|
На прошлой неделе в Лихтенштейне прошла представительная конференция, посвященная будущему России. Участники дискуссии ожидали приезда Бориса Березовского - его фильм о взрывах в Москве был показан на конференции. Однако олигарх в Лихтенштейн не приехал. Возник слух: это произошло потому, что он запросил в Великобритании политического убежища и уже отдал на оформление российский паспорт. В ответ на вопрос нашего корреспондента Борис Березовский сразу заявил, что на конференцию не собирался.
- А слух о том, что вы якобы попросили политического убежища в Великобритании, тоже недостоверен?
- Поскольку в Россию я вернуться не могу, то обратился к британским властям с просьбой предоставить мне право жительства в Англии, или, как это здесь называют, стать резидентом страны. Это обычная правовая практика для иностранцев, собирающихся жить или работать в стране продолжительное время. Тысячи российских граждан - а может быть, сегодня уже и сотни тысяч - во многих странах мира обладают правом быть резидентами этих стран. Получение этого права не влечет за собой отказа от российского гражданства. Поэтому и российский паспорт, и российское гражданство у меня как были, так и есть. А советские времена, когда кто-то в России может по своей воле лишить меня российского гражданства, кажется, еще не вернулись.
- После вашей лондонской пресс-конференции в британской прессе отмечалось, что, обвиняя президента Путина в утаивании правды о взрывах жилых домов в Москве, вы тем самым сожгли за собой все мосты для возвращения в Россию.
- Я действительно считаю, что Путин как минимум знал о том, что происходило в Москве в сентябре 1999 года, и у меня имеются документальные доказательства этого. Я категорически не согласен с тем, что в фильме французских документалистов, который я помогал создавать, присутствуют лишь косвенные улики.
Что означает "сжег мосты"? Я придерживаюсь позиции, что говорить правду - лучший способ наводить мосты, а не сжигать их. И в этом смысле моя позиция в конечном счете соответствует интересам России не только в стратегическом, но и в тактическом плане. Все сознательное население страны хочет узнать правду о событиях, которые умышленно замалчивались два с половиной года. Моя задача состояла лишь в том, чтобы пробудить интерес к этой теме. Все мои действия - это действия по наведению мостов между существующими в России либеральными силами и российским обществом, несмотря на всю его ущербность.
- Намерены ли вы предпринять какие-либо действия в ответ на обвинения Генпрокуратуры в финансировании чеченских формирований и вашей причастности к их интервенции в Дагестан?
- И моя деятельность на посту заместителя секретаря Совета безопасности в 1997 году, когда мы наконец добились мира в Чечне, и работа после этого были направлены лишь на то, чтобы в этом регионе прекратились военные действия. И мои действия в этот период, и действия тогдашнего секретаря Совета безопасности Ивана Петровича Рыбкина оказались очень эффективными и полезными. Я и сегодня придерживаюсь тех же убеждений: только мир с Чечней способен обеспечить стабильное будущее России. Так что мой ответ на эти обвинения Генпрокуратуры и спецслужб давно дан. Я говорю со спецслужбами с открытым забралом, и это единственный способ общения с ними. Больше всего они любят действовать скрытно, в тени, и когда их выводят на открытую дискуссию, они там беспомощны.
- Намерены ли вы заниматься политической деятельностью в России? Считаете ли вы, что у вашего движения "Либеральная Россия" есть серьезные политические перспективы?
- Я стал сопредседателем "Либеральной России", так как разделяю цели этого движения. Они состоят в построении в России либерального и демократического государства. 30 марта состоится съезд движения, на котором оно будет преобразовано в партию. Сегодня движение "Либеральная Россия" идеально позиционировано на политическом пространстве России. Это единственное политическое движение, которое абсолютно открыто высказывает свою позицию по всем принципиальным для России вопросам. Позиция "Либеральной России" в своих основных положениях расходится с позицией сегодняшней власти. Мы не намерены злорадствовать над ошибками власти или разрушать существующее государство. Мы намерены всеми силами противостоять действиям власти по воссозданию в России авторитарной системы. Сегодня речь идет об авторитарной политической системе, завтра ей будет подчинена и экономика. Задача "Либеральной России" - включить Россию в современный цивилизованный мир. Считаю, что у нее есть серьезная политическая перспектива.
- Рассчитываете ли вы на помощь в этой своей деятельности со стороны российского бизнес-сообщества?
- К сожалению, я убедился, что олигархи в России в огромном дефиците. Те самые люди, имена которых появились на российском деловом небосклоне десять лет назад, по-прежнему определяют и экономическое лицо России, и во многом и политическое ее лицо. Хотя эти люди все еще опасаются взять на себя ответственность за будущую судьбу страны. Это их нежелание взять на себя социальную и политическую ответственность часто оборачивается огромной бедой для России. Хорошо известно, что капитал во многом определяет лицо страны. Капитал - это отнюдь не вульгарное представление о денежном мешке, это концентрированный интеллектуальный, финансовый и материальный потенциал нации. К сожалению, российские олигархи значительно уступают в этом своим коллегам из цивилизованных стран. И успехи этих стран значительно выше наших, в том числе и потому, что там богатые люди понимают свою ответственность перед обществом. В редких случаях богатые люди России находили силы объединяться. В новейшей истории России это произошло в 1996 году, когда возникла опасность реставрации коммунизма. В 1999 году этого не случилось, потому что тогда выбор происходил не между коммунистами и либералами, а между близкими по своей идеологии силами. Сегодня, на мой взгляд, наступает новый, необычайно важный для России этап, и если российский капитал в лице лучших его представителей устранится от решения его проблем, то Россию ожидает серьезная беда в виде появления на политической сцене новой силы под названием "русский нацизм". Олигархи - рациональный народ. Но российские олигархи еще и пугливый народец. Впрочем, когда доходит до крайности, они все же находят в себе силы и волю для совместных действий. Когда Путин пытался выдавить из России и Гусинского, и меня, многими это воспринималось как борьба за средства массовой информации, как политическая борьба. Когда возникло дело Голдовского и ему подобных, это уже воспринималось как другая история,- незаконный передел собственности, опасный для каждого предпринимателя. Совершенно очевидно, что нынешняя власть не остановится ни перед чем, чтобы получить полный контроль не только над политическим и информационным пространством, но и над экономическим.
- А рассчитываете ли вы на поддержку ваших прежних соратников по "ельцинской команде" в вашей политической деятельности?
- Эта поддержка не только не ощущается, но и никак не проявляется. Однако, как это было и раньше, она появится, когда дело дойдет до беспредела.
- Как вы намерены совмещать свой бизнес с политикой и что для вас важнее в данный момент?
- Видите ли, начиная с конца 1995 года я практически перестал заниматься бизнесом, четко определив свои приоритеты в пользу политики. Я передал практически все управление бизнесом своим партнерам. Могу признаться, что я удовлетворен тем, как они управляют теми делами, которые я начинал. Почти все свое время - 90 процентов его, а то и больше - я посвящаю политике. И это продолжается уже около семи лет.
- Какой бизнес вы оставили за собой в России и какова судьба вашего медиабизнеса?
- Судьба моего да и всего российского бизнеса - это исключительно прерогатива Президента Российской Федерации. Президент монополизировал принятие решений абсолютно по всем вопросам, включая спорт. В России у меня осталось приблизительно 60 процентов того бизнеса, который я создал; 40 процентов его уже находится на Западе. Я просто продал часть своих активов, превратив их в деньги, а сегодня опять превращаю их в бизнес, причем не в чисто финансовый, - все значительно сложнее. Сейчас я перестраиваю этот бизнес по западным стандартам. До моего переезда на Запад порядка 95 - 98 процентов моего бизнеса было сосредоточено в России. А сегодня в силу обстоятельств, о которых я говорил, и того давления, которое на меня оказывается, я вынужден диверсифицировать свою активность в бизнесе.
- Смирились ли вы с закрытием ТВ-6 или же намерены оспорить это решение в суде?
- Мы сейчас готовим заявление в Конституционный суд. Если же он не примет решения в нашу пользу, то обратимся в Европейский суд по правам человека, поскольку считаем, что решением о закрытии ТВ-6, которое, по сути дела, было решением о его экспроприации, были нарушены права граждан России на получение и распространение независимой - в данном случае от государства - информации. Мои партнеры и я по-прежнему считаем ТВ-6 своей собственностью.
- Ну а как вы относитесь к решению команды Киселева участвовать в конкурсе вместе с Евгением Примаковым и Аркадием Вольским?
- Считаю, что в данном случае эта конфигурация не имеет значения. С кем бы Киселев ни объединялся, это делу не поможет. В любом случае на ТВ-6 сейчас будет вещать Кремль. Ситуация с ТВ-6 удивительно простая: в России больше не существует независимого от государства телевизионного канала национального масштаба, и это главное. А что касается "противоестественного" альянса с Примаковым и Вольским, то он лишь подчеркивает справедливость моего утверждения и никак не влияет на существо дела.
- Вы довольно долго уже живете вне России. Возникли ли у вас в связи с этим ностальгические чувства?
- Я человек эмоциональный и больше всего скучаю по русской природе. Так сложилась моя жизнь, что с самого детства я много времени проводил на природе, а потом много ездил по Советскому Союзу. Честно говоря, у меня ностальгия не столько по России, сколько по стране, которая называлась "Советский Союз". Например, к Грузии я никогда не смогу относиться как к другой стране, хотя полностью признаю ее право на суверенитет и независимость, более того - полностью поддерживаю ее в этом. На мой взгляд, распад СССР произошел вовсе не потому, что Ельцин плохой или Горбачев плохой, а потому, что за 300 лет российская интеллектуальная элита не смогла создать то, что Авраам Линкольн назвал "единой политической нацией". Это именно то, что удалось сделать американцам за очень короткое время. Конечно, я скучаю по друзьям, которых мне не хватает, хотя со многими из них я встречаюсь и на Западе. Для меня очень важно то, что происходит на родине.
- Видимо, вам еще не хватает и политической деятельности, к которой вы стремитесь и которая возможна для вас только в России?
- Есть множество примеров того, когда люди, искусственно оторванные от России, которым был запрещен въезд в Россию, активно участвовали в ее политической жизни. Более того, эти люди побеждали.
- Ну а как вы себе представляете сценарий вашего возвращения в Россию? Что для этого должно там измениться?
- Там должно измениться главное: политические установки существующего режима. Этому должно предшествовать возвращение режима к либеральной и демократической традиции, которую в течение десяти лет закладывал предыдущий президент. В то время человек с отличными от позиций власти политическими убеждениями мог свободно их выражать и вести легальную политическую борьбу - в том числе и за власть. Несмотря на то что основная часть российского общества все еще обладает рабским менталитетом, не она определяет будущее России. Ее будущее определяет другая его часть - впрочем, насчитывающая сейчас уже миллионы граждан, - которая осознала свое достоинство и ощутила свою независимость. Меня огорчает, что сейчас в России большинство снова испугалось, снова стало бояться говорить то, что думает. Однако меня радует, что в стране все же оказалось большое количество людей, которые не испугались тех действий властей, которые у многих вызывают ассоциации с 37-м годом.
- И последнее, о чем хочу вас спросить: ходят слухи, что вы пишете книгу о себе. Что заставило вас взяться за перо?
- Книгу о себе обычно называют автобиографией. Я не пишу такую книгу. Но действительно, по просьбе одного журналиста, с которым знаком много лет и которого высоко ценю, я в течение уже полугода наговариваю комментарии к самым разным событиям и просто отвечаю на вопросы о своей прошлой жизни. Можно ли будет это назвать книгой, зависит от того, удастся ли нам подготовить интересный для читателя материал. Я никому не смог бы доверить писать свою книгу, потому что, в отличие от многих других авторов, считаю, что форма в такой книге должна быть не менее индивидуальна, чем содержание. Тем не менее журналист, который со мной работает, способен, на мой взгляд, создать книгу, привлекательную для читателей.
- Говорят, с вами сотрудничает не журналист, а журналистка?
- Мне не хотелось бы уточнять то, что, как я понимаю, вам и так хорошо известно.
|
