключается в том, что наряду с “нашими” “оборотнями” показания из Джабраилова выбивал человек, на которого через два года объявит охоту вся российская милиция: сотрудник 4-го отдела 2-й ОРЧ МУРа Вячеслав Душенко. Тот самый Душенко, который заочно был обвинен в убийстве подводника Пуманэ и скрывается теперь от правосудия.
И этот факт — лучший ответ всем милицейским генералам, и особенно начальнику ГУВД Москвы Владимиру Пронину, которые по сей день продолжают утверждать: “оборотни” из МУРа — гнойный нарыв на здоровом теле Петровки, досадное исключение из правил.
Я был бы очень рад, если бы все это было так, но целая череда фактов убеждает меня в обратном. “Оборотни” не частное, а типичное для сегодняшней милиции явление, они лишь одни из сонма себе подобных.
Потому-то долгие годы банда “оборотней” чувствовала себя абсолютно безнаказанно. Они верили, что и прежнее, и нынешнее руководство ГУВД закроет глаза на все их выходки, лишь бы только выполняли они план, давали “палки”— неважной какой ценой. Да и за спокойствие свое платили они неизменно щедро.
На содержании у бригады находились многие руководители с Петровки и Житной. Часть этих людей остается в строю и сегодня...
|
