|
На склоне Маркотхского хребта над Геленджиком когда-то красовался ободряющий девиз "Ленин с нами!", выложенный из камней, залитых известкой. Каждая буква высотой 20 метров. Во время перестройки камни заросли бурьяном, а потом отряженный властями города взвод солдат расположил булыжники в другом порядке. Получилось: "Геленджик". Военные, избавившие город-курорт от символа отжившего прошлого, теперь сами ассоциируются у местного населения с далеко не лучшими образцами социалистического быта. Три года в райском месте под кронами пицундских сосен идет нелепая "холодная война" между администрацией Геленджика и защитниками Родины. В августе она переросла в "горячую" - с применением спецсредств и стрелкового оружия.
Вооруженный конфликт разгорелся из-за права обладания ценными территориями в центре города. А собственно боевые действия начались у КПП армейского яхт-клуба буквально в нескольких метрах от пляжа с отдыхающими. В этот день по распоряжению главы города муниципальный бульдозер при поддержке милиции общественного порядка пытался штурмовать охраняемый солдатами периметр. Военные оказали ожесточенное сопротивление, в том числе силами десантного подразделения ВДВ. Милиция не осталась в долгу - прозвучали выстрелы поверх голубых беретов.
Царский подарок
Краеугольный камень конфликта заложил прежний руководитель города Александр Прозоровский, друживший с Павлом Грачевым. По легенде, приезжая на отдых в Геленджик, тогдашний министр обороны будто бы останавливался в закрытой от посторонних глаз частной гостинице и проводил досуг вместе с городским головой. По-ельцински играли в теннис, "пили чай". В результате (и это уже задокументировано) в городе-курорте появилось несколько охраняемых военных территорий, в том числе и яхт-клуб. А также дачные участки самого Павла Грачева, четырех высших чинов Забайкальского ВО и главкома Сухопутных войск Владимира Семенова (ныне руководит Карачаево-Черкесией). Сотка земли тут стоит тысячи долларов. "Забайкальским делом" занималась военная прокуратура.
Сегодня военный яхт-клуб - это пятна машинного масла на берегу, остатки выгребных туалетов, прогнившие доски, ржавые металлические конструкции, контейнеры с невывезенным мусором. Тем временем, по самым скромным подсчетам, яхт-клубовский участок, занимающий свыше 900 метров побережья бухты, тянет на 1,5 миллиона "зеленых".
Психология хозяев яхтенного убожества загадочна. Меня водили меж руин и со скрытой гордостью (и вероятно, из лучших побуждений) демонстрировали окружающее.
Стояли мы на пирсе. Мой гид по яхт-клубу, обаятельный полковник на вопрос: "Что будет здесь в ближайшие годы?" - уверенно отвечал: "Международный парусный центр, оборудованный по последнему слову техники". Рядом шкурил днище лодки пенсионер-яхтсмен, бывший тренер местной юношеской секции. Он не выдержал: "Да вы бы хоть раз свозили нас в Севастополь на чемпионат Вооруженных сил по парусному спорту! Просимся уж 7 лет!" Ни один мускул не дрогнул на лице будущего генерала. Мне тут же предложили осмотреть другие достопримечательности.
Дворцы для "прапорщиков"
За оградой яхт-клуба и бывшего пионерлагеря в бараках, приспособленных под жилье, проживают несколько десятков военнослужащих. А моральный уровень в бараках известно какой. Так, недавно младший сержант Ахметов в армейской бане зарубил топором и "частично расчленил" свою сожительницу. Милиция возмущена: "За армейским КПП - иномарки с номерными знаками из других регионов. Кто сказал, что на них не приехали залетные "авторитеты"? А проверить паспортный режим у вояк мы не можем даже в рамках операции "Вихрь-антитеррор".
Заглянул я в переоборудованные летние домики бывшей детской базы отдыха. Там в антисанитарных условиях семьи местных прапорщиков теснятся и летом, и зимой. А в престижном микрорайоне Магелат возведены двух-, трехэтажные кирпичные коттеджи, тоже для прапорщиков. Но, очевидно, для каких-то других... Несколько особняков огорожены высоченным забором и зовутся в народе "генеральскими".
После инцидента администрации города предлагали компромисс: "Мы все сносим - нам оставляют землю". То есть главное - территория. Не сортиры и десяток допотопных яхт, не мифическая возможность обустройства настоящего яхт-клуба (инвестиции - не менее 5-6 миллионов долларов). А плацдарм про запас в условиях военной реформы. Земля рано или поздно будет востребована. Мэр - станет покладистым. И вот тогда...
Но власти не против присутствия военных в Геленджике. А против бардака на городских землях. Помимо "яхт-клуба" и "пионерлагеря-казармы" в городе-курорте действует 6 здравниц Минобороны. С ними администрация как-то находит общий язык. Там нет ни штурмов, ни блокад, ни бараков, ни спортивной бутафории.
"Стоять насмерть!"
По прогнозам, "горячая война" может возобновиться в ноябре, когда реконструкция набережной дойдет до дырявой ограды яхт-клуба. Кстати, о набережной. В Геленджик стоит приехать, только чтобы взглянуть на нее. Реконструкцию старой начали в 1999-м и с тех пор успели пройти полтора километра: вымостили прибрежный бульвар тротуарной плиткой, оградили балюстрадой, установили светильники через каждые 9 метров. Средства дали здравницы курорта и предприниматели, имеющие на набережной свои точки. Руководство города упрекают, что можно было бы отдать собранные деньги старикам и детям, а не "вбухивать в тротуар". Но набережная привлекла в город толпы отдыхающих. Уже сейчас вечером на бульваре не протолкнуться. А в 1995-м Геленджик "лежал" - санатории стояли полупустыми. Так что строителям набережной деваться некуда - не прерывать же балюстраду в самом живописном месте города. И обитателям "золотых" казарм - тоже некуда. Приказано "стоять насмерть".
P. S. Только в городе-курорте Геленджик у берега Черного моря пропадает или используется не по назначению по меньшей мере 60 га драгоценных земель, принадлежащих военным ведомствам.
|
