|
Офер Нимроди, старший партнер Владимира Гусинского по израильскому издательскому концерну Maariv, недавно вышел из тюрьмы. Израильский бизнесмен арестовывался как минимум трижды и в общей сложности провел в заключении около двух лет. Однако в отличие от коллеги из России сумел сохранить бизнес.
Сравнительно удачным исходом дела, как, впрочем, и получением самого бизнеса, Офер Нимроди во многом обязан своему отцу. В Израиле и за его пределами председатель совета директоров компании Israel Land Development Яаков Нимроди известен не менее (если не более), чем его сын.
Выходец из многодетной семьи иракских евреев, обосновавшихся на Земле Обетованной еще до провозглашения Государства Израиль, при иных обстоятельствах мог бы сделать головокружительную политическую карьеру. По крайней мере начинал он ничуть не хуже, чем предыдущий и нынешний израильские премьеры Эхуд Барак и Ариэль Шарон.
Еще до войны за независимость 1948 года Яаков Нимроди вступил в ударно-диверсионный отряд «Пальмах». Затем оказался в израильской военной разведке «Аман», которая в 1955 году направила 30-летнего полковника в Тегеран в качестве военного атташе.
Выполняя поручения как «Амана», так и «Моссада», заинтересованного в установлении более тесных связей с Ираном, Нимроди участвовал в становлении шахской спецслужбы «Савак». Ему же отводят одну из ключевых ролей в раскручивании курдской проблемы, столь болезненной для всегда враждебного Ирану Ирака.
Однако функции Яакова Нимроди сводились к освоению иранского рынка вооружений. Благодаря военному атташе, не без оснований именовавшему себя «партнером шаха», объем израильского оружейного экспорта в Иран достигал $500 млн в год.
Неудивительно, что, вернувшись в 1969 году в Израиль, Нимроди рассчитывал на преференции. Поговаривают, что честолюбивый разведчик мечтал о должности военного коменданта Западного берега реки Иордан: как показывает современная израильская история, именно высокие военные должности долгое время открывали путь в большую политику.
Но долгожданного назначения не случилось. И полковник Яаков Нимроди занялся бизнесом, а точнее, торговлей оружием в той стране, чей рынок знал лучше всего, – в Иране. При этом Нимроди максимально использовал связи, накопленные во время работы в «Амане». Новоиспеченный бизнесмен прославился своей уникальной способностью решать сложные вопросы, связанные с экспортными поставками на иранский рынок. А комиссионные экс-разведчика в иные годы исчислялись миллионами долларов.
Земля – воздух
Можно себе представить, сколько потерял Яаков Нимроди, когда в 1979 году исламские фундаменталисты во главе с аятоллой Хомейни свергли шаха Пехлеви. Несмотря на откровенную антиизраильскую направленность нового режима, Нимроди сделал все от него зависящее, чтобы сохранить прежние деловые связи.
В израильских верхах нашлись политики, считающие нужным поддержать Нимроди в сотрудничестве с враждебной страной. В частности, тогдашний министр обороны Ариэль Шарон, с которым Нимроди дружил еще с 48-го, публично заявлял, что победа Ирана в войне с Ираком (которая началась в 1980 году) отвечает жизненным интересам Израиля.
Уже в октябре 1980 года с помощью Нимроди, учредившего специально для этого фирму International Desalination Equipment, «военно-техническое» сотрудничество Израиля с Ираном возобновилось. Причем Нимроди торговал не только израильским оружием, но и самолетами и танками американского производства. К лету 1981 года объем сделок, заключенных Нимроди с министерством обороны Ирана, достигал $135 млн.
Сложно сказать, кто и когда первым предложил совместно торговать с Ираном – американцы израильтянам или наоборот. Но операция, впоследствии получившая широкую огласку под именем «Иран-контрас», разрабатывалась при непосредственном участии Нимроди. Именно он в декабре 1985 года вернул на иранский счет в Credit Suisse $18 млн, когда покупатели выяснили, что Израиль поставил им морально устаревшие ракеты Hawk.
В результате конфуза Нимроди отстранили от дальнейшего участия в операции. А ЦРУ попыталось даже установить слежку за недобросовестным посредником. Кроме того, израильские власти проявляли интерес по поводу исчезновения $2 млн из фондов, выделенных на осуществление сделок с Ираном.
И все же «Ирангейт» закончился для Нимроди сравнительно удачно. В 1988 году он сделал весьма удачное приобретение – Israel Land Development (ILD). Эта компания, созданная еще в 1909 году для покупки земель в Палестине, является одним из крупнейших израильских операторов на рынке недвижимости. Между тем Нимроди заплатил за контрольный пакет ILD не более $10 млн, что вызвало изумление в израильском истеблишменте. В связи с этим нельзя исключать, что фактически государственная ILD (формальным ее владельцем до 1988 года являлось Еврейское агентство) была «подарена» Яакову Нимроди в качестве платы за молчание в скандале «Иран-контрас», которое было очень нужно руководству не только Израиля, но и США. Прежде всего рейгановскому вице-президенту Джорджу Бушу, который очень хотел стать хозяином Белого дома.
Утро вечера мудренее
По иронии судьбы, почти одновременно с покупкой Нимроди ILD британский медиа-магнат Роберт Максвелл приобрел 33% акций издательского холдинга Maariv. К концу 1991 года Максвелл имел уже контрольный пакет, увеличив долю своего участия в Maariv до 86,7%.
И именно максвелловские акции ILD купила за $18 млн в 1992 году после смерти британского бизнесмена.
Холдинг Maariv, как и другие активы Максвелла, пребывал тогда не в лучшем состоянии. Тиражи главного конкурента – газеты Yediot Aharonot превышали «мааривовские» в четыре раза. Не лучшая стартовая площадка для самостоятельной бизнес-карьеры. Тем не менее после покупки Maariv молодой юрист Офер Нимроди вышел из тени своего отца, решив попробовать себя в роли издателя.
Первым делом Нимроди-младший сменил главного редактора и дизайн газеты. Офер не постеснялся подражать основным конкурентам, перейдя, подобно Yediot Aharonot, на формат таблоида с цветными вставками. Кроме того, вопреки своему названию (Maariv в переводе с иврита – «вечерняя молитва») газета стала выходить по утрам.
Что же касается главного редактора, то профессионального газетного менеджера Дова Юдковского (находящегося в родстве с владельцами Yediot Aharonot) сменил известный репортер Дан Маргалит, прославившийся своим расследованием, касающимся американских счетов супруги премьера Рабина Лии. Из-за этих публикаций Ицхаку Рабину в 1977 году пришлось уйти с поста премьер-министра.
Результаты деятельности Офера Нимроди проявились уже спустя два года, когда 10,18% акций Maariv были размещены на Тель-Авивской фондовой бирже. Привлеченные инвестиции позволили издательскому концерну существенно усовершенствовать свою полиграфическую базу.
К 1998 году тиражи Yediot Aharonot и Maariv различались лишь в 1,5 раза. А прибыль холдинга превысила 22 млн шекелей (свыше $5 млн).
Говорите, вас слушают
Впрочем, причина менеджерского успеха Офера Нимроди крылась отнюдь не только в эффективных управленческих решениях. Вскоре выяснилось, что сын бывшего разведчика применяет не только те навыки, которым его обучили в Гарварде. В апреле 1994 года полиция обнаружила подслушивающие устройства, установленные возле дома близкой родственницы главы концерна Yediot Aharonot. «Жучки» принадлежали частным сыщикам Рафи Придану и Яакову Цуру. А те, в свою очередь, выполняли заказ руководства Maariv.
Оказывается, еще в 1992 году Офер Нимроди и шеф службы безопасности Maariv Давид Ронен наняли Придана и Цура для слежки за семьями владельцев Yediot Aharonot и Haaretz. На основании показаний согласившегося сотрудничать со следствием Цура полиция в апреле 1995 года арестовала Нимроди и Ронена. Но это прискорбное событие практически не отразилось на Maariv. Более того, в мае 1998 года выпущенный под залог Офер Нимроди продал Владимиру Гусинскому 25% Maariv за $85 млн. Иными словами, капитализация издательского бизнеса Нимроди за шесть лет выросла в 17 раз. Это при том, что у другого претендента – американского бизнесмена Рональда Лаудера – Нимроди просил $135 млн.
Но Лаудер, друг премьера Беньямина Нетаньяху, видимо, не устраивал опекавшего семейство Нимроди Ариэля Шарона, который жестко конкурировал с премьером за голоса правых избирателей.
Судя по всему, Шарон и порекомендовал Нимроди Гусинского, которого знал еще со времен переговоров с «Газпромом». Глава Российского еврейского конгресса в 1997 году организовывал переговоры министра национальных инфраструктур Шарона с Ремом Вяхиревым по поводу поставок российского газа в Израиль.
Вряд ли Нимроди, чье месячное менеджерское жалованье превышало $200 тыс., продавал акции Maariv, для того чтобы окупить затраты на адвокатов и залоги. Он явно не уделял серьезного внимания судебным тяжбам и даже собирался выйти на международный уровень, для чего и нуждался в иностранном партнере.
Другое дело, что уже через три месяца августовский кризис в России чуть было не обанкротил самого Гусинского. А спустя еще два года он вообще лишился своего бизнеса и даже свободы. 14 июня 2000 года израильские газеты вышли с заголовками: «Оба владельца Maariv за решеткой».
Отец за сына
К тому моменту Нимроди сидел в тюрьме 8 месяцев, и ему инкриминировали уже не только подслушивание, подделку документов, злоупотребление доверием, но и покушение на убийство государственного свидетеля Яакова Цура и двух конкурентов. Яаков Нимроди вынужден был публично опровергать предположения о возможной продаже ILD и Maariv, хотя американский медиа-магнат Хаим Сабан предлагал за долю Нимроди в Maariv $280 млн.
Суд, состоявшийся в октябре 2001 года, снял с Офера Нимроди обвинение в покушении на убийство. Издателя приговорили к 25 месяцам тюремного заключения (не считая тех, что он уже отсидел, пока шло следствие) и обязали выплатить в пользу государства $80 тыс.
Однако в конце марта этого года Нимроди, не отсидевшего и двух третей положенного срока, выпустили на свободу. Наблюдатели ломают голову над причиной столь либерального решения. Не исключено, что соответствующую санкцию дал израильский премьер Ариэль Шарон. Возможно, в свете обострения арабо-израильского конфликта и перспективы очередного американо-иракского столкновения руководству страны опять понадобились связи Нимроди-старшего. Да и нынешний президент США, наверное, не заинтересован в том, чтобы обижать людей, участвовавших в разного рода деликатных операциях, к которым имел отношение его отец.
Так или иначе, Офер Нимроди свободен и может снова вернуться к своему газетному детищу. А Владимиру Гусинскому остается только сожалеть, что его предки не работали в «компетентных органах». Глядишь, и его проблемы разрешились бы.
|
