|
АНЕКДОТ ДНЯ
После долгих дебатов на Всероссийском симпозиуме филологов самыми непристойными в современном русском признаны два слова. Одно из трех букв, другое из пяти. Это ГАИ и ГИБДД.
Недавняя спецоперация ГУСБ МВД снова вернула к жизни тему милицейской потусторонности. На этот раз выводок “оборотней” обнаружился в столичной ГАИ.
Впрочем, почему “на этот раз”? Разгрому банды старлея Морозова предшествовала целая серия аналогичных операций. И надо думать, будет их еще немало.
Это, пожалуй, самое печальное. Бороться с коррупцией в МВД — все равно что сражаться с многоголовой гидрой. Даже если без продыху сносить ей головы, пока стоит она на ногах, — все усилия будут напрасны, ибо на смену головам отрубленным разом вырастают всё новые и новые...
На все руки мастер
Эта беспрецедентная по размаху и масштабам операция готовилась всего... несколько месяцев.
Первую информацию о существовании банды гаишников, работающих в одной связке с автоугонщиками, ГУСБ МВД получило зимой. Поначалу оперативники не знали практически ничего, кроме имени и телефона лидера группировки — некоего Александра. По уверениям источника, этот человек славился в милицейских кругах тем, что без труда ставит на учет любые криминальные машины. А также помогает перебивать номера, выправляет комплекты документов, сам перегоняет угнанные авто в любую точку страны: в общем — мастер на все руки.
При ближайшем рассмотрении “рукастый” Александр был идентифицирован как инспектор-дежурный 3-го батальона спецполка ДПС УГИБДД Москвы Александр Морозов, 29 лет.
Его взяли под контроль, и уже через неделю оперативники поняли, что напали на настоящий Клондайк. Мобильный телефон дежурного звонил не переставая. Преступники трудились и в выходные, и в праздники, и даже по ночам. Уже потом, проанализировав весь массив информации, в МВД поймут, что ежедневно банда реализовывала от двух до четырех угнанных машин.
Состав группировки был столь же огромен, сколь и разношерстен: по самым приблизительным подсчетам, в нее входило около 100 человек. Каждый отвечал за какое-то конкретное направление.
Одни — угоняли машины (в том числе и под заказы). Другие — перебивали номера агрегатов (бандиты даже специально вылетали за кордон — в Германию и Польшу, — где заказывали автонакладки с выбитыми заводским способом регистрационными номерами), готовили товар к продаже. Третьи (сотрудники ГАИ и эксперты) — оформляли “липовые” документы. Четвертые — перегоняли машины в разные точки страны. Были и просто случайные подельники, ибо регулярно на группировку выходили с товаром автоугонщики со всей России — от Калининграда до Владивостока.
(Характерно, что наряду с традиционными методами угонов банда активно использовала и собственное “ноу-хау”. Некоторые автовладельцы отдавали им машины сами, вместе с документами. Потом, после перегона в другие регионы, документы им возвращались, “обворованные” заявляли об угоне и вместе со страховкой получали гонорар от банды.)
Так или иначе все нити сходились в одних-единственных руках — Александра Морозова. Он был не просто организатором банды — ее главным координирующим центром. Конспирация в группировке была налажена не хуже, чем в партизанском подполье. Большинство участников держали связь только с Морозовым. Покупатели тоже выходили, как правило, на него.
О покупателях надо сказать отдельно. Большинство клиентов банды были действующими сотрудниками милиции: в основном гаишниками. В поле зрения ГУСБ попали люди самого разного уровня — в том числе и весьма высокопоставленные. Были среди покупателей и работники прокуратуры, офицеры ГУБОПа, МУРа.
Разумеется, все они прекрасно понимали, чем объясняется такая сказочная дешевизна машин: если на рынке “Фольксваген-Гольф” стоил 15—20 тысяч, Морозов отдавал его за три-четыре. Тем не менее отбоя от клиентов не было. (Это был основной принцип бандитского бизнеса: здесь предпочитали не накручивать цены, а зарабатывать за счет объема.)
И хотя сегодня руководство ГАИ заявляет, что коллеги Морозова и его друзей якобы не знали их истинного лица, поверить в это слишком тяжело.
На рабочем месте старший лейтенант Морозов практически не бывал. Регулярно мотался по всей стране. В то же время начальство относилось к нему с исключительной нежностью и заботой.
Причина такой близорукости стала понятна в день проведения операции. Когда сотрудники ГУСБ приехали с обысками в спецполк, здесь обнаружились сразу 4 криминальные машины (все их продал сослуживцам Морозов). Начальник штаба полка майор Кривцов разъезжал, например, на джипе “Чероки” без документов. Инспектор отдела кадров Коваленок — на ворованной “Шкоде-Октавии”. А у зам. командира полка подполковника Томчука было сразу два аналогичных “Гранд-Чероки”, причем водитель подполковника попытался спешно вывезти один из них с территории, но был задержан...
— Если бы я ездил на угнанном автомобиле, — скажет потом в интервью “МК” майор Томчук (сама невинность!), — я бы уже давно находился в другом месте.
Играем в “Гольф”
Очень скоро оперативники ГУСБ знали практически все о клиентах и подельниках Морозова. Но одно дело — хоть и достоверная, но оперативная информация, и совсем другое — железные доказательства.
Было решено начать операцию внедрения. Один из сотрудников главка под видом перекупщика познакомился с Морозовым. Чтобы войти в доверие, ему пришлось купить у бандитов несколько криминальных машин.
Впрочем, старший лейтенант и без того чувствовал себя вполне уверенно. На встречах со “Штирлицем” он перечислял весь имеющийся у него ассортимент в открытую. А в телефонных разговорах с подельниками, не таясь, раздавал указание: угнать, пригнать. (Свежеворованные машины носили у них название “сырые”.)
Очередная и последняя для Морозова сделка была назначена на 24 мая. Несколькими днями раньше “покупателя” уже возили в гаражи, где отстаивался угнанный товар. В том числе и заказанный им “Фольксваген-Гольф”. Правда, машина была еще совсем “сырой”: без документов и перебитых агрегатов (ее угнали в Москве всего неделей раньше), но Морозов уверил, что это не беда.
В самом деле, изготовить документы для банды было парой пустяков. В ОТОР-1 (отделе, ведающем регистрацией автомобилей) у Морозова работала масса “друзей” (об одном из них — инспекторе по розыску Алексее Филиппове — в печати уже сообщалось, имена остальных держатся пока в секрете). Свои люди имелись и непосредственно в Управлении ГИБДД.
Морозов не соврал: когда “Штирлиц” приехал к станции метро “Бабушкинская”, все уже было готово. Получив деньги (3 тысячи долларов), Морозов приказал по телефону пригнать машину на место. Тут-то его и задержали.
Вместе с ним в руки ГУСБ угодили и члены мурманской преступной группировки Дмитрий Грибовский и судимый 5 раз за угоны Олег Курапов: это они были за рулем “Гольфа”.
В тот же день следователи прокуратуры и оперативники МВД начали масштабную серию обысков. Помимо самого спецполка обыски прошли в ОТОР-1 и непосредственно в УГИБДД. У подельника Морозова (и по стечению обстоятельств — однофамильца) — инспектора по учету автотранспорта Юрия Морозова — была найдена целая стопка номерных знаков. А также ключи от “Тойоты-Рав-4”, происхождение которой майор Морозов объяснить не смог. (Чуть позже этот человек, ближайший поверенный во всех делах своего однофамильца, добровольно отдаст оперативникам и ворованную “Шкоду-Октавию”.)
Другой член группировки кадровик УГИБДД Алексей Козин словно предчувствовал беду. Накануне он оформил больничный.
Обыскала следственная группа и гаражи, где отстаивались и перебивались угнанные машины.
Общий улов: найдено 23 ворованных автомобиля, масса бланков ПТС, техпаспортов, приготовленных накладок с регистрационными номерами. Помимо Александра Морозова и 2 мурманских гостей за решеткой оказался и владелец одной из подпольных автомастерских Александр Холод (его база располагалась в Пушкинском районе Подмосковья). А также правая рука Морозова — угонщик со стажем Игорь Глебовский. Его взяли с поличным: в тот момент, когда он перегонял угнанный ранее “ВАЗ-2114”.
Параллельно в Нижнем Новгороде сыщики арестовали бывшего офицера Российской армии Александра Леньшина, через которого также уходили угнанные машины.
Правда, Леньшина этапировали не в Москву, а в Рязань. Этот человек оказался фигурантом сразу двух уголовных дел. Кроме “морозовской” банды Леньшин был связан и с другой группировкой из московского Зеленограда.
Возглавлял ее некто Генслер по кличке Немец. Банда, в состав которой входило и трое сотрудников 3-го оперативного полка ГУВД, занималась разбойными нападениями на дальнобойщиков. Водителей, которые пытались сопротивляться, грабители попросту убивали.
Следствием доказано уже как минимум 20 преступных эпизодов. Основную часть “отбитых” машин люди Генслера отправляли именно в Нижний Новгород, где их и сбывал потом Александр Леньшин.
В начале года бандитов арестовали. Товар мертвым грузом завис в Нижнем Новгороде (Леньшина поначалу Генслер не выдал). В поисках клиентов бывший военный и вышел на всемогущего Александра Морозова.
Взаимная любовь вспыхнула быстро. Каждой из сторон необходимо было развивать географию. Неоспоримо доказано, например, что Морозов с Леньшиным вместе сумели продать 4 грузовые фуры. Машины, в сопровождении милиционеров, приходили из Нижнего в Москву, где в тот же день Морозов оформлял на них фальшивые документы и перебивал номера.
Сколь молниеносно работала банда, хорошо видно в истории с похищенном у дальнобойщиков рефрижераторе “Вольво” (по предварительным данным, при разбое, банда Генслера убила его водителя).
11 марта, в 9 утра, рефрижератор приходит из Нижнего в Москву. В 10.30 его уже загоняют на территорию некоего ГУП “Мособлтара” в подмосковном Нахабино и на глазах у сыщиков начинают менять номера. А в 12.15 Морозов входит в здание ГИБДД Северо-Западного округа: оформлять документы.
Сколько стоит выговор
В следственную группу Генпрокуратуры по морозовскому делу входит 12 человек. Но даже и этого числа недостаточно, чтобы поднять все совершенные бандой преступления.
Они работали масштабно. По самым приблизительным подсчетам, на счету у группировки — более 500 угонов.
Все эти преступления стали возможными лишь при молчаливом попустительстве милицейского начальства.
Одна только маленькая деталь: из 142 машин сотрудников спецполка (где служил Александр Морозов) 80 составляют иномарки: преимущественно — самых последних моделей. На милицейскую зарплату такие купить невозможно. Но...
Всякий раз, когда за руку ловят очередного “оборотня”, милицейский генералитет удивленно округляет глаза. “Кто бы мог подумать?!!” — сокрушаются генералы.
Такое чувство, что живут они на Луне и не ведают того, что творится под их носом. Как будто никогда не слышали о легализации угнанных машин, о взятках на дорогах. (Особенно изящен был многолетний начальник российской ГАИ Владимир Федоров, который в поборах винил не своих подчиненных, а водителей, разлагающих невинных инспекторов!) Да достаточно посмотреть только на парад роскошных иномарок, выстроившихся у всех без исключения отделений милиции, на Петровке и на Садовой-Самотечной, у Управления ГАИ, чтобы любые иллюзии рассеялись точно утренний туман.
“В каждом полку, в каждом отделении и батальоне есть свой морозов”, — сказал мне один из руководителей операции.
Сколько было таких морозовых уже? И сколько будет еще? Ведь мало просто угнать машину. Самое важное — легализовать ее: поставить на учет, выписать документы. И здесь без поддержки ГАИ угонщики просто беспомощны.
Иными словами, невозможно остановить волну автоугонов, не наведя порядка в ГАИ: одно прямо вытекает из другого.
Неоспоримый и печальный факт: в ходе всех проведенных за последние годы проверок регистрационных отделов ГАИ (по всей России) были выявлены криминальные машины.
То есть дело Морозова — это не какая-то частность, недоразумение: это система.
Наиболее громкий, наверное, скандал случился в Ингушетии. В 2002 году здесь было уничтожено 4 тысячи бланков ПТС. Акт об уничтожении подписала комиссия из 9 человек. А потом оказалось, что никто документы эти не уничтожал. Бланки разошлись в разные регионы страны, и по ним бандпособники в милицейской форме ставили на учет угнанные машины. (Следы ингушских паспортов обнаружились в Калмыкии, Томске, Осетии, Дагестане, Петербурге.)
Схема примерно такая: по ингушскому ПТС “свой” инспектор в Томске или Махачкале ставит угнанную машину. Не важно, что регистрирует он, допустим, “БМВ”, а в базе данных за этим ПТС числятся “Жигули”. Через неделю этот паспорт якобы теряется, и владельцу выдают новый — на сей раз совершенно чистый. Все, легализация завершена.
А теперь нехитрая арифметика: за один только бланк ПТС бандиты готовы выложить минимум 500 долларов. Умножаем 500 на 4 тысячи. Итого: 2 миллиона долларов.
Вот вам и ответ на все вопросы... Самое поразительное, что, когда в Ингушетию выехала проверка ГУ ГИБДД МВД, даже по зданию МВД проверяющим пришлось ходить под охраной автоматчиков. Кавказские коллеги недвусмысленно намекали, чем может обернуться излишнее любопытство, в открытую совали взятки, но офицеры МВД оказались слишком непонятливыми. Подняв документы лишь за 15 последних дней, они с ходу выявили 19 ворованных машин (преимущественно “Геленвагенов”), поставленных на учет по подложным документам. После чего их попросту заблокировали в кабинете республиканской ГИБДД, и им пришлось спасаться бегством через окно.
В моих архивах есть десятки подобных примеров. Скажем, прошлогодняя операция в Твери, которая проводилась под руководством тогдашнего зам. министра внутренних дел Владимира Васильева. Комплексная проверка выявила десятки поставленных на учет ворованных автомобилей. На некоторых из них разъезжало милицейское начальство.
Другой, тоже прошлогодний пример: в маленьком Можайском районе подмосковное УСБ с ходу нашло 49 криминальных машин. Все они были поставлены на учет по липовым документам.
Или — упоминавшийся уже Зеленоград. Из 33 регистрационных материалов, которые проверяющие отобрали в местном отделе МОТОТРЭР визуально, на глаз, 28 с ходу оказались “левыми”. (Причем одна из иномарок принадлежала сыну начальника отделения регистрации.) А потом — для полноты картины — проверяющим прямо на месте попытались подсунуть взятку.
Каков же, вы думаете, итог? Уволен лишь начальник отделения (тот самый счастливый отец!). И это несмотря на то, что девять (!) сотрудников МОТОТРЭР открыто рассказали о том, как масштабно легализуются здесь криминальные машины; о поборах, которыми обложил подчиненных начальник отдела подполковник Голованов. (Разумеется, всем им — тем, кто писал объяснения и выносил сор из избы, — пришлось уйти. “Голованов будет работать. Материалов на него нет!” — без обиняков заявил мне начальник УВД Зеленограда Владимир Морозов.)
И так — везде. Какие бы умопомрачительные факты ни находили проверяющие, увольняют в лучшем случае одного-двух стрелочников. Большинство бандитских пособников отделывается выговорами или “неполным служебным”. Но что такое выговор по сравнению со стопкой хрустящих зеленых бумажек?
— То, что происходит внутри ГАИ, — это не одна наша проблема, — считает главный дорожный инспектор страны Виктор Кирьянов. — Разве в других службах нет подонков? Любая группировка “оборотней”, связанных с тем же автобизнесом, включает в себя не только сотрудников ГИБДД, но и всех других служб. Возьмите ту же тверскую операцию. В преступлениях были задействованы все: и розыск, и дознание, и суды, и прокуратура. Наши контрольно-профилактические подразделения постоянно выявляют такие вещи. В Воронеже, например, сотрудники МРЭО УГИБДД Маркин и Елисеев легализовывали ворованные машины. Мы нашли 27 таких фактов. Они уволены, отданы под суд.
— Я считаю, пришло время называть вещи своими именами, — продолжает генерал Кирьянов. — Как инспектор ДПС может прожить на сегодняшнюю зарплату? Конечно, каждый вынужден как-то крутиться. Хорошо, если у кого-то жена или мама с папой в коммерции. А если нет? Необходимо повышать зарплату милиционерам. В противном случае требовать от него самоотверженности и альтруизма глупо. Это раз. А второе — необходимо изменить сам принцип постановки на учет транспортных средств. Очень важно, например, открыть регистрационные пункты при дилерских фирмах. В больших центрах, крупных магазинах. Там порядок, там дорожат репутацией. Вот с чего надо входить в цивилизованный авторынок.
— Что же вам мешает?
— Многое что мешает. Если и создавать в первую очередь, то в Москве. А руководство столичного ГУВД запрещает открывать пункты регистрации при дилерских фирмах. Хотя есть уже и опыт, и наработки...
С генералом Кирьяновым трудно поспорить. В самом деле, без участия других служб и ведомств ни одна из криминальных автогруппировок не проживет и месяца.
Взять ту же нашумевшую историю с МРЭО Северо-Восточного округа. В одной шеренге с гаишниками там действовали и следователи прокуратуры, и сыщики угро, и эксперты, и даже оперативники ФСБ. Последние, кстати, выполняли особенно важную роль: они помогали замести следы.
Следствие по автомобильному делу установило интересную закономерность. Как только в МРЭО заканчивался журнал регистрации, куда вносилась вся “история болезни” (копия ПТС, справка-счет, заявление с резолюциями), в отделе тут же появлялся старший оперуполномоченный столичного УФСБ Баринов и изымал этот том. Якобы для оперативных нужд. И так продолжалось три года.
Естественно, любые проверки были заранее обречены на провал: без исходников найти какие-то концы просто невозможно.
Вот что страшнее всего. Когда у человека болит какой-то один орган — это излечимо. Но если нездоров весь организм целиком, от головы до пяток, обычными мерами справиться с недугом невозможно. Нужны иные, кардинальные меры.
Наша милиция — все ее службы — настолько срослась с преступностью, превратилась в щупальца гигантского спрута, что операцию под наркозом проводить уже поздно.
* * *
В столичной ГИБДД страсти постепенно улеглись. Если в день начала операции управление словно вымерло, то сегодня страх уже улетучился. Коллеги “оборотней” тешат себя мыслями, что с арестом Морозова все прекратилось, да и того, глядишь, через месяц-другой выпустят на свободу.
Такие же точно разговоры слышу я и о деле главных “оборотней” — сыщиков из МУРа. Чуть ли их уже не освободили из тюрьмы, а дело разваливается прямо на глазах.
Что ж. Тем эффектнее, наверное, будут выглядеть новые этапы этой операции. Уголовное дело только-только набирает обороты. А это значит, очередные аресты и обыски не за горами.
Ведь до тех пор, пока инспектор ДПС получает 150 долларов в месяц, работы у прокуратуры и ГУСБ будет всегда с избытком...
|
