|
Петербург отметил третью годовщину со дня смерти Анатолия Собчака
По меркам человеческим показавшаяся безжалостно преждевременной, по меркам историческим она оказалась, как ни странно, милосердной: Собчак ушел не потеряв лица.
Он остался в прошлом веке и стал частью прошлой истории — не пожертвовав, собственно, ничем, кроме официального места на иерархической лестнице. И мы запомнили его таким, какими уже не будут политики, пришедшие вслед, — бесспорно ярким, очевидно отважным, а главное — имевшим в составе личности нечто от устаревшего нынче, но необходимого вечно понятия "гуманизм". Собчак не годился в национальные авторитеты — он слишком часто ошибался, но его ошибки были частью болезни роста, которую переживало общество. Позже рост страны целиком заместился ростом рейтинга одного из ее граждан.
...Чтобы поговорить о нем, бывшем ученике, бывшем сотруднике, вышедшем из кремлевской тени на авансцену российской истории, мы встречались с Анатолием Александровичем в декабре 1999 года — за два месяца до рокового дня. Меня интересовали его оценки. Собчак, всегда безоглядно раскованный в словах и формулировках, был на удивление сдержан. Осторожность, обтекаемость, подчеркнутая лояльность, которые он демонстрировал, говорили о положении вещей яснее любых формулировок. Время неуловимо менялось, и Собчак, похоже, предполагал направление перемен.
...День его похорон отделил новейшую историю России от сверхновой и собрал, не соединив, под сводами Таврического дворца две страны. Жители одной, озябшие в длинной очереди, шли и шли между канатами, чтобы попрощаться с первым и последним мэром Петербурга. Представители другой теснились на vip-половине и в кулуарах, чтобы пробиться в водовороты вокруг вчерашних воспитанников Собчака, ныне первых лиц государства. Неподдельная скорбь одних и нервная суета других диссонировали так же, как траурные речи и летевшие над гробом непрерывные зуммеры мобильников.
— Страна больна лакейством, — сказал мне Собчак в том последнем разговоре, не предполагая, само собой, что финал его собственной биографии станет иллюстрацией этому диагнозу-прогнозу...
За три года, прошедших со дня его ухода, и контекст, и суть российской политической жизни изменились радикально. Перемены, по мнению некоторых экспертов, укладываются в два слова: политика кончилась.
А история продолжается. И Собчак, без сомнения, уже принадлежит ей — со своими победами и поражениями, звездными мгновениями и не проясненной до конца драмой.
...В Петербурге, на Мойке, возле дома, где жил Собчак, во дворце Белосельских-Белозерских, где открыт его музей, на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, где он похоронен, — венки и цветы. Их принесли главным образом те, для кого Собчак остается фигурой, с которой связана молодость надежд, еще одна миновавшая историческая весна.
...Вдова Собчака Людмила Нарусова, по слухам, собирается принять участие в грядущих выборах губернатора Петербурга.
|
