|
В Москве, на тихом Иваньковском шоссе удобно расположился Республиканский центр репродукции человека (РЦРЧ), занимающийся вопросами развития, становления и дифференцировки пола, хирургией, лечением бесплодия и импотенции. Задача крайне важная для нашей страны, если принимать во внимание нынешнюю демографическую ситуацию - рост смертности и резкое падение рождаемости. Ежегодно здешние врачи выполняют сотни операций в области уроандрологии, клеточной хирургии, оперативной гинекологии. При этом, как заверяет руководство центра, процент удачных результатов и уровень лечения ряда заболеваний, связанных с аномалиями развития и редкими синдромами отставания в половом развитии, превышает среднемировой уровень.
Центр был организован в 1989-90 годах профессором Василием Васильевым как учреждение экспериментальной по тем временам формы, работавшее на полной самоокупаемости.
По форме это была небольшая клиника, рассчитанная на 28 мест, 65 человек персонала.
Но грянул 1994 год, для России - год начала первой чеченской войны, а для центра - выборов генерального директора. Им стал Андрей Акопян, до той поры заведующий отделением андрологии. На этом, как признавал сам гендиректор, эксперименты с выборностью руководства он прекратил. А основатель центра профессор Васильев отошел в сторону, сейчас он научный руководитель РЦРЧ, имеет персональный автомобиль, солидную зарплату и минимум забот - руководить-то нечем, научной работы центр не ведет, по крайней мере, медикам она неизвестна.
При Васильеве это было государственное предприятие на принципах самоокупаемости. При нынешнем директоре осталось только громкое название - "Республиканский центр репродукции человека и планирования семьи Минздрава РФ", хотя само министерство от такого родства открещивается.
Это, кстати, очень раздражает генерального директора центра Андрея Акопяна, который регулярно разражается в самых разных СМИ статьями, в которых бичует косность и коррупционность чиновников министерств здравоохранения и имущественных отношений. Понять его можно. Ведь центр сегодня даже частной лавочкой назвать нельзя - устав не перерегистрирован, аренда официально не продлена. Юридически его нет.
Учреждение Акопяна отсутствует в списках государственных унитарных предприятий и структурных подразделений Минздрава России. В уставе центра стоит печать еще Минздрава РСФСР - министерства несуществующего государства. Из-за этого центру было отказано в продлении договора аренды. Однако сама аренда, как ни странно, не прекращена.
В одной из своих многочисленных статей Андрей Акопян возмущался тем, что санэпидемстанция и прочие контролирующие органы всегда при желании смогут закрыть частное медицинское предприятие. Хотя при этом центр не закрывают, несмотря на все нарушения, ни СЭС, ни пожарные, ни налоговая полиция. Более того, сквозь пальцы на его деятельность смотрят такие мощные конторы, как МВД и ФСБ. Им ли не знать, что творят "люди в белых халатах". Наверняка ведь знают, но не тревожат.
Инновации каменного века
Посмотрим, чем занимаются специалисты центра. Научной деятельностью? В медицинских кругах о ней ничего не знают. Поговаривают о каких-то экспериментах по клонированию человека, но это, скорее всего, только слухи - у центра нет достаточной технической базы.
А занимаются косметологией, если проще - придают новую форму носам. Костной пластикой - полностью меняют овал лица. В медицинском мире говорят также, что в центре практикуется и клеточные технологии, когда человеческий эмбрион, добытый после аборта, растирается в кашицу и тем или иным способом вводится в человеческий организм. Один уважаемый специалист назвал такую методику "инновацией каменного века". Подобное практиковал еще профессор Преображенский в известном фильме "Собачье сердце". Сейчас Акопян утверждает, что пересаживает клетки не человеческого эмбриона, а животных, при этом не совсем понятно, где достают клеточный материал (официально РЦРЧ абортами не занимается), но деньги за такое лечение берут очень большие.
Ночные смены Акопяна
Интересна личность Акопяна. Родился в семье врачей, детство провел в Казахстане, в местах, куда в свое время депортировали чеченцев, и в Батуми. В школе был хулиганом, учителя его не любили. Тепло вспоминает только учительницу по физике - Сару Лазаревну Брейтсбарг. Учился во Втором московском Медицинском институте имени Н.И. Пирогова, со множеством, говоря его словами, гулянок и прогулов, не забывая, однако, и общественную работу, был членом комитета комсомола, старостой кружка, председателем Совета студенческого научного общества. Именно это, а также покровительство его научного руководителя Евсея Борисовича Мазо позволили Акопяну попасть в аспирантуру. Кстати, он же потом рекомендовал его и в РЦРЧ. Сегодня Андрей Акопян - доктор медицинских наук, его диссертация посвящена состоянию здоровья населения Московской области. То есть доктор по медицинской статистике - и это притом, что математику он никогда не знал, не знает и сейчас.
Но вернемся в год 1994. С новым гендиректором направление работы РЦРЧ начинает меняться. Андрологически-урологический по идее центр, вдруг, начинает заниматься костной пластикой - не просто исправлением формы носа или удалением морщин, а операциями, которые полностью меняют абрис лица.
Новую внешность, а порой и противоположный пол, центр был готов делать любому, кто заплатит. Все чаще среди посетителей стали замечать людей с характерной внешностью, с бледными щеками и подбородками после сбритых бород, или с землистыми лицами, следствием многих лет в лагерях. Медсестры, шепотом и с просьбой не называть их поименно, рассказывают, что такие операции проводили даже ночью, дабы меньше было свидетелей.
Документальных свидетельств не оставляли. Архив в центре отсутствует, истории болезни, которые в обязательном порядке положено сдавать, не ведутся. Для полной гарантии секретности дирекция РЦРЧ завела собственную охрану.
Никаких проблем у пациентов центра репродукции. Заплатил, сменил внешность - и гуляй по просторам России, а то и всего мира в новом обличье. Довольны и врачи. Резко разбогатели ведущий пластический хирург Алексей Котелевиц, пластический хирург Александр Жуков, пластический хирург, заведующий операционным блоком Станислав Савицкий.
Всех, однако, переплюнул заведующий отделением пластической и эстетической хирургии Игорь Вульф. На новые доходы он прикупил роскошный дом в Италии. В Москву он теперь наезжает нечасто, якобы для операций по исправлению формы носа пациентов РЦРЧ. Но такие услуги предоставляют в столице многие, в том числе очень крупные специалисты. Максимум, на что они этим зарабатывают - машина и дача, пусть и хорошая, но в не самых престижных местах Подмосковья. Нет, на носах домик в Монако не купишь.
Как заработать на анализах
При этом, даже в случае предоплаты, никто не гарантирует успех операций. "В общепринятом понимании мне приходится рисковать каждый день, и этот риск практически всегда связан с профессиональной деятельностью", признавался Акопян. И неудивительно, ведь центр берется за объемные операции, для которых просто технически не оснащен, и не имея собственного реанимационного отделения. В случае ЧП проблемного больного спихивают в государственную клиническую больницу. Там его возвращают с того света и передают назад, в РЦРЧ. А уж в центре ему к счету добавляют еще несколько кусков, в у.е.
Как бы то ни было, и при успешном исходе поступает масса жалоб - на финансовые нарушения в РЦРЧ, на завышенные тарифы. Анализы, например, центр отдает на исследование в государственные больницы, оплату производит по госрасценкам, а клиенту выставляет счета, где сумма другая, раз этак в 10 больше. Куда идет разница - понятно, "людям в белых халатах".
Истории болезни, которые положено хранить 20 лет, не ведутся. Опять же понятно почему - чтобы ни одна ревизия из налоговой инспекции не смогла определить, сколько сделано операций, сколько получено "зеленых" и, соответственно, сколько надо отдать государству, чтобы спать спокойно.
Обо всем этом уже писали. В частности, пару лет назад была большая аргументированная статья в "Общей газете". И что? А ничего. Не реагируют налоговые инспекция и полиция. Молчит Минздрав, именем которого прикрывается РЦРЧ. Не хотят делать резких движений органы госимущества, предоставившие в свое время центру производственные площади.
А может, просто боятся? В одном из своих многочисленных интервью Акопян заявил: "У меня очень хорошая память, а недостаток это или достоинство, судить друзьям и недоброжелателям". Только что "У нас длинные руки" не сказал.
|
