|
Над своей первой книгой-дневником "20 писем к другу" дочь Сталина работала в нашем набережном доме. Как и мать, не переносила Кремль, - этот "камень на спине". Но судьба будто специально определила ей последнюю квартиру в нашем набережном доме в полутемном углу первого двора. "Каменный мешок", - называла Светлана этот двор. И одна из последних тягостных фраз в рукописи "20 писем к другу" звучит так: "Все эти годы будут вроде царствования Иоанна Грозного так же далеки, и так же непонятны, и так же странны и страшны..." И все те, кто вырастет позже, "скажут, наконец, свое новое слово... перевернув страницу истории своей страны с мучительным чувством боли... раскаяния, недоумения, и это чувство боли заставит их жить иначе".
Рожденная уже в Америке младшая, "калифорнийская дочь" Светланы, оказавшись в Москве, увидит в Третьяковской галерее картину Репина "Иван Грозный и сын его Иван". Долго потом будет бояться увидеть картину в русских снах. А тут еще один из заголовков зарубежных статей о Светлане: "Мой отец меня расстрелял бы за это" опубликована в журнале "Шпигель" в мае 1985 года. И произнесена фраза якобы в дни пребывания в США, после опубликования ее книги.
Сам по себе скандальный факт побега на Запад усугублялся наличием у Светланы рукописи "20 писем к другу", которую из Дома на набережной в 1966 году вывез посол Индии в Москве. О случившемся были информированы члены Политбюро и прежде всего Председатель Совета Министров СССР Косыгин.
Полковник внешней разведки в отставке Олег Максимович Нечипоренко, ныне живущий в Москве, беседовал с бывшим председателем КГБ Владимиром Ефимовичем Семичастным. Вот что рассказал тогда ему Семичастный:
- Как только комитет узнал о побеге Светланы, состоялось срочное заседание Политбюро. Вынесли решение о необходимости опередить Запад в публикации книги, чтобы западные специалисты не включили в рукопись по конъюнктурным соображениям фальсификации, которые принесли бы вред Светлане и нам. Тем более приближалась 50-я годовщина Октября. Знаете, часто получается: кто первым напечатал даже фальшифку, прав. Поэтому надо было сработать на опережение. Существовало, кажется, пять экземпляров рукописи. И, пожалуй, первое, что срочно предприняли - за 50 тысяч долларов или нет, марок - сейчас уже не помню - "20 писем..." были проданы журналу "Штерн". Опять же для опережения американских публикаторов. Достаточно большая политическая игра могла быть затеяна.
Один из экземпляров рукописи, как выяснилось, остался в московской квартире Светланы, то есть на Берсеневке. Провели тайный обыск в девятом, "светланином" подъезде. Найденную берсеневскую рукопись нужно было "отредактировать" и только тогда предложить первым западным издателям. Для этого необходим был достойный посредник, пользующийся на Западе влиянием. Им стал журналист-международник Виктор Луи: много ездил по миру. Владел английским и французским, его дважды принимали в Белом доме: вице-президент Хэмфри и советник президента Генри Киссинджер. Луи получил большое количество фотографий для публикации в журнале "Штерн", похищенных все из той же набережной квартиры Светланы. Рукопись, конечно, была уже "отредактирована", а фотографии кем-то подписаны. Но опередить западников все же не удалось...
Много лет спустя, на пресс-конференции в Комитете советских женщин 16 ноября 1984 года Светлана Аллилуева на вопрос корреспондента журнала "Штерн": "Знакома ли она с Виктором Луи?", ответила, что в отрывках из книги, опубликованных в этом журнале, обнаружила много добавлений, к фотографиям даны неверные комментарии, западные публикаторы не знали, кто на них изображен. Что же касается самого Луи, Светлана его никогда не видела.
После побега Светланы глава КГБ Семичастный был снят со своего поста, хотя его подписи на выездных документах дочери Сталина не стояло. Разрешение на выезд дал Косыгин: Светлана была у него на приеме в Кремле. Между прочим, Косыгин одно время был жителем Дома на набережной. Надо отдать должное Косыгину: на заседании Политбюро взял ответственность на себя, но не помогло. Семичастного все равно освободили от должности.
Похищение рукописи - это похищение рукописи. И только... А дальнейшие события приняли совершенно неожиданный оборот. Олег Нечипоренко, с которым наша семья дружит много лет, принес недавно книгу и сказал:
- Вам это будет небезынтересно...
Книга "Женщины-шпионки. Рассказы о подлинных операциях". Дж. Бернарда Хаттона вышла в Нью-Йорке в 1972 году. Одна из ее глав называется "Анжела, Красная Царевна" и связана с "делом" Светланы Сталиной.
Анжела Ринальди работала с 1964 года по март 1967-го в Италии советским резидентом-нелегалом. Одним из агентов был ее муж Георгио Ринальди, который имел доступ на авиабазу НАТО как инструктор-парашютист, Анжела, по агентурной кличке Царевна, переводила в московский Центр сведения, полученные ее мужем и другой агентурой. В середине марта 1967 года, когда Светлану Аллилуеву американцы тайно переправили из Индии в Италию, Анжела получила по скоростной радиосвязи указание - "установить опасного предателя и похитить", возможно, с применением медицинского насилия, и вернуть в Москву.
Вся сеть, включая Анжелу, Георгио и шофера Армандо Гирардо, пошла по следу дочери Сталина. Было решено это задание "технически исполнить в Берне", куда Светлану внезапно перевезли из Рима и укрыли в монастыре.
Но к этому времени - предполагаемого похищения дочери Сталина - не только Анжела, но и Георгио и их шофер находились уже под плотным наблюдением итальянской контрразведки. При пересечении итало-швейцарской границы шофер был итальянцами арестован. Анжелу и Георгио контрразведка арестовала в Турине. Атташе советского посольства Юрий Павленко был задержан в Риме при попытке выйти на связь с супругами Ринальди. Объявлен персоной нон грата и выдворен из Италии. Анжелу, Георгио Ринальди и шофера Армандо обвинили в шпионаже, и они получили длительные сроки тюремного заключения.
Скандал не вызвал бы такого переполоха, если бы не выяснилось о получении Царевной спецзадания - "похитить или даже устранить".
- А было ли в действительности указание военной разведки похитить дочь Сталина? - спрашиваю я теперь Олега Нечипоренко. - Анжела и Георгио - это ведь военная разведка?
- Да. Это ГРУ.
- ГРУ проводило мероприятия, связанные с политическими скандалами?
- Как правило, нет. В экстремальной ситуации Политбюро могло дать указание всем спецслужбам, ближайшим к Швейцарии, принять участие в подобной акции. Ну, а вообще, чтобы совершить акт похищения или устранения, должны быть направлены специальные люди из специального подразделения. Но возможно и другое: сами западные спецслужбы вложили в уста Анжелы и Георгио этот факт под какие-то гарантии.
- Гарантии, касательно их судьбы?
- Ну да. Но мне думается, истина до сих пор еще закрыта.
Я попросила Олега попробовать поговорить с Семичастным (это было незадолго до его кончины). Олегу удалось это сделать: Семичастный часто прогуливался у Патриарших прудов.
Выяснилось: зарубежным резидентам КГБ указание о похищения Светланы не давалось. Может быть, военная разведка все-таки причастна? В общем, истина еще закрыта. И насколько это все соответствует действительности? Одна из версий была изложена в свое время в книге "Famous Soviet Spies" - "Известные советские шпионы". И дальше: "The kremlins secret weapon" - "Кремлевское секретное оружие", Вашингтон, 1973 г. "Books by U.S. News of world report". На страницах с 174-й по 178-ю изложены биографии Анжелы и Георгио с пояснением: "...Мощная рабочая сеть советских шпионов была вскрыта в апреле 1967 года сотрудниками западных спецслужб. Некоторые из них были арестованы, некоторые высланы, а другие бежали прежде, чем были захвачены".
Но вернемся к рукописи "20 писем к другу". Виктор Луи продал ее издательству "Флегон пресс". Между прочим, недорого. Что касается русского издания, оно появилось у нас оперативно, за полтора месяца до пятидесятой годовщины Октября. Так что КГБ уже во главе с Андроповым в этом плане вышло победителем, хотя Бэррон и утверждал обратное: якобы появление в день годовщины революции книги дочери Сталина на Западе привело Советский Союз в замешательство.
|
