|
Не так давно в редакцию обратились сотрудники Главной военной прокуратуры, уставшие от коррупции в собственном ведомстве, и поделились с нами информацией о некоторых деталях, связанных с так называемым "украинским делом". По их словам, за предъявление обвинения Андрею Вавилову в рамках этого расследования неким богатым и высокопоставленным "заказчиком" была обещана исполнителям из ГВП круглая сумма в 1 млн долларов. Однако исполнители - сотрудники ГВП, решив увеличить сумму взятки, через посредников, бывших сотрудников ГВП, предложили сделку уже самому Андрею Вавилову, пообещав за 1,5 млн долларов забыть его фамилию навсегда. В результате Вавилов, не считавший себя виноватым, с сердечным приступом оказался в больнице, а несколько московских газет одновременно выступили с обвинительной версией событий, фактически разглашая тайну следствия.
Теперь мы имеем достаточно оснований, чтобы раскрыть некоторые детали происшедшего, известные нам со слов сотрудников военной прокуратуры. Чтобы не упустить логику событий, необходимо вернуться к истории вопроса.
История вопроса
Так называемое "украинское дело" возникло около года назад в рамках очередного скандала по поводу взаиморасчетов за газ между Россией и Украиной. На Украине этот скандал совпал по времени с конфликтом между бывшими бизнес-партнерами в лице президента Кучмы и украинского экс-вице-премьера по ТЭКу Юлии Тимошенко.
Суть скандала в том, что российское Министерство обороны с согласия премьера ЧЧерномырдина и по его распоряжению заключило контракт с украинской компанией "Единые энергосистемы" на поставку необходимых российским военным украинских товаров народного потребления. Рассчитываться планировалось бюджетными деньгами Минобороны, в суммах, сопоставимых с теми деньгами, которые украинцы и так должны были "Газпрому" за потребленный или украденный российский газ.
Логика была по-черномырдински блестящая - чтобы они меньше воровали российский газ, им надо дать еще и денег. При этом поступавшие в Россию гвозди, сало и тушенка специальным постановлением правительства освобождались от уплаты НДС - за это отвечал глава Госналогслужбы Артюхов. Считать же бюджетные денежки и взвешивать заграничные товары должно было Министерство обороны во главе с Родионовым.
Со временем, однако, выяснилось, что количество поставленных украинских гвоздей и тушенки не совпадает с количеством перечисленных денег, кроме того, правительство, как всегда, забыло издать очередное распоряжение об освобождении украинских товаров от НДС. Договоренности рухнули, началось вялотекущее следствие, которое, по мнению специалистов, не имело никакого смысла, потому что проблема решалась в арбитражном порядке реституцией сделки, возвратом к первоначальным межгосударственным обязательствам.
Так или иначе, само следствие стало не только фактом юридическим, но и политическим орудием в руках различных противоборствующих группировок как на Украине, так и в России. Хотели, как лучше...
По словам сотрудников ГВП, за рамками следствия и, соответственно, вне зоны общественного внимания почему-то осталась весьма значительная фигура на тогдашнем российском финансовом рынке и едва ли не главный "разводчик" рухнувшей российско-украинской финансовой схемы. Это бывший банкир, ныне депутат Госдумы Ашот Егиазарян. Лично он на пару с бывшим помощником премьера Черномырдина Петелиным "водил" по руководящим кабинетам украинского вице-премьера Тимошенко и выторговывал себе посреднические проценты почти с миллиарда долларов. Он же звонил по правительственной вертушке из кабинета своего друга Хапсирокова в Генеральной прокуратуре различным должностным лицам в Минобороны и уговаривал их побыстрее перевести деньги. Информация об этом была у сотрудников ФСБ, обслуживавших следствие, но она оказалась не востребована.
Случилось так, что г-н Егиазарян проникся ненавистью к бывшему замминистра финансов Вавилову и, как говорят в таких случаях, на почве личной неприязни решил его "посадить". Сам Егиазарян в "украинском деле" был изначально и, следовательно, знал, с какого бока можно зайти.
Среди сотрудников, работающих у Егиазаряна, военный юрист Владимир Лапшов. Уволился он с военной службы давно, но сохранил замечательные отношения с бывшими сослуживцами, даже до сих пор проживает на закрытой территории Звездного городка в особняке героя-космонавта.
Лапшов вышел на контакт с сотрудниками ГВП и предложил сделать "паровозом" (виновным) непричастного Вавилова в обмен на 1 млн долларов. Дальнейшее было делом техники.
Профессиональные военные юристы быстро построили новую версию и "подкорректировали" показания других фигурантов дела. Длительное время, видимо, ушло на установление доверительных отношений заказчика и исполнителей, а также выстраивание денежной (кому - сколько) иерархии среди должностных лиц в ГВП. К тому же очень важно было сохранить все в тайне от руководства Генеральной прокуратуры, поскольку незаконный характер деятельности следователей был очевиден.
Кроме того, жадных военных юристов до конца мучила неуверенность: рассчитается ли заказчик, поскольку тот, на беду, тоже оказался невероятно скуп.
С помощью бывшего сотрудника ГВП, а ныне адвоката Ильина, следователи по "украинскому делу" выходят на самого Вавилова и предлагают ему "решить проблему" за 1,5 млн долларов. Ошарашенный Вавилов отказывается. В итоге ненависть Егиазаряна побеждает страх и жадность следователей.
Примерно в середине мая искомая сумма при помощи бывшего сотрудника Егиазаряна Синько (в Моснацбанке специализировался на дилинговых операциях, а главным образом по заданию руководства банка обналичивал крупные суммы в валюте через подставные фирмы) была обналичена и поступила в руки исполнителей. Дождавшись момента, когда генеральный прокурор Устинов и главный военный прокурор Кислицын уедут из Москвы в служебные командировки, следователи обманом, без повестки пригласили уже больного Вавилова в ГВП якобы для беседы. Там ему стало плохо, и пока вызванный врач приводил Вавилова в чувство, начальник отдела ГВП полковник Андрей Сагура вышел на улицу и по мобильному телефону доложил об исполнении заказа. После Сагура лично звонит журналисту Хинштейну, а тот спешно печатает заметку в "МК", разглашая тайну следствия, но подтверждая отработку гонорара заказчика. Сагура же передает копии следственных документов тележурналисту Олегу Вакуловскому, который поспешил процитировать их в своей телепередаче. Вот такая история.
Судя по-всему, "украинское дело" станет первым громким коррупционным скандалом, потрясшим ГВП и, может быть, последним. Фактически все руководство ГВП тем или иным способом было вовлечено в незаконную комбинацию полковника Сагуры. В военной организации ничего невозможно сделать без ведома начальства. В курсе событий были Шеин, зам главного военного прокурора Яковлев, следователь Печегин. Адмирал Шеин до сей поры обладал безупречной репутацией, и, возможно, не выдержав скандала, сам слег в госпиталь. Но, как уверяют сотрудники прокуратуры, главным действующим лицом является непосредственный подчиненный адмирала Шеина - начальник отдела следственного управления ГВП полковник Андрей Сагура.
Имущественные радости
Напомним: все, что вы читали в предыдущей главе - версия, изложенная сотрудниками прокуратуры, пришедшими в редакцию "Новой газеты". Теперь о фактах дополнительных. Касаются они имущественного положения следователя Сагуры Андрея Леонидовича.
Как оказалось, жена военного прокурора Галина владеет земельным участком в 0,3 га на живописном берегу реки вблизи города Торжка. За глухим 2,5-метровым забором скрывается "скромный" двухэтажный домик с внешней евроотделкой. Также Галина до недавней продажи владела джипом "Гранд-чероки" 1998 года выпуска.
Эти приобретения семьи военного прокурора Сагуры по странному стечению обстоятельств совпали по времени со следствием по делу генерала Кобеца, которое вел... сам Сагура. (Напомним, что дело Кобеца было связано с хищениями по строительной части в Минобороны и, помнится, закончилось ничем, а сам генерал Кобец был доведен до инвалидности и амнистирован.)
Кроме того, полковник Сагура участвовал в расследовании дела о "красной ртути", которую, как известно, не обнаружили в природе. Немало журналистов сделали на этой теме себе карьеру, а у г-на Сагуры по такому же странному стечению обстоятельств именно в этот период (1993 год) появляется "Вольво-940".
С началом "украинского дела" в семье Сагуры маленьких радостей прибавилось. Жена, например, катается на роскошном джипе "БМВ Х-5" (стоимость у дилера 89 тыс. долл.). Джип, правда, зарегистрирован на Валюжинич Светлану - родную сестру Галины Сагура. У старшего сына - "Ауди-А6-кваттро", а у самого главы семейства - белая, как невеста из Киева, новенькая "БМВ-535". (Ориентировочная стоимость - 55 тыс. долл. Вряд ли баварские автомобилестроители заплатят за такую рекламу.)
Зачем нам ГВП
Вовсе не хочется, чтобы сложилось впечатление, что в Главной военной прокуратуре работают исключительно ради выгоды. Как и везде, там, наверное, есть свои мздоимцы и проходимцы, лентяи, и, хочется верить, большинство честных следователей и прокуроров. Однако, что мы знаем о военной юстиции? Смешное и унизительное дело Пасько во Владивостоке, провальные дела по взрыву на Котляковском кладбище и по делу об убийстве журналиста Холодова... Странные, ничем не завершившиеся следственные действия по Скуратову. Березовский тоже каким-то боком проходил по ведомству ГВП. Все знают и открыто говорят о коррупции в МО, МВД и ФСБ, но почему-то ни одно дело так и не было доведено до суда. Дезертиры, правда, толпами бегут из армии с оружием. Может, потому, что в армии беспредел? И зачем нам тогда такая военная прокуратура?
Эпилог
Статья 71 УПК РСФСР (ныне действующая) гласит: суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием. Никакие доказательства для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, не имеют заранее установленной силы.
У следователей и журналистов разная работа и неравные возможности. Внутренние убеждения тоже разные. Но УПК одинаков для всех, как и смысл поговорки, что от тюрьмы да от сумы не зарекаются.
И вот еще что. В связи со сложившимися в современной российской юстиции обстоятельствами предлагаем внести в УПК поправку в виде известного анекдота: суд рассматривает ходатайства сторон А и Б. Судья сообщает: сторона А внесла 100 тысяч долларов и просит признать ее правоту, а сторона Б внесла 150 тысяч долларов и просит признать ее правоту. Постановили: вернуть 50 тысяч стороне Б и рассмотреть дело по существу. Может быть, стоит отложить судебную реформу до внесения данной поправки, а также до поправки материального положения всех сотрудников судебной и правоохранительной системы?
P.S. В последний момент наши источники информации в ГВП сообщили нам весьма любопытную информацию. Она касается мобильных телефонов с номерами: 107-36-20, 101-75-55, 764-91-85 и 107-36-19, владельцы которых, судя по всему, тесно связаны между собой. Первые два номера зарегистрированы на г-на Кузьмина - помощника Ашота Егиазаряна, у них даже совпадают адреса доставки счетов. Хотя номером 107-36-20 пользуется Владимир Лапшов - герой сегодняшней публикации, а номером 101-75-55, по данным наших источников, сам Егиазарян. Два других номера принадлежат военному прокурору Сагуре: 107-36-19 и 764-91-85. Занимательное совпадение: может быть, сим-карты номеров 107-36-19 и 107-36-20 были приобретены в одном и том же месте, в один и тот же день и одним и тем же лицом - Кузьминым?
P.P.S. Редакция "Новой газеты" готова предоставить газетную площадь для официальных комментариев заинтересованных лиц, упомянутых в данной публикации. В любом случае мы обязуемся информировать читателей о том, чем завершится этот скандал.
|
