|
На фото: Андрей Геннадьевич Карлов (4 февраля 1954, Москва, СССР — 19 декабря 2016, Анкара, Турция) — российский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол (2011). Герой Российской Федерации (2016, посмертно).
Журналист газеты «Совершенно секретно» Андрей Колобаев взял первое интервью у вдовы одного из самых талантливых переговорщиков российской дипломатии Андрея Карлова, способного договориться в ситуациях, когда, казалось, договориться было невозможно…
Анкара. 19 декабря 2016 года. Открытие фотовыставки «Россия глазами турок». Пять выстрелов в упор прямо перед объективами телекамер, на глазах у десятков гостей выставки… Потом эти жуткие кадры демонстративного расстрела российского посла Андрея Карлова 22-летним турком Мевлютом Антынташем буквально взорвут новостные телеэфиры. Как такое возможно? Мир сошёл с ума? Произошедшее казалось чем-то за гранью разумного, добра и зла. До сих пор перед глазами мгновенная реакция некоторых наших военных и политологов: мол, на этот «предательский выстрел из-за угла» нужно ответить адекватно – «врезать туркам и за Карлова, и за Пешкова, и за сбитый Су-24».
Из рассказа Марины Карловой мы узнали несколько фактов жизни потомственного дипломата Андрея Геннадьевича Карлова, который стал мишенью и жертвой большой политики.
Предисловие. Почему Марина Карлова три месяца не давала интервью
«Буквально через два часа, как произошло это ужасное событие, на мой турецкий мобильный телефон позвонили (как потом я узнала, это были журналисты из «Лайф Ньюс»), представились сотрудниками Следственного комитета Генеральной прокуратуры России и стали расспрашивать о деталях произошедшего. Я была ещё в шоковом состоянии (правда, не кричала и не рыдала, потому что уже откричалась и отрыдалась), но ещё могла отвечать на вопросы и по своей наивности стала всё рассказывать. Они спросили: кто рядом с вами? Я им чётко ответила, что нахожусь дома, рядом со мной врач, она же моя подруга. Спросили, был ли у посла охранник? Я ответила, что не было. «А кто с вашим мужем рядом был?» «Пресс-атташе и переводчик». В результате они написали, что я с инфарктом лежу в больнице, что «у мужа никогда не было охраны, и только переводчик иногда сопровождал его». Но это же неправда! Переводчик сопровождал всегда! Потому что Андрей не знал турецкого языка. И в больнице с инфарктом я не лежала. Поэтому я для себя решила, что никаких интервью – ни турецким, ни российским журналистам – давать не буду. А какой смысл, если все только каких-то сенсаций ищут на ровном месте?
Пока многое из того, что пишут в Интернете, мне читать просто больно. Всё-таки смерть человека – это не повод, чтобы глумиться или, как сейчас говорит молодёжь, стебаться. Иногда можно прочитать такое… Одна блогерша откуда-то откопала нашу с Андреем венчальную фотографию и подписала: «Молоденькая девица вышла за богатенького кабанчика, и теперь ей всё достанется». У нас, кроме квартиры и дачи, нет ничего. И разница в возрасте у нас один год – мы с Андрюшей ровно 41 год прожили душа в душу… Нет, я не ищу в Интернете, что пишут о нём, я жду – вдруг появится важная информация. Например, вчера сообщили, что «в Анкаре арестована русская подруга убийцы», и я сразу начала рыться, что конкретно там пишут».
Факт 1. Рыцарь без бронежилета и охраны
«За неделю до убийства в Анкаре должна была пройти традиционная благотворительная ярмарка, в которой участвуют все посольства. Там у каждой страны свой павильон со своими национальными товарами. Французы привозят вино, украинцы – сало, горилку, японцы – суши… Мы покупали и везли в Турцию русские лакомства, сувениры, матрёшек, поделки, сделанные руками московских школьников. Сами стояли за прилавками в русских народных костюмах, я как жена посла наш павильон открывала. Все собранные на этой ярмарке деньги шли в благотворительный фонд, занимающийся ремонтом и реставрацией самых бедных школ Анкары…
На фото: За неделю до трагедии. Марина Карлова с сестрой Надеждой Андреасян (в центре) и учителя школы при посольстве на благотворительной ярмарке
В тот день мы уже погрузили все товары и садились в автобус. Вдруг звонит Андрей: «Вы никуда не едете!» «А что случилось?» «Приеду, объясню!» Он только что прилетел с каких-то важных переговоров в Москве и звонил мне чуть ли не с трапа самолёта. Оказалось, что минутой раньше ему позвонил наш офицер безопасности: «Есть информация, что на ярмарке может случиться теракт и, скорее всего, он будет направлен на наш российский павильон». И Андрей категорически нам запретил ехать на ярмарку. То есть уже была информация о возможном теракте – это раз. Второе – муж мне никогда об этом не говорил – я потом случайно узнала, что венки траурные к воротам посольства подкладывали».
«Когда турки сбили наш самолёт, около посольства Турции в Москве, если вы помните, прошла большая антитурецкая демонстрация. На следующий день в 6 утра мы вышли с Андреем во двор посольства в Анкаре и увидели, что весь газон усыпан белыми самолётиками с надписями на турецком языке. Перед поездкой в Турцию я учила турецкий язык и надпись на одном самолётике прочла. Там было написано: «Башар Асад – сукин сын!»
Во время боёв за Алеппо напряжённость стала расти. Именно тогда появились траурные венки. Однажды едем в машине, Андрей вдруг говорит: «Марина, запомни: если я тебе крикну: «Ложись!», ты, не задавая лишних вопросов, ложишься на дно машины»… За три дня до ярмарки были очень жёсткие демонстрации вокруг нашего посольства. Полторы сотни молодых бородачей выкрикивали антироссийские лозунги, вели себя очень агрессивно. Аналогичные выступления были около нашего генконсульства в Стамбуле. Там стояли полицейские машины с водомётами на случай, если начнётся штурм.
Я уверена на 100 процентов, что нас там просто расстреляли бы. Прямо в национальных русских костюмах всех положили! И может, Андрюша мне жизнь спас – своей бдительностью, оперативностью. Это ж надо с трапа самолёта позвонить! Ещё несколько минут, и мы бы уже уехали…»
«Накануне предчувствий не было, но были знаки. Когда мы за три дня до этого летели из Стамбула, прямо передо мной встала женщина в мусульманской одежде, с книжкой в руках. На обложке большими чёрными буквами было написано: «Джихад». Я ещё подруге сказала: «Не полечу на этом самолёте. Слишком демонстративно она держит эту книгу». Вспоминая и анализируя, я думаю, может, это кто-то мне знак дал, чтобы я потом знала, за что его убили… Подруга говорит: «Сейчас так тщательно проверяют самолёты. Не может быть, чтобы нас взорвали». Мы сели, спокойно долетели – я даже об этом сразу же забыла. Но это же был не единственный знак. За шесть часов до убийства Андрей со словами «строители тебе передали новогодний подарок» принёс бутылку шампанского. Шампанское называлось «Вдова Клико». Я ещё воскликнула в сердцах: «Лучше бы крымское Абрау-Дюрсо!» А у самой внутри как резануло слово «вдова». Строители-то как лучше хотели, они скинулись – хотели перед Новым годом сделать приятное, но сейчас я воспринимаю это как знак мне свыше: мол, надо насторожиться. Но мы не насторожились. И на эту выставку – я уверена – Андрей никогда бы не поехал. Он и не должен был ехать, если бы не позвонили и не сказали, что будут высокие гости.
Когда садились в машину, муж спросил у сотрудника «протокола»: «Ещё раз уточним: кто приедет? Мэр Анкары и министр здравоохранения? Хорошо». Конечно, может, я что-то путаю, но услышала это. Это достаточный уровень, чтобы приехал российский посол. Но на выставке их не было. Были два посла – узбекский и киргизский – наши хорошие друзья, организатор выставки, зампрефекта одного из районов Анкары. Были школьники и турецкие гости. То есть по дипломатическим понятиям уровень – ниже некуда.
Мне на днях из Генпрокуратуры прислали письмо: дело об убийстве моего мужа продлено до 19 июня. Меня до сих пор волнует вопрос: кто сказал, что приедет мэр Анкары? Сотрудник МИДа или из мэрии кто-то позвонил? Это не мог быть аноним – у этого человека обязательно есть фамилия и имя. И этот человек – не случайный».
На фото: Андрей Карлов на той самой зловещей выставке. За спиной – убийца.
«В тот день ни бронежилета, ни охраны у мужа не было. За пределами посольства за безопасность отвечает турецкая сторона, но никогда никакой охраны турки нам не предоставляли. При этом мы знали, допустим, что у китайского посла – четыре охранника. Из Китая ему прислали специально подготовленных сотрудников спецслужб, которые за ним ходили. Были охранники и у некоторых других послов. Я знаю одно: если бы там был хотя бы один профессионал, он бы наверняка заметил, что сзади ходит подозрительный человек, который всё время нервно что-то теребит в боковом кармане. Достаточно было просто подойти и шепнуть: «Андрей Геннадьевич, срочно уходим». Он бы понял. Но такого профессионала на выставке не было. Андрей, видимо, до последнего ждал высоких гостей, держал паузу. Только поняв, что уже никто не приедет, начал свою речь. И этот человек… Он, как мне показалось, возник буквально из ниоткуда и встал за спиной у Андрея».
Стрельба началась не на глазах Марины. Как раз в это время она отвернулась и услышала только хлопки.
«Первая мысль была: зачем здесь петарды? Потом – крики, плач, увидела, что люди падают на пол. Стоявшая рядом моя подруга, жена советника, сказала: «Ложись!» Я легла и сначала уткнулась носом в пол, чтобы не встречаться глазами с нападавшими – я же не знала, сколько их. Услышала крики на турецком «Аллах акбар!», разобрала слово «Алеппо»… А потом приподняла голову и увидела, что мой муж лежит и не дышит. И я поняла, что он… убит. Это ввело меня в такой ступор… Я лежала в прострации и думала, что уж теперь мне ничего не страшно – самое страшное уже произошло. У меня вообще первый порыв был к нему подползти – он лежал в метрах пятнадцати от меня. Весь этот кошмар длился, может, минут пять – семь… Убийца истерично кричал по-турецки: «Не подходите!» и стрелял в пол и потолок. Потом с пола поднялся человек в форме, как мне показалось, полицейский или охранник. Он с поднятыми руками встал перед ним и стал ему что-то говорить. Может, уговаривал отпустить людей… Тот чётко сказал ему фразу, которую многие слышали, а мне потом перевели: «Я пришёл сюда умирать!» После чего этот человек в форме опять лёг на пол и замолчал. Лежавший рядом узбекский посол Ульфат Кадыров сказал ему: «Если ты не можешь в него выстрелить, дай мне пистолет. Я сам его застрелю!» «У меня нет оружия», – был ответ.
Полиции долго не было – минут 25–30. В какой-то момент у нападавшего закончились патроны, он начал пистолет перезаряжать, все вскочили и кинулись бежать в сторону улицы. Но он никого не удерживал, заложников не брал. И больше не собирался никого убивать.
Ясно, что этот Антынташ стрелял с одной целью – устроить крупный международный скандал. Конкретно мой муж никому ничего не мог сделать такого, чтобы лично его хотели убрать».
Потом турецкие власти не исключали, что теракт устроил фанатик-одиночка, говорит журналист. Министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу недавно заявил, что убийца действовал не один.
«Не думаю, что это был фанатик-одиночка. Слишком многое одно к одному складывается… Он сам бывший полицейский, и у него в полиции, видимо, были сообщники, которые его же и ликвидировали, чтобы он никогда не заговорил.
Почему нельзя было его ранить в плечо или ногу, чтобы потом допросить и узнать правду? Да, он отстреливался, но вы же профессионалы. Ещё мне кажется, он явно был под каким-то допингом. Сказал: «Я пришёл сюда умирать», а сам, когда приехала полиция, стал бегать как заяц по этому выставочному центру и отстреливаться. Видимо, закончилось действие препарата, или он раздумал умирать».
«…те, кто убивает их, хотят войны. Мой муж был великолепный переговорщик – считался одним из лучших в МИДе. Он умел договариваться. Когда обострились отношения после сбитого самолёта, турки же очень давили. Вызывали его в МИД по каждому поводу – даже ночью, постоянно чего-то требовали. И надо понимать, что всё это происходило ещё на фоне жёстких антироссийских демонстраций, о которых я говорила. Андрей сумел удержать ситуацию, сумел, с одной стороны, быть жёстким в отношении к туркам и защищать позиции России, с другой – сделал всё, чтобы отношения двух стран не дали ещё большую трещину. Хорошо помню, как однажды ночью его вызвали в МИД Турции. Вернулся усталый, мрачный. Мы с его мамой, естественно, подумали, что что-то серьёзное произошло. Я молчу, потому что знаю – он ничего не расскажет. Но мама его спросила: «Андрей, ну что?» Он ответил: «Войны не будет!» И пошёл спать.
Факт 2. Андрей с детства мечтал стать дипломатом
– Да, он мечтал пойти по стопам своего отца. Мария Александровна, его мама, рассказывала, что после пятого класса у Андрея над письменным столом висела огромная карта мира – во всю стену. И он тогда уже знал все страны, какой там режим, все столицы.
Он вспоминал экзотический коралловый остров Занзибар, где его папа, будучи советником-посланником, открывал советское посольство. Их семья много лет жила в Египте, в Каире. Одна из наших семейных реликвий – вот эта фотография с автографом (Показывает.): «Андрею Карлову. Юрий Гагарин». Если не ошибаюсь, это 1963 год. Когда Гагарин начал своё турне по миру, одной из первых стран был как раз Египет. Вообще, отец очень серьёзно на него повлиял – своими рассказами, советами, личным примером. К сожалению, он умер очень рано – в 37 лет, Андрею было тогда всего 14. И с 14 лет Андрюша стал главным мужчиной в доме. Помогал маме, которая лежала пластом после смерти мужа, – ходил в магазин, в прачечную сдавал бельё… То есть взвалил на себя всё! Он не был маменькин сынок или мажор – повзрослел сразу. И в МГИМО сам поступил, и дальше продвигался по жизни сам. И достиг таких высоких постов, потому что был реально талантливый, высокопрофессиональный дипломат.
На фото: Юрий Гагарин в окружении учеников школы при посольстве России в Египте. Слева – девятилетний Андрей Карлов. Каир, февраль 1962
Факт 3. «Дамы и господа», глядите в оба!
Марина рассказала о том, как познакомилась с Андреем Карловым.
«Мы с подругой сдавали экзамены. А она встречалась с парнем – они заранее договорились пойти в этот день в кино. Расставаться нам не хотелось, и подруга предложила: «Давай я попрошу, чтобы он на эту встречу друга пригласил». Я ответила: «Ну, давай!» Этот друг пригласил Андрея. Мы встретились около метро «Маяковская» и пошли в кино. Помню даже название фильма – «Дамы и господа» в кинотеатре «Варшава». Не скажу, что это была любовь с первого взгляда, но у меня симпатия возникла в тот же вечер. Андрей проводил меня до дома, а я жила в Новогиреево, там тогда метро не было – он повёз меня на такси… Около подъезда он спросил: «Можно я на минутку зайду к тебе домой? Я должен позвонить маме, что выезжаю». Я тогда подумала: «Боже мой! Парень попросился зайти к девушке в дом, чтобы позвонить маме… Да это же золотой человек!» Я таких людей в своей жизни не встречала. Именно в этот момент я поняла, что влюбилась. А самое интересное, что в этот же день (это Андрей мне потом рассказывал) он купил в магазине несколько коробков спичек – тогда же газ на плите при помощи спичек зажигали. И обратил внимание: на этикетках электричка, человек, перебегающий пути, и надпись крупными буквами: «Гляди в оба!» Он мне признался: «Я сразу тогда подумал: эта надпись – не зря. Стал смотреть в оба и… увидел тебя!»
На фото: Свадьба Андрея и Марины в знаменитом ЗАГСе № 2 на Ленинградском проспекте, в народе более известном как «Аист». 4 октября 1975
Мы стали встречаться и уже не расставались никогда. То есть судьба нас свела на всю жизнь! Правда, мы поженились только через два с половиной года. И знаете почему? Потом я узнала, что на всё лето Андрей ездил в стройотряд – зарабатывал деньги на нашу свадьбу. Я спрашивала, почему ты лето не можешь провести со мной у моих родителей на даче? Он объяснял, что должен срочно уехать, якобы кому-то пообещал… Скрывал. А сам вкалывал, чтобы для его мамы это событие не было так обременительно. На шее у мамы он не сидел никогда.
Когда мы познакомились, Андрюша учился на втором курсе МГИМО. Он сразу сказал, что учит корейский язык. Я, естественно, тут же пришла домой и посмотрела на карте – где эта Корея. Почитала про страну и подумала: «Ничего себе!» Муж никогда не думал, что станет послом. В самом начале своей карьеры он сказал: «Как правило все дипломаты дорастают до советника и уходят на пенсию». Поэтому я особо не переживала, как он шёл по карьерной лестнице, а уж он вообще никогда на эту тему не заморачивался. Андрей переживал за дело, за результат. А случилась головокружительная карьера. Думаю, послом он стал, потому что зарекомендовал себя как очень серьёзный специалист по Корее. Он посвятил этому направлению всю жизнь».
Факт 4. Дежурный референт
Первая командировка Андрея Карлова в Северную Корею была в 1976 году.
«Его назначили на должность дежурного референта – это самая низкая ступень дипломатической лестницы. Потом он стал драгоманом – переводчиком восточных языков. Кстати, он мечтал написать книгу мемуаров и назвать её «Последний драгоман МИДа», потому что вскоре эту должность отменили. Мы с ним планировали: вот он сейчас вернётся из Турции, мы сядем, будем вспоминать, и он начнет писать. Но…
В общей сложности мы 21 год прожили на Корейском полуострове. Именно там Андрей формировался как хороший аналитик, практик, переговорщик. И когда в 2001 году он поехал в КНДР уже послом, эта страна для нас была родная, по сути – вторая родина. Нам там всё нравилось – культура, еда, природа, люди… Да всё!
Если вы возьмёте книжку корейских пословиц, то это почти один в один наши. Корейцы такие же хлебосольные, открытые, весёлые, непосредственные, музыкальные… Это русский дух просто!»
Андрей Геннадьевич открывал православный храм в Пхеньяне.
«Там была забавная история, - рассказывает Марина. - На закладку и освящение камня будущего Троицкого храма должен был приехать митрополит Кирилл. А тут как на грех птичий грипп – корейцы ввели карантин. Митрополиту отсоветовали ехать. А уже Ким Чен Иру доложили, что всё готово… Андрей говорит: «Наверное, всё отложится, раз митрополита не будет». Корейские дипломаты удивились: «Как отложится?» «А кто же будет освящать?» На что корейцы наивно сказали: «Как кто? Вы! Вы же посол, значит, можете и освятить!» Андрей долго им объяснял, что он может всё, но только не это. То есть для них посол – это почти всемогущий человек… В конце концов приехал митрополит Боровский Климент, он освятил камень и благополучно вернулся. А уже на освящение храма приезжал митрополит Кирилл. Он мужа спросил: «Вы с женой крещёные?» «Да». Его в детстве окрестила бабушка в Клинцах. Мы потом, когда ездили в Клинцы, нашли Никольскую церковь, где его крестили, и Андрей помогал ей материально, не афишируя абсолютно это. Церковь названа в честь святого Николая Чудотворца. И в день святого Николая он был убит…
На фото: Митрополит Кирилл венчает Андрея и Марину Карловых в только что освящённом Троицком храме в Пхеньяне. 15 августа 2006
Ещё одно какое-то роковое совпадение?
«Идея обвенчаться родилась у Митрополита. А я мечтала об этом. Это был такой праздник для меня, не передать словами. 15 августа, мы были в отпуске. Прилетел сын… Мы пригласили около 60 человек – сотрудников посольства, дипкорпус. Мацегора Саша – нынешний российский посол в Пхеньяне – был нашим шафером. Были настоящие короны на головах, иконы венчальные… Лучший звонарь России Игорь Коновалов по этому случаю звонил в колокола. Это было такое чудо! Единственное, о чём мы жалели, – не было нашего друга Ким Чен Ира. Он в это время уже сильно болел. Иначе приехал бы обязательно! Никогда не забуду нашу первую официальную встречу с Ким Чен Иром осенью 2001 года. Как нас глубокой ночью привезли на какой-то закрытый вокзал, посадили в поезд – это был личный поезд корейского вождя, в котором он и его ближайшее окружение путешествовали по стране. А потом был обед в его загородной резиденции, где потом мы много раз встречались с ним. Помню, сидим за столом, перед нами огромное французское окно с видом на море, а вдалеке на рейде три крейсера – охрана резиденции со стороны моря. Это впечатляло!
Факт 5. О компенсациях…
Турция могла бы стать отдельной главой в книге Андрея Геннадьевича.
«Мы уже начали любить Турцию, понимать традиции, колорит этой страны, - продолжает Марина. - Турция – интереснейшая и красивейшая страна. И народ – прекрасный. К турецкому народу у меня претензий нет. Все эти «самолётики» и акции протеста – в них участвовала какая-то тысячная доля процента турок. Капля в море! Никогда, даже в самый пик обострения я не чувствовала, что это единый народный порыв. Когда, уезжая, я решила попрощаться с теми, кто вокруг посольства с нами работал – парикмахерами, аптекарем, цветочницей, портным, мы с сестрой всех обошли и каждому дарили на память по коробочке конфет из России. Как они плакали… Обнимали, целовали мне руки и говорили: «Извините нас!» Это простой народ! Я только в прессе прочла, что Реджеп Эрдоган выразил соболезнования семье Карлова. Но лично я от него никаких извинений и соболезнований не получала. Ни моральной поддержки, ни материальной компенсации от турецкой стороны не было. Вообще.
Я бы отказалась – наша семья не меркантильная. Но это прозвучало бы достойно, отдали дань уважения. Блогеры написали, что нам турецкие власти чуть ли не дом подарили и «теперь вдова переселяется в Турцию». Якобы семье выделили какие-то немыслимые суммы денежной компенсации. Это неправда – ничего этого нет».
Как и ни о каких 67 миллионах, которые якобы выплатили российские власти как компенсацию.
«По поводу денег я вам скажу: нам с мамой назначили пенсию как семье Героя России – по 28 тысяч 500 рублей на каждого. Я заполняла документы на страховку – миллион рублей – как пострадавшим в теракте. Всё остальное – слухи.
Факт 6. Реалист и романтик, балагур и патриот
«Он был и реалист, и романтик, - рассказывает вдова дипломата. - И балагур, и прекрасный рассказчик, и душа компании… А ещё Андрей был большим патриотом. Он начинал при Брежневе, закончил при Путине, но где бы ни трудился, он работал во благо страны. В самые тяжёлые времена – в начале 1990-х, когда развалился Советский Союз, всё разваливалось. В МИДе России была неразбериха, оклады мизерные, многие уходили в коммерческие структуры. И Андрею, поскольку он был аналитик и эрудит, каких мало, серьёзные люди из очень влиятельных структур тоже предложили солидную работу и очень большие деньги. Это было между командировками в Корею, мы жили в Москве и очень бедствовали. Но он мне сказал: «Я из МИДа не уйду. Верю, что всё наладится!» И остался. Я работала на двух работах, у нас был маленький ребёнок. В выходные мы, так же как все россияне, стояли в очередях, чтобы что-то купить по талонам… И он оказался прав! Это я к тому, что он всё время думал: как принести пользу стране, Отечеству. Знаете, какое одно из первых дел он осуществил, когда стал послом в КНДР? Привёл в порядок кладбище наших соотечественников – советских людей, погибших в боях и умерших после освобождения Северной Кореи (в основном от энцефалита). Оно с годами пришло в полное запустение. Посольство выделило деньги – на ограды, памятники, уход, и сейчас там так, как и должно быть. Стоит огромный мраморный крест с простой надписью «Соотечественники». Когда Андрей стал послом в Турции, одна из первых его поездок была в Чанаккале и на Принцевы острова – там тоже очень много русских могил времён русско-турецких войн, белогвардейцев…
Андрей был заядлый фотограф, филателист, он много чего страстно коллекционировал. Одним из самых страстных его увлечений была дача. Он был совершенно сумасшедший огородник! Всё сам строил: дом, парники, сарайчики, теплицу, дровницу… Сам землю таскал, полы стелил, потолки делал. У меня была мечта – чтобы на участке был маленький прудик с рыбками. И он выкопал круглый пруд – семь на семь метров, почти два метра глубиной, запустил рыбок, а дно сделал в форме… сердца. И мне сказал: «Под водой сердце моё – для тебя. Это мой тебе подарок!» Представляете? Я же мечтала, и он мне его подарил. (Плачет.) Андрей был очень сентиментальный… Я понимаю, когда люди молодые, отношения на взлёте, но на столько десятилетий сохранить вот такие трепетные отношения, вот эту юношескую романтику… Мы очень любили вечером, когда он уломается от этих грядок и строительства, сесть около этого пруда на скамеечку. Пили чай, иногда по бокалу вина, смотрели на этот прудик, где плавали стайки карасей… Это было неземное счастье! И мечтали…
Факт 7. О чем мечтал дипломат
«У нас было бы много детей, но, к сожалению, по состоянию моего здоровья не сложилось – рассказывает Марина. - А Андрюша очень любил, когда много детей. Поэтому был счастлив, что у нас двое внуков. Всё время говорил: «Моя мечта – это большой стол на даче, мы все большой дружной семьёй за ним сидим».
На фото: С сыном Геннадием в день получения им диплома об окончании магистратуры МГИМО. 2012
Он мечтал найти всех родственников, которых жизнь разбросала по свету (и, кстати, многих благодаря обществу «Мемориал» нашёл!). Рисовал семейную родословную, искал могилы всех умерших, погибших в войне родных. Для него это было важно! Обожал друзей и умел их собирать. Мечтал попутешествовать по России. Примерно за полгода до его ухода я ему сказала: «Знаешь, я устала. У меня были две операции на позвоночнике. Давай закончим эту командировку и уйдём на пенсию». Он ответил: «Подожди ещё два года. В 65 лет уйду в отставку. Тогда первое, что мы с тобой сделаем, – поедем на Сахалин и Камчатку. На месяц! Поездим по всему Дальнему Востоку. Это такая красота!» Каждое утро мы выходили и гуляли с собакой по территории посольства. И, пока шли, все наши разговоры были только о том, как мы будем жить, что посадим на даче, где будет детская площадка с качелями и песочницей, как мы поедем на Валаам, на Валдай, на Байкал… Он говорил: «У нас будет ст-о-олько времени на пенсии. Мы всё успеем!» Он мечтал жить внуками – водить их в планетарий, в зоопарк, в театры, музеи… Мой муж был очень светлый человек. И то, что ему дали Героя России, организовали такие похороны, что пришёл президент, я безмерно благодарна, безмерно! Тем более что в этот момент я была в совершенно никаком состоянии и сама ничего не смогла бы сделать. Не ожидала Героя, не ожидала таких почестей.
После слов
«Его смерть никого равнодушным не оставила. Хотя я читала и комментарии украинцев: «Хороший день сегодня – посла российского убили». Но большинство сочувствовали искренне. На адрес нашего посольства в Турции авиационной экстра-почтой пришла открытка из Америки от совершенно неизвестного человека, без имени и фамилии – там была всего одна фраза на английском языке: «Примите наши самые глубочайшие соболезнования». У него был порыв – просто поддержать… Подруга молодости, которая давным-давно живёт в Америке, прислала мне стихи, и на похоронах мне их передали. Безумно трогательные! Хотя мы не виделись и даже не переписывались около 30 лет – вот так её пробило. Она написала их в день смерти Андрюши и как бы предугадала всё, что будет потом. Там и про пышный гроб, и речи, и залпы салюта… «Но ты останешься одна». И это в самую точку! Я понимаю, что остались друзья, родственники, дети, внуки. Но я – одна. Одна. Я ложусь спать и думаю о том, что они сломали не только его жизнь – меня всю сломали. Но я не плачу! Я жена дипломата и умею держать лицо».
|
