|
Ровно год назад — 28 апреля 2002 г. — вертолет “Ми-8”, на борту которого находился Александр Лебедь, в 6.15 по московскому времени разбился в Ермаковском районе Красноярского края. Пилот слишком поздно заметил проходившие на пути вертолета линии электропередачи. Машина зацепилась за провода одним из шасси и рухнула на землю. Из 20 человек, находившихся на борту, погибли 8, в том числе и губернатор Красноярского края Александр Лебедь.
...Появление Лебедя в большой политике сравнивали с проходом головного эсминца эскадры. Волна отжимала народных избранников к стенкам. А опальный генерал-лейтенант в отставке был просто обречен на успех: не номенклатурщик, непопулярных решений не принимал, позорного прошлого не имел, интеллигентских комплексов — тоже. И если Руцкого называли “лоснящимся котиком с расчесанными усами”, то Лебедя — “диким котярой, спустившимся с крыши”.
На выборах Президента России в 1996 г. он набрал 14,7% голосов избирателей и занял почетное третье место. В предвыборной кампании политтехнологи создали генералу имидж “российского Пиночета” — на лицо ужасного, доброго внутри. Поговаривали: генерал взял истинно русским лицом с перебитым носом, а еще — погонами.
18 июня 1996 г. Президент России Борис Ельцин своим указом назначил Александра Лебедя секретарем Совета безопасности РФ и своим помощником по национальной безопасности. Генерал говорил басом, с трудом сдерживая внутреннюю гордость самим собой — причесанным, “пужающим”...
По его собственным словам, он “круто разбирался с теми, кто не выполнял законных требований”, неоднократно и даже с видимым удовольствием говорил о “праве кулака”: “Вместо ответа я вежливо отправил его в глубокий нокдаун”. При этом на вопрос о собственных слабостях отвечал: “чрезмерная мягкость”.
Одни называли его “генералом-волкодавом” и обвиняли в том, что, “презрев уставы, он обсуждал приказы и учил старших по званию, как надо Родину любить”. Другие величали миротворцем, “матерым человечищем” и приписывали ему былинные черты.
В Москве, в Кремле, в структурах власти он оставался чужаком. Подписанные им Хасавюртовские соглашения, согласно которым российские войска покинули Чечню, лишили его поста секретаря Совбеза. 17 мая 1998 г. Александр Лебедь выставил свою кандидатуру на должность губернатора Красноярского края — и победил, получив во втором туре около 60% голосов. Рулить краем ему оставалось неполных четыре года...
Сегодня, в годовщину гибели генерала, мы решили поговорить о нем с председателем правительства Республики Хакасия Алексеем Лебедем, для которого Александр Иванович был просто старшим братом.
— Aлександр Иванович записан в паспорте русским, а вы — украинцем...
— Мама была у нас русская, а отец — обрусевшим украинцем. Александр ощущал себя больше русским, поэтому и указал в паспорте эту национальность. Отец, узнав о его решении, расстроился... Я решил не огорчать его.
— С какого возраста вы помните брата?
— Да с месяца помню! Он меня катал-катал в специально подвешенной к потолку люльке, зачитался, да и перевернул меня... Он в ту пору был моим появлением разочарован: ждал сестренку, а родился брат. Потом, правда, гордился, что у него есть братишка. У нас разница в возрасте — 5 лет, поэтому и круг общения был разный. Я любил играть в футбол, а он проходил “школу дворового бокса”. Я не помню, чтобы брат плакал, во всех компаниях был вожаком. Когда его спрашивали, кем он будет, отвечал: “Генералом! А брат у меня будет полковником”.
В школьном спектакле он, между прочим, из всех ролей выбрал роль генерала. В постановке, правда, был представлен только немецкий генерал — решительный, беспощадный, злой... Александр сыграл его очень натурально.
— Одним из сильных впечатлений детства вашего брата был расстрел демонстрации в вашем родном Новочеркасске 2 июня 1962 года. Помните события тех дней?
— Александру в ту пору было 12 лет, мне 7. Кроме матери и бабушки, никого дома не было. Я с друзьями сидел на гигантской шелковице во дворе дома, когда на площади стали стрелять, как позже выяснилось — из автоматов. Мы с ветки, как воробьи, осыпались, чтобы бежать туда... Но бабушка разогнала нас по домам. Саша был в поле, он появился дома уже после обеда. Стрельба в городе не умолкала до самого вечера. В город прилетел Микоян, я помню, мы всей родней сидели на кухне, слушали его выступление по радио. Телевизора у нас тогда еще в доме не было. К великой нашей радости, домой вернулись живыми-невредимыми отец, два моих дяди... Через два дня мы с мальчишками пробрались в город — на улицах валялись вещи, сумочки, ботинки... На тротуарах остались следы запекшейся крови. Витрины магазинов были забиты фанерой, а все центральные улицы — буквально вспаханы танками. Сколько людей погибло — никто не знал. Некоторые знакомые родителей исчезли. Никто их больше не видел. Братскую могилу, где в спешном порядке захоронили расстрелянных людей, залили водой. Сделали пруд, чтобы спрятать концы в воду. А в школе говорили: “У вас счастливое детство”...
— Два раза брат поступал в Качинское летное училище, два раза — в Армавирское авиационное. Так хотел стать летчиком?
— Бредил небом. Когда на медкомиссии в летном училище ему сказали, что сломанная в детстве ключица неправильно срослась, и требуется ее сломать, — он ее сломал. Когда нашли искривление носовой перегородки — он обратился к хирургу. Когда у него обнаружили гайморит, он в очередной раз лег на операцию.
Но все оказалось напрасным. Он не прошел по показателю “рост сидя”. Самолет оказался для брата слишком мал. У него был рост выше среднего — 185 см. Проработав год грузчиком в Центральном гастрономе Новочеркасска, летом 1970-го он поступил в Рязанское воздушно-десантное командное училище.
— Первый его прыжок с парашютом едва не стал роковым. Никто не говорил , что это плохое предзнаменование?
— Первый раз он прыгал с парашютом в нашем Новочеркасском аэроклубе, куда, по его собственным воспоминаниям, он устроился за 4 бутылки водки. Приземлился он тогда неудачно: сломал руку и копчик. Вызов из Рязанского училища пришел через два месяца и пять дней — точно к выходу брата из больницы... В училище о нем легенды ходили. На боксерские “бои без правил” приходило посмотреть все училище. Даже когда кровь лилась рекой — бой не останавливали. Первокурсник Александр Лебедь смог победить кандидата в мастера спорта. А ведь брат был всего лишь второразрядником по самбо. Был “дворовым боксером”: провел, по его собственным словам, “сто боев, и все уличные”. В училище он стал профессионально заниматься боксом, ездил на соревнования, стал кандидатом в мастера спорта. И десантником он стал настоящим, совершил 364 прыжка. Правда, до 32 лет оставался капитаном. Стремительный рост его карьеры начался только во второй половине жизни.
Став секретарем Совета безопасности РФ, он любил повторять: “Сейчас я уже не боксирую, но удар держать не разучился. Не сомневайтесь, я сегодня чувствую себя вполне комфортно. Лоб у меня бронебойный”.
— Александр Иванович любил сыпать меткими словечками. Многим запомнились его выражения: “траченный молью Гайдар”, “ржавый Толик”. Не считаете, что было в этом что-то сугубо армейское?
— Всю свою жизнь брат отдал армии, где было много колоритных людей, которые пользовались ненормативным языком. Сам он вспоминал позже: “Я вырос в атеистической среде. Большую и лучшую часть жизни провел в воздушно-десантных войсках. Грешников в них было всегда много. На святых всегда был дефицит. Они там не держались”. Александр часто вспоминал полковника Алексея Федосеевича Черныша. Вся его речь — сплошные афоризмы. Комбат говорил: “В тумбочку захожу — бардак”; “Копать будете от сарая и до вечера”. Частенько он подсмеивался и над самим собой: “Так, товарищи курсанты, в войсках дураков не держат. Я сам оттуда недавно пришел”. А Александр еще в детстве придумывал всем прозвища. Он был человеком остроумным и азартным.
— Политологи сравнивали юмор генерала Лебедя с “кирпичом в батистовой тряпочке”, говорили: “На какую голову опустится — ему все равно”.
— Я в свою очередь приведу одно из высказываний Александра Ивановича: “Весь мой служебный опыт говорит о том, что чем большая передо мной стоит свинья, тем более ровным, выдержанным, вежливым я должен быть”.
— Говорят, вышла книга афоризмов?
— Доцент педагогического университета Людмила Самотик проанализировала внелитературную лексику текстов Александра Ивановича. Книга называется “Словарь Александра Лебедя. Исследование выразительных средств языка политика”. Там же приведены и его афоризмы, чаще всего сочиненные экспромтом. Самые известные из них: “Не спеши, а то успеешь”; “Тише едешь — шире морда”; “Глупость — это не отсутствие ума, это — такой ум”; “Летящий лом не остановить”; “Воюют слабые, сильные войн не допускают”.
— Вы сказали, что Александр Иванович был азартным человеком. А в карты играл?
— В последние годы только в самолете, чтобы скоротать время. Чаще всего он организовывал на борту “храп”. Это довольно известная армейская картежная игра, в которой “храпящий” должен при четырех картах взять как минимум две взятки. Он и меня научил играть в “храп”, когда я был еще курсантом. Играл Александр обычно на деньги, но это были чисто символические деньги. Бывало, самолет уже приземлится, а в пылу азарта этого и не замечали.
Еще Александр любил играть в нарды. Чтобы проверить логику человека, его склонность к анализу, системному подходу, Александр нередко предлагал сыграть ему в шахматы. А еще, помню, шутил: “Я хоть и любитель, но хитрый... Я вообще предложил Гарри Каспарову суперпроект. 5 миллионов долларов на бочку выкладывает банк “Менатеп”. Мы играем с Гарри одну партию. Победитель получает 3, побежденный — 2 миллиона. Гарри согласен, я согласен. “Менатеп” не согласен”.
— Бывший пресс-секретарь Бархатов вспоминал один любопытный эпизод. В Малом театре после спектакля чету Лебедь пригласили за кулисы. В синей гостиной присутствовали и японцы — спонсоры гастролей театра в Токио. Узнав Лебедя, они напросились вместе с ним сфотографироваться. И тут Александр Иванович неожиданно достал из кармана 10 тысяч долларов “для нужд труппы” и протянул их Юрию Соломину. Потом обернулся и сказал: “Спорим, что японцам это — слабо?” Те стушевались... Скажите, Александр Иванович часто совершал спонтанные поступки?
— Наоборот, я считаю, что он был очень выдержанным и дисциплинированным человеком. Бывший боксер, мог проявить сдержанность в ситуации, в которой другой взорвался бы. А Малый театр был его любимым театром.
— Говорят, что Александр Иванович был очень ревнивым человеком. Даже на гардеробщика волком смотрел, когда тот подавал его жене, Инне Александровне, шубку...
— Эти воспоминания — из области легкого юмора. Брат вообще любил над всеми подтрунивать. Он был из тех, кто мог шутить с серьезным выражением лица. Нельзя воспринимать буквально каждую его реплику. И еще, мало кто знает, что Александр Иванович из-за контузии в Афганистане плохо слышал на правое ухо. Случалось, ему собеседники что-то говорят-говорят, а он идет рядом и молчит. Многие на него обижались, говорили: уж больно гордый... Только приближенные знали, что заходить с вопросами надо к нему с левой стороны. Но этот недостаток он скрывал. Ему предлагали вмонтировать в ухо миниатюрный слуховой аппарат, но он всегда отказывался: “Я же генерал, губернатор...”
Помню, перед Новым годом в Красноярск прилетел Владимир Путин. У брата была порвана связка на ноге. Выбросив палку, на которую он опирался, он вышел на взлетную полосу встречать президента. Несмотря на то что боль была невыносимая, этого никто не заметил.
— Александра Ивановича называли “российским Пиночетом”. Правда, что грозный генерал был страшным сладкоежкой?
— Когда он прилетел как-то ко мне в Хакасию, мы сидели, работали, нам приносили чай с сахаром, кофе с сахаром. И вдруг он говорит: “У тебя сладкого ничего не найдется?” Он всегда любил всякие пирожки, печенье, пирожные... Когда он курсантом приезжал домой из лагерей, все время привозил всей дворовой ребятне большой кулек с конфетами. Его жена — Инна Александровна — прекрасно пекла и всячески баловала мужа.
— Александр Иванович говорил: “Что касается увлечений, хобби, то в этом отношении я — один сплошной недостаток. Я не охотник, не умею играть в теннис и не хочу этому учиться”. Как же он любил проводить досуг?
— Будучи губернатором Красноярского края, он увлекся рыбалкой. На водохранилище он любил ловить щук. Стоя со спиннингом, мог целый день не есть, не пить. Куда бы потом судьба его ни забрасывала, он всегда старался час-другой уделить рыбалке.
А еще брат любил собирать грибы. А зимой — походить на лыжах и просто пешком по зимней дороге. В одиночестве. Причем желательно, чтобы были мороз и ветер.
— Поэтому в кабинете он повесил фотографию волка-одиночки?..
— Я помню в его кабинете портрет Столыпина, который ему подарили на день рождения. Саша считал это самым дорогим подарком. Столыпин был для брата идеалом в политике. Через день после катастрофы портрет передали мне. Я только сейчас стал осознавать, насколько похожи их судьбы. Оба погибли, так и не успев довести до конца начатое.
— Очевидцы вспоминали, что в свою последнюю “вертушку” Александр Лебедь входил смело. Не было никаких предчувствий... Красноярский губернатор шутил и хотел быстрее управиться с неотложными делами. Всю жизнь он стремился в небо — в небе и погиб.
— Погиб он уже на земле. Вся груда металла рухнувшего вертолета обрушилась прямо на него. У брата были переломаны позвоночник, основание черепа, ребра... Когда его вытащили, он еще дышал. Когда его привезли на вертолете в Абакан, где я его встречал с бригадой “Медицины катастроф”, он был уже мертвым.
— Как сложилась судьба его детей?
— Старшему сыну — Александру — сейчас 30 лет, он окончил Тульский политехнический университет по специальности “техническая кибернетика”. Дочери Екатерине — 28. Она, как и старший брат, закончила ТПУ, вышла замуж за военнослужащего. Младшему — Ивану — 24. Все сейчас живут в Москве, братья занимаются бизнесом, Катя не работает, воспитывает троих детей. Александр Иванович очень богатый был дед — у него 7 внуков.
— Каким будет памятник, решали всей родней?
— Сначала хотели сделать памятник, где генерал стоял бы в полный рост, но архитектор нас убедил, что Александр Иванович с высоты своего роста будет давить на людей... Сейчас на Новодевичьем кладбище генерал Лебедь сидит. За бронзовым памятником — две стелы, на которых выбиты его слова: “Я всех приглашаю к жизни”. Идея композиции в большей степени принадлежит Инне Александровне.
|
