|
ПОСЛЕ образования "Рособоронэкспорта" как единого посредника по торговле оружием система военно-технического сотрудничества (ВТС) не стала стабильнее.
Сегодня она построена по схеме "один плюс пять субъектов ВТС". "Один" - это госпосредник, который занимается только сбытовой (экспортно-импортной) деятельностью, а "пять" - организации и предприятия, разработчики и производители вооружений и военной техники, получившие ранее права экспорта продукции военного назначения по разрешенной номенклатуре.
Формально эта схема соответствует требованию закона о недопущении монополии одного субъекта ВТС. Однако в реальности "Рособоронэкспорт" и остальные субъекты ВТС находятся в абсолютно неравном положении.
До 90% экспортных поставок продукции военного назначения сконцентрировано "Рособоронэкспортом". Это предприятие имеет также и особый правовой статус. Его устав утвержден президентом Российской Федерации. Согласно уставу это специализированное предприятие находится непосредственно в ведении правительства Российской Федерации и наделено рядом административных полномочий. Стоящий же в силу личных связей за "Рособоронэкспортом" "административный ресурс" несравним с совокупными возможностями всех других субъектов ВТС.
Такое неравенство условий, в которых находятся госпосредник и предприятия - субъекты ВТС, порождает монополистическую конкуренцию. "Рособоронэкспорт" стремится к подавлению любыми доступными средствами деловой активности других спецэкспортеров.
Например, давно уже не секрет, что Комитет РФ по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами (КВТС) применяет двойные стандарты при распределении заявок инозаказчиков. Приказами Комитета для предприятий - субъектов ВТС закрыт ряд страновых рынков. Наряду с этим КВТС России возводит административные барьеры для проникновения предприятий - субъектов ВТС на те рынки, где позиции госпосредника ослаблены и скомпрометированы.
Итоги прошедшего года и перспективы текущего до предела обострили ситуацию. При объявленных 4,5 млрд. долл. валютных поступлений в целом от экспорта вооружений за 2001 г. "Рособоронэкспорт" поставил инозаказчикам по своим контрактам продукции только на 2,7 млрд. долл. По имеющимся данным, им получены до 500 млн. долл. в первом квартале 2001 г. за декабрьские 2000 г. поставки и около 800 млн. долл. авансов. В результате при планируемых в 2002 г. поставках техники на 3,5 млрд. долл. валютные поступления предполагаются в сумме порядка 2,7 млрд. долл. В истекшем году госпосредник потерпел ряд серьезных неудач в Индии (по бомбардировщикам Ту-22М3, крейсеру "Адмирал Горшков", самолету ДРЛО А-50), Малайзии, Южной Корее, Бразилии, Индонезии и других странах, зачастую по собственной вине. До предела сузилась и география рынка - львиная доля (по экспертным оценкам - до 85%) валютных поступлений приходится на "большую двойку" - Индию и КНР.
Одновременно в ходе реформирования оборонно-промышленного комплекса началось наконец реальное становление крупнейших холдингов, производящих финальную продукцию и способных уже сейчас самостоятельно продвигать ее на внешнем рынке при предоставлении им соответствующего права. Тем более что иностранных заказчиков привлекают качество и оперативность работы непосредственно с производителями закупаемой продукции, которые готовы адаптировать поставляемую технику под требования заказчика и выполнять полный комплекс услуг.
Правительство Российской Федерации в утвержденной им федеральной целевой программе "Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса (2002-2006 гг.)" рассматривает наделение системообразующих государственных холдингов правами на осуществление внешнеторговой деятельности в отношении продукции военного назначения как одно из важнейших условий их успешного функционирования. Очевидно, что только промышленные холдинги, опираясь на анализ своих научных и производственных возможностей, в состоянии вырабатывать и осуществлять долгосрочную рыночную стратегию.
В складывающихся условиях "Рособоронэкспортом" было внесено в администрацию президента Российской Федерации предложение монопольно замкнуть на себя весь экспорт готовой продукции, а в целях соблюдения буквы закона - разрешить другим субъектам ВТС поставлять запчасти и комплектующие изделия. Учитывая то, что в структуре поставок "Рособоронэкспорта" запасные части составляют, по оценкам экспертов, не более 4% от общего объема экспорта готовой продукции, или ориентировочно 80 млн. долл. в год, потери от такого решения для госпосредника незначительны, а выгоды весьма ощутимы.
Между тем анализ показывает, что сокращение числа научных и производственных предприятий - субъектов ВТС не обеспечивает ни в краткосрочной, ни в долгосрочный перспективе роста совокупного объема российского оружейного экспорта, однако приводит к увеличению объемов поставок государственного торгового посредника.
Таким образом дилемма, поставленная перед президентом России, заключается в выборе между возможностью "перераспределить значительные финансовые потоки" и необходимостью создания институциональной основы развития оборонно-промышленного комплекса страны.
Первый путь более прост для власти и весьма интересен для конкретных чиновников. Однако он означает снятие естественных ограничителей перед лежащим в основе экономического поведения государственного торгового посредника стремлением к максимизации текущей прибыли в ущерб реализации глобальной рыночной стратегии.
В ситуации чистой монополии, ввести которую предлагает "Рособоронэкспорт", госпосредник приобретает возможность извлечения гарантированных сверхдоходов за счет увеличения комиссионного вознаграждения, страхования, транспортных и накладных расходов от 20 и выше процентов от стоимости контрактов, изъятия на оплату услуг иностранных посредников и консультантов до 30% валютной выручки (судя по отдельным сегодняшним примерам).
Как выясняется, это еще не предел. Промышленность уже сотрясают подковерные скандалы, связанные с удержанием "Рособоронэкспортом" с предприятий дополнительных сумм в размере от 4 до 10% цены контракта сверх всех согласованных контрактными документами затрат и вознаграждений комиссионера.
Складывается и система косвенного перераспределения средств. Для этих целей под крышей "Рособоронэкспорта" формируется конгломерат дочерних предприятий и фирм-спутников - ООО "ОборонИмпекс", ЗАО "Оборонконверс", ЗАО "Промпоставка", ЗАО "Рособоронэкспорт-инвест", ЗАО "Высокие технологии России", ДГУП "Внешнеэкономическое объединение "Госконсим-Р", ДГУП "Рособоронэкспорт-ТБ" и др., включаемых в обслуживание внешнеторговых сделок. Так, в частности, "ОборонИмпексу", учрежденному совместно с Внешэкономбанком, передаются операции с клиринговыми валютами, позволяющие изымать у изготовителей продукции часть экспортных поступлений на разнице коэффициентов валютного покрытия.
В итоге предприятия промышленности, являющиеся головными исполнителями контрактов, получают не более 50-55% валютной выручки (без вычета налогов и прочих расходов). До кооперации же второго и третьего уровней доходят лишь остатки средств.
В погоне за сверхприбылями монопольный государственный посредник начинает концентрироваться на поставках в традиционные страны - импортеры новейших образцов вооружения и военной техники, что неизбежно ведет к деградации региональной структуры экспорта и падению экспортного потенциала.
Возможность столь хищнического поведения, прогрессирующего по мере монополизации госпосредником внешнеторговых функций, объясняется не только его доминирующим положением в системе ВТС. Другая фундаментальная причина заключается в том, что "Рособоронэкспорт" никогда не являлся и не является в действительности торговым посредником в собственном смысле этого понятия.
Посредническая деятельность состоит в оказании производителям продукции фактических и юридических услуг по ее реализации. Посредник (комиссионер, агент), действуя на основании договора комиссии (торгового поручения, агентирования), обязан заключать сбытовые договоры с покупателем по поручению и в интересах производителя.
Между тем "Рособоронэкспорт" сначала заключает контракты с инозаказчиками и только потом договоры комиссии с изготовителями техники. Этот, казалось бы, незначительный нюанс переворачивает с ног на голову всю сущность деятельности государственного посредника, определенную законом. Вместо организации, нанимаемой оборонной промышленностью для продвижения ее интересов на внешнем рынке, "Рособоронэкспорт" стал самодостаточной конторой, дистанцирующейся от нужд промышленности и диктующей ей любые свои условия.
Поражает, что сложившееся положение вещей не только признается руководством "Рособоронэкспорта" естественным, но и возводится в ранг официальной, публично декларируемой идеологии.
Более того, госпосредник уже претендует на управление предприятиями и производственной кооперацией. В этом ряду стоят попытки определять головных исполнителей работ по контрактам, а также назначать предприятия для осуществления комплектования и отгрузки запасных частей, агрегатов, учебного и вспомогательного имущества к военной технике, поставляемой инозаказчикам. ФГУП "Рособоронэкспорт" целенаправленно добивается включения своего руководства в органы управления создаваемых в оборонно-промышленном комплексе интегрированных структур. Сегодня его представители входят в советы директоров ОАО "ОКБ имени Сухого", ОАО "Концерн ПВО "Алмаз-Антей" и др. Процесс пошел дальше - один из сотрудников "Рособоронэкспорта" предложен для избрания генеральным директором ОАО "Корпорация "Тактическое ракетное вооружение".
В этой связи крайне неубедительно звучит тезис об особых торговых умениях госпосредника и его квалифицированном загранаппарате как основании для закрепления за ним монополии на оружейный экспорт.
Нельзя, однако, не отметить и некоторые возможные позитивные последствия принятия подобного решения. Введение такой монополии возлагает на "Рособоронэкспорт" всю полноту политической ответственности за состояние оборонной промышленности в стране, поскольку поступления от военно-технического сотрудничества составляют более двух третей ее доходов. Претензии за незагруженные производственные мощности и рост неплатежеспособности предприятий должны будут предъявляться к госпосреднику и признаваться итогом его неэффективной контрактной работы.
В последнее время социологи фиксируют резкое падение доверия руководителей оборонных предприятий к правительственному курсу. 46% руководителей убеждены в стагнировании ситуации, а 35% считают, что оборонно-промышленный комплекс будет деградировать и дальше. Можно уверенно прогнозировать, что дальнейшее углубление социальной и политической напряженности, вызываемое переразмерностью отечественного оборонного комплекса и гигантскими структурными диспропорциями, ближе к 2004 г. просто взорвет монополию государственного торгового посредника в сфере экспорта вооружений, оставив в истории этот рудимент российской экономики переходного периода.
|
