|
В борьбе за торжество закона все средства хороши. Осенью 1993 года сложилась ситуация, когда для обуздания и наказания pаспоясавшихся
"спортсменов" правоохранительные органы заключили "союз" с уголовниками.
Исключение из правил
По воровским законам, сотрудничество с "ментами" запрещено. Как прямое, так и косвенное. Нельзя, к примеру, давать свидетельские показания, добровольно участвовать в опознании и так далее.
После криминальных разборок с 6 на 7 октября братва ("урки","синие",
"васьки") оказалась в качестве потерпевших. Их били палками и кастетами, ломали руки и ноги, отшибали внутренности, отрезали уши. Теперь обидчики братвы - "спортсмены" - сидели за решеткой СИЗО. Родион, Сирота, Горох спокойны и безмятежны. Они знают воровские правила и уверены: "васьки" будут молчать. Так и происходит. Братва законы чтит и "ментам" жаловаться отказывается. Даже Степа (смотрящий по Машиностроителю), которому "бойцы-спортсмены" отрезали ухо, привычно и упрямо долдонил какую-то ерундовину типа "шел по лесу, зацепился за сучок...". Ухо Степе, кстати, пришили. Он его предусмотрительно сунул в холодильник, благо, что в кафе
"Меркурий" таковые имелись... Молчали и другие "урки". Ушибы, синяки и ссадины потерпевшие объясняли однотипно: "Шел по улице, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся - гипс..." Поскольку нет официально признанных потерпевших, следовательно, нет и правонарушения. Но задержанные есть. Что делать?
"Менты" решаются на хитрость. Руководство УБОПа проводит встречу с вором в законе Касимом. Ильдару Нуриевичу весьма настойчиво внедряют в сознание три основных постулата. Первый: "Вас "мочат", а вы молчите из-за своего дурацкого "закона". Скоро так всех перебьют..." Второй: "Если не будет показаний от ваших, тогда всех арестованных придется отпускать. Они и сейчас над вами хихикают, а когда выйдут, и вовсе засмеют". Третий: "Помнишь, в тебя Зворыгин стрелял в 92-м? Ты тогда тоже отмалчивался, хотя жизнь твоя на волоске висела! Кому лучше-то стало?"
Касим угрюмо молчал. Касим думал. Через день вор в законе засобирался в Москву. "Наружка" засекла контакт Касима с другими авторитетными ворами. На сходке был специально рассмотрен
"вопрос по Ижевску". Столице Удмуртии воры сделали исключение из правил. Касим вернулся домой и дал "добро" на дачу показаний. Братва переглянулась, удивленно хмыкнула, но... слово вора - закон! "Урки" резко изменились и наперебой бросились узнавать своих обидчиков, с точностью указывать места и обстоятельства совершенных в отношении них правонарушений. Степа вдруг "вспомнил" имена тех, кто так жестоко надругался над его внешностью, и даже подсказал, где можно разыскать злодеев.
Большая часть "спортсменов" (из 74 задержанных в ТУ САМУЮ ночь) уже была выпущена и, пока тратилось драгоценное время на согласования, уже скрылась в Эстонии. В ту пору между МВД России и МВД Эстонии не было никакого взаимопонимания и взаимодействия, так что о выдаче беглецов нечего было даже и мечтать. Одно можно признать совершенно точно: во второй криминальной войне союзниками (если можно так сказать про заклятых врагов) милиции оказались ранее судимые граждане - "урки", "синепупые",
"васьки".
...А в это время Гороха (как бы по нелепой случайности) запирают в камеру, где находятся четверо злобных
"уркаганов". "Урки" с понтом пытаются "наехать" на новичка, но Николай Петрович неуловимым движением "вырубает" их главаря. "Урка" хрипит и мешком падает на пол. Рассказывают, что Горох для пущей убедительности в прыжке ногами дотянулся чуть ли не до потолка камеры. "Урки" быстро сообразили, что с "черным поясом" лучше не шутить. Особый эффект на арестантов произвело то, что Николай Петрович достал из своего "сидора" (тюремного баула) блок ментолового "Мальборо" и дорогой элитный одеколон. Табак и парфюм в СИЗО КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещены! "Уркаганы" смекнули, что перед ними ба-а-а-а-а-льшой авторитет, а старого, поверженного и хрипящего на полу, срочно сдали в "больничку". Диагноз прежний: "поскользнулся, упал". Горох обвел тяжелым взглядом сокамерников: "С этой минуты "хата" будет жить по моим законам! Курить - когда я разрешу...". Сирота не курил (он сидел в другой камере) и очень уважал чистоту. Сокамерники Сироты дружно порвали с никотином и ежедневно мыли пол. С мылом. Строг Сирота. Ну просто Мойдодыр какой-то. Понятное дело, что сиротинская "хата" считалась образцом санитарно-гигиенических нормативов следственного изолятора.
Торпеда
Мэн Игорь Константинович. Родился 16 марта 1964 года в городе Гурьеве. Трижды судим. ООР - особо опасный рецидивист. Если рассматривать жизненный путь гражданина Мэна, то его биография сильно схожа с биографией... вождя мирового пролетариата гражданина Ленина. Тюрьмы, каторги и ссылки. Нелегкая судьба. И стреляли в Мэна, как в вождя, да вот только намного результативнее. Но об этом чуть позже...
Касим объявил Мэна "гадом" за связь Игоря с "ментом поганым" Александром Родионовым. "Гад", по тюремным понятиям, должен был быть "поставлен на перо" (убит) каждым уважающим себя арестантом. Однако Мэн считал по-другому. Он полностью доверял Родиону и был солидарен с ним, считая Касима беспредельщиком и негодяем. Родион мог убедить кого угодно. За долгое время задушевных тюремных бесед по душам Мэн твердо занял позицию "чистильщика" Родиона. Мэну скоро было выходить на волю. И когда до него донес "тюремный телеграф" касимовский вердикт, Мэн заслал братве "маляву" (записку) грозного содержания: "Меня "гадом" объявлять! Да я сам скоро выйду и всех вас, падл, порежу...". "Урки" Мэна шибко боялись и с ужасом считали дни до его появления на воле. А ушлый Родион уже проинструктировал свою "торпеду", кого "мочить" первого, как именно
"мочить", как уходить от "наружки". Обучал основам оперативной работы и прочим премудростям.
14 декабря 1993 года Игорь Константинович Мэн в очередной раз обретает статус свободного гражданина. У Мэна на руках "малява" (письмо) к одному из руководителей серьезной коммерческой организации. Организация занималась оптовыми поставками продовольствия и денег имела - как у дурака фантиков. Мэну выдаются деньги, оружие и новенький автомобиль "ВАЗ-2107" красного цвета. Госномер у автомобиля милицейский - 25-20 УДО. Машина принадлежала одному из оперативных милицейских подразделений. А в организацию она попала при следующих обстоятельствах.
Было небольшое ДТП. В "семерке" ехали "опера", и им в "зад" слегка ударил служебный автомобиль вышеназванной организации. "Опера" забузили, но коммерсанты тут же их успокоили: получите новый автомобиль. Точно такой же. А ваш мы скоренько отремонтируем и все уладим миром. Машинами быстро поменялись, но в суматохе "менты" даже не сняли номера, а водила оставил в ней путевку с грозной надписью наискосок красными буквами: "оперативная"... Когда Мэн сел в новенькую свежеотремонтированную
"тачку", увидал "ментовские" номера и путевку - он просто обалдел от всемогущества организации. Мэн быстро сколотил боевую группу, в которую кроме него вошли еще трое: Ганс, Апельсин и Пряник. Потом Мэн позвонил в "Ариадну" своим бывшим корешам и нагло поинтересовался: "Это Мэн звонит! А где Касим?" Телефонная трубка пискнула, что Касима в офисе нет. Мэн не поверил и вместе со своим приятелем (сидели вместе) Константином Арзамасцевым (кличка Ганс) завалился в "Ариадну".
Явление Мэна народу стоит отдельного описания! Обе "торпеды", поигрывая оружием (в одной руке у Мэна обрез, в другой граната) и как бы ненавязчиво так им жонглируя, заходят в офис. А в это время в "Ариадне" полным ходом идет ремонт после погрома, учиненного
"спортсменами". Маляры суетятся. Кипит работа. А тут Мэн со товарищи. Грозный, как испанский конквистадор! Маляры разбегаются. Братва усердно изображает работников строительной фирмы. Типа мы тут побелить, покрасить. Мэн сурово поводит узкими глазами по сторонам. Касима действительно не наблюдается. Мэн сплюнул на пол и гордо удалился. На прощанье пообещал, правда, что еще заглянет...
Касим, прознав про бесчинства бывшего кореша, отдает приказ своим "нукерам":
"Валить!" За голову Мэна и его подельников назначена премия: новехонький автомобиль и деньжат в придачу. Информация о том, что Мэн
"заказан", становится известна
"операм". За Мэном пускают "наружку" (оперативная служба наружного наблюдения). Чтобы предотвратить убийство. Мэн "наружку" засвечивает, мчит на своей красной "семерке" к ЦУМу, бросает машину, заскакивает в универмаг и теряется в толпе покупателей.
"Наружка" теряет Мэна...
7 января 1994 года в канун Рождества трупы Мэна и Арзамасцева находят в подъезде дома 143 по улице Воровского. Оба "мстителя" расстреляны почти в упор. Контрольный в голову. При трупе Мэна обнаружены пистолет, обрез и граната. Когда эксперт перетряхивал куртку убитого, из кармана вывалилась еще одна. Как потом выяснилось, за Мэном охотилось сразу шесть (!) бригад киллеров. Приказ Касима был исполнен...
Пряника и Апельсина сутки пытали в бане. Утром пообещали казнить. Пряник и Апельсин очень хотели жить. Ночью они перегрызли друг у друга веревки и, как были, полураздетые, избитые, в одном нижнем белье ломанулись по сугробам прочь. Больше всех расстроился Родион, когда узнал о смерти Мэна. Какую
"торпеду" потерял!
Сеператные переговоры
"Братки" стали давать показания против "спортсменов", и тем реально замаячил срок уголовного наказания. Этого совсем не хотелось Гороху и Сироте. На сепаратные переговоры к Касиму был направлен некий гражданин Неведицин (этот "мутный" господин еще займет свое место в нашем повествовании). Суть переговоров была проста, как тюремная баланда:
"спортсмены" компенсируют нанесенный ими ущерб, а "братки" меняют (или хотя бы смягчают) свои показания. Касим от возмещения ущерба не отказался, конечно. И тогда Саше Неведицину
"спортсменами" были указаны "точки", где он должен был получить крупные денежные суммы. Началась репарация. Неведицин шустро обегает коммерческие точки и вскоре становится набит деньгами, как копилка.
А между тем в городе Ижевске близятся выборы мэра...
(Продолжение следует.)
|
