|
Яранги на снегу
Вертолет летит от Анадыря до стойбища часа полтора. Кочевье - это три яранги, нарты, низкорослые люди в кухлянках, выделанные оленьи шкуры, сложенные в аккуратные стопы. Трактор, на котором чукчи сегодня перевозят скарб на новую стоянку, смотрится вполне экзотически на фоне собачьих упряжек.
К приезду журналистов "чумработница" Валентина Тенетваль навела в яранге порядок. Над костром, разведенным в центре мехового дома, булькает в котле еда. Младшая дочь, 14-летняя Ира, обухом топора дробит на камне оленьи кости. Потом их будут долго вываривать, а когда на поверхности воды появится жир, снимут с огня, остудят и будут мазать, на манер сливочного масла, на куски оленины. Крупу и макароны семья покупает в поселке Канчалан на пластиковые карточки МДМ-банка. "Живые" деньги оленеводам не выдаются. Банкоматов в поселке нет, опять-таки по причине неизбежного пропивания зарплаты: нет налички - нет дешевой паленой водки.
На карточку переводятся и пособия. А для того чтобы дети не зависели от родительской трезвости, в школах повсеместно введено трехразовое питание.
Власти сражаются с пьянством не только карточками. Зимой в Канчалан приезжал психотерапевт, лечить от алкоголизма. В поселке на 700 жителей записалось в группу человек десять. Пришли, в основном, женщины как наиболее ответственный контингент. Лечение, говорит местный фельдшер, оказалось результативным для троих. Елена Закирова, 37-летняя мать четверых детей, не пьет уже четыре месяца, и дом у нее стал другим, говорит, и дочки повеселели. Пьющие подруги наблюдают. Если на следующий курс придут хотя бы человек пятьдесят - это будет настоящая революция.
Главным же лекарством для чукчей должно стать восстановление исконного промысла. Оленеводство было загублено не только поголовным пьянством самих оленеводов, но и неумной политикой прежних властей. Губернатор Александр Назаров применил законы рыночной экономики в отношении коренной здешней народности самым убийственным образом. Он просто перестал платить им зарплату: не заслужили, мол, поскольку не дают прибыли. Тогда, в недоброй памяти девяностые, чукчи резали оленей без счета, пытаясь выручить хоть немного живых денег. Нужно было покупать соль, обувь и одежду, технику, топливо для тракторов. Массовый забой уронил цену на оленину в 94-м до пяти рублей за килограмм. За тушу давали 800. Поголовье сократилось втрое.
Сегодня выплаты возобновили. Стада в прежних размерах пока не восстановились. Однако и уменьшения, как заверили меня в Канчалане, на этот раз не произошло.
Застать живыми
Фельдшер Андрей Амрын - из "коренных". Закончил Магаданское медучилище в начале 90-х. Похож на киношного индейца: худощавое лицо, длинные волосы, собранные в "хвост" на затылке. Держится с достоинством. Сегодня он дежурит в Канчаланской больнице, опекая тридцать пациентов, в основном - с простудой. Говорит, чаще болеют трактористы: они развозят по домам пресную воду, вырезанную ледяными кубами из поверхности реки. Вопреки легенде о морозостойкости чукчей, они простывают часто и переносят болезнь тяжело. Андрей профессию любит и работал с усердием даже тогда, когда зарплату почти не платили.
- Однажды сообщили по рации, что на четвертом отделении, в 120 километрах, заболела семья, все десять человек. Похоже было на отравление. Вертолета не дали. Пошел пешком. Сложил в рюкзак лекарства, консервы, воду. Шел трое суток, ночевал в лесу. Звери? Нет, не трогали, они в августе сытые. Беспокоился, как бы не умерли там все. Когда добрался - понял, еще немного, и никого не застал бы живыми. Жил на стойбище неделю: делал инъекции, готовил еду. Выходил всех.
Больше всего беспокоит фельдшера Амрына размер нынешних аптечек, которые по весне выдают чукчам, - по одной на ярангу. Раньше они были не в пример больше и содержательнее. По сути, это обычные автонаборы. Андрей уверен: власти могут легко сэкономить на возобновившихся вертолетных рейсах за больными, если осенью будут забрасывать на кочевья еще по аптечке.
Не все могут себя найти в другой, не тундровой жизни. Николай Тенетваль, к примеру, ушел из школы после четвертого класса. Вырос превосходным охотником. Выиграл на оленьих гонках "Буран", осчастливил семью. Так что же - долой образование? Существует хотя бы намек на решение проблемы? Оказывается, есть даже обоснованный план действий, который не грех назвать настоящей реформой школьного образования на Чукотке.
Без иллюзий
- Мы слишком рано отрываем детей от родителей, - считает Дора Полукшт, начальник окружного Управления образования. - Начальная школа, после которой ребенка забирают из поселка в райцентр, в интернат, должна быть продлена на два года. Тогда решение - продолжать ли учебу? - будет более взвешенным. Конечно, учителей надо переучивать. Уже перестроена программа педучилища. Сегодня студенты учатся пять лет, получают несколько специальностей.
Первокурсницы Лена Культина и Валя Мурашко не в курсе, что участвуют в каком-то эксперименте. Верят ли они в будущее Чукотки? Девушки стали свидетелями скорого крушения даже не советского уже, а нового, фермерского уклада.
- Была у нас в Островном семья, - рассказывает Лена, - держали коров, свиней. Нанимали на лето школьников. Потом хозяйка умерла. Муж ее и сыновья стали пить. И всё распалось. Однажды кто-то из поселковых жителей свинью ночью у них втихаря убил. Потом другие делали то же самое. И ничего не осталось.
- У нас в поселке, - продолжает Валя, - одна семья завела коз. Их тоже украли и убили... Для того чтобы Чукотку возродить, надо сначала воспитать людей, местное население. Вот когда люди поймут, как надо относиться к окружающим, тогда, может, и будет толк.
Местное население меж тем, не успев "воспитаться", распаковывает чемоданы. После десятилетий повального бегства с Чукотки люди хотят здесь остаться. Отчасти понять причины явления можно. Достаточно посмотреть, как изменился Анадырь.
Праздник на улице Отке
Сегодня почти каждый второй дом в столице округа или в строительных лесах, или свежеотремонтирован, или только-только выстроен. Две новенькие, с иголочки, гостиницы украшают центральный проспект Анадыря, улицу Отке. На крыше банка светящееся табло: температура, давление, время... Готовится к сдаче современный кинотеатр, на очереди многоэтажный торговый центр, готовый вытеснить десятки мелких магазинчиков полудеревенского обличья. Еще нет хорошей дороги, и трубы котельной по-прежнему засыпают угольной пылью сугробы, дома и пешеходов, но уже через год, сказали в администрации, будет и дорога, и газ.
По официальным данным, губернатор Роман Абрамович только в прошлом году вложил в Чукотку тридцать миллионов долларов из собственных средств. По неофициальным - двести... Председатель окружной Думы Василий Назаренко сказал: ни одна стройка в Анадыре не ведется на бюджетные деньги.
Сегодня на Чукотке вовремя выплачивают зарплату, нет перебоев с электричеством и водой. И случилось невероятное: прекратился отток населения. Еще в 2000-м оно уменьшилось за год на восемь тысяч человек, а за весь 2001-й правительству удалось уговорить уехать на материк лишь полторы тысячи пенсионеров. Фирма "Надежда" обещает отъезжающим не только квартиру на материке, но и существенную прибавку к пенсии в течение трех лет. Не хотят! Что держит их в этом ледяном раю?
Историк, вечный оппозиционер и просто жизнерадостный человек Игорь Рига пригласил меня домой. Небольшая квартира заполнена книгами, которые стоят и лежат на полу, на столах, на полках и антресолях. Приходится передвигаться узкими тропинками между ними.
- Книги выживают из дома! - смеется Рига. - Вы спрашиваете, почему не уезжают люди? У каждого - свое. Мне, например, если и переезжать, то к дочери, в Москву, а у нее квартира маленькая - некуда. Да и страшно менять климат в моем возрасте. Знаете ли вы, что реадаптация для пожилого человека оставляет ему жизни лет на пять, не больше? А главное - это же наша родина. Неужели России не нужна Чукотка? Вот американцам Аляска - нужна!
"Северный морской путь все равно откроют, - говорит Рига. - И тогда этой земле цены не будет". Верит ли в скорый хеппи-энд хозяин региона?
Не спи - замерзнешь!
Встречу с журналистами Абрамович назначает на глубокий вечер. Приходит вместе с командой, молодыми столичными специалистами, которым переадресовывает вопросы. Судя по их словам, никакой прибыли олигарху экстравагантная победа на выборах годичной давности не принесла. Пробурены семь нефтяных скважин из десяти запланированных - черного золота не найдено ни литра. Золото натуральное, приисковое, слишком трудно в разработке и требует государственных вложений, которых не предвидится.
На днях Роман Абрамович выступил с Посланием к депутатам Думы: "...наш округ по-прежнему остается высокодотационным", "...возрождения оленеводства не произошло". Документ, который раздали журналистам, дышит усталостью. Похоже, Абрамовичу здорово надоело, что люди видят в нем безотказного Санта-Клауса. Губернатор открыл "горячую линию", куда можно звонить круглосуточно. И что же? Просят построить подземный переход (хорошо, что не метро). Требуют назначить непьющего начальника котельной. Или "хотя бы малопьющего". В приступе романтического отчаяния Абрамович в тексте Послания выделил жирным курсивом абзац: "...пока люди сами не проникнутся ответственностью за свою жизнь и жизнь своих земляков, все усилия правительства будут безуспешными".
Губернатор твердо заявил, что на следующий срок баллотироваться не будет. Ясно, что с уходом Абрамовича команда его на Севере не останется. Так что же, укатали сивку крутые горки? Если так - то это обидно, поскольку Чукотка не та уже, что до сегодняшнего губернатора.
Обнадеживает, однако, что Абрамович лечит Чукотку не только деньгами. Он предложил и опробовал схему вытаскивания из болота безнадеги немаленького региона - с людьми, стройками, полезными ископаемыми. Теперь уже государство, уйди с Чукотки Абрамович, не сможет сослаться, в оправдание вечной своей бездеятельности, на отсутствие рецепта.
На стене дома в Анадыре - десятиметровый, советских времен плакат: "Не спи, а то замерзнешь!" Комсомолка в образе Родины-матери. С каждым днем картинка все актуальнее.
|
