|
- Как вы можете прокомментировать "дело "Газпрома"?
- Громкое название заведомо предполагает широкий общественный резонанс. Но я уже говорил и вынужден повторить еще раз: ни о каких угрозах и обвинениях речь не идет. Сейчас проводится обычная проверка, и ничего сенсационного в этой проверке нет. Причем проверяется не "Газпром" в целом - это ведь сотни предприятий, - а несколько его структурных подразделений. Проверка эта ведется по материалам, полученным из налоговых органов. Чем она закончится, говорить сейчас преждевременно. Идет тщательное изучение финансово-хозяйственных документов. И я бы не рекомендовал по еще не проверенным фактам пытаться делать "далекоидущие" выводы.
- Дела каких компаний курируете лично вы? Сумма ущерба в этом случае имеет значение?
- Абсолютно нет. Ко мне может попасть даже дело с незначительной суммой ущерба только потому, что в нем фигурирует интересная, новая схема отмывания денег, требующая более детального изучения, или же в деле проходит известная фамилия, что тоже немаловажно.
- А если вы видите, что суд не примет доказательств, вы будете заниматься таким вопросом?
- Если дело невозможно доказать в суде, значит, оно пустое и его надо отложить. По крайней мере на некоторое время, пока не удастся собрать весомые аргументы и предъявить их суду. Еще вчера этим вопросом мы не задавались и просто "молотили" количество дел. Сегодня в налоговой полиции ситуация кардинально изменилась, и каждое дело ложится на стол эксперту, который анализирует его с точки зрения испытания судом.
- В этом году налоговой полиции исполняется 10 лет. Что удалось сделать за это время, какие произошли изменения в ФСНП с вашим приходом?
- Десять лет - это небольшой срок, тем более когда речь идет о правоохранительной структуре, которая начинала работать в новых для страны экономических условиях практически с нуля. За эти 10 лет я уже третий руководитель ФСНП. На каждом из этапов развития налоговой полиции приходилось решать свои задачи. Последний год мы в основном концентрировали усилия на повышении эффективности и результативности нашей работы. Я не буду приводить показателей, которых нам удалось добиться за последний год, - они общеизвестны. Но, думаю, нам общими усилиями удалось превратить налоговую полицию в ту структуру, которая адекватно реагирует на угрозы экономической безопасности государства. Конечно, до идеала еще далеко, но мы продолжаем выстраивать потенциально очень сильную и востребованную организацию.
- Вы являетесь сторонником отмены статьи о деятельном раскаянии, при помощи которой налоговая полиция в прошлые годы активно пополняла казну государства. Не боитесь оказаться у разбитого корыта?
- Мы потеряем поступления, если не скорректируем свою работу после изменений в законодательстве. Однако хочу заметить, что ФСНП не является сторонником полной отмены этого положения. К мелким нарушениям по-прежнему можно будет применить эту норму, а вот там, где речь идет о налоговых нарушениях в особо крупных размерах, нарушители не должны иметь возможности уйти от уголовной ответственности. Кроме того, в этих случаях мы предлагаем установить еще одну меру наказания - конфискацию имущества.
Практика последних лет показывает, что полицейские этим примечанием активно пользовались, а нарушители фактически откупались. Так вот, нас не беспокоит, что сумма возмещения по деятельному раскаянию уменьшится, ведь параллельно мы усиливаем свою правоохранительную работу. Налоговые дела, которые передаются в суд, будут своего рода предостережением тем, кто не собирается платить налоги. И это очень важно. Предприниматели должны сознавать: лучше заплатить налоги, чем потом сидеть в тюрьме, а имущество потерять. Кстати, опыт работы показывает, что подобный подход оправдан: в январе этого года в судебном порядке мы выиграли в 1,7 раза больше дел, чем за аналогичный месяц прошлого года.
- Кстати, о судебных делах. Общество налогоплательщиков утверждает, что ФСНП выигрывает в судах не более 5% дел. Это так?
- Я не знаю, откуда у этой организации такие цифры. Наша статистика показывает, что за 2001 г. 25% всех уголовных дел были направлены в суд, большая часть которых выиграна.
Скажу больше. С прошлого года мы оцениваем результаты нашего труда по двум основным показателям - по количеству переданных в суд дел по особо крупным преступлениям и по сумме возмещенного ущерба по оконченным уголовным делам. Так вот, из 110 млрд руб. , возмещенных в прошлом году, 27 млрд руб. приходилось на оконченные уголовные дела.
- По новому УПК с 1 июля 2002 г. вместо 27 статей Уголовного кодекса налоговые полицейские получат право вести следствие по 53 статьям. Означает ли это, что количество возбуждаемых уголовных дел резко увеличится? И чем вызвано их увеличение в прошлом году?
- Мы не ставим задачи дальнейшего расширения подследственности. Пятьдесят три статьи - это более чем достаточно для работы по всему спектру экономических преступлений. Что же касается количества уголовных дел, то особо подчеркиваю, что у нас нет цели запугать бизнес, бравируя количеством уголовных дел. Рост числа уголовных дел за последние годы скорее свидетельствует о том, что полиция стала работать более эффективно.
- Возглавляемый экс-председателем ФКЦБ Дмитрием Васильевым Институт корпоративного права и управления (ИКПУ) утверждает, что нефтяные компании, используя трансфертное ценообразование, также занижают налогооблагаемую базу. Причем разница в уплате налогов с тонны нефти между нефтяными компаниями довольно существенная. Вас не занимает этот вопрос?
- Мы тоже анализируем эту информацию. Но поймите, наша работа - это конкретные уголовные дела, и одного оценочного показателя, а именно суммы уплаченных налогов с тонны нефти, не всегда достаточно для серьезных обвинений. Нужны более весомые доказательства. Но это сигнал, не реагировать на который мы не можем.
Например, в 2000 г. средняя цена экспортируемой сырой нефти ОАО "НК "ЛУКОЙЛ" его дочерними и зависимыми компаниями составляла $178 за тонну, в то время как средняя мировая цена на нефть сорта Urals в том году составляла $189 за тонну. Это обстоятельство позволило холдингу при экспорте 24,5 млн т нефти вывести из-под контроля государства $324 млн. И такие схемы используют практически все российские нефтяные компании, реализуя от 70% до 100% нефти через аффилированные структуры.
- Но ведь многие из них начали вести учет по международным стандартам, их отчетность заверена авторитетными аудиторскими компаниями. Вы хотите сказать, что не все в этой отчетности в порядке?
- Я полагаю, что даже те компании, которые декларируют свою прозрачность, имеют большие резервы, чтобы лучше проявить себя в качестве реально прозрачных компаний. Открытость нужна в первую очередь самим компаниям, их акционерам, чтобы меньше было поводов для злоупотреблений менеджеров. Открытость нужна и государству, чтобы оказывать помощь бизнесу в нужный момент. Открытость нужна и рынку, который будет трезво оценивать потенциал компаний.
- Проблема возврата НДС экспортерами до сих пор остается нерешенной. Недавно на коллегии МНС премьер Михаил Касьянов просил настоятельно обратить внимание на то, что "экспорт уменьшается, а возврат НДС увеличивается". Насколько я знаю, вы предлагаете эту проблему решить за счет отнесения суммы НДС, выплаченной поставщикам, на себестоимость продукции. Но против этого резко выступают экспортеры. Они утверждают, что проблема возврата НДС чисто техническая, мол, надо лучше следить за перемещением грузов через границу.
- Сейчас мы создаем рабочую группу по решению этой сложной проблемы. Беда даже не в том, что экспортно-ориентированные компании злоупотребляют этим правом, а в том, что сейчас многие компании создаются специально для того, чтобы воспользоваться пробелами в законе. Цепь посредников от производителя до экспортера настолько велика, что это создает определенные проблемы для оперативной проверки информации и координации действий соответствующих ведомств. Я думаю, что эту проблему только за счет правоохранительных мероприятий решить нельзя, необходимо менять законодательство. Поэтому мы предлагаем возмещать НДС только после предоставления документов, подтверждающих уплату в бюджет этого налога. Кроме того, необходимо изменить установленный НК порядок применения льготы по НДС и производить его возмещение только предприятиям - производителям товаров и услуг.
- Очевидно, вы будете выходить с этим вопросом в правительство?
- Сейчас мы действительно выходим с такой инициативой, вопрос этот перезрел, и ждать больше нельзя.
- По возбужденному нижегородской налоговой полицией уголовному делу главе Дзержинского филиала Промышленно-страховой компании Юрию Шевченко прошлой весной был вынесен приговор - восемь лет лишения свободы. Однако уже осенью Шевченко был оправдан. Вы сдались, страховым схемам дан зеленый свет?
- Я бы не ставил вопрос о победителях и проигравших. Одно время я работал в страховом бизнесе и знаю не понаслышке, насколько это тонкий вопрос. Здесь проглядывается некая наша ведомственная близорукость: мол, мы все равно правы, хотя это и не совсем так. Если дело не было доведено до логического конца, значит, оно или "не потянуло" по доказательствам, или были какие-то процессуальные нарушения, которые решили этот вопрос в пользу осужденного.
Я вижу здесь две серьезные проблемы. С одной стороны, существует проблема законодательная, которая вполне легально позволяет пользоваться подобными схемами, а с другой стороны, вопрос опять упирается в цивилизованность рынка. Если на первом этапе развития страхового бизнеса такими схемами можно было выгодно пользоваться, то сейчас многие страховые компании, дорожащие своей репутацией, отказываются от подобных схем и уже публично вышли с инициативой к страховому сообществу их не применять. Так что частный случай с Шевченко - это уже вчерашний день. Сейчас мы внимательно следим за развитием ситуации на страховом рынке.
- Недавно в Министерстве финансов начал работать комитет по финансовому мониторингу. Говорят, что представителей ФСНП даже не включили в рабочую группу. У вас есть какие-то противоречия?
- Впервые слышу об этом. Вы, наверное, что-то спутали. В первом проекте создания этого комитета предполагалось прикомандирование небольшого количества сотрудников из ряда ведомств. И там действительно не было ФСНП. Но этот пункт в дальнейшем вообще исчез из документа. Сейчас все правоохранительные структуры по отношению к этому комитету находятся в равных условиях. Никаких трений, ведомственного подхода, сокрытия информационных ресурсов нет ни с нашей стороны, ни с их.
- В каких случаях они к вам обращаются и в каких вы к ним?
- Они информируют нас о тех подозрительных операциях, с которыми сталкиваются. Мы, как правило, снабжаем их сведениями оперативного и аналитического характера. Все это делается в рамках действующего законодательства.
- То есть ФСНП в автоматическом режиме поставляет этому комитету необходимую информацию?
- До автоматизма дело еще не дошло, потому что комитет пока находится в стадии становления: идет приобретение компьютеров, размещение людей и решаются другие организационные вопросы. Мы пока работаем в режиме "запрос - ответ".
- Ваша информационно-аналитическая система "ИСИНПОЛ" в перспективе будет задействована в этой схеме?
- "ИСИНПОЛ" - это база данных, которая пока предназначена для внутреннего пользования. Дело в том, что в этой системе, связывающей все регионы России, хранится уникальная информация комплексного характера: данные об учредителях фирм, оперативная и статистическая информация, аналитика. И компьютер в рамках математических задач помогает выявлять правонарушения. Поэтому вот так с ходу, пока не будет обеспечена должная защита информации, мы не готовы раскрыть эту систему. Другое дело, что на базе "ИСИНПОЛа" мы хотели бы создать другую систему - и в этом нас поддерживает правительство, - в которой бы фиксировались все проверки предприятий правоохранительными структурами. Это необходимо для того, чтобы как-то систематизировать и свести до минимума эти проверки.
- А когда эта система начнет действовать?
- Сейчас мы готовим предложения в правительство, которое должно решить как законодательные, так и финансовые проблемы. Думаю, что до конца года решение по этому вопросу будет принято.
|
