|
21 апреля 2015 года в Люнебурге начинается, вероятно, последний громкий судебный процесс над нацистским преступником в Германии, сообщает Deutsche Welle. Так как обвиняемый уже давно живет в небольшой деревне в районе Люнебурга, то и процесс будет проходить в местном земельном суде. 93-летний Грёнинг обвиняется в пособничестве убийству как минимум 300 тысяч человек.
Фото: delfi.lv
В молодости Оскар Грёнинг был убежденным нацистом, добровольно вступил в СС. Несмотря на то, что Оскар Г. служил в Освенциме около 2 лет, обвинения ему ограничиваются периодом с 16 мая по 11 июля 1944 года. Обвинение прокуратуры Нижней Саксонии, которая отвечает за преследование нацистских преступников, базируется на так называемой "венгерской операции". Она именно в течение этих двух месяцев – за этот период солдаты СС депортировали в Освенцим из Венгрии около 425 тысяч евреев. Почти 300 тысяч из них были сразу по прибытии убиты в газовых камерах.
"Однажды ночью в январе 1943 года я впервые увидел, как евреев убивают в газовых камерах. Я слышал панические крики людей после того, как были закрыты двери камер", – именно так рассказывал в 2005 году Оскар Грёнинг (Oskar Gröning) в интервью многим немецким газетам о времени, которое он провел в Освенциме.
В течение двух лет – с сентября 1942 года по октябрь 1944 – он проходил там службу в войсках СС. Деньги, ценные вещи и драгоценности депортированных – этим заведовал Грёнинг в концлагере. Поэтому в СМИ бывшего эсэсовца часто называют "бухгалтером Освенцима". Сам он считает себя невиновным: "Я никого не убивал. Я был лишь маленькой шестеренкой в огромной машине смерти, я не преступник".
Фото: ntv.ru
НТВ передаёт слова Грёнинга: «То, как в Освенциме обращались с людьми, меня ужасало. Я помню младенца, лежавшего на земле голым. Он кому-то мешал, и офицеры отшвырнули его за ноги в сторону. Тогда он стал кричать, и они размозжили ребенку голову о кузов грузовика».
Однако разговорчивый пенсионер тут же добавляет: на его руках крови нет, а работа была непыльная. Грёнинг, бухгалтер по образованию, изымал деньги и личные вещи у заключенных, прибывавших в Освенцим, и наблюдал, как их гонят на смерть. На склоне лет он живет в полном достатке и уверен в своей моральной вине, но в правовой невиновности. Вот только бывшие узники разницы в этом не видят.
ОБВИНЕНИЕ: ПОСОБНИЧЕСТВО УБИЙСТВАМ
В общей сложности в этот период на нацистскую фабрику смерти было отправлено 137 железнодорожных составов с депортированными, пишет Deutsche Welle. Грёнинг в то время также работал на железнодорожной платформе, где участвовал в отборе: вновь прибывших безжалостно разделяли на "способных работать" и "бесполезных". Он знал, что признанных "негодными к работам" отправляли не в душевые для дезинфекции, а прямо в газовые камеры.
Фото: Deutsche Welle
В задачи эсэсовца входил, в том числе и сбор багажа, брошенного на платформе теми, кого отправляли на смерть. "Таким образом должны были быть скрыты следы массовых убийств от следующей партии заключенных", - значится в 85-страничном обвинительном акте прокуратуры. Кроме того Грёнинг должен был пересчитывать найденные в багаже деньги, сортировать их и отправлять в управление СС в Берлине. Согласно обвинению, своей работой Грёнинг способствовал систематическим убийствам нацистского режима.
Этот процесс "опоздал на целые десятилетия", считает Кристоф Хойбнер (Christoph Heubner), вице-президент Международного комитета Освенцима (IAK). По его словам, обвиняемый провел самые значимые годы своей жизни "в спокойствии на свободе, в самом центре общества". Грёнинг родился 10 июня 1921 года, ему был 21 год, когда он начал работать в Освенциме. Скоро ему исполнится 94.
ПОЧЕМУ ТОЛЬКО СЕЙЧАС?
Средняя продолжительность жизни в Германии составляет около 80 лет. Уже только по этой причине возникает вопрос, а почему в случае Грёнинга потребовалось так много времени? Почему "бухгалтер Освенцима" предстанет перед судом только сейчас, в самом конце своей жизни? Причем именно в Германии, где с 1958 года в Людвигсбурге работает Центр по расследованию нацистских преступлений?
Одной из причин является поправка в законодательстве. В 1960-70 годах действовало правило, согласно которому каждый преступник должен быть обвинен в конкретном преступлении. Ситуация изменилась после решения земельного суда Мюнхена по делу Ивана Демьянюка. Демьянюку нельзя было предъявить обвинение в совершении конкретного преступления. Тем не менее, бывший охранник в лагере смерти Собибор обвиненный в пособничестве убийству 28 тысяч евреев, был приговорен к 5 годам заключения. Правда приговор не вступил в силу, так как адвокатами Демьянюка была подана кассация, и он умер до начала ее рассмотрения.
Фото: Deutsche Welle
В одном только Освенциме с 1940 по 1945 годы работало около 7 тысяч сотрудников СС. "В Германии нужно было отдать под суд тысячи мужчин и женщин, если бы критерии, которые действуют сейчас, начали действовать раньше", - утверждает адвокат Томас Вальтер (Thomas Walther), который в ходе нового процесса в Люнебурге представляет интересы 30 соистцов. Однако, по его мнению, в Германии не особо хотели того, чтобы все мелкие пособники нацистского режима преследовались судом. Это же касалось и Оскара Грёнинга, который никогда не был осужден за то, что работал на "фабрике смерти". И хотя он уже 30 лет назад попал в поле зрения прокуратуры, дело в его отношении было закрыто в 1985 году за недостаточностью улик. Считалось, что он не участвовал "напрямую в убийствах", а лишь "охранял чемоданы".
НАДЕЖДА НА СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Пока суд в Люнебурге объявил о процессуальном сроке в 27 дней. Решение должно быть принято в конце июля. Свыше 60 соистцов из США, Венгрии, Канады и Израиля будут свидетельствовать на процессе. НТВ.Ru приводит слова некоторых из них.
Ева Пуштай-Фахиди, бывшая узница Освенцима: «Даже господь бог в сравнении с одним эсэсовцем в Освенциме нам казался бессильным. И что я теперь должна услышать от этого человека? Он что не понимал, что творилось вокруг? Даже, если якобы не участвовал, а просто стоял у той самой рампы. Пока Грёнинг стоял там, туда привезли всю мою большую семью. Я готова назвать вам имена 49 человек, моих родных, ссылавшихся в этот ад, очевидно, и у него на глазах… Сама мысль о том, что обвиняемый переворачивал любовно собранный моей матерью чемодан и брал в свои руки платья моей младшей сестры Гилике, которая была убита в тот же день, вызывает у меня отчаяние. Я хочу встать в зале немецкого суда и рассказать все, что я видела…».
Хеди Бом, бывший узник концлагеря Освенцим: «Я помню эсэсовцев на той рампе, помню солдат в униформе. Помню, как один из них остановил меня там, навсегда разлучив с мамой. Он сказал, что мне с нею нельзя, мне — направо, ну, ей же, как мне стало ясно потом, идти без меня к газовым камерам».
Корнелиус Нестлер, адвокат соистцов: «Это поставленная на конвейер работа по уничтожению людей была эффективна не оттого, что кто-то совершал нечто брутальное, а потому, что, подобно винтикам в этом большом механизме, слишком многие соглашались на свою роль. Вот и господин Грёнинг, трудясь на рампе, освоил свои обязанности, также необходимые для функционирования системы».
Фото: Deutsche Welle
Как передает корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг, Корнелиус Нестлер — один из тех адвокатов, благодаря которым этот суд вообще стал возможен. Это он в 2011 году защищал интересы истцов на решающем процессе против Ивана Демьянюка — первого подсудимого, признанного виновным лишь по факту службы в концлагере.
Прежде оправдательные приговоры немецких судов и сотни нацистских дел, замятых прокуратурой, соответствовали настроениям послевоенной Германии. Вину за фашистские зверства немцы возлагали на Гитлера и приспешников, но только не на себя.
Корнелиус Нестлер: «Мне встречались постановления о прекращении следствия, читая которые можно было со стула упасть. Невообразимо, но в одном из них, например, значилось: эсэсовец, служил на рампе в Освенциме, считаем уголовное преследование нецелесообразным. И такое писали в 2005-м, современные прокуроры, а не какие-то ветераны-нацисты».
Из семи тысяч эсэсовцев, причастных к преступлениям в Освенциме, наказание в ФРГ понесло пара десятков. Грёнинг, возможно, последний, кто пополнит эту статистику. Но для бывших узников Освенцима важнее этого отмщения ощущение хотя бы отчасти восстановленной справедливости.
|
