|
Не так давно правящий бургомистр Берлина Эберхард Дипген вернул России царские указы, имеющие большую историческую ценность. Московский визит г-на Дипгена стал счастливым завершением одной из самых скандальных историй, связанных с кражей русского антиквариата.
Возвращение из Германии уникальных архивных документов, украденных в России пять лет назад поставило точку в последнем из семи наиболее громких дел о "культурных" преступлениях уходящего десятилетия. Впрочем, еще в марте 1999 года уже намечалось одно такое возвращение - за раритетами в Берлин даже отправились замминистра культуры России Павел Хорошилов и начальник департамента по сохранению культурных ценностей того же министерства Анатолий Вилков. Но вернулись ни с чем.
Надо сказать, что для воров последняя декада ХХ века выдалась "урожайной". Если судить по стоимости похищенного, то "дело об указах" ($24 млн.) стоит на втором месте после "дела Якубовского" ($140 млн.). Всего же в результате 7 крупнейших краж: атлас "Птицы Америки", скрипка Страдивари, ограбление Исторической библиотеки и Сочинского музея - Россия чуть было не лишилась раритетов примерно на $170 млн.
К чести сыщиков, надо сказать, все эти преступления раскрыты. Но это совсем не означает, что все произведения быстро вернулись к "местам приписки". Так, уникальные документы, украденные в 1995 году из Исторического архива Санкт-Петербурга, несколько лет томились в "германском плену".
Поразительно, но о том, что из Российского Государственного Исторического архива (РГИА) в Санкт-Петербурге пропала коллекция старинных уникальных документов, которые оцениваются специалистами в $24 млн, долгое время никто не знал. Треть украденного до сих пор не найдена и наверняка уже продана. Это был тот самый случай, когда огромный риск преступников оправдался крупным кушем. Конечно, бессмысленно воровать "Мону Лизу" Леонардо да Винчи. Но ведь всем, даже грабителям, хочется приблизиться к идеалу.
Все началось в 1995 году, и совсем с другого дела, которое формально к интересующим нас сверхдорогим указам отношения не имеет. В архиве тогда недосчитались некоторых материалов из фонда Петропавловской крепости и забили тревогу.
Справка Deadline.Ru
Речь идет о краже из фонда N 1280 (Управление коменданта Петропавловской крепости) РГИА. Были похищены конверты, письма и открытки узников, купоны денежных переводов, которые получали заключенные Шлиссельбургской крепости. Всего было украдено 4 тысячи листов. Пропажа из РГИА оценивалась в $20 тыс.
Возможно, кого-то это удивит - подумаешь, старые конверты и письма заключенных. На самом деле в мире существует немало коллекционеров-филокартистов, готовых за подобную "рухлядь" отвалить немалые деньги. Штемпели тюрем у этих людей в особом почете...
Оперативники поступили хрестоматийно. Прикинувшись филокартистами, явились к магазину, где обычно собирались коллекционеры, начали интересоваться марками и штемпелями Петропавловской крепости. Через неделю поиски привели их в квартиру гражданина, промышлявшего продажей ворованных документов. Но у него нашли только 200 листов. Может быть, остальные у продавца? Шанс невелик, но вдруг?
Оказалось, обладатель двух сотен документов из Петропавловки купил их у некоего преподавателя одного из вузов. "Доцент", несмотря на внешнюю респектабельность, дожидаться сыщиков не стал и ударился в бега. Впрочем, это обстоятельство не помешало провести на его квартире обыск. Там, среди прочего, был обнаружен и один старый документ. Но это был вовсе не конверт из Петропавловки...
"Доцента" все-таки удалось задержать. Но он твердо стоял на своей версии: все документы купил около антикварного магазина. Продавца не знает. А на каждую вещь сертификата не потребуешь. Уважаемого преподавателя вуза пришлось отпустить с миром. Так и закончилось дело о конвертах из фонда Петропавловской крепости. Достаточно уныло, надо сказать, закончилось. Ни вора, ни организатора кражи найти не удалось, кое-что из похищенного вернулось в архив, а кое-что исчезло бесследно.
Но что же за таинственный документ был найден в доме "Доцента"?
Загадочную бумажку сыщики принесли в РГИА. Там ужаснулись, признав в милицейском "улове" свою собственность - это был императорский указ из самого ценного фонда РГИА. В архиве тут же начали масштабную проверку.
Рассказывает главный хранитель архива Ольга Амосова:
- То, что мы обнаружили, повергло нас в ужас. Воры вели себя варварски - целые пачки листов были небрежно вырезаны или даже вырваны... Мы недосчитались более 5 тысяч листов из самых ценных наших фондов - N 496 Капитул российских орденов (Капитул - это учреждение, которое ведало пожалованием и выдачей орденов в Царской России - Е.С.), где хранятся подлинники императорских указов о награждениях; и фонда N 466 Высочайшие повеления по придворному ведомству.
В похищенном не было видно какой-то особой системы, преступники охватили обширный период - от Петра I до начала ХХ века... Что особенно страшно - утеряны целые исторические пласты. Ведь все эти документы существуют в единственном экземпляре, и потому особенно ценны.
Чтобы были понятны масштабы произошедшей беды, поясню: содержимое наших фондов дает исследователям уникальную возможность понять логику событий, связанных с воцарением того или иного императора на престоле; выяснить, каково было личное состояние членов правящей династии. А также изучить систему государственной и придворной службы в разные периоды истории Российского государства; уточнить особенности российского института фаворитов и так далее.
Справка Deadline.Ru
Всего из РГИА было похищено 57 дел, 4021 документ и один образец пуговицы на общую сумму 24 062 094 доллара.
Помимо уникальных фондов, о которых говорила главный хранитель архива, пострадало еще 9 ценных фондов, где хранятся документы, имеющие отношение к деятельности министерства императорского двора, Царскосельского дворцового управления, кабинету архитектора Монферана, Двору великой княжны Анны Павловны, придворной певчей капелле Главного дворцового управления и так далее.
О том, насколько ценными были украденные документы, можно судить по приведенной ниже выписке из заключения экспертов. Тут отчетливо видно, что несколько листков с подписями российских императоров могут принести целое состояние:
1. Дело N 13 с Высочайшими повелениями Придворной конторе и обергофмаршалу за собственноручным подписанием императрицы Анны Иоановны. 1732-1737 г.г. 22 листа/22 документа. Подлинник, рукопись, кожаный переплет, позолоченное тиснение узором. Стоимость $1 200 000.
2. Дело N 59 с Высочайшими повелениями, объявленными придворной конторе за собственноручным подписанием императрицы Елизаветы Петровны. 1742 г. 19 листов/13 документов. Подлинник, рукопись. переплет кожаный с тиснением позолоченным узором. Стоимость $1 200 000.
3. Дело N 70 с Высочайшими повелениями, объявленными Придворной конторе, за собственноручным подписанием императрицы Елизаветы Петровны. 1745-1746 г.г. 9 листов/9 документов. Подлинник, рукопись. Переплет кожаный, тиснение, узор позолоченный. Стоимость $1 200 000.
Так появилось дело о похищенных из РГИА указах. Но на этом оно и застопорилось. Никаких "зацепок" по пропавшим документам у сыщиков не вырисовывалось. И тут они, возможно, от отчаяния, вспомнили о часто мелькавших в то время газетных объявлениях, состоявших только из двух слов - "куплю архивы" - и номера телефона. Лаконичность настораживала. Проверить немногословного покупателя было явно нелишним.
Особого труда не составило выяснить: объявления давал Владимир Файнберг, владелец одного из питерских антикварных магазинов. Персонаж, еще с 80-х годов прекрасно известный питерским милиционерам в связи с другой кражей, но тоже из РГИА.
Дело о почтовых марках. Часть 2
"Коньком" Файнберга всегда были старые письма и открытки. Когда он в 1984 году впервые "занялся" Российским государственным историческим архивом (РГИА), ему было около 30, хотя выглядел Владимир Мейлевич старше - виной тому была начинающаяся лысина и некоторая полнота. Пришел он в архив как обычный исследователь, имея бумажку от журнала "Театр". Позже, правда, выяснилось, что и письмо из издания, и исследовательские наклонности у этого господина были фальшивыми. Но тогда этого никто не знал, и в архиве приняли нового посетителя с обычной доброжелательностью.
Справка Deadline.Ru
Файнберг Владимир Мейлевич, 1955 года рождения. В конце 80-х судим за то, что мошенническим путем похитил из исторического архива различные документы. Занимался кражами и скупкой антиквариата. В приговоре суда значится: "положительно характеризуется по месту жительства и работы (водитель спецавтобазы Ленжилуправления)." Отбыл наказание и вновь занялся антикварным бизнесом. В середине 90-х годов арестовывался по делу об украденных из РГИА указах. Считается организатором этого преступления. Был отпущен под залог, а затем, объявлен в розыск.
Страшно общительный и обаятельный, Файнберг вскоре перезнакомился в курилке со многими сотрудниками РГИА (тогда он назывался ЦГИА). В архиве его любили и немного баловали. А он пользовался этим и воровал - сидя в читальном зале, вырезал из папок фрагменты писем, марки, вынимал одни открытки, подкладывал другие...
Позже, пытаясь провезти через границу наворованные во время своих "исследований" в архиве сокровища, погорел. Судя по всему, в те, советские, времена таможенники были более бдительными. Кроме архива, Файнберг был уличен и в краже антиквариата у коллекционеров.
Все похищенное им "тянуло" на 108 тыс. рублей - сумма для 1986 года астрономическая. За эти "шалости" Владимир Мейлевич угодил в тюрьму на 6 лет с конфискацией имущества. Но, не отсидев и половины, в октябре 1988 года был освобожден досрочно, поскольку суд счел, что он вел себя примерно и "встал на путь исправления".
Вскоре "исправившийся" Файнберг уже имеет антикварный магазин в Санкт-Петербурге, дает объявления в газеты "куплю архивы" и является совладельцем ТОО "ФАЗА", что расшифровывается как "Файнберг-Зайцев". Кстати, партнер по бизнесу освободившегося досрочно антиквара вскоре станет и его подельником в кражах.
Примерно в то же самое время, когда питерские сыщики вышли на Файнберга, следы украденных документов обнаружились в Германии. Оттуда в архив пришло письмо от владельца аукциона "Штаргарт" Вольфганга Макленбурга.
Он просил подтвердить или развеять одолевавшие его сомнения. В марте 1995 года ему предложили на продажу 63 ценных документа с автографами российских императоров. Он их принял, даже заплатил аванс в 16 тыс. немецких марок. Сделка была выгодной - 12 документов г-н Макленбург продал на своем аукционе "Штаргарт" и тут же выручил за них 12,5 тыс. марок. Но позже, заподозрив неладное, букинист сверился с каталогом, сделал копии с подозрительных документов и отправил в Россию. Смутило антиквара слишком большое количество редких документов: легальная коллекция подобного масштаба была бы давно известна специалистам.
Г-н Макленбург не ошибся - в его копиях РГИА признал свою украденную собственность. Букиниста попросили дать информацию на продавца. Он отказался, сославшись на коммерческую тайну. Тогда к делу пришлось подключить криминальную полицию Берлина. Выяснилось: документы Макленбургу предлагали жительница Берлина Беттина Келлер и ее друг из России ...Владимир Файнберг.
О таком совпадении питерские сыщики не могли и мечтать. Операцию проводили одновременно в Берлине и Санкт-Петербурге - чтобы избежать утечки информации с той и другой стороны. У г-жи Келлер нашли около двух сотен ворованных российских рукописей и грамот, у Файнберга - более 3 тыс. документов и 299 чистых листов и полулистов из РГИА. Его, естественно, арестовали. Поначалу Файнберг твердил лишь одно: документы, которые он привозил на немецкий аукцион, ему передал человек, впоследствии покончивший жизнь самоубийством. Но следователь ему не поверил, и допрос длился 8 часов без перерыва. Наконец коллекционер устал и рассказал, как все было на самом деле: оказывается, к нему пришел милиционер из архива, прочитавший в газете его объявления, и принес папку...
Много чего интересного Файнберг поведал сыщикам. Получалось, что указы они беспрепятственно воровали где-то 4 месяца кряду. А началось все с самого банального.
Рассказывает следователь Анатолий Пауков:
- Начало кражам положил охранник РГИА Александр Беспамятнов. Он дежурил в архиве 9 мая 1994 года, и от нечего делать начал бродить по зданию - все-таки бывший Сенат. И в вестибюле наткнулся на чуть приоткрытую дверку типа печной заглушки. Внутри лежала мягкая папка с документами...
Справка Deadline.Ru
Александр Иванович Беспамятнов. Родился 1961 году в селе Большой Карай Саратовской области. Женат, имеет восьмилетнюю дочь. Сотрудник полка № 3 ведомственой милиции при ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, охранял РГИА. В 1998 году за кражу указов из Исторического архива приговорен к 9 годам лишения свободы в колонии общего режима с конфискацией имущества. В настояшее время отбывает срок.
- Так совпало, - продолжает свой рассказ Анатолий Пауков, - что охранник до своей "экскурсии" по архиву читал газету. Было скучно, и Беспамятнов изучил ее от корки до корки, включая объявления. Одно - "куплю архивы" - его заинтересовало...
Сдав дежурство, Беспамятнов решил попробовать - а вдруг те бумаги, которые он нашел в "печурке", и впрямь купят? Пришел в магазин. Рассказал, что нашел документы на дачном чердаке... Магазином, как мы уже знаем, владел Файнберг. Владимир Мейлевич поначалу отмахнулся от "лоха". А потом, посмотрев на его бумажки внимательнее... включил все свое обаяние. Он, как известно, прекрасно ориентировался в фондах РГИА и быстро признал в принесенных Беспамятновым документах экземпляры из этого хранилища.
Вскоре антиквар уже знал, что появившийся у него "продавец" работает охранником в архиве, отвечает как раз за пульт с сигнализацией, знает, где хранятся ключи от фондов, часто бывает на дежурстве один, и все помещения Синода и Сената (именно там располагаются особо ценные фонды РГИА) ночью фактически остаются в его распоряжении...
Владимир Мейлевич сразу понял: охранник-то этот - настоящее Эльдорадо. Дал Беспамятнову сразу миллион с лишним ("старыми"), пообещал к осени квартиру и предложил "сотрудничать". Тот согласился...
Милиционер Бепамятнов действительно оказался кладом для преступников. Перед дежурством он звонил Файнбергу домой. И "коллекционер" часикам так к одиннадцати вечера подъезжал к архиву вместе со своим компаньоном-антикваром Зайцевым. Иногда их сопровождали еще два человека. Зайцев был "вооружен" скальпелем - чтобы было удобнее вырезать документы.
Справка Deadline.Ru
Александр Андреевич Зайцев. Родился в 1950 году в Ленинграде. Женат, имеет дочь 11 лет. Инвалид 2-й группы. Ранее был судим за хулиганство. Совладелец антикварного магазина ТОО "ФАЗА" (Файнберг-Зайцев), близкий друг Владимира Мейлевича. В 1998 году за кражу указов из Исторического архива приговорен к 11 годам лишения свободы в колонии общего режима с конфискацией имущества. Чуть позже - в связи с состоянием его здоровья - приговор был смягчен до 7 лет. В настоящее время отбывает срок.
Беспамятнов отключал сигнализацию, запускал "гостей" в хранилище и снова включал пульт - на случай, если нагрянет проверка.
Хобби: филокартист-контрабандист. Часть 3
Ночные посетители спокойно разгуливали по всему архиву - в то время между помещениями Сената и Синода (именно в этих зданиях располагается архив) не было двери. Преступники прекрасно ориентировались внутри здания. "Нитью Ариадны" им служил путеводитель по архиву, изданный еще в 1962 году большим тиражом. Файнберг заблаговременно обзавелся одним таким экземпляром...
Все дела находились в коробках, и воры, хотя и немного нарушили порядок хранения, все же действовали достаточно аккуратно. Они брали какое-нибудь дело, вырывали из него наиболее ценные листы, доставали следующую коробку, и, прежде чем заняться ее содержимым, упаковывали в нее остатки только что "отработанного" массива. Такой вот "конвейер".
Уходя, преступники старательно опечатывали ограбленное помещение. Где лежат печати, им было прекрасно известно: Беспамятнов однажды подсмотрел, что одна из хранителей архива не уносит печать от фондов с собой, а кладет ее в гидрант пожарного рукава. Он заметил, что ее примеру следовали и некоторые другие хранители архива.
Позже, на суде, эта женщина сказала, что она несколько раз замечала, что печать на двери ее фонда не очень четкая. Но искренне думала, что это она сама так неудачно ее поставила.
Под утро, часов в пять, злоумышленники вываливались из архива с полными сумками. Звонили человеку, который на квартире Файнберга ждал сигнала, чтобы подать "работягам" машину к подъезду архива... И быстренько исчезали. За каждое посещение Беспамятнов получал от "гостей" гонорар. Впрочем, толково распорядиться полученными деньгами охранник так и не смог - он их отнес в Русский дом "Селенгу"...
Всего милиционер вспомнил пять таких визитов. При этом про своего патрона охранник рассказывал любопытные вещи. Например, что Файнберг намеревался, если влипнет, чуть ли не сжечь украденные документы... Привозил и увозил "гостей" близкий друг Файнберга Минин. Позднее, именно с женой Минина Владимир Мейлевич отправился в Германию сбывать похищенное. Но на суде супруги выступали лишь в роли свидетелей...
Когда фигуранты поняли, что сыщикам многое стало известно, они начали отдавать ту часть похищенного, которую еще не успели продать. Так, у Файнберга было припрятано около 4,5 тыс. листов, которые он и передал следствию. Еще, без малого 2 тыс. листов он хранил у сестры Зайцева. Партнер-подельник, узнав об этом, примчался к сестре на работу, страшно на нее накричал, схватил сумки с документами и отнес в милицию. Отборные вещи находились у жены "извозчика" Минина - у нее было 64 листа указов Капитула Российских орденов о пожаловании наград с подписями императоров.
Но увы, несмотря на титанические усилия, следователям удалось вернуть в архив только 70% украденного.
Справка Deadline.Ru
Специалисты РГИА считают сильно заниженными списки потерь из наиболее ценного (он относится к 1-ой категории) фонда "Капитул Российских императорских и царских орденов Министерства императорского двора", поскольку лишь 11% его содержимого подвергнуто микрофильмированию. Но даже при таком подсчете потери этого фонда ужасающе велики - два дела полностью и 3294 документа. А возвращено лишь 292 документа... Еще 92 до недавнего времени находились в полиции Берлина, 3 были проданы на аукционе в США, и 8 документов реализовал г-н Макленбург на своем аукционе. Второй по ценности фонд - "Высочайшие повеления по Придворному ведомству" - пострадал не меньше: 16 дел и 636 документов XVIII века. Это точные цифры потерь - фонд был полностью микрофильмирован. К месту приписки вернулось лишь 1017 документов... Известно, что еще 4 были проданы на аукционе в США, и 4 документа реализовал на своем аукционе в Германии г-н Макленбург. 366 документов не обнаружено до сих пор.
Наиболее "счастливыми" оказались фонды "Царскосельское дворцовое управление" и "Двор великой княжны Анны Павловны" - сюда вернулись почти все украденные документы. Гораздо менее оптимистичная ситуация в фондах "Департамент полиции исполнительной МВД" и "Собственная е.и.в. канцелярия по учреждениям императрицы Марии". Здесь было похищено 7 дел и 26 листов... А найдены лишь несколько листков. Из фонда "Церемониальная часть Министерства императорского двора" было похищено 3 дела целиком и документы из 43 дел. Возвращено всего 9 документов.
И совсем ни одного листочка не вернулось в четыре фонда РГИА - "Гофмаршальская часть Министерства императорского двора", "Кабинет архитектора Монферана", "Придворная певая капелла Главного дворцового управления" и "Придворная е.и.в. контора Министерства императорского двора".
Остальное можно занести в актив преступников. Скорее всего, это "остальное" уже давно продано и радует тщеславие новых владельцев. Но кое-что еще всплывает и в России. Так, несколько листов из ограбленных фондов Исторического архива неожиданно обнаружились у одного погоревшего на контрабанде питерского коллекционера Геннадия Киселева. На судебном процессе по делу об указах он даже выступал свидетелем...
30 октября 1996 года в аэропорту "Пулково" шла регистрация на рейс "Санкт-Петербург - Нью-Йорк". На первый взгляд, все проходило как обычно. Но вот к очереди отъезжающих, которые терпеливо дожидались таможенного досмотра, вышел начальник смены Мизгирев. Он поискал кого-то глазами, нашел в длинной веренице пассажиров худощавого невысокого пожилого господина с тремя чемоданами и повел его к стойке с рентгеновским аппаратом. Досмотр у инспектора Пузырева занял несколько секунд - все чемоданы благополучно прошли проверку, а саквояжем в руке пассажира инспектор даже не поинтересовался. "Блатной" отъезжающий двинулся регистрировать билет...
И тут к нему подошли двое. Взяли под руки и отвели в какую-то комнату. Пассажир возмущался, настаивал на своих правах, но сразу притих, - как только были открыты его чемоданы и из горы газетной и оберточной бумаги были извлечены первые вещи. Ими оказались редкие издания "Служебник" (1635 год), "Месяцеслов" (1662 год), "Жезл правления" (1667 год), "О священстве" Иоанна Златоуста (1664 год)...
Получилось так, что пожилого пассажира "опекали" не только знакомые ему и доброжелательно настроенные таможенники, но и оперативники петербургского управления ФСБ. Они получили информацию, что один из коллекционеров, активно скупавший в городе антикварные книги и открытки, возможно, постарается вывезти все это за границу, а на таможне у него есть "канал"... После того как при повторном досмотре таможенники перетряхнули все чемоданы пожилого туриста, эксперты оценили стоимость перехваченной контрабанды в $200 тыс.
Среди наиболее ценных вещей из багажа задержанного пассажира были: часослов царя Алексея Михайловича, датируемый 1667 годом, личное письмо, подписанное Петром I, указ Анны Иоановны с ее подписью (1732 г.), прижизненное издание басен Крылова, басни Майкова, Хераскова, Эмина, увидевшие свет в XVII веке, уникальная нотная запись игры на колоколах XVIII века.
Кроме этого, таможенники обнаружили редкие литографии, рисунки, собрание фарфоровых статуэток в стиле русского модернизма, трости из сандалового дерева, почтовые марки, открытки и фотографии с автографами известных дирижеров, музыкантов, артистов и тому подобные вещи. Всего 263 предмета.
По словам специалистов, подборки вывозимого сделаны с изысканным вкусом, выдержаны по хронологии изданий и их видам. Еще бы не изысканно! Ведь контрабандистом оказался Геннадий Киселев, один из крупнейших коллекционеров России в области картмаксимумов (почтовые открытки с оригинальными, особым способом гашеными марками).
Справка Deadline.Ru
Геннадий Киселев, 1940 года рождения. Кандидат экономических наук. 20 лет проработал на НТПО "Ленсистемотехника", за что получил медаль "Ветеран труда". Затем решил заняться частным бизнесом. На новом поприще дебютировал крайне неудачно: один из партнеров "кинул" его на $50 тыс. С кредиторами Киселев рассчитался, взяв в долг у своих знакомых из Америки. Несмотря на кризисную финансовую ситуацию, остался владельцем прекрасной трехкомнатной квартиры в Петербурге и отличной коллекции марок и картмаксимумов. За контрабанду антикварных книг, открыток и марок в 1998 году получил 4 года лишения свободы без конфискации имущества.
Любопытно, что позже городской суд Санкт-Петербурга отменил этот приговор. Но справедливость восторжествовала в суде более высокой инстанции, который подтвердил: 4 года лишения свободы - как раз то, что нужно для излечения коллекционера от контрабандистских наклонностей.
Виновным себя в контрабанде Киселев не признал, настаивая на том, что лишь нарушил таможенные правила (смешно - все изъятые у него предметы не были задекларированы, разрешения на вывоз их из страны у коллекционера не имелось, а именно такой способ провоза культурных ценностей Уголовный кодекс называет контрабандой), да и особых реликвий в его багаже якобы не было.
Но зачем одному из видных в России коллекционеров идти на столь рискованный шаг? Свой поступок филокартист объяснил тяжелым материальным положением, в которое его поставили коммерческие долги и случившееся два года назад ограбление квартиры. Но следователи ему не поверили - трудно назвать бедственным положение семьи, члены которой имеют два автомобиля и чуть ли не ежемесячно ездят за рубеж.
Киселев также поведал следователям, что книги и открытки покупал по заказу своих нью-йоркских знакомых Лурье и Рабиновича (оба, кстати, были судимы в СССР за незаконные операции с антиквариатом и впоследствии эмигрировали в Америку). Сейчас Рабинович - известный на Западе букинист, принимающий активное участие в комплектации университетских библиотек. Правда, среди многих российских "книжников" бытует мнение, что из России - в обход официальных путей - специально для него часто вывозятся старинные и редкие книги.
За свои услуги Киселев был намерен получить $3 тыс. - у него при себе был список, где напротив стоимости каждого предмета стояла сумма оплаты "за провоз".
Следствие по этому делу длилось около года. Много времени у сотрудников ФСБ ушло, чтобы установить - у кого конкретно приобретался антиквариат, знали ли эти люди, куда и зачем он будет переправлен, а также, - как часто осуществлялись такие рейды... Некоторые писатели и коллекционеры, у которых Киселев покупал вещи, оказались знакомы с Лурье и Рабиновичем. Но все это не составляло криминала. Преступлением в данном случае была лишь контрабанда. Важно было выяснить, как много произведений уже "утекло" через пулковский канал Киселева и как давно это продолжается.
Филокартист-контрабандист-2. Часть 4
Особой помощи от Киселева следствие не ожидало. Сыщикам уже было известно, что, сидя в изоляторе, он через одного из своих адвокатов диктует свидетелям необходимые ему показания.
Впрочем, сама схема контрабандного вывоза тем не менее вырисовывалась довольно отчетливо. Ее стопроцентный успех был гарантирован благодаря покровительству начальника смены Пулковской таможни Мизгирева. Именно в его дежурство обычно вылетал в Нью-Йорк задержанный с поличным коллекционер. Собственно, и роковой для себя рейс 30 октября 1996 года Киселев выбрал потому, что вылет совпадал со сменой его таможенного покровителя.
Сейчас ни Мизгирев, ни Пузырев уже не работают на таможне. По материалам служебной проверки их действий в истории с Киселевым было возбуждено уголовное дело о должностных нарушениях. Но чекисты, которые "подловили" коллекционера-контрабандиста, сетуют: дело закончилось ничем: законодательство защищает таможенников, предписывая им лишь выборочный досмотр лиц, пересекающих границу. Да и техника в "Пулково", по признанию специалистов, далека от совершенства: сегодня уже практически невозможно доказать - что же именно высветилось в тот день на "хи-скане".
Ценности, которые были изъяты у Киселева в аэропорту "Пулково", по решению суда были переданы в фонды петербургских музеев и библиотек. Но среди них оказалось 14 похищенных из РГИА указов. А это откуда?
Коллекционер рассказал стандартную версию про незнакомого человека около одного из антикварных магазинов города, который продавал разные редкости, в том числе и документы... Эту же историю он повторил и на судебном процессе по делу о краденых указах. Ни проверить, ни опровергнуть ее нельзя.
Но вот что интересно. У Киселева оказалось еще и несколько фальшивых указов. Вообще, специалисты отмечают, что на черном рынке документов последнее время стали нередко попадаться подделки. Пока не очень понятно, что послужило причиной такого бума, но почему-то именно эта часть черного арт-бизнеса в последнее время заметно оживилась. В основном фальшивыми оказываются указы Петра I и письма того времени. Специалисты уже не раз делали различные экспертизы этих фальшивок. И обнаружили, что подделки выполнены очень качественно. Для их изготовления использовалась бумага того времени. Единственное, что выдало, например, создателей одного фальшивого указа Петра I - год выпуска бумаги: указ оказался на два года моложе самой бумаги...
Так или иначе, в связи с этими фальшивками почему-то вспоминаются изъятые еще в 1995 году у Файнберга и украденные из РГИА почти три сотни чистых листов и полулистов. Не исключено, что одним из крупных поставщиков "бланков" для специалистов в области подделок, был все тот же Владимир Мейлевич ...
Но вернемся к нашей истории об украденных указах. Арестованы были все трое подельников: Файнберг, Зайцев и Беспамятнов.
Но Зайцев недолго пробыл за решеткой. Адвокат представил справку, что у его подопечного рак желчного пузыря, и антиквар был отпущен под подписку о невыезде. Следующим "Кресты" покинул Файнберг. В тюрьме у него якобы испортилось здоровье. Кроме того, суд принял во внимание, что он (считавшийся главарем группировки) пошел на сотрудничество со следствием - например, охотно "сдал" милиционера Беспамятнова. И Файнберга отпустили из-под стражи под залог в 50 млн "старых" рублей. А вскоре родственники Беспамятнова собрали 30 млн рублей залога и для него.
Перед судом предстали лишь двое: Зайцев и охранник Беспамятнов. Файнберг же, которого все без исключения - и сыщики, и архивисты - считают организатором этой крупной кражи, после освобождения под залог пополнил списки лиц, находящихся в розыске. Более того, после бегства он позвонил следователю и нагло сообщил, что ему свобода дороже денег. По некоторым данным, ныне он пребывает в Израиле.
Итак, благодаря расторопности питерских сыщиков, в архив вернулась большая часть украденного. Но кое-что преступники все же успели переправить за границу. Так, несколько указов всплыли на аукционе в Чарльстоне (США). Более 300 документов, как мы уже знаем, попали в Германию...
Чтобы раскрыть преступление и передать дело в суд, потребовалось два года. Для того, чтобы доказать, что в криминальную полицию Берлина попали документы, украденные именно из РГИА, потребовалось целых пять лет. Почему так долго? Рассказывает завотделом Елена Агафонова - это она занималась подбором доказательств прав собственности:
- В Германию попали материалы из двух наших фондов, это указы о награждениях и императорские повеления. Нам казалось, что с последними (это 100 с лишним листов) проблем не будет - документы вместе со специальными шифрами РГИА отсняты на микропленку. Копии пленок мы сразу же послали немцам. В ответ получили вежливое - без нашей помощи не могут разобраться: там же все на русском языке, плюс особенности наших маркировок... Денег на поездку ни в Росархиве, ни уж тем более у нас не было. С указами о награждениях - и вовсе сложно (а их в Берлине "зависло" около 200 листов). Эти документы не были отсняты, поэтому мы составляли подробное описание, стараясь упомянуть все особенности документов. Но до последнего момента оставалось неясным - сочтут ли немцы эти описания достаточными. Российские указы пролежали в криминальной полиции Берлина около 5 лет: немцы требовали все новых подтверждений, что это действительно собственность РГИА. Подсуетился и г-н Макленбург - он просил не настаивать на возвращении проданных им на аукционе документов, поскольку именно благодаря его бдительности Россия нашла свою пропажу. Потом были предложения "взять деньгами"... И хотя г-н Макленбург в нашей истории считается фигурой положительной, все же не стоит забывать: и он внес свою лепту в то, что Россия навсегда потеряла несколько уникальных документов. Судите сами. Владелец одного из самых престижных аукционов Германии в марте получает около сотни редких документов российского происхождения. А подозрения, что документы украдены, у него появляются почему-то лишь два месяца спустя (его письмо в РГИА датировано 22-м мая 1995 года).
Трудно поверить, что специалист такого уровня настолько наивен, что два месяца свято верит в объяснения Файнберга, будто все эти указы происходят из старых частных собраний. Тем более что он знает - такие же документы предложены на продажу не только ему, но и другим торговцам автографов (о чем он сам сообщил в письме в РГИА). Логичнее предположить, что г-н Макленбург обеспокоился сохранением российских национальных ценностей лишь после того, как выручил за них на своем аукционе хоть какую-то прибыль. И только соблюдя свои финансовые интересы, начал заботиться о
собственном престиже. Ведь если бы вскрылось, что на аукционе "Штаргарт" была продана большая партия украденных документов, разразился бы громкий скандал, который мог стоить ему не только бизнеса, но и репутации.
Кстати, Владимир Файнберг рассказывал следователю, что те документы, от которых отказался г-н Макленбург, он оставил у своей знакомой Беттины Келлер дома - авось кто-нибудь купит. Получается, Макленбург сначала снял сливки с привезенного Файнбергом, заработал на этом, и лишь потом задумался - а не краденые ли документы ему подсунули?
В Германии живет и еще один человек, который сыграл в этой истории далеко не последнюю роль. Файнберг дал показания, что практически сразу же после первых "уловов", осенью 1994 года, он приезжал в Германию и там отдавал на экспертизу документы из РГИА. Возникает вполне логичный вопрос - как специалист мог не понять, что указы явно краденые? Ведь не два же листочка ему принесли - целый комплект, и все в основном именные императорские указы о награждениях. Не требуется слишком глубоких познаний, чтобы понять - оригиналы такого уровня во всех странах хранятся в государственных хранилищах, а не в частных собраниях. И Россия здесь не исключение.
Впрочем, по большому счету, репутацию западных дилеров очень трудно поколебать разоблачениями в том, что они торгуют крадеными произведениями из России или стран Восточной Европы. Вот если бы ворованный предмет принадлежал Франции, Великобритании или хотя бы Италии...
Дело в том, что краденое или контрабандное искусство из России и стран Восточной Европы сегодня наводнило Запад. Учет художественных ценностей в бывшем соцлагере поставлен не так чтобы уж очень хорошо, да и мороки с выяснением, кому что принадлежит, не оберешься. Потом, существует "остаточный принцип железного занавеса": только в последние года два-три в наших музеях, библиотеках и в спецслужбах стали появляться каталоги мировых аукционов. То есть лишь недавно стало возможно хоть как-то выяснить - не продают ли украденные в России произведения на всемирно известных торгах. И если да, то попытаться остановить продажу. Но самое главное - коммерческий аспект: русское искусство составляет лишь десятую часть общемирового художественного бизнеса. Слишком маленькая прибыль, слишком маленький объем, чтобы бояться за свою репутацию. И Файнбергу, в сущности, ничего не мешало вполне успешно завершить свою операцию. Просто наши отечественные преступники не знают меры. Остановись Файнберг на продаже 10-15 документов в год, реализовывай он свой "улов" потихоньку, в разных странах, и РГИА до сих пор мечтал бы вернуть хоть что-то. Впрочем, и сегодня архив еще не получил свои документы из криминальной полиции Берлина.
На черном рынке нет ни кризисов, ни простоев. Часть 5
Переговоры о возвращении украденных из РГИА документов с успехом могли бы продолжаться еще лет десять. Несмотря на то что в дело включился Департамент по сохранению культурных ценностей Минкульта России, который в последнее время работает очень эффективно. Например, только за 1998-й год ему удалось возвратить из Великобритании уникальное четырехтомное издание "Птицы Америки" и три картины (Айвазовский, Поленов, Святославский), украденные из Сочинского музея; из США - полотно Кипренского, пропавшее еще в годы Второй мировой войны. Недавно - титаническими усилиями этого же ведомства - вернулись из Франции работы Павла Филонова, которые были украдены из Русского музея 15 лет назад...
В 2001 году переговоры с Германией о возвращении указов наконец увенчались успехом. И уникальные документы с помпой приехали на родину.
Хотя еще в прошлом году возвращение не было столь очевидным. Уже был один грустный опыт. Департамент Минкульта долго переписывался с немецкой полицией. И вот, наконец было решено, что в марте 1999 года в Берлин за указами отправятся замминистра культуры Павел Хорошилов и начальник Департамента Анатолий Вилков. Предполагалось, что за три дня они уладят все оставшиеся формальности и вернутся домой с уникальными документами. И действительно, ничего не мешало возвращению - дело в Германии давно закрыто, доказательства, что указы - российские, отправлены в Берлин уже очень давно...
Вернулись они тогда ни с чем. Все три дня в Берлине они в очередной раз оформляли списки потерь РГИА, снова и снова доказывая права России на собственное национальное достояние. Потом прокуратура Берлина пообещала поставить вопрос о возвращении архивных документов России перед Сенатом - им надо, как выяснилось, получить политическое решение...
Никакого решения Сенат не принимал целый год. Российское посольство в Германии чуть ли не каждую неделю писало туда запросы. В ответ не было даже вежливых отговорок. А после того, как летом 1999 года Конституционный Суд России принял свое жесткое решение по перемещенным после Второй мировой войны ценностям (страны-агрессоры лишаются права на возвращение), немцы и вовсе обиделись.
Непонятно, почему они так тесно попытались связать современную уголовщину, международную политику и дискуссию о том, насколько послевоенное обустройство мира было справедливым. Но факт остается фактом - указы, украденные из РГИА в 1995 году, чуть было не "зависли" в Германии из-за того, что немцам не понравился новый российский закон о перемещенных после Второй мировой войны культурных ценностях. И это несмотря на все доказательства прав собственности, неоднократно представленные Россией.
Но если из Германии все же наконец пришли приятные вести, то американское правосудие не сулит ничего хорошего. Я имею в виду документы, которые были проданы на аукционе в Чарльстоне (США) в 1995 году. Три года назад следователь послал в министерство юстиции США запрос: пожалуйста, выясните, кто выставил на торги эти документы, как они попали в вашу страну, кто их приобрел... До сих пор он не получил ни ответа, ни даже каталога...
Впрочем, для архива, состоявшееся наконец-то возвращение из Германии - радость почти нечаянная. Ещё год назад хранители даже не мечтали получить уже не свою украденную собственность, а хотя бы копии - чтобы не утратить информационный пласт. Сейчас они хотят денег на реставрацию вернувшихся документов. Многие из них утратили подлинный вид, лишились переплетов, кое-где имеются механические повреждения, часть листов были грубо
вырезаны или вырваны из дел... На восстановительные работы уйдут годы.
Без денег ничего нельзя отреставрировать. А их нет и, видимо, не будет. Суд честно решил взыскать с Зайцева и Беспамятнова в пользу архива - на реставрацию документов - 286 049 498 "старых" рублей ($57 тыс.). У них даже конфисковали имущество, но оно не оказалось сколько-нибудь ценным. А отчислять от тюремных копеек тысячи долларов... Насколько реально при таком раскладе отреставрировать документы? Дальше, еще смешнее. Суд постановил, что, кроме того, Зайцев с Беспамятновым должны оплатить стоимость тех документов, что не вернулись в архив (держитесь крепче - это $18. 311. 274) и работу экспертов (по сравнению с предыдущей цифрой это сущие копейки - 3 млн. "старых" рублей). Между тем, специалисты сегодня утверждают: самая большая беда сегодня подстерегает отечественные хранилища в росте потока контрабанды. В сравнении с этой проблемой кражи становятся сущим пустяком. Яркий пример тому указы, похищенные из РГИА. Украденное было найдено. Уплывшее за рубеж либо пропало без вести, либо возвращается с неимоверными трудностями.
Представители государственного таможенного комитета (ГТК) не скрывают, что им удается изымать лишь десятую часть контрабандного искусства. Самыми неуязвимыми для таможенников являются поезда и автомашины: найти там что-нибудь без оперативной информации дело безнадежное. И хотя контрабандное искусство стало сегодня чуть ли не главным источником новых поступлений для нищих российских музеев (например, Государственный Исторический музей за последние пять лет приобрел чуть более 8 тыс. предметов, из них почти 4 тыс. переданы таможней), произведений музейного уровня среди задержанной контрабанды практически нет. Дело в том, что "улов" таможенников обычно состоит далеко не из самых ценных предметов. По признанию представителей ГТК, настоящие раритеты вывозят профессионалы, работающие по "спецзаказу" (вроде Геннадия Киселева). У них осечек почти не бывает. "Клиентами" ГТК в основном становятся мелкие дельцы и лица, выезжающие на ПМЖ. А также иностранцы. Нередко пользующиеся дипломатическим иммунитетом.
Однажды мне удалось встретить за границей человека, чьи запасы российских икон пополнялись, как говорили, именно из дипбагажа. Встреча произошла в Лондоне, во время одной из "русских недель" - традиционных торгов крупнейших аукционов Christie's и Sotheby's. В это время там активизируется множество магазинчиков, промышляющих русским искусством, - появляется шанс выгодно сбыть товар. В отличие от аукционов, заботящихся о репутации, эти не брезгуют и краденым.
Мы шли с одним коллекционером в арабский ресторанчик неподалеку от Гайд-парка. Нас остановил сухопарый человек невысокого роста. Черный как смоль, несколько развязный, он был одет в джинсы и кожаную куртку, чем сильно контрастировал с моим респектабельным спутником. Они явно были знакомы - завязался незначащий разговор. Незнакомец наконец ушел, а коллекционер, поморщившись, сказал:
- Извините, я вас не представил. Этот человек владеет магазином, где продаются краденые иконы. Я его немного боюсь.
Сказать такое журналисту! Я все-таки выудила из коллекционера название магазинчика со столь пикантной репутацией. На следующий день зашла туда и, пользуясь тем, что накануне хозяин видел меня в обществе знакомого ему человека, попыталась поговорить с перекупщиком краденого на вполне безобидную тему - про аспекты его нелегкого иконного бизнеса. Тема при всей двусмысленности была действительно безобидна. Но он с негодованием отверг даже мысль о возможном интервью.
Взамен несостоявшейся сенсации друзья отвели меня на уникальный рынок. Где - только ночью - торговали крадеными произведениями искусства. Все, включая власти, знали - здесь продают и покупают ворованное. Вопрос - куда смотрит полиция? - казался риторическим, хотя и дебатировался не один год в деловых кругах Лондона. Позже, снова оказавшись в Великобритании, я уже не нашла того странного магазинчика. Да и судьба его хозяина осталась неясной - вроде бы у него были неприятности с полицией... Рынок тоже был закрыт - победили сторонники законности.
Но несмотря на постоянные и часто успешные усилия спецслужб всех стран
мировая контрабанда произведений искусства в последние годы совершила серьезный рывок. И заняла второе по прибыльности место после наркобизнеса, оттеснив торговцев оружием. На Западе даже стали появляться аналитические выкладки, свидетельствующие, что контрабанда искусства начала сращиваться с наркобизнесом. В России криминологи считают пока преждевременным делать вывод о таком "симбиозе", но не могут отрицать, что мы органично вошли в этот черный мировой арт-бизнес, исправно - мощным потоком - поставляя свое искусство на Запад. По наблюдениям специалистов главного управления уголовного розыска (ГУУР) МВД РФ, за последние 5-6 лет историко-культурные ценности России стали особо выгодным товаром.
Появилось много заказных преступлений - это когда исполнитель получает четкое указание украсть конкретное произведение. Ежегодно совершаются десятки убийств, где мотив - желание заполучить антикварную вещь. Волна "художественных" преступлений нарастает как снежный ком - число разбойных нападений и грабежей c 91-го года увеличилось как минимум в 76 раз, а хищений из музеев и выставочных залов - в 12. Больше всего страдают частные коллекционеры - их грабители "навещают" в 35 раз чаще, чем музеи.
Другая особенность нынешней дикой "охоты за сокровищами": время одиночек прошло. 98 % краж произведений искусства в России совершается, на языке милицейских протоколов, "устойчивыми преступными группами". Как в настоящих боевиках, преступники тщательно готовятся к "делу". Отрабатывают пути отхода, доставки "товара" заказчику, в том числе за пределы России. Заказчики же обычно глубоко законспирированы. Поэтому, как правило, избегают наказания. Любопытен и портрет современного "культурного" преступника: это в основном молодые люди до 35 лет, занятые в сфере интеллектуального труда.
Оптимизма у сыщиков мало - они прогнозируют, что черный арт-бизнес будет набирать обороты. И это при том, что в России, казалось бы, созданы все мыслимые заслоны для предотвращения если не самих краж, то контрабанды. По-прежнему существует жестокий закон о ввозе и вывозе произведений искусства, согласно которому ни одна работа не может быть вывезена из страны без санкции Департамента по сохранению культурных ценностей Минкульта. В каждой спецслужбе, включая ФСБ, уже лет восемь как созданы спецотделы, которые только ценностями и занимаются. Россия стала участником Интерпола, и масштабы поиска украденных произведений расширились до размеров всего мира... Так чего же не хватает российским ведомствам, охраняющим художественные ценности?
Если судить по примеру Италии (до недавнего времени - мировой монополист по поставкам контрабандного искусства), необходима банальная вещь: искреннее желание общества сберечь культурное достояние. Итальянцы стали, пожалуй, самыми ревностными в мире стражами своего богатства. Но чтобы добиться этой "малости", Италии потребовалось не одно десятилетие. В России об этом только начали задумываться. Наше общество по-прежнему гораздо больше волнуют утекающие за рубеж капиталы, чем утекающее за рубеж искусство. Хотя, в сущности, это - те же самые капиталы.
|
