|
ЮКОС: начальная фаза конфликта
"Атака на ЮКОС", начатая правоохранительными органами в начале июля 2003 г., застало общественное мнение врасплох. Такого поворота событий большинство явно не ожидало.
Имидж конфликта.
На начальной стадии конфликта общественное мнение было склонно трактовать этот конфликт "снижено" и не придавать ему большого значения. По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г., т. е. на начальной стадии конфликта, информированность общественного мнения о конфликте была относительно невысока: более половины оказались не в курсе происходящего (53%), а о своей осведомленности заявили 35%. В то же время официальная версия событий была воспринята с достаточным скептицизмом. По данным ВЦИОМ, в середине июля 2003 г. только 15% опрошенных согласились с тезисом, согласно которому события вокруг ЮКОСА "связаны с финансовыми махинациями руководителей компании и не имеют отношения к политике".
По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г., когда известность о конфликте еще не распространилась достаточно широко, в наиболее информированной части общественного мнения относительно причин конфликта преобладали "рутинные" объяснения: конкуренция, конфликт, связанный с собственностью и т. д. Политические мотивы усматривали только 3%. Но по мере развития событий конфликт вокруг ЮКОСа был опознан общественным мнением как столкновение между властью и бизнесом. По данным ВЦИОМ, во второй половине июля 2003 г. начало новой масштабной кампании власти против "олигархов" в действиях против ЮКОСа усмотрели только 11% (еще 4% увидели в этом "меру по ограничению влияния "нерусского" капитала в России"). Наиболее многочисленная группа опрошенных восприняла события вокруг ЮКОСа через призму локального конфликта между властью и бизнесом или как проявление политической борьбы в верхах (36%).
Впечатления об участниках.
Представления о "нападающей" стороне в общественном мнении не отличались отчетливостью. Генеральная прокуратура воспринималась как сугубо "технический" инструмент. По данным ВЦИОМ ("закрытая" формулировка вопросов), значительная часть опрошенных (38%) затруднилось оценить степень самостоятельности действий Генеральной прокуратуры против ЮКОСа. Официальной версии, согласно которой Генеральная прокуратура действует самостоятельно, поверили лишь 25%. Наиболее распространенным оказалось мнением, которое объясняло активность Генеральной прокуратуры "исполнением поручения В. Путина" (37%).
При "открытой" формулировке вопроса несамостоятельность в действиях Генеральной прокуратуры становилась еще более рельефной. По данным ФОМ, в конце августа 2003 г. наиболее многочисленная группа опрошенных в качестве главного оппонента компании ЮКОС называла власть - в той или иной форме. Интересно, что официального "оппонента" ЮКОСа - Генпрокуратуру - называли лишь 1% опрошенных. Чаще всего (10%) участники опроса полагают, что ЮКОСу противостоят государство и власть в лице правительства, президента и силовых структур: "государство - РФ", "правительство Касьянова", "президент В.В.Путин", "администрация президента", "силовики: ФСБ, МВД", "спецслужбы".
Представления о противоположной стороне в конфликте отличались большей определенностью, хотя и были достаточно несбалансированными. Нефтяная компания ЮКОС пользовалась достаточно высокой известностью в общественном мнении. По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г. 67% сообщили, что знают о существовании такой компании. По данным ФОМ, уровень известности владельца ЮКОСа М. Ходорковского в общественном мнении гораздо ниже, чем компании. Хотя знакомство с фамилией Ходорковского продемонстрировала большая часть опрошенных, идентифицировали его как одного из основных владельцев компании ЮКОС только 13%.
Противоречивые оценки ЮКОСа и М. Ходорковского.
Определенное мнение о компании ЮКОС составило немногим более трети (37%). Среди наиболее информированной части общественного мнения общие позитивные оценки компании с небольшим перевесом преобладали над негативными - в соотношении 20%:17%. При этом заметный перевес позитивных оценок наблюдается среди участников опроса моложе 35 лет (32:7), респондентов, имеющих высшее образование (26:18), а также у сторонников "Единой России" (27:13) и В.Путина (24:13). Отрицательное отношение к ЮКОСу преобладает лишь у приверженцев КПРФ (11% относятся хорошо, а 24% - плохо) и "голосующих" за Г.Зюганова (соответственно, 8% и 26%).
Мотивы позитивных оценок ЮКОСа были более рациональны и дифференцированы. Доминирующим мотивом позитивных оценок служило признание позитивной роли компании в экономике России, практическая полезность продукции, выпускаемой компанией (бензоколонки), социальные программы, а также имидж легальной и "прозрачной" компании. В негативных оценках доминирующим мотивом выступает обобщенный негативный стереотип в отношении крупных частных компаний в целом. Высказывание негативных оценок ЮКОСа достаточно часто сопровождалось утверждениями, что природные ресурсы не должны находиться в частной собственности.
В отношении к личности Ходорковского как владельца ЮКОСа распределение оценок было несколько иным, чем в отношении компании. Более половины сообщили о демонстративном безразличии (52%). С небольшим перевесом преобладала негативные оценки (8% сообщили о положительном отношении, 10% - об отрицательном). Однако распределение оценок главного владельца подчинялось той же закономерности, что и в отношении компании. Чаще других негативное отношение к М. Ходорковскому демонстрировали сторонники Г.Зюганова (4% относятся положительно, 29% - отрицательно) и КПРФ (соответственно, 5% и 21%), а также респонденты старше 50 лет (6% и 17%). Более благожелательно к хозяину ЮКОСА были настроены сторонники "Единой России" (12% - позитивно и 6% - негативно) и В.Путина (соответственно, 9% и 5%), а также респонденты моложе 35 лет (10% и 4%).
Судя по всему, оценки М. Ходорковского, как и отношение к ЮКОСу, в значительной степени определялись уровнем информированности общественного мнения. И в первом, и во втором случае, отрицательные оценки опирались, во многом, на "генерализированные" негативные стереотипы. В обоих случаях, более детальное знакомство с деятельностью компании разрушало слабую мотивационную базу отрицательных оценок и способствовало укреплению позитивного отношения. Положительные оценки получали и деловые качества главы ЮКОСа и его внешность.
В свою очередь, отношение к М. Ходорковскому оказывало влияние и на оценку причин конфликта вокруг ЮКОСа. По данным фокус-групп ФОМ в первой половине июля 2003 г., те, кто не высказывал симпатий к главе нефтяной компании, демонстрировали готовность соглашаться с официальной ("неполитической") версией конфликта. И, наоборот, те, кто сообщал о положительном отношении к М. Ходорковскому, чаще других были склонны усматривать политическую подоплеку в конфликте вокруг ЮКОСа.
"Народный прогноз": два слоя оценок.
На начальной стадии конфликта общественное мнение было не склонно драматизировать исход борьбы вокруг ЮКОСа. Представления о преимущественно "локальном" характере конфликта доминировали и в оценке возможных вариантов его завершения. По данным ВЦИОМ, во второй половине июля 2003 г., полное поражение какой-либо из сторон предрекали в общей сложности только 19%. Из них 8% полагали, что конфликт закончится "разгромом" (продажей, национализацией) ЮКОСа, в то время как 11% считали, что власти придется уступить "под нажимом российских "олигархов", политической и бизнес-элиты зарубежных стран". Большая часть была склонна верить, что стороны так или иначе "договорятся" и "дело будет спущено на тормозах" (45%): 28% полагали, что дело закончится "сделкой" между участниками конфликта и еще 17% считали, что дело ограничится простой демонстрацией силы со стороны власти. Затруднились с ответом 36% опрошенных. По данным фокус-групп, проведенных ФОМ в середине июля 2003 г., большинство было убеждено, что конфликт вокруг ЮКОСа - это временная размолвка власти и крупного бизнеса.
В то же время последствия конфликта вокруг ЮКОСа оценивались общественным мнением с заметно большей осторожностью. По данным ВЦИОМ, во второй половине июля 2003 г. опрошенные часто затруднялись с оценкой возможных последствий "дела ЮКОСа" для политической обстановки в России (50%) и репутации России в развитых странах Запада (48%). Мнения наиболее информированной части были окрашены пессимизмом: 30% полагало, что указанные события приведут к ухудшению политической обстановки в стране (улучшение политической обстановки предполагало 20%) и 36% считало, что "дело ЮКОСа" приведет к ухудшению репутации России в развиты странах Запада.
Общее настроение наиболее информированной части общественного мнения, выявленное фокус-группами ФОМ в первой половине 2003 г, можно определить как недоумение и растерянность. В этой части общественного мнения действия власти против нефтяной компании квалифицировались как произвольные. В ходе обсуждения ситуации в связи с "атакой" силовиков на ЮКОС на фокус-группах возникали два вопроса: почему объектом для атаки силовиков был избрана именно эта нефтяная компания, который отличается от других компаний в лучшую сторону. Дальше неизбежно возникал еще один вопрос: Если власти "взялись" за ЮКОС, тогда надо "трясти" и "всех остальных". Но в этом случае - и это не проговаривалось, а, скорее, подразумевалось, - действиями силовиков ставится под вопрос весь пройденный путь за последние 10 лет и все испытания, которые были связаны с ним. В информированной части общественного мнения конфликт между произвольным (избирательным) характером действий и официально провозглашенными целями "атаки на ЮКОС" становился особенно очевидным и порождал сомнения в легитимности политики властей.
ОТНОШЕНИЕ К КРУПНОМУ БИЗНЕСУ
Конфликт вокруг ЮКОСа актуализировал в общественном мнении тему "олигархов" и смежные с ней проблемы. Положение крупного бизнеса в экономике и политике вновь стало предметом общественного обсуждения.
Доминирование негативных установок.
В целом отношение к крупному бизнесу определяется доминирующей негативной установкой. По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г. более половины опрошенных (59%) было убеждено, что "олигархи" приносят стране "значительно больше вреда, чем пользы". Доминирование негативных установок в отношении крупного бизнеса тесно связано с отрицательным отношением к владельцам наиболее крупных состояний ("сверхбогатым").
По данным ВЦИОМ, в августе 2003 г. общий спектр социальных эмоций, которые вызывали в общественном мнении "сверхбогатые", отличался отчетливой негативной окраской. В массовом восприятии владельцев наиболее крупных состояний преобладали отрицательные эмоции: о "раздражении" заявили 21%, а 30% признавались, что они испытывают "возмущение, ненависть". Правда, для значительной части общественного мнения характерно декларированное отсутствие выраженной эмоциональной составляющей в отношении к "сверхбогатым" (37%). Но в позитивных чувствах (гордость, удовлетворение) по отношению к самым богатым признались только 8%.
Моральная изоляция "сверхбогатых".
Отношение к "сверхбогатым" отличается относительной стабильностью: по данным ВЦИОМ, с 2002 по 2003 гг. общая палитра социальных эмоций, которые вызывали владельцы наиболее крупных состояний, практически не изменилась. Сохранились и прежние стратификационные зависимости - от уровня образования, возраста, жизненного уровня и социального статуса: более образованные, молодые, обеспеченные и занимающие более высокие позиции в статусной иерархии по-прежнему относятся к "сверхбогатым" лучше, чем все остальные. В то же время в отношении к владельцам наиболее крупных состояний во многих социальных группах за истекший год произошли важные изменения.
Позитивные сдвиги в отношении к "сверхбогатым" оказались локализованы только в самых верхних стратификационных группах, а на всех остальных этажах социальной лестницы произошли негативные перемены. Среди лиц с высшим образованием: негативные эмоции (возмущение, ненависть) остались на прежнем уровне (21%), а позитивные эмоции (гордость, удовлетворение) несколько выросли (с 13% до 18%), но среди остальных образовательных групп ситуация изменилась к худшему: в группе лиц со средним образованием показатели негативных эмоций увеличились с 23% до 27%, позитивные эмоции сократились с 10% до 8%, а в группе с образованием ниже среднего негативные эмоции усилились с 36% до 41%, а позитивные ослабли с 6% до 4%.
Молодежь и средний класс консолидируются с бедными.
Негативные эмоции усилились и во всех возрастных группах, но особенно значительно - в наиболее оптимистически настроенной группы - среди молодежи 18-24 лет: в 2002 г. чувства возмущение и ненависти к "сверхбогатым" испытывали 9%, а в 2003 г. - 14%.
Особенно драматическим выглядит изменение отношения к сверхбогатым среди лиц со средними доходами. В этой группе негативные эмоции усилились с 11 до 18%, а позитивные сократились с 31% до 15%. Среди лиц с низкими доходами негативные эмоции в отношении владельцев наиболее крупных состояний стали еще более рельефными: в 2001 г. о возмущении и ненависти сообщали 39%, а в 2003 г. - 47%.
Симпатии к "сверхбогатым" замыкаются в узком кругу верхних позиций социальной иерархии. В верхней части среднего слоя позитивные эмоции в отношении владельцев наиболее крупных состояний сохранились на прежнем уровне: 31% в 2002 г. и 32% в 2003 г. Негативные эмоции сократились еще больше: с 12% в 2002 г. до 7% в 2003 г. В то же время возмущение и ненависть к "сверхбогатым" в средней части среднего слоя увеличились с 20% до 26%, а в низших слоях общества - с 44% до 49%. В отношении к "сверхбогатым" российское общество начинает раскалываться на две неравные части: "социальная конвергенция" в верхах сочетается с психологической консолидацией абсолютного большинства российского общества на основе морального неприятия "неоправданно" большого личного богатства.
В то же время в оценке экономической и политической роли крупного бизнеса в общественном мнении наблюдались заметные расхождения.
Амбивалентная оценка экономической роли крупного бизнеса. Для общественного мнения характерна достаточно противоречивая оценка роли крупного бизнеса в российской экономике. По данным ФОМ, около половины опрошенных убеждено, что крупный бизнес оказывает негативное влияние на экономику (45%). Противоположного мнения придерживалось четверть опрошенных (25%). Чаще всего альтернативные оценки экономической роли крупного бизнеса встречались среди представителей "ресурсных" групп населения - жителей мегаполисов, лиц с высшим образованием, возрастных групп моложе 35 лет, сторонников Единой России и других некоммунистических политических партий, а также "оптимистов".
Несмотря на преимущественно отрицательную оценку экономической роли крупного бизнеса, более половины опрошенных выражают убеждение в необходимости создания благоприятных условий для развития крупного бизнеса в России. По данным ФОМ, такая позиция была характерна для 53%. Противоположную точку зрения поддержали лишь 22% (и еще 25% не имели определенного мнения на этот счет). Переплетение в общественном мнении столь разноречивых характеристик роли "олигархов" в экономике можно объяснить тем, что негативные оценки преимущественно описывают текущую ситуацию, в то время как с развитием крупного бизнеса связываются и перспективы экономического развития страны.
Миф о "всевластии олигархов".
Большей определенностью отличается отношение общественного мнения к политической роли крупного бизнеса. По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г. около половины опрошенных было убеждено, что крупный бизнес оказывает негативное влияние на политику (49%). Противоположное мнение поддержали только 17%. Судя по всему, негативная оценка политической роли крупного бизнеса объясняется несколькими причинами. Во-первых, общество приписывает крупному бизнесу чрезмерное политическое влияние. Значительная часть общественного мнения убеждена, что политическая власть в России в настоящее время принадлежит "олигархам". В субъективной "иерархии власти" крупный бизнес значительно опережает все остальные реальные и воображаемые инстанции. По данным ВЦИОМ, в середине сентября 2003 г. 33% было убеждено, что власть в России принадлежит "крупному капиталу, олигархам". Мнение, что власть принадлежит Президенту, разделяло заметно меньшее число опрошенных - 23%.
Уверенность во "всевластии олигархов" глубоко проникла в современное российское общество, доминирует в наиболее многочисленных слоях и группах. Среди "нижнего" социального слоя мнение о том, что власть в России в настоящее время принадлежит крупному капиталу, разделяли 30%, а "нижней" и "средней" части "среднего слоя" - по 34%. По субъективной оценке политического влияния Президент уступает "олигархам" даже в электорате Единой России (соответственно, 25% и 31%). Только в "верхней части верхнего слоя", наиболее приближенного к реальной власти, удельный вес сторонников наиболее массового представления о распределении власти сокращался до 10%, а доля тех, кто считает, что власть принадлежит Президенту, возрастает до 37%.
Безответственность и отсутствие демократической легитимации.
Массовые представления о распределении политической власти между "олигархами" и Президентом находятся в обратной зависимости от уровня "культурного капитала". Уверенность в том, что власть в стране находится в руках "олигархов", увеличивается по мере возрастания уровня образования. По данным ВЦИОМ, в группах населения, с образованием ниже среднего, обладание власти в равной пропорции приписывается крупному капиталу и Президенту - по 27%. Среди лиц со средним образованием доля тех, кто считает, что власть принадлежит крупному капиталу, увеличивается до 32% (при сокращении президентской "квоты на власть" до 21%), а среди лиц с высшим образованием достигает пиковых значений (44%). Судя по всему, тезис о "всевластии олигархов" превратился в составную часть "клишированных" представлений о российской политике, присоединение к которым удостоверяло понимание истинной природы происходящих событий и свидетельствующих о "политической искушенности ".
Во-вторых, приписывание "олигархам" ведущей политической роли идет рука об руку с ощущением глубокого неблагополучия, убежденностью в том, что развитие ситуации в стране идет в "неправильном" направлении. По данным ВЦИОМ, в сентябре 2003 г. из числа тех, кто полагал, что "события ведут нас "не туда", в тупик", 52% приписывали "олигархам" роль ведущей политической силы. В целом пессимистическая оценка вектора политического развития была тесно связана с убежденностью, что власть в стране принадлежит силам, лишенным ответственности.
Среди тех, кто полагал, что "события ведут нас "не туда", в тупик", 71% наделял обладанием политической властью "организованную преступность", а 58% - пользующиеся наименьшим уважением местные органы власти. Оптимистическая оценка основного направления развития страны оказалась свойственна тем, кто приписывал обладание власти федеральным выборным органам - Государственной Думе (55%) и Президенту (53%). Судя по всему, негативная оценка общественным мнением политической роли олигархов в значительной степени определяется тем обстоятельством, что власть эта воспринимается как безответственная и незаконная, поскольку расходится с демократическими представлениями о легитимности.
"Олигархи" как "козлы отпущения".
В то же время расхождение между приписываемой властью и принципами демократической легитимации не являются, судя по всему, единственной причиной, объясняющей доминирование в общественном мнении негативных установок в отношении крупного бизнеса. Обращает на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, перевод проблемы "олигархов" в более конкретный план неизменно сопровождается заметным снижением негативных оценок, хотя они и продолжают оставаться на высоком уровне. Как уже отмечалось, 59% опрошенных полагают, что "олигархи" приносят стране "значительно больше вреда, чем пользы". В то же время с негативной оценкой роли крупного бизнеса в более конкретных областях, таких, как политика и экономика, согласилось, соответственно, 49% и 45%. В этом вопросе, как и в отношении к компании ЮКОС и ее владельцу М. Ходорковскому, негативные оценки находятся в обратной зависимости от информированности: чем менее информировано общественное мнение по данному вопросу, тем выше до ля отрицательных характеристик. И, наоборот, чем большей конкретной информацией располагает общественное мнение о предмете, тем выше доля позитивных оценок.
Во-вторых, "олигархам" приписывается негативное влияние не только на политику и экономику, но и на жизнь "простых граждан". По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г. такого мнения придерживались 46%. В количественном выражении эта оценка практически совпадает с негативной характеристикой влияния крупного бизнеса на экономику (45%). Но в отличие от влияния на экономику (и политику), которое как-то можно соотнести с данными опыта и здравым смыслом, оценка воздействия олигархов на "жизнь простых граждан" представляет собою область предельно абстрактных суждений. Мир олигархов не имеет практически никаких пересечений с повседневной жизнью подавляющего большинства российских граждан. Тем не менее, это обстоятельство не служит препятствием для формирования мнений и оценок. Наоборот, доля позитивных оценок по этому вопросу опускается ниже всего.
Если влияние "олигархов" на экономику положительно оценили 25%, а на политику - 17%, то на повседневную жизнь граждан - только 14%. Формирование мнений с опорой на минимальный объем информации усиливает воздействие "генерализованного" негативного стереотипа, который доминирует в массовом восприятии крупного бизнеса. Похоже, что в общественном мнении крупный бизнес принял на себя роль "козла отпущения", т. е. объекта, на который привычно возлагается ответственность "за все плохое". В этом качестве присутствие "олигархов" в общественном мнении объективно устраивает представителей политической элиты: значительная доля ответственности за положение дел в стране воле неволей переносится на силу, за которой устойчиво закрепились две негативные характеристики - безответственность и сомнительная легитимность.
ОЦЕНКИ ОТНОШЕНИЙ ВЛАСТИ И БИЗНЕСА
Составной частью дискуссии о роли "олигархов" стал вопрос об отношениях государства с крупным бизнесом.
Неверие в "равноудаленность" власти.
Общественное мнение не разделяет официальную версию, согласно которой отношения государства и "олигархов" подчиняются принципу "равноудаленности". По данным ФОМ, в первой половине июля 2003 г, только 16% считали, что в настоящее время "государственная власть относится к олигархам одинаково". Почти половина опрошенных была убеждена в обратном: по мнению 46% "государственная власть относится к олигархам по-разному: к некоторым лучше, к некоторым хуже".
Ложная дилемма: бороться или сотрудничать? Тем не менее, сколько-нибудь надежное согласие в общественном мнении в оценке отношений власти и бизнеса отсутствует. По вопросу об "оптимальной модели" отношений государства с крупным бизнесом общественное мнение разделилось. По данным ФОМ, 33% опрошенных считают, что государство должно "бороться" с крупным бизнесом. В то же время, несмотря на общее негативное отношение, большая часть опрошенных отвергает политику конфронтации с "олигархами": 30% опрошенных полагают, что государство должно "сотрудничать" с крупным бизнесом, а еще 9% предписывают государству политику полного "нейтралитета" ("не вступать в отношения").
Вместе с тем стратегии "борьбы", "сотрудничества" и "нейтралитета" не описывают в полной мере одобряемые общественным мнением типы отношений государства с крупным бизнесом. Прежде всего, выделенные позиции отличаются внутренней неопределенностью: в стратегии "борьбы" неясной остается конечная цель, а в стратегии "сотрудничества" - используемые методы. Среди сторонников "борьбы" 52% соглашаются с официальной версией текущих отношений государства с крупным бизнесом и квалифицируют ее как "равноудаленность", а 33% полагают, что отношения строятся на неуниверсальной основе ("к некоторым лучше, к некоторым хуже"). В этой группе особенно велика доля затруднившихся дать характеристику текущего состояния взаимоотношений власти с "олигархами" (26%).
В группе сторонников "сотрудничества" преобладают те, кто оценивает текущие отношения государства с олигархами как неуниверсальные (42%), но она также включает и значительную долю тех, кто характеризует эти отношения как "равноудаленные" (33%). При этом доля затруднившихся с оценкой нынешнего состояния отношений власти с крупным бизнесом снижается (17%). Относительно большей однородностью отличаются лишь сторонники "нейтралитета" государства: там более половины приходится на тех, кто квалифицировал текущее состояние отношений как "равноудаленность" (26%). В этой группе удельный вес сторонников оценки нынешних отношений как "неуниверсальных" заметно ниже (11%), а доля затруднившихся с ответом снижается до минимального уровня (7%).
"Общественный рецепт": принуждение к сотрудничеству.
Дополнительную ясность в представления об общественно одобряемом типе отношений государства с крупным бизнесом вносят результаты качественных социологических исследований. По данным фокус-групп, проведенных ФОМ, наибольшую поддержку в общественном мнении имеют две основных стратегии отношений государства с "олигархами", которые условно можно обозначить следующим образом: "всех посадить" и "заставить делиться". Несмотря на "полярный" характер, в обеих стратегиях, пользующихся поддержкой в общественном мнении, присутствует важный общий элемент, а именно - принуждение.
Таким образом, несмотря на доминирование негативного отношения, общественное мнение не наделяет власть "моральным мандатом" на борьбу с крупным бизнесом "до победного конца". Общественно одобряемую модель отношений государства и "олигархов" можно условно назвать "принуждением к сотрудничеству". Классическая форма легитимации крупного бизнеса с опорой на экономические функции и закон не признается в настоящее время убедительной общественным мнением. Экономическая роль крупного бизнеса оценивается преимущественно негативно, правовой статус воспринимается с большим скептицизмом и подозрительностью.
Возможность мирного сосуществования крупного бизнеса с государством общественное мнение допускает только в том случае, если "олигархи" возьмут на себя комплекс дополнительных обязательств, выходящих за рамки обычных правовых норм (оказывать социальную помощь, платить особые налоги и т. д.). Позицию общественного мнения можно сформулировать следующим образом: поведение крупного бизнеса необходимо привести в соответствии с доминирующими представлениями о справедливости и моральных нормах.
ОТНОШЕНИЕ К ИТОГАМ ПРИВАТИЗАЦИИ
Еще одной темой, которая стала активно обсуждаться в связи с "делом ЮКОСа", стало отношение общества к итогам приватизации.
"Негативный консенсус" и его пределы.
В отношении итогов приватизации в общественном мнении сложился "негативный консенсус". По данным ВЦИОМ, в июле 2003 г. две трети опрошенных высказывались в поддержку полного или частичного пересмотра итогов приватизации. Полное возвращение государству всей приватизированной собственности поддерживает 37%. Частичную национализацию (в случаях доказанности нарушений закона при проведении приватизации) одобряют 31%. И только пятая часть опрошенных полагает, что итоги приватизации пересматривать не стоит.
Но в отношении экономических и политических последствий пересмотра итогов приватизации общественное мнение далеко от согласия. При оценке влияния "пересмотра итогов приватизации" на экономику России общественное мнение разделилось. Около половины опрошенных (48%) оптимистически оценивает эту перспективу и полагает, что пересмотр итогов приватизации пойдет "на пользу" экономике России. Несколько меньшая часть опрошенных придерживается противоположной точки зрения: 39% считает, что пересмотр итогов приватизации принесет вред экономике России. При этом доля затруднившихся с ответом увеличилась до 21%.
Корни общественной осторожности.
В оценке влияния "пересмотра итогов приватизации" на политическую обстановку в России баланс в общественном мнении складывается несколько по-другому. Среди тех, кто имеет определенное мнение по этому вопросу, доминируют пессимистические оценки. По данным ВЦИОМ, 41% считает, что "пересмотр итогов приватизации" негативно скажется на политической обстановке в России. Противоположного мнения придерживается треть опрошенных: 33% полагают, что "пересмотр итогов приватизации" позитивно повлияет на политическую обстановку в России. Удельный вес затруднившихся с ответом на вопрос о возможных политических последствиях пересмотра итогов приватизации увеличивается до 27%.
Сдержанность, которую проявляет общественное мнение в отношении возможности пересмотра итогов непопулярной приватизации, объясняются двумя основными причинами. Во-первых, это страх перед перспективой политической дестабилизации, которую может повлечь за собой ренационализация. В целом, по данным ВЦИОМ, около 15% опрошенных симпатизирует идее пересмотра приватизации в интересах экономики, но одновременно осознает политическую опасность такого шага.
Недоверие к государству-собственнику.
Во-вторых, это отсутствие доверия к государству. Последнее обстоятельство проявляется в том, что значительная часть опрошенных полагает, что национализированная собственность будет использована "не по назначению". По данным ВЦИОМ, лишь меньшинство опрошенных полагает, что национализированная собственность будет использована в общественных интересах. Только 10% считают, что отобранные у "олигархов" богатства достанутся "народу", и еще 24% - что они перейдут "государству" как средоточию и персонификации "народных интересов". Но большинство не доверяет государству как собственнику: по мнению 31% национализированные богатства перейдут в руки других "олигархов", 23% убеждены, что они достанутся чиновникам, 18% опасаются, что их захватят преступные группы, а 4% - что они просто утратят свою ценность. Таким образом, на практике для большей части общественного мнения воплощение идеи национализации отождествляется с переделом собственности.
Между тем, в общественном мнении доминирует убеждение, что передел собственности уже начался. По данным ФОМ, в конце августа 2003 г. 53% опрошенных полагали, что в настоящее время в стране происходит передел крупной собственности. (Противоположного мнения придерживались только 11%). При этом передел собственности воспринимался в общественном мнении в негативном ключе. По данным ФОМ, 49% считали, что передел крупной собственности "пойдет России во вред", и только 12% надеялись на позитивные последствия. Кроме того, 41% опрошенных были убеждены, что передел крупной собственности нанесет вред авторитету президента В.Путина (лишь 11% убеждены в обратном). Такое распределение мнений наблюдается и в "пропутинском", и в "прозюгановском" электоратах.
Укрепление психологического статуса предпринимателей. Противоречивое отношение к итогам приватизации в общественном мнении не исчерпывает психологический фон "атаки на ЮКОС" и крупный бизнес в целом. Социологи ВЦИОМ обратили внимание на близость двух показателей: удельного веса сторонников полной деприватизации (37%) и доли негативных оценок бизнеса (частного предпринимательства) в целом в общественном мнении (39%).
По данным ВЦИОМ, в июле 2003 г. в оценке "российских бизнесменов и предпринимателей" общественное мнение разделилось в следующей пропорции: 45% заявили, что их деятельность в целом идет на пользу России, а 39% поддержали противоположную точку зрения. (Затруднились дать ответ 16%.) По сравнению с 2000 г. общий баланс в общественном мнении по данному вопросу изменился в положительную сторону. Ранее соотношение между позитивными и негативными оценками деятельности российских предпринимателей было отрицательным (соответственно, 40%:45%).
НОВЫЙ ИДЕАЛ: ОСОБЕННОСТИ ВОСПРИЯТИЯ "БОГАТЫХ"
Дуалистический образ "богатых".
Особенности массового восприятия предпринимателей отчасти позволяет уточнить отношение общественного мнения к "богатым". На первый взгляд, отношение к "богатым" отличается такой же внутренней противоречивостью, как и отношение к крупному бизнесу. Обобщенные негативные оценки "богатых" людей встречаются также часто, как и обобщенные позитивные оценки.
По данным ФОМ, в целом 24% опрошенных дали позитивные оценки личным качествам, которые помогают добиваться высокого уровня благосостояния (активность, трудолюбие, целеустремленность, предприимчивость, уверенность в себе, сила воли, образование, ум). С другой стороны, 21% дал негативные оценки личным качествам "богатых" людей (воровство, нарушение законов). Социологи ФОМ отмечают, что эти два противоположных образа "богатых" могут не противоречить друг другу, а сосуществовать в сознании одних и тех же людей, но быть направлены на два разных типа людей - заработавших "своим умом" и "наворовавших".
Доминирование позитивных установок. По данным ФОМ, чаще всего респонденты описывают свое отношение к людям, у которых много денег, как безразличное или даже хорошее (65%). Однако пятая часть участников опроса (22%) относится к этим людям неприязненно. Судя по всему, отношение к "богатым" в общественном мнении определяется тремя основными факторами. Во-первых, это "фактор личного знакомства", т. е. присутствие "богатых" людей в близком социальном окружении. Во-вторых, это оценка собственных шансов когда-нибудь войти в число "состоятельных" людей.
Наибольшее распространение негативных оценок "богатых" среди сторонников Г. Зюганова во многом объясняется высоким удельным весом среди них "низкоресурсных" групп общества - пожилых людей, а также среди лиц с самым низким уровнем образования, которым труднее многих рассчитывать на приобщение к числу "богатых". И, наоборот, среди тех, кто считает, что имеет шанс стать преуспевающим человеком, доля благожелательно относящихся к таким людям наиболее велика. По данным ФОМ, среди опрошенных, которые с оптимизмом оценивали свои шансы стать человеком, у которого много денег, удельный вес нейтральных и позитивных оценок состоятельных людей увеличивается до 88% (средний показатель - 65%).
Третьим фактором отношения к "богатым" следует признать общую позитивную установку. Ее присутствием объясняется тот факт, что и среди тех, кто пессимистически оценивает свои шансы на приобретение достатка, большинство также относится к состоятельным людям "безразлично или даже хорошо" (в соотношении 59%:28%).
"Богатые" как ориентир и проблема.
Доминирование позитивной установки в отношении "богатых" находит свое проявление в том, что общественное мнение наделяет их статусом ориентира. Правда, прямое влияние "богатых" на материальное положение большинства и благосостояние страны в целом большинство опрошенных, скорее, не усматривает. Но "богатые" призваны служить образцом для подрастающего поколения. Таким образом, "богатые" и "богатство" рассматриваются общественным мнением как достаточно абстрактный идеал, который связан преимущественно с будущим временем, и имеющий главным образом не материальное, а моральное, "воспитательное" значение.
Для общественного мнения "богатые" представляют собою не только образец для подражания, но и нравственную проблему. Главная проблема состоит в широко распространенном убеждении, что невозможно заработать много денег, не нарушая закон.
По данным ФОМ, такого мнения придерживается 75% опрошенных. Альтернативная позиция по данному вопросу была характерна для 19% и чаще встречалась среди молодежи, а также тех, кто сообщал о наличии состоятельных людей в своем окружении.
Среди опрошенных, в чьем окружении отсутствуют состоятельные люди, только 15% отвергают ходячее утверждение, что в настоящее время невозможно заработать много денег, не нарушая закон. Появление фактора личного знакомства с состоятельными людьми повышает несогласие с данным утверждением до 25%. В группе опрошенных, в окружении которых много состоятельных людей, уровень несогласия с доминирующим суждением увеличивается уже до 33%. (Однако и в этой, наиболее "продвинутой" группе, 59% полагают, что в настоящее время невозможно заработать много денег, не нарушая закон.)
"Богатых должно быть больше".
В общественном мнении с "богатыми" связываются надежды не только на будущие успехи детей, но и надежды на лучшее будущее для страны. По данным ФОМ, 56% считают, что для страны было бы лучше, если бы людей, имеющих много денег, стало больше. Чаще других такое мнение высказывают молодые респонденты и люди среднего возраста, лица с высшим образованием и наибольшим по опросу уровнем доходов (свыше 2000 рублей), а также жители мегаполисов. Противоположной точки зрения, а именно, чем меньше "богатых" - тем лучше для страны - придерживается только 15% (еще 10% полагают, что будет лучше, если количество "богатых" не будет меняться).
Достаточно широкая распространенность позитивных оценок "богатых" людей приобретает дополнительное значение, если учесть, что по данным другого исследования ФОМ, практически все опрошенные (97%) заявили, что не считают себя богатыми, а 68% убеждены, что не смогут заработать много денег. Показательным можно считать также следующие факты. По данным ФОМ, даже среди тех, кто декларирует свое отрицательное отношение к богатым, мнения в отношении "желательного будущего" разделились практически поровну: 37% опрошенных этой категории согласилось с утверждением, согласно которому "для России было бы лучше, если бы людей, имеющих много денег, стало больше"", в то время как противоположную точку зрения поддержало 36% опрошенных. Другими словами, для значительной части опрошенных негативная оценка "состоятельных людей" не связана с отношением к личному богатству и достатку как таковым. Можно предположить, что она определяется неприятием нынешних "богатых" - их образа жизни, поведения, отношения к окружающим, приписываемых способов приобретения "богатства" и т. д.
"Достаток" и "сверхбогатство": разница становится принципиальной. Судя по всему, принципиальное значение имеет тот факт, что общественное мнение опирается на достаточно скромные представления о "богатстве", подразумевающие, главным образом, уровень жизни, характерный для среднего класса. "Новый идеал" общественного мнения не включает обладателей сверхкрупных состояний. Соответственно и массовое отношение к богатству не распространяется на "сверхбогатых".
Определяющим фактором в различном отношении к "богатым" и "сверхбогатым" выступает разное ощущение социальной дистанции. При всей противоречивости отношения к "богатым", богатство и достаток ощущается значительной частью общества как доступные и желанные, если не для себя лично, то для поколения детей и для страны. Но такие чувства практически полностью отсутствуют в отношении к сверхбогатым. Владельцы особенно крупных состояний предельно удалены от абсолютного большинства. Здесь ощущение социальной дистанции достигает максимальных значений. Компенсирующие факторы также отсутствуют: "сверхбогатые" не обрели способности восприниматься в качестве национальных символов и никак не связаны с понятием общенационального успеха.
"КОГНИТИВНЫЙ КРИЗИС" В МАССОВОМ ВОСПРИЯТИИ КРУПНОГО БИЗНЕСА
В массовом восприятии итогов приватизации и крупного бизнеса как ее непосредственного порождения можно обнаруживаются признаки "когнитивного кризиса".
Неприятие олигархов и итогов приватизации подталкивает общественное мнение к одобрению "старых" политических рецептов (все вернуть государству). В то же время ощущается утрата этими рецептами внутренней убедительности. Массовое недовольство приватизацией совпадает с моральным кризисом национализации и огосударствления. Негативные оценки роли крупного частного бизнеса в значительной степени уравновешиваются пониманием бесперспективности национализации крупной собственности
НК ЮКОС воспринимается в общественном мнении как конкретное воплощение крупного бизнеса. В то же время "атака на ЮКОС" опознается как проявление передела крупной собственности, к которому общественное мнение относится негативно. В восприятии крупного бизнеса наметилось противоречие между позитивной оценкой производственных успехов и негативной оценкой личного богатства собственников крупных структур
Общественное мнение выражает недовольство ролью крупного бизнеса в экономике и выступает за создание благоприятных условий для развития крупного бизнеса. Общественное мнение приписывает крупному бизнесу "чрезмерную" политическую власть, но в качестве альтернативы избирает внутренне противоречивый рецепт: "принуждение к сотрудничеству", предусматривающий выход за рамки правового поля. Средний класс и предприниматели утрачивают психологические связи с элитой бизнеса и начинают солидаризироваться с низшими социальными слоями.
Выражая готовность поддержать пересмотр итогов приватизации, общественное мнение посылает сигнал политической элите, свидетельствующий о глубоком неблагополучии. Проблема в адекватной расшифровке этого сигнала. На первый взгляд, "атака на ЮКОС", попадает "в резонанс" враждебности к "олигархам" в общественном мнении. В то же время она вносит дезориентацию в "путинское большинство" в российском обществе и может ослабить электоральную базу "партии Кремля" в избирательной кампании 2003 г.
Недовольство ролью крупного бизнеса в российской экономике побуждает общественное мнение требовать расширения сферы социальной ответственности. Однако "призыв" общественного мнения к бизнесу вряд ли исчерпывается расширением зоны социальной ответственности. "Сигнал" общественного мнения можно "прочитать" и по-другому. Общественное мнение ожидает от бизнеса, что тот начнет реализовывать свою главную функцию в сфере своей классической ответственности, превратится в мотор национальной экономики и займется обеспечением экономического роста в общественных интересах. Без социально значимого экономического роста крупный бизнес ("сверхбогатые" и "олигархи") будет восприниматься как эгоистическая сила. Но полицейские акции по ликвидации "чрезмерной" политической власти крупного бизнеса могут создать самостоятельные препятствия для экономического роста.
|
